8 июня, прапорщик Николаев

8 июня, 12:13

Прапорщик Николаев крутил баранку вот уже двадцать лет, и был по сути всем доволен. Звание прапорщика его вполне устраивало. Зарплата да плюс кое-какие надбавки. В итоге выходило нормально. Да и много ли надо закоренелому холостяку? Водителем ему работать нравилось. Ездишь по вызовам, ребят подвёз, а сам внизу остался и в ус не дуешь.

Вот и сейчас, когда прапорщик смотрел на сидящего рядом с ним лейтенанта Володю Пантюхина, который так обижался, когда его звали Пантюхой, прапор думал о том, как же ему повезло, что работает водителем, а не как некоторые.

Сегодняшний вызов оказался проблемным. Сержанта вон на Скорой увезли, да и лейтенанту досталось.

— Так что там было? — спросил прапорщик, останавливаясь на красный свет светофора. Лейтенант не ответил. Спит что ли?

Пока горел красный свет, рядом с милицейским "козликом" притормозил новый "мерс".

Прапорщик тут же потерял интерес к своему пассажиру, пожирая глазами красавицу машину, и грустно вздыхая. Прикинув в уме стоимость мерсюка и поделив её на свою зарплату, прапорщик ещё раз вздохнул, обнаружив, что для того, чтобы купить такую тачку ему придётся работать лет сорок, не тратя ни копейки из зарплаты. Зарплата, ещё минуту назад казавшаяся неплохой, сразу стала какой-то маленькой, даже можно сказать жалкой.

Загорелся зелёный. Прапорщик выжал сцепление и переставил ногу на газ, всё ещё глядя на мерседес, поэтому на шевеление справа он обратил внимание с некоторым опозданием.

Когда водитель повернул голову, было уже поздно.

Лейтенант как сидел, так и набросился на мужчину.

— Ты что делаешь!? — заорал прапорщик, видя капающую изо рта лейтенанта слюну и щелкающие зубы прямо перед своим носом. Только чудом водитель успел упереться локтем в грудь обезумевшего милиционера, что не позволило ему добраться до жертвы.

Лейтенант навалился на прапорщика, придавив его к дверце, и попытался вцепиться зубами в лицо. Заметавшийся в своём сиденье прапорщик отвлекся от дороги, за что и поплатился. Раздался удар, скрежет, как будто провели железом по железу, и уазик остановился, продолжая надсадно рычать мотором. Опомнившись, прапорщик отпустил газ и начал отталкивать от себя Пантюху, но лейтенант не обращал внимания на тычки и взбрыкивания прапорщика, а только рычал как дикое животное.

С трудом удерживая одной рукой лейтенанта, прапорщик зашарил в поисках дверной ручки.

Но тут дверь распахнулась сама, и в салон сунулся бритый под ноль парень, в плечах шире прапорщика раза в три с половиной.

— Ты хоть понимаешь, что ты урод сде… — тут парень увидел брызжущего слюной лейтенанта и оторопело замолчал.

Прапорщик воспользовался моментом. Из-за всех сил он пихнул лейтенанта, который отлетел и ударился спиной о пассажирскую дверцу. Он снова бросился на Николаева, но тот уже кубарем вывалился из машины.

“ — Ясно, почему бритый парень обозвал меня уродом”, — подумал прапорщик, брякнувшись всеми костями на асфальт и откатившись в сторону. Он заметил, что уазик ткнулся в зад дорогущему мерседесу, который на свою беду подрезал милицейскую машину.

Тут сзади раздался вскрик. Это лейтенант набросился на растерявшегося бритоголового. Милиционер прямо из салона прыгнул на оторопевшего парня, который не удержался на ногах. И вот уже лейтенант оседлал жертву, вцепившись мертвой хваткой в малиновый пиджак “хозяина жизни”, и попытался добраться до него зубами. Бритоголовый парень выпучил глаза, обнаружив на себе милиционера, который бешено вращал глазами, хрипел и пытался кусаться. Только рука братка, которой тот успел схватить лейтенанта за шею, не давали безумцу впиться зубами в человеческую плоть. Парень испуганно вскрикнул и буцнул кулаком размером с арбуз прямо в нос противнику. Скорее от страха, чем осознанно. По характерному звуку прапорщик определил, что нос Пантюхи не выдержал. Но, казалось, лейтенанту абсолютно наплевать на это мелкое неудобство. На лицо быку (а кто еще разъезжает на черных мерсах?) закапали густые капли крови и ещё чего-то густого, что раньше находилось в носу у лейтенанта.

Обладатель малинового пиджака заработал кулаками с удвоенной энергией. Фейс лейтенанта постепенно превращалось в отбивную, но его это волновало мало. Раз за разом голова дергалась от ударов пудовых кулаков, но лейтенант так же раз за разом пытался прильнуть к уже запыхавшемуся парню, клацал остатками зубов и брызгал кровью вперемешку со слюной.

— Чего это он? — отмер второй бык, который успел вылезти из салона иномарки одной ногой на улицу, да так и замер.

— Ааааа, ты что делаешь!!! — в этот же момент заорал бык, когда лейтенант вцепился зубами в его руку.

Прапорщик словно вышел из ступора. Бритоголовый парень со сбитыми в кровь костяшками, не прекращая орать, пытался отодрать от себя сумасшедшего мента.

Ба-бах! Тело лейтенанта дёрнулось. Ба-бах! Вторая пуля сбросила лейтенанта с его жертвы. Раненый парень тут же начал отползать в сторону. Хлопнула дверь. Второй бритоголовый спрятался в салоне мерса, предоставив прапорщику разбираться со всеми проблемами самостоятельно.

— Да что ж ты делаешь-то! — воскликнул Николаев, видя, что лейтенанта даже после второй пули пытается поймать за ноги отползающего раненного.

Ещё две пули вошли в милиционера. Лейтенант снова вбило в асфальт. Форменная рубашка, разорванная пулями, набухла кровью. Но ни третье, ни четвертое попадание не остановили милиционера. Он продолжать ползать по асфальту в луже собственной крови, издавать рычащие-хрипящие звуки. Кровь пузырилась у него на губах. Похоже одна из пуль задела позвоночник, потому что ноги лейтенанта больше не двигались, хотя руками тот размахивал довольно резво. Его глаза уставились на прапорщика, который подошел ближе. В следующее мгновение лейтенант извернулся и схватил прапорщика за штанину, подтягивая свое тело руками и попытался вцепиться зубами в ногу.

Ба-бах! Пятая пуля вошла в лоб, и лейтенант уткнулся лицом в асфальт.

Прапорщик так и стоял с поднятым дымящимся пистолетом, хотя опасности уже не было. Николаев ещё не видел человека, который остался бы живым после четырёх попаданий в грудь из пистолета. Конечно, по телику показывают всякое. Один дядька даже говорил, что лечил какого-то парня, которому пуля попала в голову, и тот остался жив, но что-то не особо верится. А что там с раненым “бычком”? Стараясь не смотреть на тело милиционера, прапорщик подошел и наклонился над парнем, который лежал на спине метрах в двух в стороне.

— Ты как? Живой?

Парень потряс головой и выдавил:

— Вы менты совсем оборзели…

Прапорщик ухмыльнулся и опустил оружие, после чего подошёл и постучал стволом пистолета в стекло передней пассажирской двери мерседеса. Она тут же распахнулась, и на улицу выскочил второй бычара.

— Помоги другу, — показал прапорщик на раненого.

— Ага, — судорожно сглотнул парень и бросился выполнять приказ. Прапорщик устало облокотился спиной на мерседес, подумав, что в другой ситуации давно бы получил по рогам от хозяина иномарки за то, что своей ментовской задницей сдирает краску с машины реальных пацанов.

Прапорщик усилием воли отлепился от машины и направился к уазику, снял рацию и вдавил большую кнопку на её корпусе.

— Ноль — первый, я машина — девятнадцать. Ноль — первый, я машина — девятнадцать. Приём!

Какое-то время раздался только треск помех, но наконец рация ожила.

— Машина — девятнадцать, я ноль — первый приём.

— У меня один двухсотый и один трёхсотый.

— Чего?! — изумился голос на том конце. — У вас война там что ли?

— Нет! Утренник! — зло бросил прапорщик. — Я на… — прапорщик назвал адрес. — Тут еще “Продуктовый” рядом.

— Скорая едет, — ответила рация обиженным голосом дежурного.

Прапорщик сел за руль и откинулся назад, закрыв глаза.

Из прострации его вывел вой сирены, под который вылетела белая газель с красной надпись на борту "Скорая помощь". Машина с визгом затормозила рядом с уазиком. Из кабины выпрыгнул врач с уставшим осунувшимся лицом. Темные круги под глазами говорили о том, что он провёл бессонную ночь. Водитель остался в кабине, и в окне виднелась его рука с сигаретой. Рука то исчезала в кабине, то снова появлялась снаружи. Лёгкое движение, и на асфальт летит очередная порция сигаретного пепла.

Врач неторопливо подошёл к прапорщику.

— Где больной? — на автомате спросил он, разглядывая неподвижное тело.

Прапорщик просто махнул рукой в нужную сторону. Врач кивнул головой и направился к телу лейтенанта. Не прикасаясь руками, осмотрел голову и больше не задерживаясь у трупа, направился к раненому быку, над которым растерянно стоял его бритоголовый товарищ.

— Он это… отключился только что, — донеслось до прапорщика.

Врач сноровисто открыл свой чемоданчик и опустился на колени. Тем временем из кузова Скорой высунулась рыжая голова и закрутилась во все стороны.

— Ваня, иди сюда. Мне нужна твоя помощь, — не оборачиваясь, громко позвал доктор.

Рыжая голова вздохнула и из машины выпрыгнул двухметрового роста санитар.

— Звали, Владимир Ваныч? — басом спросил он, подходя к врачу.

— Милиционер готов, а вот это живой, но почему-то потерял сознание. Возможно шок, — негромко сказал доктор. — Давай носилки сюда.

Вместе с врачом они погрузили на них раненого братка. Когда захлопнулись дверцы кузова скорой, врач подошёл к прапорщику.

— Кто его так? Что тут вообще произошло? — спросил он.

Прапорщик в вкратце изложил, как всё было.

— Нда, — протянул врач. — Чудны твои дела, Господи. Может тебе укольчик успокоительного?

Прапорщик отрицательно помотал головой.

— Ну как знаешь, — врач хлопнул его по плечу, запрыгнул в машину, и та под вой сирены унеслась, на повороте, едва-едва разминувшись с милицейской Волгой. Из Волги выскочил майор, возмущенно шевелящий усами.

— Николаев, мать-перемать, да ты, мать-перемать, да я тебя под трибунал, мать — перемать.

Тут взгляд майора остановился на теле лейтенанта.

— Что здесь произошло? — неожиданно спокойно поинтересовался майор. — А ну рассказывай! У нас весь отдел на ушах стоит! Три опера зверски убиты, как будто животные порвали, а один следователь пропал.