Глава 2

В свои неполные четырнадцать она выглядела на тринадцать.

— Я получила письмо из Космо-Школы!

Саммер ворвалась в зал, скача на носочках, приставным шагом, одним боком вперёд. Пронеслась через широко распахнутые парадные двери, всколыхнув лёгкие прозрачные занавеси. Они взвились за её спиной будто ажурные крылья. В её руке, поднятой над головой, будто вымпел, было зажато письмо с чёрной эмблемой Школы Космо-Флота. Глаза, цвета ледниковой полыньи, были широко распахнуты, а губы растянуты в счастливой улыбке. Она аллюром проскакала по залу, обежала вокруг дивана, и обрушив, обтянутый зелёными комбо-шортами, зад в большое мягкое кресло, победоносно уставилась на родителей.

Её родителей можно было принять за отца и дочку. При этом мать, Теа, была намного старше своего супруга. Ей было восемьдесят четыре года, но выглядела она максиму лет на тридцать пять — сорок. Отец же выглядел на свои шестьдесят два года. Мама Саммер была из второго поколения расширенных людей*. И её ждали долгие годы качественной жизни, лишённой признаков старения и увядания. Определённо это был весьма приятный бонус, который она передала по наследству своей единственной дочери.

Отца Саммер звали Вито. Он был из первых людей, и его жизненный путь давно перевалил за половину. Но не смотря на возраст, Вито оставался подтянут и свеж. Ежедневные двухчасовые занятия йогой, держали тело в тонусе. А возраст выдавала лишь седина и испещрённое морщинами, задубленное Перуанскими ветрами и солнцем лицо.

Он с живым интересом подался вперёд и спросил:

— Ну! Что там?

Мать тепло улыбалась, и с нежностью смотрела на Саммер. Ей редко доводилось видеть её такой живой и возбуждённой. Обычно та вела себя гораздо спокойней. Читала, слушала музыку в наушниках, или что-то писала в дневник. Она любила проводить время в саду, с цветами. Или гуляла по парку. Но сегодня Саммер была совершенно другой. Она прыгала и скакала. А её глаза излучали поистине космическую энергию. Такой, Теа, видела её не часто.

— Ну, что же там?! — повторил заинтригованный отец.

Саммер была поздним ребёнком, зачатой с любимой женщиной. Вито всем сердцем любил свою девочку, и ему мгновенно передалось эмоциональное возбуждение дочери.

Та театрально выдержала паузу, поочерёдно посмотрела на своих родителей, и наиграно протянула:

— Нууу, даже не знаю… — и не сдержавшись заливисто рассмеялась.

Не выдержав отец вскочил с софы и попытался выхватить письмо из рук дочери. Но не тут-то было. Словно ожидая чего-то подобного, Саммер отдёрнула руку с письмом, и распрямившейся пружиной вылетела из кресла, начала скакать по залу. Сделав пару кругов снова плюхнулась в кресло. Посерьёзнела. Положила письмо на кофейный столик.

— Откройте его. Я боюсь. — произнесла она каким-то не своим голосом.

Теа, грациозно будто пантера, поднялась и подошла к креслу, в котором сидела Саммер. С изяществом кошки, не разводя колен, опустившись на корточки, взяла дочь за руку, и заглянула в глаза.

— Саммер, там не может быть ничего другого. Я видела, как ты старалась все эти годы. И точно знаю — тебе не о чём волноваться. — спокойно и уверенно сказала она.

— Спасибо мам. — тихо произнесла Саммер.

И посмотрев на отца попросила:

— Па, прочти его.

Вито не нужно было просить дважды, схватив письмо с кофейного столика, он одним махом сорвал линию вскрытия. Достал письмо, торопливо развернул, отбросив бесполезный конверт на пол. И побежал глазами по тексту, ища заветные слова.

Теа продолжала держать Саммер за руку, и смотрела в её блестящие глаза. Она ощутила, как напряглись дочь.

Прекрасно понимая, что сейчас время для Саммер растянулось до бесконечности, Вито старался найти заветные для неё слова как можно скорей.

И ему хотелось, как можно быстрей произнести их, чтобы его девочка снова начала дышать. Поэтому, когда глаза нашли нужную сроку, он аж подпрыгнул, выпалив заготовленную фразу:

— Тебя приняли!

Саммер, будто выброшенная катапультой, опять вылетела из кресла и закричала:

— Яй! Яй! Яй! Яй! Яй! Яй! — начала отплясывать джигу.

Потом, словно опомнившись, бросилась к Вито, выхватила письмо, и быстро проскользив по строкам, убедившись, что это не розыгрыш, кинулась к нему на шею. Крепко обняла и поцеловала в щёку. Метнулась к маме, обхватила за плечи, и не смогла сдержать брызнувших слёз радости.

В 2259 году Саммер Фонсека, в возрасте тринадцати лет, зачислена в состав Школы Космо-Флота.

***

У неё были слегка вьющиеся, белые волосы, которые она любила заправлять за небольшие аккуратные ушки. Волосы были такими мягкими и шелковистыми, что постоянно норовили выскользнуть из-за ушей, от чего у Саммер выработалась привычка часто поправлять их. Они не были светло жёлтые, пшеничные, или платиновые, они были по-настоящему, совершенно белыми, как молоко, с лёгким перламутровым отливом. Саммер была альбинос. Это особенность часто встречалась у потомков расширенных людей. Данная аномалия получила название мерцающий ген, так-как эффект появлялся спонтанно, через одно-два, а иногда три поколения. И никогда не проявлялся у детей самих альбиносов. От обычных альбиносов, людей с данной аномалией, отличал необычный цвет глаз. Удивительные, цианового, цвета глаза, обрамлённые белыми, будто покрытыми инеем, пушистыми ресничками и бледно-коралловые губы были единственными цветными пятнами на теле Саммер.

На подбородке у девушки был небольшой, тонкий шрам, который она получила при неудачно проведённом опыте, на уроке химии в академии космолёта. Колбу с реактивами разорвало повышенным давлением и один осколок рассёк кожу у Саммер на лице. Это был неприятный инцидент, оставивший след в деле молодого курсанта, отмечая Саммер как человека способного отклонится от заданных инструкций. И это было очень скверно. Если бы она была из первых людей, происшествие поставило бы крест на её карьере. Максимум на что она могла бы рассчитывать — работа в наземном порту, на какой-нибудь не очень ответственной должности. А о космосе можно было бы забыть.

Но дополнительные особенности, полученные по материнской линии, помогли ей остаться в группе курсантов которых готовили к дальним полётам.

Благодаря изменению генома у её предков, помимо основной устойчивости к повреждению цепочек ДНК, Саммер достался неплохой набор улучшенных характеристик.

Повышенный болевой порог, ускоренная регенерация, выносливость значительно выше показателей первых людей, её мозг мог долго и относительно стабильно работать при существенном понижении кислорода в вдыхаемом воздухе. Вместе с тем у неё так же были и слабые стороны: замедленная реакция, ускоренный метаболизм, увеличенная потребность в энергии. И бонусом слишком мягкий характер. Что ограничивало возможности её карьеры исключительно гражданским флотом. Впрочем, Саммер не смогла бы представить себя в роли военного офицера, даже в самых смелых своих фантазиях.

Она лишь точно знала, что должна вырваться за приделы атмосферы. Неважно будет это грузовая баржа, или круизный лайнер, кружащий на низкой орбите. Её устроила бы любая должность, лишь бы эта работа была в космосе. Пожалуй, Саммер не смогла бы объяснить даже самой себе, зачем ей это. Благо она не задавалось такими вопросами, просто знала, ей нужно в космос! И делала всё, чтобы достичь этой цели.

Имея спокойный, безмятежный, порой почти апатичный нрав, она сторонилась заводить знакомств. Не любила шумные компании, и не стремилась к общению со сверстниками. Предпочитая общество книжных героев. Не было у неё и настоящих друзей. Но это совершенно не беспокоило девушку. Саммер любила слушать музыку и читать. И часто предпочитала делать это одновременно.

Когда Саммер была совсем маленькой, она хотела завести собаку. Но уже в столь юном возрасте понимала, что это станет препятствием на пути к карьере космолётчика. Поэтому с несвойственной детям решимостью, запретила себе даже мечтать о питомце. И вместо этого увлеклась выращиванием цветов. Особенно ей нравились тюльпаны и ароматные гиацинты.

Порой она видела сны, в которых летела сквозь пустоту пространства в ночной рубашке вместо скафандра, а рядом с ней летел небольшой лохматый пёс, с вываленным языком и блестящими чёрными бусинками глаз. Пёс пытался лаять, но звуков не доносилось. — "Глупый пёс, тут же вакуум." — думала Саммер во сне, начинала смеяться и просыпалась. Подходила к большому окну, смотрела в чёрное звёздное небо. Она всегда мечтала о космосе. Её манили и притягивали звёзды. Безоблачными ночами вглядываясь в небо, и рассматривая, давно ставшими знакомыми, созвездья, она неустанно фантазировала о том, кто может жить возле других звёзд? Какие планеты крутятся на их орбитах? Саммер знала, что обязательно поступит в Школу КосмоФлота и когда-нибудь полетит к далёким звёздам.

Все её поступки, все действия вели к поставленной цели. А родители поощряли и поддерживали её во всём.

***

Получить соло-миссию к Плутону в двадцать четыре года было чем-то по настоящему уникальным. За её плечами были лишь три тренировочных полёта на Лунную станцию и один годовой перелёт в составе миссии к Марсу, в качестве практикантки. Да она всю жизнь готовилась к этому моменту. И пусть была не самой лучшей, но определённо одной из самых лучших студентов на курсе дальних исследований. И точно самой лучшей из выпуска по «Инженерии базовых модулей».

Её вызвали к адъютанту станции, когда она собирала вещи в своём кубрике, планируя отправится на неделю в увольнение. К родителям в Эль-Альто, Перу.

О предстоящей миссии ей сообщили только то, что она не может быть отложена, что это для ней будет большая честь, и невероятный трамплин в будущей карьере в Космо-Флоте. Что она будет "самым" молодым соло-оператором, к "самой" дальней точке экспансии человечества.

Два "самых" в одном предложении!

Правда туда можно было бы добавить и третье "самый", прибавив к нему "долгий полёт". В место этого адъютант орбитальной станции добавил, что ответ нужен не замедленно, так как до старта миссии остались считанные часы, и она не может быть отложена. А также, что есть и другие кандидаты.

— Я готова. — просто и без раздумий ответила Саммер, вся сжавшись и заледенев внутри. Но ничем не выдавая своего страха и волнения.

— В таком случае вопрос решён. — с некоторой нервозностью бросил, высокий статный мужчина в строгом кителе Гражданского КосмоФлота, и встав из-за стола, на автомате одёрнув идеально сидящий китель, подошёл к окну.

— Собирайтесь. — не оборачиваясь, через плечо произнёс он. — Все подробности получите через пол часа. Пакет доставят в Ваш кубрик. Будьте готовы к вылету в 20:00.

Он стоял ровный и подтянутый у окна, глядя куда-то в даль. Его руки были плотно сжаты за спиной. Так и не обернувшись, пока не услышал, как за Саммер закрылась дверь. Адъютант был недоволен происходящим, и не хотел, чтобы подчинённые видели, как на его скулах ходят желваки. Приказ был спущен с такого верха, что фуражка мигом слетела бы с головы, попытайся он задрать её, чтобы бросить на верх удивлённый взгляд. И это добавляло раздражения. Самая долгая миссия в истории человечества, с самым большим грузом и с самым молодым соло-оператором.

Да, Саммер справится. Тут нет ни каких сомнений. Лучшая на курсе. Высший бал за практику. Да и проблем не предвидеться. Но вот тот факт, что её заставляли сделать выбор, не получив всей информации, и почти сто процентная вероятность что она не увидит своего отца живым, было подло! И не достойно офицера, согласно моральных принципов адъютанта. Тем не менее именно способность принимать на себя ответственность за неприятные решения и отличает высших чинов от рядовых офицеров.

Ворвавшись в кубрик, Саммер закрыла дверь, и прижалась к ней спиной. Её сердце норовило выпрыгнуть из груди, а голова кружилась.

Она бросила взгляд на часы. Было без четверти одиннадцать. Достаточно времени, чтобы всё хорошенько обдумать и трижды пожалеть о принятом решении, и при том как же чертовски мало!

Полёт к Плутону и обратно займёт от 10 до 30 лет, в зависимости от массы баржи. Если ей повезёт, и она вернётся через 10 лет, у неё ещё будет шанс застать отца живым. А если это будет 20, или даже 30 лет, то он вряд ли дождётся её возвращения. Сейчас Вито было семьдесят два года. Он в очень хорошей форме для своего возраста, но он из первых людей, а значит отпущенный ему срок не может быть больше ста лет. Да и то лишь при удачном стечении обстоятельств.

Саммер не заметила, когда из её глаз потекли слёзы. Она сползла спиной по двери, обхватила руками колени и разрыдалась.

Когда в дверь постучали, слёзы уже не текли. Саммер по-прежнему сидела на полу, прижавшись спиной к двери, и смотрела на часы, как загипнотизированная удавом мышь. Внезапный стук выдернул её из оцепенения. Она как ужаленная вскочила на ноги, одновременно размазывая рукой сопли по лицу, и кинулась к раковине, прокричав на ходу:

— Un minuto*! — и тут же поправилась, перейдя на общий английский:

— Одну минуту!

Быстро ополоснув лицо, наскоро вытершись и отшвырнув полотенце, сдвинула дверь. В коридоре стоял молодой курьер, и протягивал ей жёлтый конверт-пакет, с редкой в повседневной жизни, голубой правительственной печатью на разрывной нити.