Начало

Миша взглянул на небо. На чёрное, беспросветное небо. На тусклые, блёклые облака, не дающие пробиться ни одному солнечному лучу. Человек научился жить без солнца, но даже без него тут было слишком светло для Миши. Непривыкшие глаза подземного человека начинали болеть спустя несколько минут, проведённых наверху. Сколько же времени людям понадобиться для того, чтобы заново научиться жить здесь? Чтобы привести всё, что было уничтожено — в порядок. Чтобы освоить и принять законы Нового мира. Чтобы искоренить всех тварей, приспособившихся к жизни на поверхности. Чтобы снова отобрать свой дом силой, после того, как этой же силой отдали его двадцать с лишним лет назад. Отдали беспощадным, кровожадным мутантам. Миша огляделся. И задал себе вопрос. А разве сами люди не являются такими же беспощадными и кровожадными, способными на любые проступки — тварями? Ведь, если человек — великое творение Бога или же других существ, то почему он сам себя закопал? Неужели ему не передалось от предков понимание того, что надо созидать, а не уничтожать? Неужели мы до сих пор не поняли, что войны бессмысленны? Нет. Мы не поняли. Ведь даже сейчас, при том условии, что мир уничтожен, мы продолжаем грызть друг другу глотки лишь потому, что наш сосед креститься слева-направо, а мы справа-налево…

«Что же нам остаётся?» — спросил сам себя Миша, глядя на все эти руины, представшие перед ним. Он не видел этого города столько лет, и сейчас, поражаясь увиденному, он был уверен, что если бы ему был предоставлен выбор — выходить на поверхность, или нет, он бы выбрал второе. Миша думал увидеть здесь хоть что-то знакомое — родную улицу, знакомую дорогу, парк, в котором они гуляли когда-то. Но в этом городе ничего не найти. Это больше не Ульяновск. Это место, где он стоял когда-то. Теперь здесь руины, смерть, тоска. Тоска, изливающаяся изо всех окон и дверных проёмов разрушенных домов. Но тоска не являлась единственным обитателем этих мест. Отовсюду вместе с тоской исходила и опасность. Мир за двадцать с лишним лет не стал безопаснее, наоборот. Чудовища лишь укоренили своё место здесь, укрепили власть над здешними просторами и свой статус хозяев. Что же остаётся людям? Отвоёвывать этот мир огнём и мечом, питаясь лишь одной надеждой на то, что победа окажется в их руках? «Нет, это бессмысленно, абсолютно бессмысленно — думал про себя Миша, — Этот город, эта страна, этот мир никогда больше не будут нашими»

Этот город был наполнен тенями. Тенями разрушенных домов, машин, улиц, площадей… Тенями остатков Старого мира, который уже больше никогда не вернётся. Но иногда Мише казалось, что он видит на некоторых стенах домов тени людей. Те тени то двигались, то застывали, а в конце концов просто исчезали. Он слышал крики, крики из прошлого. Слышал плач детей, их родителей, да всех, абсолютно всех, кто тогда попал под обстрел. Миша слышал плач самого Мира. Мира, который не хотел погибать от рук тех, кто был послан сюда созидать. Теперь люди были не в силах что-либо изменить. Они навсегда оставили этот мир в руинах. Безжизненных руинах. Сейчас солнце редко выходило из-за громоздких тяжёлых туч, покрывавших всё небо. Сейчас здесь не было ни света, ни живой природы, лишь тень того величия, что было когда-то.

Миша вспомнил, как они с родителями и Кириллом ходили в парк на прогулку, как катались на аттракционах. Как жили раньше. Жили… жили… жили… Миша повторил это слово вслух на третий раз. Он вспомнил, как ОНИ жили. А что сейчас? Сейчас он остался один. Один на один с уничтоженным когда-то миром, который теперь создал ужасающих тварей, чтобы человек больше никогда не появлялся на его глазах. Мир больше не желал нас видеть.

Но человек снова ступал по его земле. Миша сделал первый шаг навстречу ужасам. Навстречу тоске, мраку, смерти и безнадёжности. Именно эти слова охарактеризовали нынешний мир. Нога упёрлась в землю. Землю, до сих пор обданную пеплом. Пеплом того далёкого пожара, что пылал здесь двадцать с лишним лет назад. Парню почему-то показалось, что он идёт не по простой земле, а земле, усеянной прахом тех людей, что не сумели спастись. Возможно, так оно и было, но доподлинно узнать это было нельзя. Но… он чувствовал, как будто знал, что если даже не прямо в том месте, где он стоит сейчас, так рядом лежит испепелённый бедолага, не успевший добежать до укрытия. Он вспомнил те звуки, что доносились сверху, когда он с Кириллом спускался в катакомбы. Этот бесконечный плач, полный отчаяния и страха.

Люди всегда верили, что есть некое сверхъестественное существо, восседающее над ними в небесах. И в тот момент, наверняка, большая часть людей увидела в этом событии, в этом судном дне — кару. Кару за все прегрешения, все проступки человека, совершённые когда-либо. Ведь мы, люди, никогда не могли жить в мире и согласии. И всегда считали, что Бог может простить нам какой-нибудь маленький или большой грех, если мы покаемся. Но много ли людей задумывалось о том, насколько велика чаша терпения этого самого Бога, в которого они так свято верили? Уж точно нет.

И сейчас Миша видел перед собой тот самый случай, когда даже неверующий человек, если бы посмотрел на нынешний мир глазами верующего человека, мог опять же в сотый раз сказать, что тот несуществующий, по его мнению, Бог устал от людей. Устал от их вражды, ненависти, зависти по отношению друг к другу. Бог покинул этот мир. Вопрос только в том, как давно…

***

Миша медленно приоткрыл дверь одного из близлежащих домов, предварительно тщательно прислушавшись ко всем звукам, что исходили изнутри. Этот полуразрушенный домишка, на счастье, был совсем необитаем и по каким-то причинам не привлекал «местных жителей». На удивление, Миша обнаружил, что внутри практически не было радиации, которая варьировалась в пределах нормы. Парень поспешил снять противогаз и посмотреть на это печальное зрелище вживую, а не через стёкла. Сняв маску и закрепив её на поясе, Миша выглянул в окно. Вдалеке, метрах в восьмистах от него он увидел что-то, сильно похожее на человека. Сначала парень подумал, что это — какая-то полуразрушенная или вовсе нетронутая статуя или памятник, поставленный какому-то известному человеку. Но когда «статуя» двинулась, подозрения пропали, и действительность поставила его перед фактом — он увидел нечто живое. И всё бы ничего, если бы это нечто не начало двигаться в его сторону нерешительными, но всё же немалыми по длине шагами. Сомнений не было — существо видело его тоже и, по всей видимости, желало поближе познакомиться. Что это создание из себя представляло, и какие намерения у него были, Миша выяснять не хотел. Причём на такой дистанции его «Ксюха» была практически бесполезна, а громкие выстрелы привлекли бы ещё большее внимание таких тварей, о которых парень слышал только в байках челноков, и вовсе не хотел встречаться с ними лицом к лицу.

Решение было принято молниеносно — двигаться подальше от учуявшей его твари, и забраться как можно глубже и в местечко куда более безопасное, чем полуразрушенный домишка, который не защитил бы его и от какого-либо взрыва, не то что от чудовища, всецело полагающегося на свои охотничьи инстинкты. Выпрыгнув в окно (находился Миша на втором этаже) и на спринте вылетев на какую-то улицу, парень, что было мочи, ринулся в сторону видневшегося огромного здания, напоминавшего «фор-пост», о котором он услыхал на «Портовой» от челнока с «Мирной». Почему Миша понёсся спринтом сломя голову? За секунду до того момента, как выпрыгнуть из дома, он услышал, как на остаток крыши приземлилось внушительных размеров «нечто», яростно зарычавшее, как бы призывая своих сородичей за лёгкой добычей.

Прошмыгнув в перекрёсток, Миша увидел на стене дома огромную крылатую тень, которая неожиданно взмыла вверх, заверещав громче некуда. Это была не гаргулья. Это — что-то ещё более жуткое, неизвестное Мише, гнавшееся за ним с небывалой скоростью. За пару взмахов огромных четырёх крыльев, чудовище вмиг добралось до парня, с грохотом приземлившись на дорогу перед ним. Встав в полный рост, а равнялся он примерно трём-четырём метрам, чудовище взревело и бросилось на Мишу. Всё, что успел сделать парень — это не растеряться и забежать в самый ближний дом, куда бы не смогло пробраться ЭТО. Но, стоило ему лишь подняться на первый этаж, чуть не упав на лестнице, как сверху раздался звук разбившегося об пол стекла…

Это сильно насторожило Мишу, но идти в обратную сторону он не мог. Сейчас либо вперёд, в неизвестность, либо назад — к смерти. Но вторая идея являлась более гиблой, поэтому парень, зарядив себя смелостью, помчался по лестнице наверх. Слух не обманул его — в квартире слева на лестничной площадке был кто-то очень недружелюбный, судя по рычанию и какому-то нехарактерному для простых Жильцов посвистыванию. Не сбавляя темпа, Миша прыжками, перепрыгивая за раз две-три ступеньки, нёсся наверх, откуда на него двигалась ещё какая-то нечисть. Взяв автомат за цевьё, и приготовившись ко всему, что угодно, Миша, яростно закричав, чтобы заглушить неописуемый страх и нервозность в себе, прыгнул навстречу угрозе. Этой угрозой оказался Жилец. Свалив на бегу тварь с ног, парень, быстро перехватив автомат, разрядил в мутанта больше половины обоймы, покрыв весь пол под собой гильзами. Чудовище прекратило попытки сражаться сразу, но всё ещё испульсивно дёргалось в предсмертных конвульсиях. Миша тем временем, как можно быстрее поднявшись на ноги, продолжил свой путь наверх. Добежав до последнего, пятого этажа, он увидел пожарную лестницу, ведущую на крышу. Запрыгнув на неё и поднявшись на самый верх дома, он встретился взглядом с крылатой тварью, ожидающей его на этом самом месте. Кто-то говорил, что мутанты не такие разумные, и что в их головах заложена лишь потребность в еде, ради которой они пойдут на любое безумство. Отчасти правда, но всё же — они более разумны, чем кажутся на первый взгляд.

Яростно заверещав, чудовище, зарядившись для прыжка, молниеносным рывком достигла места, где находился Миша. Но парень чудом успел кувырком перекатиться в сторону. А дальше пошло как раз то безумство, которое приписывают голодным мутантам. Только сейчас это было безумство человека, загнанного в угол смертью. Разбежавшись как можно сильнее, Миша перепрыгнул с крыши на крышу другого дома, споткнувшись о край. В ноге хрустнуло, сразу почувствовалась сильная боль. Растяжение это было, сильный ушиб, или разрыв связок, Мише было плевать. Впереди предстояло ещё несколько таких же прыжков, чтобы сбежать от чудовищ, которые, не отставая, преследовали его. Попробовав сделать разбег, парень чуть сразу не упал, не сумев справиться с резкой болью. Идей, кроме как перезарядить автомат, и попытаться убить летучее чудовище, у Миши не было. Лишь чудо сейчас могло спасти его. Приняв положение лёжа, Миша быстро отсоединил полупустой магазин и с невероятной скоростью вытащив полный, вогнал его в автомат, передёрнув после этого затвор. Он уже слышал яростный крик твари. Его противником была только она. Жильцы не покидали своих убежищ.

Силуэт мутанта возник перед ним так быстро, что он не успел ничего понять. Когтистая лапа просвистела у него над телом. Миша, перевернувшись набок в сторону неожиданно возникшей твари, начал высаживать обойму, выплёскивая пустые гильзы одну за другой. Чудище принимало в себя практически каждый патрон, совершенно не обращая на это внимание — настолько толстая была кожа. Когда автомат перестал стрелять, Миша уже попрощался с жизнью, ибо уж теперь чудовище ничто не могло остановить. Открыв свою огромную пасть, которая была утыкана мелкими острыми зубами в два ряда, тварь прыгнула в сторону Миши. Встретившись зубами со стеклом противогаза, она тут же разбила его, отчего Миша закрыл глаза, чтобы не лишиться их сразу. Когда мутант открыл пасть для повторного укуса, Миша попрощался с жизнью. Но вдруг, откуда не возьмись, возникло ещё одно, более непонятное ему существо — что-то, похожее на человека, и вцепилось своими зубами в шею летучей твари, которая пыталась достать его до этого. Воспользовавшись мутантской междоусобицей, Миша тяжело поднялся и быстро поковылял к противоположному краю крыши. Дойдя до цели, он обернулся и увидел настоящую битву двух самых страшных существ этого мира, как ему казалось — человекоподобный мутант, который тоже имел крылья, всё время отлетал и подлетал к своему огромному противнику, изматывая его быстрыми лёгкими ударами. Когда же Старший брат Гаргульи (так его окрестил Миша) пал, победитель, собрав всю мощь при взлёте вверх, с ужасной силой столкнулся с Гаргульей, втоптав ту в крышу дома так, что та обвалилась в том месте и они оба рухнули вниз.

Миша, спустя некоторое время спустившись по пожарной лестнице, находившейся на стене дома, наконец-то облегчённо выдохнул. Всё закончилось. Надо идти дальше. Противогаз Миша сменил сразу же, как только выдалась возможность, только надобности в этом всё равно не было — радиация не представляла здесь никакой угрозы. Так что противогаз, одетый при самой первой попытке убежать от старшего брата Гаргульи, лишь зря потерял свою актуальность на будущее.

До форпоста осталось совсем немного. Всего лишь минут пятнадцать спокойной ходьбы, если снова не найти на свою пятую точку каких-то приключений. Миша приключений не нашёл, но нашёл повод задуматься о втором летающем мутанте, которого он сегодня видел. Он вспомнил, что видел его до встречи с большим «другом», которого тот прикончил. До чего же тот летучий гад был похож на человека. Вся его внешность напоминала о том, что он некогда был им. Эти идеально сложенные руки, которые Миша успел разглядеть, это тело, иссохшее, обледеневшее, помотанное временем и радиацией, но всё ещё человеческое… Быть может, этот мутант начал драться с подвидом Гаргульи не по причине борьбы за еду, а хотел лишь спасти его, беззащитного перед огромным владыкой этих земель, человека? Эта мысль практически не имела права на существование, а теория, выходившая из неё — тем более. Что если некоторые люди, которые превратились под действием радиации в мутантов, спустя столько времени заново начали обретать человеческую сущность в виде сознания? «А, гнилые мысли, да и только», — пронеслось в голове парня. Но вслед за попыткой уйти от них, он лишь получил груз новых. Миша вспомнил голос девушки, которая разговаривала с ним непонятным образом, когда он сбежал со своей «станции». Что, если это была она? «Брехня!» — снова громом прозвучали слова. Миша не хотел, не хотел принимать и понимать того факта, что мир мог снова начать изменяться. Его страх перед ним был слишком силён, чтобы довериться ему. Мир теперь враждебен, и нечего тут ворошить. Избавившись от всех дурных мыслей, и изрядно выругавшись, Миша двинулся дальше…

Форпост представлял из себя систему из трёх двадцатичетырёхэтажных домов на улице Кирова, находящейся практически над «Портовой». Несколько лет подряд в этих домах день и ночь дежурили люди из содружеств «Гладио» и «Мир». Первые обеспечивали огневое прикрытие всем сталкерам, проходящим мимо этих домов, вторые же помогали первым доставкой снаряжения и продовольствия. Год назад же вся эта организация здесь развалилась после очередного налёта чудовищ, которые, по всей видимости, устали мириться с тем, что старые владельцы этого мира выгнали из домов новых. Потому весь форпост был сметён за несколько часов беспрерывно наступающих мутантов, которые шли, как будто по приказу кого-то, не обращая внимания на пули, летящие в них. Погибло в тот день порядка тридцати с лишним человек. День был объявлен траурным, но траур не соблюдался по той причине, что в нынешнем мире невозможно отследить время. Опираясь на одни только биологические часы, заложенные в каждом из нас, нельзя с точностью до часа или хотя бы пары дней сказать, что вот он — год прошёл. Люди просто помнили об этой бойне наверху, знали о том, что произошло. И не желали больше повторять этих ошибок. Официально практически любые форпосты на поверхности теперь были запрещены, но всё же по сей день находились то ли безумцы, то ли донельзя мужественные люди, которые поселялись в зонах, где не было радиационного излучения, и помогали сталкерам и простым путникам едой, советом и, если надо, ночлегом. Неизвестно, откуда подобные люди брали всё необходимое для такой деятельности, но факт оставался фактом — неофициальные форпосты существовали по сей день и помогали совершать переправы одиноким людям, или же группам людей.

Такая маленькая группа людей, гордо называвшая себя «форпостом», находилась и здесь, в одном из магазинов, находящихся на первых этажах огромных домов. Миша спешил туда, потому как пережитый им стресс нужно было как-то сгладить какой-нибудь дружественной атмосферной обстановкой. Миша был готов хоть болтать напролёт несколько часов с каким-нибудь человеком обо всём, что угодно, но больше всего он хотел просто заснуть сейчас в безопасности, не боясь за свою жизнь. Не беспокоясь о том, что если он уснёт, то с потолка слезет какая-нибудь тварь и перегрызёт ему горло, а потом с превеликим удовольствием отужинает им.

Через несколько минут он дошёл до нужного места. Бывший мебельный магазин, удостоившийся ныне званием безопасного места на поверхности, прямо таки манил парня. Он принимал его с распростёртыми объятиями. Так сперва показалось Мише. Но первое, что насторожило его — это то, что никто не встречал путника. Обычно люди, находившиеся в форпостах, сами приманивали к себе людей, чтобы те не угодили в какую-либо ловушку мутантов. По тому факту, что его никто не встречал, да и в дневное время свет на форпостах должен был гореть, Миша понял, что тут что-то не так. Сняв с плеча автомат, он медленно подошёл к лестнице, ведущей в магазин. Взяв вход в него под прицел, парень выкрикнул:

— Эй, есть там кто?!

Ответа не последовало. Ни малейшего звука изнутри. Сердцебиение Миши участилось. Всё тело ввелось в ступор. Вроде бы и надо было войти внутрь, проверить, всё ли в порядке, но тот возможный факт, что вдруг там уже и нет никого в живых — новое нападение мутантов или ещё что похуже, отговаривал парня делать какие-то резкие движения. Наконец, собравшись и совладав собой, Миша двинулся потихоньку вперёд. Держа автомат наготове, он мелкими осторожными шагами поднялся по лестнице, вглядываясь в беспросветную тьму находящегося перед ним помещения, таившим неизвестно какие тайны. Как только Миша преодолел порог на входе, он услышал оживлённый разговор двух людей внутри:

— Да я тебе о чём и говорю — ну нет уже здесь путников, Сань! Сколько мы уже здесь торчим, нет ни одного!

— Да будут здесь ещё путники, будут. Последние три дня здесь сидим, и уходим, лады? Большего я от тебя не прошу, чесн-слово!

— Ладно, хорошо, будь по-твоему. Но только три дня, не больше. Только… чего ты за это место так уцепился?

— Ты только не смейся, Аркаш, да сон мне приснился недавно. Не знаю, вещий ли, иль нет, да только мне в него самому очень верить хочется. Так вот. Снилось мне, будто мой сынишка, пропавший несколько лет назад, с группой людей здесь будет проходить. Я сначала не понял, не разглядел, он это, или нет. Но потом, он так отчётливо прямо как будто в мои глаза посмотрел, и сказал таким голосом серьёзным: «Жди, отец, скоро встретимся. Подожди меня дня два-три, увидимся наконец». Я сразу в холодном поту проснулся. Но понял, что надо подождать. Вдруг оно так и выйдет, что встретимся…

— Ндаа, Андреич, оно и вправду так выглядит, прямо как вещий сон, ей Богу. Я бы на твоём месте тоже остался, подождал бы. Да и не три дня, а неделю бы ждал.

— Вот и я о том же. Странно оно, конечно, всё это. Но порой, знаешь, приходится хвататься за самое безрассудное, что только может быть.

— Не могу не согласиться. Ладно, Сань, ты давай иди спать, а я на пост пойду. Через два часа разбужу тебя.

Миша подслушал разговор, стоя за стеной. Он не хотел встревать, прерывать этих двух людей. Но сейчас пришло время раскрыть себя. Вынырнув спокойно из-за стены, он увидел лишь остатки костра и два пустых стула, на которых никого не было. Повернув голову в сторону окон, к которым направился так называемый Аркадий, он тоже никого не увидел. Саня, что хотел подождать своего сына, как будто растворился в воздухе. Мише стало не по себе. Включив налобный фонарик, он увидел лишь чуть освещенное полностью пустое помещение. Холодный пот выступил на его лице. Руки начали дрожать. Спустя мгновение вздрогнул Миша полностью. Послышались шаги в соседней комнате магазина. Парень, ставя сначала пятку, а уже потом носок, медленными небольшими шагами двинулся к источнику звука. Дойдя до поворота, он осторожно выглянул из-за угла, предварительно выключив фонарик (глаза за это время успели привыкнуть к такому уровню темноты). Позже он пожалел об этом — перед ним вместо какого-либо живого существа предстал лишь холодный труп человека, полностью высушенный до костей. В некоторых местах на нём не было одежды, похоже, существо, которое иссушило его, предварительно разорвало её. Обернувшись на резкий звук, исходивший откуда-то сверху, Миша увидел повесившегося человека, под которым кровью было написано «Они заставили меня».

Сердце Миши стучало, как бешеное. Нервы были на пределе. А последним, что они могли выдержать, стали слова, произнесённые у него за спиной:

— Да я тебе о чём и говорю — ну нет уже здесь путников, Сань! Сколько мы уже здесь…

Перед потухшим костром сидело двое мужчин. Нет, не мужчин. Похожие на них тени. Тени, которые остались здесь жить вместо них. Миша не выдержал, нервы сдали. Началась откровенная истерика. В слезах, держась за голову, каким-то чудом успев за секунду до наступления полного краха психики забросить автомат за плечо, он выбежал из магазина и, отбежав от него на несколько десятков метров, упал лицом в землю, потеряв сознание…