Глава 5. В путь.

День открытых дверей. Главный зал УОДК забит под завязку. Амфитеатр сидений ярусами уходит к потолку, но через каждые десять рядов в воздухе проецируется все, что происходит за трибуной. Ректор закончил длинную торжественную речь, и абитуриенты воспряли духом — сейчас им расскажут подробности предстоящих экзаменов.

За трибуну встала председательница экзаменационной комиссии в строгом костюме белого цвета, сурово оглядела зал и лишь после этого начала речь:

— Абитуриенты! Вам предстоит пройти только два вступительных испытания, но не радуйтесь раньше времени. Начну с конца. О втором экзамене вы слышали. Это — Коридор страха, новая разработка, о которой скажу лишь то, что она вскроет ваши самые глубинные, самые затаенные страхи. Тот, кто не способен быть хозяином самому себе, Коридор не пройдет. Готовиться к этому экзамену невозможно — все зависит от ваших силы воли и мировоззрения. Теперь перейдем к первому испытанию, которое предстоит вам в самое ближайшее время. Оно будет проходить в формате «открытое пространство»… на Луне.

В зале словно приливная волна прокатился шепот, но председательница заглушила его на корню, продолжив:

— Испытание представляет из себя — все сразу навострили уши — прохождение определенного числа локаций за ограниченное время в специально выстроенном на Луне комплексе. По итогу компьютер составит физио— и психоматрицу по каждому абитуриенту, и комиссия будет решать, кто прошел испытание, а кому следует попытать счастья в другом вузе. Предупреждаю сразу: экзамен очень сложный, даже хорошая подготовка не будет решающей при его прохождении. Итак, резюмируя вышесказанное...

Закончив, председатель перешла к организационным вопросам.

Из университета все выходили перевозбужденные. На Луне законодательство мягче земного, и экзаменаторы явно собираются воспользоваться этим.

Отбытие первой группы

Что может понадобиться за почти четыреста тысяч километров от Земли? Навьюченная багажом группа абитуриентов с провожающими их родственниками и друзьями топталась на зависшей над УОДК обширной площадке. Поступающих в итоге оказалось значительно меньше, чем присутствовало на дне открытых дверей — видно, реально оценили свои возможности и решили не тратить зря время. Их поделили на две части, и отправляли на Луну в два этапа — двумя днями.

Джин со своими родителями стоял обособленно, гордо поглядывал на папу. И не он один, взгляды многих то и дело возвращались к величественной фигуре Всеволода Борисовича. Самые смелые подходили, задавали вопросы, а Джин внимательно прислушивался к густому басовитому голосу отца. Герой-космонавт был вежлив, улыбчив, никого не обделял вниманием, даже наоборот, ненавязчиво побуждал собеседников рассказывать о себе. И очень внимательно выслушивал их истории: о школьных годах, о целях и стремлениях, об эмоциях, испытываемых при мысли о космосе. На Джина абитуриенты смотрели так, словно он уже поступил. Парень понимал, что от него, как от сына Всеволода Борисовича, будут ожидать слишком многого. А если поступить не удастся?

Ника пряталась с другой стороны толпы, на самом краю площадки. Дальше — только живая изгородь, невидимая кисея силового поля и разлинованная висячими дорогами высота. Девушке казалось, стоит кому-то из присутствующих взглянуть на ее родителей поближе, как страшная тайна о том, кем они являются, сразу будет раскрыта. Ника же хотела начать новую жизнь, с чистого листа. Она вообще планировала ехать одна, но отец проявил столь отличные от обычного заискивающего сюсюканья твердость и напор, что она сдалась.

Николая не было. Его группа улетала на следующий день.

Вдруг толпа загудела особенно громко — прибывал поезд, на котором их повезут в космопорт. Принадлежавшее университету транспортное средство единственное в мире, не считая «Паломника», обладало ФТ-покрытием. Перед ребятами запестрело, завибрировало вытянутое пятно, вызывая резь в глазах. Открылись прямоугольные проемы, приглашая войти, и все заспешили: интересно же знать, как это чудо выглядит изнутри.

А внутри поезд, как и ожидалось, оказался ультрасовременным, вместительным, с удобствами на всех трех этажах. Стены непроницаемо-белые, без окон, а похожие на сугробы диванчики ждут пассажиров. Отбывающие быстро расселись, отмечая, что даже на ощупь сидения напоминали сугробы, хотя в отличие от оных грели и чутко подстраивались под габариты своих хозяев.

Ника с семьей зашла в поезд последней, следя за тем, чтобы, не дай Бог, не попасть в один вагон с бывшими одноклассниками. Еще пристанут с разговорами. Дверцы захлопнулись. Белизна внутренней поверхности тут же растаяла, как снег на ладони — пассажиры будто очутились на заставленных диванчиками длинных открытых площадках. Более того, картинка внешнего пространства фокусировалась таким образом, чтобы каждый человек получал максимальную информацию о мире за пределами поезда. Впечатление выходило двоякое: стоило чуть двинуть глазами, как наружное изображение ощутимо менялось, позволяя тем самых увидеть даже то, что скрывалось за спинами других пассажиров. Приходилось работать не столько глазами, сколько мозгами, но современные люди привыкали ко всему новому быстро. Очень скоро взбудораженные абитуриенты и их провожающие приспособились к необычному обзору и перестали обращать на него внимание, переключившись на более насущные вещи, например, пики приближающегося комплекса космопорта.

Пока информатор бесстрастным и чуть прохладным женским голосом перечислял правила поведения во время полета Земля-Луна и прочую полезную информацию, по проходу между сидениями катился похожий на огромный снежок робот и тщательно сверял параметры абитуриентов с данными из составленной приемной комиссией карты, а затем «выдавал» виртуальные билеты на космический корабль.

Ход университетского поезда по воздушным «рельсам» был очень легким, почти неощутимым, монументальные конструкции космопорта вырастали плавно и незаметно. Шпили космических кораблей приковывали взгляд. Сейчас к полету на спутник Земли готовились лишь два из них. Ребята наперебой гадали, какой именно понесет их на Луну: веретенообразная бывалая махина или новый, с красными соплами, похожий на белую иглу.

Сомнение развеял все тот информатор:

— Наименование корабля — Радиус.

Сообщение вызвало взрыв бурного восторга. Красно-белый Радиус имел повышенный уровень безопасности, принадлежал очень успешной и надежной линейке лайнеров, к тому же на нем можно долететь до Луны за какие-то четыре часа. Все это порадовало как абитуриентов, так и их родителей.

Поезд выехал из города. Увитые зеленью здания с перекинутыми между ними многочисленными мостами-аллеями, все это упорядоченное людьми пространство осталось позади. Поезд заскользил над лесом. Самым обычным, неокультуренным, в котором горожане, как и их далекие предки, собирали по осени ягоды и грибы. Сельскохозяйственных угодий рядом с космопортом, естественно, не делали, они располагались с другой стороны города — огромные искусственные «цветки» без ножек со множеством лепестков-полей.

Современные космические технологии практически безопасны для окружающей среды, но некоторый риск для генофонда сохраняется, поэтому космопорт в радиусе пяти километров окружили особыми флоренами с кряжистыми, покрытыми толстой морщинистой корой стволами, держащими пару-тройку огромных бледно-изумрудных листьев, всегда повернутых к нему «лицевой» стороной. Эти модифицированные растения в полтора раза выше обычных деревьев, благодаря чему образовывают своеобразный барьер между городом и космокомплексом. Их гипертрофированные листы поглощают большую часть излучений, испускаемых при взлете и посадке кораблей.

И вот сочная темная зелень хвойных деревьев под брюхом поезда сменилась зеленовато-серебристой чешуей флоренов. Напряжение среди абитуриентов начало медленно, но неуклонно расти, а когда поезд понесся над голой полосой отчуждения непосредственно вокруг комплекса, многие повскакивали со своих мест или начали копаться в багаже, проверяя, все ли на месте.

Прибыли. Поезд окружила тьма ангара, и внутренняя поверхность вагонов побелела, снова став непрозрачной. Открылись проемы, пассажиры начали кучками выдавливаться на темную платформу. Ника выждала, когда вагон опустеет, и тогда решилась выйти вслед за остальными. Потеряться совсем не хотелось, но и быть вместе с будущими сокурсниками, пока родители рядом — тоже. Однако оказалось, что потеряться в космопорте физическим невозможно.

Сделав шаг на черное покрытие платформы, девушка ощутила неприятное покалывание за ушами, а следующий шаг уже сделала не она — кто-то перехватил управление ее телом. Ощущение не из приятных. Ты вроде бы идешь сам, по своей воле, но в то же время непонятно куда и остановиться не можешь. Непреодолимое желание побуждало двигаться следом за другими людьми: сдать багаж в ячеистую приемную камеру и нырнуть в скудно освещенный прямоугольник коридора.

Ника никогда не летала за пределы Земли, а новостные статьи выветриваются из памяти гораздо быстрее, чем полученный на практике опыт. Девушка отыскала в интернете необходимую информацию: оказывается, из-за того, что космопорт огромен, коридоров, переходов и залов в нем бесчисленное множество, власти уже давно приняли решение отменить запрет на внешнее управление телодвижениями на его территории. Исключение составлял персонал.

Хейли мучило желание оглянуться и проверить, подверглись ли ее родители-киборги внешнему управлению. Сделать этого, само собой, не получалось — шея отказывалась повиноваться, тело продолжало механически шагать в ногу за вереницей абитуриентов. Центральный компьютер управлял клиентами космопорта подобно тому, как это делает в отношении городского транспорта главный процессор по управлению дорожным движением. И не повозмущаться — язык тоже не слушался. Девушка решила было позвонить Николаю по моне, но в последний момент опомнилась — он же тогда поймет, что она поступает вовсе не на ландшафтного дизайнера, как ему говорила.

Колонна людей печатала шаг по темно-бордовому полу длинных сумрачных коридоров с матовыми графитово-серыми стенами. Тусклые красноватые лампочки располагались с большим интервалом, а кое-где и вовсе отсутствовали. Переходов и разветвлений не пересчитать, везде понатыканы фосфоресцирующие условные обозначения и указатели, чтобы персонал не заплутал. Пассажиры маршировали, с завидной целеустремленностью выбирая нужные коридоры. Движения скупы и экономны. Создавалось впечатление, что комплекс кишит механическими куклами, а не живыми людьми. Нике стало дурно. «Ненавижу компьютеры...» Понятно, что количество людей огромно даже для мощнейшего суперкомпьютера космопорта, и потому для снижения нагрузки на процессор используются шаблонные схемы движений. Но выглядело это так ненатурально, жутко… Девушка сконцентрировалась на запоминании маршрута. После нескольких маленьких эскалаторов и лифтов она забылась и потеряла всякое представление о том, где сейчас находится. Расслабленный мозг быстро разленился.

Однообразие мрачных переходов и несамостоятельность перемещений повергли в состояние ступора, из-за чего резкая смена интерьера и уровня освещения не сразу вернула в реальность — Ника по инерции продолжала следовать за своей группой через бесконечный зал ожидания, пока Ванесса не поймала ее за плечо:

— Доченька, нами больше не управляют. В залах ожидания перемещение свободное. Смотри — сейчас вас будут регистрировать.

К группке абитуриентов, уворачиваясь от соплеменников, летела стайка разноцветных шаров. После регистрации у абитуриентов оставалось немного свободного времени до отбытия, и все разбрелись кто куда. Некоторые прощались с родственниками и выслушивали их наставления. Кто-то уселся в одно из ярких сидений, кучками разбросанных по залу, кто-то устремился к бесчисленным кафешкам и магазинчикам. Другие встали в очередь у «ворот» — массивной двустворчатой двери с нарисованным зеленой краской номером. Таких «ворот» в кремово-белой боковой стене зала ожидания было несколько.

Ника стояла на месте, как истукан, не решаясь двинуться с места. Луна… На спутнике Земли полно вузов и иммиграция приветствуется — из-за острой нехватки рабочих рук. Николай как-то говорил, что мечтает переселиться на Луну. Там жилье дешевле, чем на их родной планете, можно было бы купить квартирку и жить потихоньку… Поэтому, собираясь в дорогу, Ника положила с собой гораздо больше вещей, чем того требовала поездка. Мать заметила это, но промолчала. И теперь в мозгу противным червячком шевелилось предчувствие: «я никогда не вернусь на Землю». Сколько раз Ника мечтала улететь прочь… Почему же теперь так грустно? Девушка вдруг испугалась, что родители почувствовали ее намерение остаться на Луне, и в последний момент попытаются помешать ей улететь. Но они молчали, а время бежало все быстрее...

Миг прощания наступил. Такими родителей Ника еще не видела — тихими, сосредоточенными, словно это был самый важный день в их жизни. Первой подошла мама, обняла дочь и прижала к себе. Молча, без слов. Через пару секунд отпустила, лицо бесстрастное, глаза сухие. Наступила очередь папы. Такое же молчаливое недолгое объятие. Освободившись, Ника уже было повернулась к распахнутому зеву «ворот», но Ванесса мягко придержала ее:

— Ника, послушай...

Когда дочь удивленно посмотрела на нее, мать продолжила:

— Ника, ты сильный и смелый человек, у тебя очень доброе сердце. Ты обязательно пройдешь испытание. А если не пройдешь… возвращайся к нам с папой. Мы всегда будем тебя ждать.

Ванесса вдруг в каком-то отчаянном порыве прижала девушку к себе, что-то вкладывая в руку, потом сказала:

— Это от нас с папой. Мы сами его сделали. Пусть он принесет тебе удачу. А теперь иди.

Ника словно сомнамбула зашагала в ведущий на Радиус коридор, не оглядываясь назад. Пройдя полпути, она поднесла ладонь к лицу и раскрыла — в ней лежало складное зеркальце. Основа была вырезана из дерева и украшена разноцветной мозаикой, изображающей бледно-розовое сердце на фоне листьев цвета морской волны. Раскрыв вещицу, Ника увидела, что в одну из створок вставлена старая голограммка — она, трехлетняя малышка, на руках у настоящих мамы и папы. В груди родился комок боли. Разрастаясь, он заполнил собою грудную клетку, стало трудно дышать. Глаза наполнились слезами.

— Мама, папа… — тихо простонала девушка. Ей вдруг захотелось вернуться обратно в зал ожидания, кинуться к родителям на шею и закричать: «Я люблю вас, люблю!». И плевать, что в головах у них искусственные мозги. Они ведь любят ее по-настоящему, своими живыми человеческими сердцами. Ника поняла это только сейчас...

К шлюзу Хейли шла, спотыкаясь и хлюпая носом. Почему-то она до последнего была уверена, что родители остановят ее, не отпустят. Отпустили… Кто-то подхватил ее под руку.

— Мама? — поворачиваясь, выпалила девушка. Она еще не успела переключиться на реальность.

Но это был Джин. Девушка сильно смутилась, а тот быстро произнес:

— Ника, я едва тебя узнал! Видел, как ты прощалась с родителями. А ты очень милая… оказывается.

Девушка едва сдержалась, чтобы не пощупать лоб Джина на предмет перегрева. Он совсем спятил? Или принял чего-нибудь для храбрости?

Парень же невольно залюбовался ею. Такую внешность скрывать под толстым слоем макияжа и уродливыми зигзагами тату? Безобразие! Николай — счастливчик, и Джин действительно рад за него. Наверное.

Они продолжили идти вместе. «А он не такой уж кабзёл[1]» — подумала Ника. Одна посреди толпы чужих ребят, она тоже почувствовала симпатию к знакомому пусть и не с самых лучших сторон бывшему однокласснику.

— Джин! — раздался сзади голос Дмитрия. Их становилось все больше. Хорошо, что Николай летит другим рейсом.

— У тебя есть подружка? — с интересом спросил новый член их маленькой группы.

— Дима, окстись. Нику не узнаешь?

— Ника?! — Дима во все глаза уставился на девушку, даже не пытаясь скрыть изумления. Ей немного польстило такое внимание:

— Да, Дима.

Оставшийся путь шли втроем. Внутри из маленького центрального «ствола» Радиуса виртуальные стюарды развели ребят в разные стороны по каютам. Каждая комнатка предназначалась для двух человек одного пола. В доставшейся Нике уже находилась девушка.

— Привет! Как тебя зовут? — поинтересовалась Хейли. Ей не терпелось с кем-нибудь подружиться.

— Злата. — хмуро буркнула та, заплетая в косу золотые волосы, и отвернулась. Было видно, что ей, наоборот, общаться ни с кем не хочется.

Ника с обидой отошла к зеркалу. После смены имиджа у нее появилась дурная привычка смотреться во все отражающие поверхности. В зеркале просматривалась каюта: крошечное помещение ровного кремового цвета без иллюминатора и без мебели. Из громкоговорителя раздался голос:

— Внимание, начинается подготовка к старту. Всем занять противоперегрузочные капсулы.

Из стен выдвинулись прямоугольные «ванны». Девушки под инструкции все того же голоса полностью разделись, сложили одежду в специальный шкафчик и легли в капсулы. И то и другое тут же втянулось в стены. Ника почувствовала, что тесное пространство вокруг нее заполняется то ли очень густым газом, то ли жидкостью, без света понять было невозможно. Появился странный, но довольно приятный запах. А потом она провалилась в глубокий спокойный сон.

[1] неудачная генно-модифицированная разновидность нежвачных