Глава 3. Ника

Ника вернулась домой под самое утро. Тихонько проскользнула в квартиру… Но ее уже встречали: зажегся свет, неприятно ударив по глазам, и родители с обеспокоенными лицами запричитали:

— Доченька, где же ты пропадала всю ночь? Мы так беспокоились! Почему ты не отвечала по моне? Все в порядке, как самочувствие?

Девушка раздраженно оттолкнула раскрывшую объятия мать, увернулась от рук отца и влетела в свою комнату, тут же заблокировав дверь. Сердце бешено колотилось. Каждый день одно и то же! С той стороны двери неуверенно заскреблись, раздался обеспокоенный голос матери:

— Никушка, ты хорошо себя чувствуешь?

Какая фальшь! Ника врубила звукоизоляцию, отбив большой палец. Потом постаралась успокоиться и взять себя в руки. Когда же она наконец станет совершеннолетней?! Девушка подошла к небольшому окну, выглянула наружу. Вид на беспросветную зеркальную стену соседнего здания не изменился — в отражении она увидела саму себя, бледную и больше похожую на манекен, чем на живого человека. Судорожно выдохнув, девушка активизировала подарок Николая. Вид тут же изменился — окно расчертилось множеством квадратиков с самыми разными пейзажами. Ника несколько секунд думала, затем ткнула в свой любимый и начала ждать, нетерпеливо и по-детски восторженно. Стекло затрепетало, загружая картинку — чудесный вид на заброшенный сад, заросший, полный птиц и мелких животных, без следов прикосновения манипуляторов робота-садовника, живой… Сколько же денег пришлось потратить Николаю на этот подарок? Он так мечтал об аэробайке…

Девушка легла в постель. Мягкий лунный свет пробивался сквозь легкие занавески. Глаза закрылись.

— С твоими папой и мамой все в порядке! Скоро ты сможешь их увидеть. — щебетала медсестра.

Заплаканная девочка с надеждой взглянула на женщину.

Та, улыбаясь, протянула Нике руку:

— Пойдем.

Они оказались в больничной палате. Папа с мамой, оба с радостными улыбками на лицах, сидели в постелях, обмотанные какими-то трубками и проводами. Медсестра подвела Нику к родителям, и девочка со слезами счастья на глазах кинулась маме на шею:

— Мамочка, я так ждала...

Но мама не ответила на объятия. Она оставалась неподвижной, как кукла, как манекен, ни на что не реагируя. В ужасе девочка повернулась к папе. Тот тоже сидел, не двигаясь, с застывшей улыбкой на губах.

Вместо медсестры посреди палаты, вдруг оказавшейся заваленной какими-то винтиками и деталями, стоял механик с гаечным ключом в руках. Мама сидела перед ним на стуле, верхняя часть её головы была срезана. Механик начал грубо копаться внутри, приговаривая:

— Где-то здесь я потерял свои ногти…

В холодном поту девушка села в кровати. Что бы она ни делала, кем бы ни пыталась казаться, от своего главного кошмара убежать не могла.

Тем временем, родители Ники молча сидели на кухне, погрузившись в бездонные пучины интернета. Над разделявшим их большим прозрачным столом быстро мелькали «окна» с текстами и таблицами.

Ванесса автоматически накручивала на палец каштанового цвета локон и слегка покачивалась на переключенном в режим «кресло-качалка» стуле. Ее милое лицо с ямочками на щеках и вздернутым носиком, который унаследовала дочь, было бесстрастным. Сидевший напротив Валентин неосознанно копировал жену: он точно так же покачивался на стуле, теребил рыжую бородку. Задиристые искорки в зеленых глазах и веснушки, сплошным узором покрывавшие его молочно-белую кожу, придавали внешности Валентина некую экзотичность, а еще в нем было что-то от мечтательного мальчишки. Раньше мужчина любил много смеяться, сейчас лишь морщинки в уголках глаз напоминали об этом.

Когда-то портреты супругов Хейли украшали стену «зала славы» ЦНИИ Разработки и внедрения искусственного интеллекта. Табличка «лучшие сотрудники года» вызывала зависть коллег. Теперь для семейной пары это в прошлом — слишком дорогую цену им пришлось заплатить за почетное место в «зале славы». Теперь их главная забота — Ника.

И вот они в который уже раз шерстили интернет в поисках информации о воспитании подростков. Однако ничего нового, еще не опробованного, найти не могли. «Что же мы делаем не так?» — размышляла Ванесса. Через мгновение ей пришлось вынырнуть из раздумий и из сети, чтобы принять по моньке вызов их семейного психолога, Евгения. Тот часто справлялся о делах, всячески поддерживал и направлял отчаявшихся родителей. Но пока что помощь Евгения по эффективности лишь ненамного превосходила интернет. Да, дочь больше не пыталась сбежать из дома, но и только. Невидимая стена, несколько лет назад душной пеленой напряженности разделившая семью на две неравные половины, не поддавалась никаким психологическим приемам. Родители, как ни старались, не могли понять, что прячется за этой преградой, что ее подпитывает, и справиться с ней были не в силах. Евгений же хоть и знал правду, продвинулся не дальше Хейли. Слишком тяжелый груз скрывался на темном и холодном дне Никиной души. Евгений пробовал поднять его на поверхность, но каждый раз терпел неудачу: пациентка никак не хотела примириться с правдой, принять ее. Будь дело на Луне, психолог бы начал подумывать о применении психокоррекции. Но Земля не Луна, согласия опекунов недостаточно, а сама Ника не допускала даже мысли о вмешательстве в свою голову. Эта тема была для нее больной.

Евгений, несмотря на ранее утро, выглядел бодрым. Он по моне с профессиональной улыбкой на свежем румяном лице обратился к Ванессе:

— Несси, здравствуй! Как прошел вчерашний день?

Женщина грустно ответила:

— Здравствуйте, Евгений. Все без изменений. Ника вернулась домой только под самое утро. Мы пытались поговорить с ней, но она даже не стала нас слушать. Закрылась в своей комнате и включила звукоизоляцию.

— Ясно. Давить на нее не надо, вы все правильно делаете. Что друзья?

— Дмитрий говорит, что готовится к вступительным испытаниям в вуз, поэтому просил не очень сильно на него полагаться. В последнее время он мало общается с нашей девочкой. А Николай продолжает нас избегать, на звонки не отвечает.

— А учительница, которой Ника делала подарок в честь выпуска из школы? С ней удалось пообщаться?

— Жанна Викторовна говорит, что ладит с Никой только потому, что не лезет в ее дела. Посоветовала действовать через Николая, так как он единственный, кого наша дочь слушает.

— Круг замкнулся. Попробую сам поговорить с мальчиком. А вы не отчаивайтесь — рано или поздно, но мы пробьем эту стену.

Евгений ободряюще похлопал Ванессу виртуальной рукой по плечу и попрощался. Мать Ники вновь присоединилась к мужу в поисках крупиц ценной информации на бескрайней пустыне интернета. Больше им было нечем заполнить пустоту внутри себя.

А Ника продолжала лежать в кровати, боясь уснуть, боясь ночных кошмаров. Единственный человек, способный ее утешить, находился так далеко… Конечно, Ника могла позвонить Николаю по моне, но вдруг он уже лег спать? Или занят чем-то важным? А она пристанет к нему со своими глупыми страхами. К тому же ей очень не хотелось раскрывать своему единственному по-настоящему близкому человеку страшную тайну их семьи. Она боялась потерять его, как когда-то потеряла Диму… Было ей тогда тринадцать лет, но началось все гораздо раньше.

С первым серьезным испытанием в своей жизни Ника столкнулась в возрасте шести лет. Тогда портреты ее родителей в очередной и последний раз оказались на стене «зала славы» ЦНИИ Разработки и внедрения искусственного интеллекта.

Работодатель родителей традиционно дарил лучшим сотрудникам года путевки в бешено дорогие санатории и курорты, чтобы они, полноценно отдохнувшие и набравшиеся ярких впечатлений, возвращались к работе с новыми силами и новыми идеями. Курортный комплекс, где супругам Хейли предстояло провести заслуженный отпуск, только-только открылся. Он располагался на Северном полюсе и представлял собой огромный ледяной замок со множеством залов, площадок и башенок, а в его сердце находилось несколько дворов с горячими источниками. На территории в шестьдесят тысяч квадратных метров был создан настоящий ледяной парк со сверкающими деревьями и разнообразными скульптурами из прессованного снега. А по плавающим вдоль берега моря льдинам были разбросаны яйца-капсулы для загорания. Посмотрев проспекты, мама с папой пообещали дочке на следующий год поехать туда всей семьей. Или даже раньше, на Новый год — Никины родители как лучшие сотрудники ЦНИИ были весьма обеспеченными людьми. А пока, на время отпуска, сестра Ванессы предложила оставить дочку с ней, а не отдавать на попечение незнакомой няни или бездушной машины. Сама она с мужем и маленьким сынишкой собиралась на юг, навестить бабушку с дедушкой. Родители согласились.

Ника впервые оказалась так надолго оторвана от мамы с папой, но времени скучать по ним ей не оставили. Родственники позаботились о том, чтобы девочка весело проводила время: все вместе купались в Черном море и плавали с дельфинами, катались с горок в аквапарке, гуляли по цветущему городу. Да еще дядя с двоюродным братиком брали Нику на рыбалку… Однако белая полоса радости оказалась совсем недолгой.

Прошла неделя. Ника, как обычно, ждала вечернего звонка родителей по моньке. Ей не терпелось рассказать папе с мамой о горном озере, где она впервые поймала большую серебристую рыбину. Вместо звонка родителей приехала полиция. Нике смутно запомнилась какая-то беготня, слова «теракт», «халатность». Она поняла только то, что все эти плохие слова имеют отношение к её папе и маме. Тётя часто плакала, дядя куда-то пропал. Малышке ничего не говорили.

Страх и неизвестность породили тяжелые, дурные сны. Ника видела кошмары каждую ночь, а один запомнился ей на всю жизнь. В нем папа с мамой стояли по щиколотку в воде рядом с огромным, до небес, зеркалом. Вокруг расстилался бескрайний океан, бирюзовый, словно рассветное небо. Родители весело болтали, шутливо толкали друг друга и смеялись. А Ника наблюдала за ними как будто со стороны. В какой-то момент сна девочка с ужасом обнаружила, что отражения родителей в большом зеркале не повторяют за ними, а стоят прямо, неподвижно, словно ожидают чего-то. Они выглядели серьезными, сосредоточенными и какими-то… обреченными. Словно преступники, осознавшие свою вину и добровольно положившие головы на плаху в ожидании палача. Настоящие же родители хихикали и смотрели только друг на друга, ничего не замечая вокруг.

Из мрачных зеленоватых глубин зеркала неторопливо выплыла большущая серебристая рыбина и начала кружить за спинами отражений. Девочка была не в силах оторвать от нее взгляд. Рыбина разинула огромную, полную острых кривых зубов, пасть и бросилась на отражения папы с мамой. Нику в тот же миг перенесло на пространство водяной глади перед зеркалом, а ее крик разбился об отражающую поверхность плачущим эхом. Как только рыба заглотила отражения, настоящие мама с папой вдруг перестали смеяться. Их глаза опустели, лица разгладились. «Рыба сожрала их души» — догадалась девочка. Она подбежала к родителям, начала хватать их за руки, тормошить. Они не реагировали, они перестали быть людьми. Тогда Ника кинулась на зеркало, пытаясь его разбить. Все бестолку. Девочка рыдала и до боли ударяла по скользкой прохладной поверхности, пока на ней не проступил странный, смутно знакомый символ, похожий на спираль. Потом Ника обнаружила себя в постели, с мокрым от слез лицом.

Наконец кошмары закончились. Дядя вернулся, и тётя каким-то слишком веселым голосом сказала девочке, что уже все хорошо, маму с папой вылечили, и она сможет повидаться с ними в больнице. Как они добирались, Ника не запомнила. Она глядела в окно машины, но видела в мелькании отражений на стекле отрывки из своего кошмарного сновидения. Он мешал девочке поверить, что все уже позади. В памяти отложились разрозненные картинки дальнейшего: огромная больница, длиннющие коридоры с людьми в белых халатах, палата с салатного цвета жалюзи и красивым цветком на подоконнике, улыбающиеся папа и мама на больничных койках. Дальше жизнь девочки шла своим чередом… почти.

Нике исполнилось тринадцать лет. Ребенком она росла очень активным и любопытным. У нее было много друзей, а один — Дима, вообще всюду таскался за девочкой, как собачка. Димка был самым заурядным, можно даже сказать, невзрачным мальчишкой с рыжеватыми волосами и ничем не примечательной внешностью. Он никогда не рвался быть первым, во всем слушался старших… Именно от этого тихони-невидимки Ника научилась многим полезным в жизни вещам: как врать так, чтобы тебе все верили; как взломать школьный сервер и подсмотреть вопросы на следующую контрольную; как правильно мстить врагам, чтобы они тебя же еще благодарили за сочувствие и понимание… В общем, с Димой было интересно.

В школе проходили полевые структуры. Речь шла о биополях, технополях и об их различиях. Учительница, стоя у доски, излагала материал, легкими движениями рук демонстрируя те или иные описываемые явления:

— Итак, как я рассказывала на прошлых уроках, биополями обладают все пять основных царств живых организмов: животные, растения, грибы, бактерии и вирусы. Мы их прошли. На сегодняшнем завершающем тему уроке мы рассмотрим полевые структуры человека и познакомимся с технополем.

Учительница развела руки, между ними замерцала радужная, переливающаяся как мыльный пузырь, субстанция.

— Как вы уже должны понимать, это визуальное отображение совокупности электромагнитных, вита— и нооструктур, генерируемых живым человеком. Видите, в нем есть четко структурированные вкрапления темных холодных оттенков, которые не наблюдались в типах биополей, рассмотренных нами на прошлых уроках? Это технополя. В отличие от биополя, технополе генерируется машинами. Наши предки им не обладали, но все современные люди имеют механические или электронные компоненты, которые и дают эти темные вкрапления. Так, Ника, в чем отличие полевых структур современного человека от таковых у наших предков?

Ника в этот момент бурно обсуждала с Димой по моньке, чем им заняться этим вечером: опробовать новую виртуальную игру у Димы дома или пойти к Нике и доделать, наконец, робота-таракана, над которым парочка трудилась уже несколько дней. Эмоции скрывать девочка не умела, учительница сразу поняла, что дело нечисто. Дима же сидел с каменным лицом, едва сдерживая смех. Уж на него, умницу и трудягу, никто никогда бы ничего не подумал.

В конце урока к доске выходили желающие сделать снимки своих био— и технополей. Немного громоздкое устройство стояло на учительском столе. Желающих было много, времени мало, и Ника, разумеется, не попала в число счастливчиков. После урока она завистливо озирала одноклассников, хваставшихся своими полями.

Дима отвел ее в сторонку и предложил:

— Ник, давай позаимствуем БТП-аппарат на вечер? Завтра до уроков вернем на место, учительница ничего не заметит.

— Ну, это же нехорошо… — насупилась девочка.

— Мы не крадем, мы берем с возвратом!

В итоге после уроков пошли домой к Нике, и рюкзак Димы выглядел заметно потяжелевшим.

Едва переступив порог квартиры и захлопнув за собой входную дверь, ребята, толкаясь и мешая друг другу, трясущимися от нетерпения руками вытащили на свет честно позаимствованный аппарат: монолитный прямоугольник темно-серого цвета, матовый с одной стороны и почти зеркальный с другой. Поставили в центр комнаты и принялись делать снимки всего, что только попадало в их поле зрения: ковра из живых растений на стене, недоделанного робота-таракана, вползшего и принявшегося вытирать пыль робота-уборщика, друг друга… Стоило родителям девочки вернуться с работы, как и их тут же подвергли «анализу». Ванесса только успела спросить:

— А что это за интересная...

— Это Димы! — крикнула смутившаяся девочка, и парочка заперлась в Никиной комнате во избежание лишних расспросов. Через несколько минут БТП-снимок супругов Хейли был готов...

Из щели в устройстве неторопливо выползала голографическая распечатка. Радужные, теплых оттенков и со слегка размытыми краями очертания биополей родителей с небольшими темными вкраплениями простирались ровно до головы. Сами головы на снимке представляли собой практически черные, четко ограниченные структуры с едва заметными розовыми вкраплениями биополей где-то снизу по центру...

Дима, не задумываясь, выпалил:

— Ниик! Твои родители — киборги?!

Ошарашенная Ника, вся трясясь, тут же помонилась к тете — человеку, который точно должен был знать правду, какой бы она ни была. В глубине души девочка надеялась, что тетя даст разумное и логичное объяснение недоразумению на снимке, который сейчас дрожал в ее руке.

После злополучной поездки семилетней давности тетя с дядей практически не поддерживали с Никиной семьей связь. Девочке иногда даже казалось, что родственники избегают их: переселились на юг, к бабушке с дедушкой, и первыми никогда не звонили. Вот и сейчас тетя ответила будто нехотя, не с первого звонка:

— Ника, что-то случилось?

Девочка открыла было рот, чтобы ответить, и тут из глаз в три ручья потекли слезы. Она истерически, всхлипывая и задыхаясь, закричала:

— Что с… моими п-папой и мамой? Что?! Почему, почему на БТП-снимке у них нет биополя мозга?!

Обвиняющим жестом она ткнула в лицо виртуальной тете сделанный исподтишка снимок. Тетя, видно, давно устала скрывать правду. Она попросила племянницу сесть на диван и все ей рассказала. Позабытый Дима сидел в уголке и напряженно слушал беседу родственников.

Тетя рассказала, что трагедия произошла во время поездки родителей Ники по путевке ЦНИИ на Северный полюс. В процессе расследования была восстановлена картина случившегося.

Родители Ники взяли экскурсию для двух человек в таинственные подводные пещеры. В качестве гидов предлагались рыбы-роботы. Выделенная Ванессе с Валентином рыба завела пару довольно глубоко в сеть переплетающихся туннелей, потом активизировала ЭМИ-гранату, из-за чего молодые люди лишились связи, света и возможности найти выход. Это был теракт. Термокостюмы спасли чету Хейли от переохлаждения, но пара не сумела найти путь к поверхности до момента, когда в баллонах кончился воздух...

Заблудившихся туристов спасатели нашли, откачали. Однако кора головного мозга Никиных родителей к тому моменту уже умерла, от Ванессы с Валентином остались лишь пустые оболочки.

ЦНИИ Разработки и внедрения искусственного интеллекта не зря считался лучшим в мире в своей области. Родственникам бедной девочки было предложено дополнить то, что еще осталось функционировать в головах родителей Ники, новейшими разработками компании. Дядя с тетей долго принимали решение. Им было больно смотреть на страдания ребенка и самим очень сложно принять смерть близких людей… Но главное, руководитель ЦНИИ предложил родственникам компенсацию в таком размере, что от нее было просто невозможно отказаться.

Пока тетя рассказывала об этом Нике, из ее глаз текли слезы. Они ведь хотели сделать, как лучше. Ника теперь обеспечена на всю жизнь, не сирота… Однако страшное знание раскололо подростку жизнь.

Ника порвала с родней. Даже с бабушкой и дедушкой перестала общаться. Она стала поздно приходить домой, стараясь проводить с «родителями» как можно меньше времени. И школьные оценки её больше не заботили. Ника присоединилась к набиравшей популярность оранж и поменяла в себе все, что только могла поменять. Облик — начала ярко краситься, длинные волосы превратила в совсем короткую вызывающую стрижку. Гардероб — теперь в нем преобладали черные и ядовито-оранжевые тона. Начала курить.

В итоге Дмитрий, вместе с которым девочка узнала страшную тайну своих папы и мамы, потихоньку начал сводить на нет их общение. Да и остальные одноклассники тоже. Их испугала такая внезапная метаморфоза. Николай, напротив, впервые обратил на Нику внимание. При всей своей внешней грубоватости и неотесанности он был довольно чутким и внимательным мальчиком. Он единственный догадался, что резкая смена имиджа Ники никак не связана с половым созреванием, за всем этим стоит что-то большее. Мальчик не был избалован судьбой и потому сразу замечал таких же, как он. Ему захотелось узнать побольше о своей странной однокласснице. Подходящий случай скоро представился.

Однажды Калинин услышал, как Ника жалуется своей новой оранж-подруге на вид из окна:

— Эта зеркальная стена — просто собачий грипп! Вот был бы это вид на заброшенный сад…

— Ну и чо немонишься? Есть такая штука, которая создаст любой вид из окна, какой только в инете отыщешь. У тебя предки при деньгах! Намекни им.

Калинин поразился выражению лица Ники при упоминании родителей — оно исказилось нечеловеческой мукой. И тогда мальчик понял, в чем дело, понял, как они с Никой похожи. И он совершил поступок, о котором никогда потом не жалел.

Ника выходила из школы, размышляя, куда податься на этот раз, чтобы появиться дома как можно позже. Размышления заводили в тупик: с подружкой она поссорилась, Дмитрий сказал, что до позднего вечера будет на курсах. Было ветрено, оставаться на улице не хотелось. На кафе и клуб денег нет. Вдруг к ней подошел Николай. Замялся, глядя себе под ноги, а потом протянул коробку. Когда Ника поняла, что это, то наотрез отказалась принимать подарок. Комплект «Создай свой вид из окна» стоит немалых денег. Покрыв одноклассника матами, девчонка сбежала. Гуляла по парку до заката, а когда вернулась домой, обнаружила на своем подоконнике заветную коробку с запиской «Я тебя понимаю». С тех пор Ника с Николаем стали неразлучны, и никакие надписи в школьном туалете «Ника + Николай = Николенок» их не смущали.

Школьные годы закончились, а чувства расцвели. Единственное, что тревожило Нику в их отношениях — это тайна ее семьи, которую она так и не решилась раскрыть своему другу. Он не допытывался, он умел ждать. Но теперь девушка скрывала от него не только это.

Через день после прогулки по мерцающей аллее Ника собрала документы, сделала контрольный звонок Калинину, тихонько вышла из дома, оглянулась по сторонам и направилась к подземке. Раннее утро, народу почти нет. И хорошо. Поездка прошла без происшествий.

Выйдя на поверхность, девушка невольно залюбовалась зданием РУКПОДК — огромным, стильным, обтекаемым и без лишних деталей, похожим на стремящийся ввысь космический корабль. Ника, снова оглядевшись по сторонам, вступила на длинный эскалатор, ведущий прямо в здание. Он пронес ее мимо вереницы возвышающихся по обе стороны моделей ракет, челноков и кораблей, демонстрирующих развитие космической индустрии на Земле. Последними — сердце девушки замерло — были Скиталец и Паломник. Если Скиталец еще походил на создание человеческой цивилизации, то Паломник выглядел скорее как инопланетный корабль, плененный очень далеко от обитаемых людьми областей космоса. На него было неприятно смотреть из-за ФТ-покрытия. Оно очень эффективно защищало от космических излучений, перерабатывая их в энергию, но глаза отказывались воспринимать эту вибрирующую, лишенную цвета и глубины поверхность. Из-за неё корабль походил на бесформенную плоскую кляксу, зависшую в абсолютно неестественном положении над демонстрационной площадкой.

Наконец, эскалатор плавно втек в здание. Ника оказалась в очень широком главном коридоре, увешанном голографическими портретами героев-покорителей космоса. Девушка шла по нему, то и дело останавливаясь и всматриваясь в лица в золоченых рамках. В самом конце висел портрет Всеволода Борисовича...

Насмотревшись и собравшись с духом, Ника по коридору-ответвлению, устланному изумрудным ковром, прошла к кабинету приемной комиссии. Рядом с ним уже сформировалась небольшая очередь, во главе которой сидел… Дмитрий. Вот тихий омут, в котором водятся черти! Даже зная его с детства, Ника не ожидала увидеть здесь этого человека. Они сухо поздоровались, но на этом сюрпризы не закончились.

Ожидая своей очереди, девушка периодически покрывалась испариной от мысли, что ее заявление окажется неверно заполнено и его не примут. Приняли его без проблем, да так быстро, что она немного разочаровалась — столько нервничала из-за какой-то ерунды. Но на выходе из кабинета Ника нос к носу столкнулась с Джином. Он как раз присоединился к очереди. Ну что за неудачный день! Нике страшно было представить, что произойдет, если Джин расскажет Николаю о её выборе вуза. Однажды она заикнулась своему другу, что не прочь учиться вместе с ним и дальше. Тот сразу помрачнел и сказал, что, хоть и не вправе распоряжаться ее жизнью, он бы очень не хотел, чтобы его девушка выбирала для себя столь опасную специальность.

Ника была не из тех людей, кто способен отказаться от своей мечты. Она знала, что Николай не предаст ее, не бросит, несмотря ни на что. Она объяснит ему, что на всей Земле у нее нет родных людей, кроме него. Родственники предали её, отдав на воспитание полуживым механизмам, друзей у нее нет. Да. Она поговорит с Калининым, и он все поймет. Но сделает она это уже после того, как поступит… если поступит. Иначе друг найдет способ отговорить ее — убеждать он умеет. Если бы не встреча с Джином! От Златогорского всего можно ожидать.

Когда Ника выходила из здания, к ней присоединился Дима. Видно, любопытство пересилило:

— На какую специальность подалась?

— На исследование внеземных форм жизни.

— О, вместе учиться будем! Я туда же. Николай с Джином, так понимаю, пойдут на военную.

— Да, только… не говори ничего Николаю. Это наши с ним дела.

— Понятно, конечно.

И они разошлись в разные стороны, даже не оглянувшись друг на друга напоследок.