Глава 2

Ваши воспоминания — всего лишь старый фонарь, висящий на углу улицы, где больше почти никто не ходит.

© Луи-Фердинанд Селин

Открываю глаза. Пелена сна ещё не отпускает меня. Поднимаю руку, чтобы протереть глаза, но тут же вскрикиваю. Всё ужасно болит. Я приподнимаюсь на одном локте и сажусь на край кровати. В комнате достаточно светло. Никого, кроме меня, нет. Все, наверное, уже ушли на завтрак. Разглядываю раны на руке. Кровь по краям запеклась, и порез от этого кажется в два раза больше. Рана на плече меньше, но очень глубокая. Я аккуратно встаю с кровати, пытаясь не дотрагиваться до больной руки. Комната плывёт перед глазами. Я медленно подхожу к зеркалу и глубоко вздыхаю. Лицо покрыто синяками, скула сильно разрезана от уха до подбородка. Я возвращаюсь к кровати и открываю свой шкафчик. Там лежит стопка новой одежды, а на ней записка. Читаю неразборчивый почерк.

"Я подумал, после вчерашнего тебе понадобится новая одежда. С добрым утром! Николас."

Я невольно улыбаюсь. Переодевшись в новую одежду, снимаю с кровати простынь и стелю новую. При этом чувствую невыносимую боль, но терплю. Кое — как одной рукой обуваю кеды и выхожу в коридор. На несколько человек рассчитана одна ванная, она находится в конце коридора. Хорошо, что мне никто не попадается на пути. Не очень — то хочется, чтобы кто — то видел меня в таком состоянии. Оказавшись в ванной комнате, я включаю воду, умываюсь и промываю раны. Наскоро застирываю старый топ, отрываю от него широкую полосу ткани, обматываю руку и плечо. Идти на завтрак в подобном виде я не собираюсь. В глубине души всё больше разрастается какое — то плохое предчувствие. Я встряхиваю головой, отгоняя нехорошие мысли. Не медля, направляюсь обратно в комнату.

Я обнаруживаю, что Католина уже вернулась с завтрака. Девушка стоит рядом с кроватью и ищет что — то в своей тумбочке. Католина — альфа — воительница Криптона. Внешне она не кажется достойным претендентом на эту роль. Она невысокая, хрупкая, с очень светлой, болезненного оттенка, кожей. Но, несмотря на всё это, девушка беспощадна, ловка, весьма сильна и уверена в себе. Только один человек смог однажды победить её. Это был Итан — воитель Криптона. За неделю пребывания здесь у меня уже сложилось на его счет определенное мнение. Притом, не самое лучшее. Католина, услышав меня, оборачивается.

— Что с тобой случилось?! — изумлённо спрашивает она, окидывая меня взглядом.

Несмотря на преданность клану, воительница относится ко мне хорошо, даже дружелюбно, насколько это ей позволяет её положение.

— Привет. Ничего, всё в порядке, — я пытаюсь перевести тему разговора. — Что было на завтрак?

Но Католина никогда не отступается до того, как не узнает правду. Я присаживаюсь на край кровати, Католина тут же оказывается рядом.

— Тосты, — небрежно бросает она, указывая на руку. — Давай я помогу. У меня есть бинт и раствор для обработки ран.

Я хочу отказаться, зная, что мне это не необходимо, в отличии от неё самой, но Католина уже снимает кусок ткани с моей руки. Как только рука полностью освобождена, девушка хмурится.

— Кейт, это серьёзные раны. Кто это сделал?

— Неважно, — отвечаю я, но взволнованное выражение не уходит с лица Католины.

— Можешь двигать рукой?

Я напрягаю мышцы и сгибаю руку в локте. Боль, словно токовый разряд, пронизывает тело, но я удерживаюсь, чтобы не закричать.

— Могу.

Девушка вскрывает упаковку с бинтом и пузырёк с зеленоватой жидкостью.

— Тебе придётся потерпеть, — голос Католины строгий, сосредоточенный.

Несколько капель раствора падают на край раны. И тут же, боль снова парализует меня. Я сжимаю зубы и вцепляюсь здоровой рукой в край матраса так сильно, что костяшки пальцев бледнеют. Католина начинает забинтовывать плечо.

Через несколько минут она наложила все повязки и обработала порез на скуле.

— Спасибо, — просто говорю я, понимая, что никаких слов не хватит, чтобы передать мою благодарность Католине, единственному человеку тут, который всё это время помогал мне.

Девушка не отвечает, а только молча осматривает результат своей работы. Через мгновенье она поднимается и направляется к двери.

— Береги себя, — говорит она на прощанье и выходит из комнаты. Скорее всего, она подумала, что это сделал кто — то из воинов клана. Здесь не особенно жалуют пленников, особенно таких, как я. Но я не даю забыть себе о том, что я не пленница! Я здесь на задании. Как только вспоминаю об этом, я будто возвращаюсь на неделю назад, в то самое утро. Снова чувствую свежий ветерок на лице. Я у входа в лагерь Сенона — своего клана. Чувствую рядом тёплое дыхание Кристиана.

— Прошу, только будь осторожнее! Постарайся вернуться живой.

Слышу шаги, к нам подходит Нортон — глава парламента Сенона.

— Не люблю говорить громких речей, да и не умею. Скажу только одно. Кейт, ты лучший разведчик Сенона. Если ты не справишься, то, наверное, никто не сможет.

Я прекрасно понимаю, что он перехваливает меня, внушает, что я лучшая. Думает, что эти слова помогут поверить мне в свои силы. Я просто киваю головой, ничего не ответив.

Начинает светать, когда мы с Кристианом стоим у ограды лагеря. Часы на моей руке показывают 4:27. Вдруг Кристиан притягивает меня к себе и целует. Поцелуй слишком быстрый, лёгкий, почти воздушный. Юноша отстраняется от меня.

— Пора, — говорит он. — Я буду тебя ждать.

— Пока, — выходит как — то слишком по — деловому. Совершенно не похоже на прощание влюблённой пары. Просто каждый из нас понимает: чем дольше прощание, тем больнее. Сейчас совсем неподходящее время для для клятв и обещаний. Идёт война.

Я пролезаю в небольшую дыру, проделанную в ограде. Пытаюсь не оглядываться, но не могу. Сквозь колючую проволоку вижу печальные глаза Кристиана. Отворачиваюсь, быстро перебегаю открытое поле, скрываюсь в лесу. Я не знаю, где находится их лагерь. Никто не знает. Лес вокруг гораздо более густой, чем на территории моего клана. Кроны огромных деревьев не пропускают солнечный свет, поэтому под ногами ничего не видно. Я молюсь, чтобы не наступить на дымовые шашки, расставленные по всей территории Криптона. Останавливаюсь, вынимаю из — за пояса пистолет. Если я выстрелю, то через минуту отряд криптонийцев уже будет тут. Стреляю вверх, сердце падает вслед за выстрелом. Надо заметать следы. Достаю нож и сжимаю в руке. Нужно сымитировать сопротивление. Останавливаюсь в нерешительности, оглядывая блестящее в темноте лезвие ножа. Знаю, что должна это сделать, иначе операция провалится, даже не начавшись. Руки подрагивают. Тяжело дыша, прикладываю нож к щеке. Безжизненный холод стали обжигает лицо. Я надавливаю сильнее и чувствую, как лезвие раскраивает кожу. Больно, но я терплю. Чувствую, как тёплая кровь, стекая по лезвию ножа, капает на руку. Быстро вытираю её об штаны. Вдали слышу голоса людей и треск ломающихся веток. Делаю ещё несколько глубоких разрезов на предплечье и ладонях. Очень больно. Падаю на колени и жду. Несколько секунд спустя меня окружает группа людей. Вперёд выходит высокий юноша и протягивает мне руку. Из — за боли и подступивших слёз всё вокруг расплыватся. От сладкого запаха крови в горле першит. Я не принимаю помощи. Тогда мужчина поднимает меня на руки, отдаёт какую — то команду, люди вокруг убирают оружие и следуют за ним. По дороге, несмотря на боль, я замечаю несколько видов незнакомых мне растений. Через несколько минут мы выходим на окраину леса. Перед нами возвышается холм. Я не сразу замечаю вход. Это — большой люк, напоминающий дверь бункера, поросшую мхом. Двое мужчин открывают его и проходят вперёд. Лестница ведёт глубоко вниз. Внутри очень темно, но криптонийцы идут вперёд уверенно. Пахнет сырой землёй.

— Где мы? — тихо спрашиваю у юноши, который несёт меня.

Он не отвечает. Впереди замечаю слабый свет. Вскоре мы выходим в длинный коридор, разделяющийся на несколько тоннелей. Пройдя по одному из них, мужчины останавливаются у двери в самом конце коридора. Я догадываюсь, что мы в лагере Криптона. Подземном лагере. Юноша ставит меня на землю, стучится в дверь и заглядывает внутрь. Я покачиваюсь и опираюсь на стену.

— Мы привели её, — слышу уверенный, но покорный голос.

— Хорошо, пусть зайдёт.

Кто — то подталкивает меня вперёд. Я оказываюсь в просторной комнате, в середине которой стоит большой стол. Голова кружится, и я хватаюсь за косяк.

— Садись, — говорит мужчина в чёрном, сидящий за столом. Я ловлю на себе его изучающий взгляд. Пытаюсь отойти от стены, но ноги слишком слабые, а голова кружится. Юноша, стоящий неподалёку, смотрит на меня, но помогать не собирается. Не хочу показаться слабой, поэтому медленно подхожу к стулу и сажусь.

— Как ты попала сюда?

— Я… — из горла вырывается хриплый звук, я прокашливаюсь, — Я перешла границу. Сбежала.

— Почему? — голос приглушённый, но настойчивый.

— Я спасалась. Меня преследовали несколько человек из моего клана.

— Что же ты такое сделала?

— Нарушила некоторые правила, — я стараюсь не смотреть мужчине в глаза.

— Какие?

— Я не могу говорить об этом. Вам не кажется, что по закону это запрещено?

— Возможно, — на лице мужчины отражается недовольство.

Он неохотно отказывается от расспросов.

— Итан, ты знаешь, что делать, — обращается к юноше, всё ещё стоящему у двери.

Парень утвердительно качает головой, берёт меня за запястье и выводит из кабинета. Итан ведёт меня по коридорам, но я уже перестаю ориентироваться тут. Слишком много тоннелей, дверей, поворотов. А главное, что всё вокруг одинаковое — серое и мрачное. Я не замечаю, как мы оказываемся в небольшом помещении, заполненным шкафчиками, полками и столиками. Повсюду расставлены коробочки с ампулами и шприцами, лекарства. В середине комнаты находится высокое больничное кресло.

— Садись, — Итан подходит к одному из столов и открывает упаковку шприцев.

Выбрав иглу, он набирает из ампулы какой — то раствор и подходит ко мне.

— Не дёргайся, — командный голос, сквозящий презрением.

— Что это? — я отодвигаюсь и смотрю на шприц, сжатый в руке парня.

— Обязательная процедура — чипирование. Под кожу вводится жидкость, в которой находится множество микроскопических микросхем.

— Зачем мне нужен чип? — всё ещё недоверчиво смотрю на него.

— Чтобы мы могли отслеживать твоё местонахождение.

Я так и знала. Всё работает против меня. Но я не могу избежать данной процедуры, иначе криптонийцы могут что — нибудь заподозрить. Слишком большой риск. Поэтому придвигаюсь обратно.

— Хорошо.

— Сними футболку. Укол делается в область лопаток, — голос звучит сухо.

Не реагирую. Слишком сильно болит голова. Не повторяя команды, Итан сам стаскивает с меня футболку. Грубо и бесцеремонно. Чувствую себя неудобно, но сил на сопротивление не осталось. Кожу возле лопаток прокалывает шприц. Итан вводит раствор. Моментально по всему телу разливается сильная боль. Парень вынимает иглу и кидает мне футболку. Кое — как натягиваю её на себя, морщась от боли, а он, усмехаясь, смотрит на меня. Встаю с кресла. Перед глазами всё плывёт, комната вращается. Я падаю на руки Итана. Погружаюсь в темноту, постепенно теряя сознание. Больше я ничего не чувствую.