Глава 1

Осталась ли надежда? Остались ли силы, чтобы верить? Он не знал. Тогда он даже не догадывался, чем обернется его недолгий визит в новую колонию. Отсутствие потребности в терраформировании, мягкие условия. О чем еще можно мечтать? Но цивилизация, жившая когда-то на этой заброшенной планете, погибла, и никто так и не разобрался — от чего. Теперь он начал догадываться, но эти знания не донести до тех, кому еще можно помочь. Потому что они остались в том мире, а ты оказался в другом… Ценой огромных усилий удалось настроить портал — опираясь на записи неких предыдущих безымянных несчастных, когда-то провалившихся в этот ад и, по-видимому, сумевших найти способ выбраться из него. Если это действительно выход…

Серафим бросил последний взгляд на окружающее пространство — темное, мрачное и мертвое. Посмотрел на свое здешнее тело (если ЭТО можно назвать телом) — незаживающие царапины и нарывы по всей коже, которые с каждым «днем» кровоточили все сильнее и все сильнее терзали болью. Почувствовал себя — свои ненависть, раздражение, тоску и отчаянье… и иссушающий страх… и одиночество и вечную неудовлетворенность… Неужели сейчас все закончится? Нет, он в это не верил. Хотя бы для того, чтобы не разочароваться, если портал не вернет его домой.

Шаг, вспышка, боль. Всё как и в тот раз, занесший его в преисподнюю. Но теперь должно быть иначе, да? Наверх? Серафим и в самом деле почувствовал, будто его несет вверх, но все равно что-то было не так…

Что-то происходило, но сознание прояснилось не сразу. Вокруг стояли товарищи, ушедшие раньше. Они помогли подняться. Серафим оглянулся. Это не преисподняя. Но дом ли? Свет есть. Но не стал ли он слишком резким, слишком ненатуральным? А местность вокруг? Не слишком ли искусственно она выглядит? Друзья улыбались, обнимались, а Серафима глодали сомнения. Он пошел прочь, ему требовалось время разобраться в себе и в своих ощущениях. Тело вроде уже его — чистое, ничего не болит. Но слишком чистое, слишком гладкое. Такими делают андроидов…

Зайдя за холм, Серафим увидел дорогу. На обочине мерцал огонек и двигались люди, стояли какие-то машины. Сердце бешено застучало — это ведь колонисты-ученые на выезде! Надо подойти, пока они здесь.

Он бросился к ним, легко прыгая по камням, не чувствуя веса своего тела. Вот он уже рядом… Издалека ученых еще можно было принять за живых людей, но теперь Серафим с ужасом осознал, что перед ним — куклы, механизмы без души. Лица копируют лица людей, но их искусственность выдает бедная примитивная мимика и пластиковый отсвет кожи. Броневики на заднем плане словно увеличенные детские игрушки — не настоящие. Пластмассовая броня, турели на крыше, похожие на огромные детские водометы… Куклы задергались, словно марионетки. На их лицах отобразился страх — слишком утрированно, чтобы не понять. Стеклянные глаза остановились на Серафиме. Потом куклы развернулись и с механическим скрипом неуклюже бросились к машинам. Только одна из них не двинулась с места. Серафим едва сдержал подступающие слезы — это была копия его дяди, самого близкого человека в реальном мире.

***

Пожилой ученый снова отправился «в поле». С его должностью руководителя лаборатории он мог спокойно сидеть в уютном отдельном кабинете и просматривать отчеты подчиненных, вместо того чтобы мотаться в далекие выезды. Но многое изменилось с тех пор, как его любимый племянник попал в «Отражатель». Сначала никто не знал, что это за аномалия. Люди попадали в нее, потом выбирались с головной болью, которая довольно быстро проходила. Больше они ни на что не жаловались. Однако года через полтора появились первые «отражения»: копии попавших в «Отражатель» людей. Крайне агрессивные копии, лишенные самосознания. Они обладали удивительными возможностями, которыми пользовались, чтобы уничтожать все вокруг, и в первую очередь — свои оригиналы. Племянник попал в аномалию, и сам сильно изменился с тех пор. Если раньше он большую часть времени проводил в лаборатории дяди, несмотря на военное образование, то теперь полностью посвятил себя военному делу. Наверное, его толкнуло к этому то обстоятельство, что в скором времени придется противостоять собственной копии, наделенной страшной разрушительной силой. Он отдалился от дяди, и тому, не имевшему собственных детей, пришлось нагрузить себя по полной, чтобы хоть как-то заполнить образовавшуюся в душе пустоту. Зато отец Серафима рад: наконец-то сын пошел по стопам родителя.

Сегодня дядя Айвин вместе с другими сотрудниками собирал образцы местной флоры, которая, как это ни странно звучит, могла расти только вдоль дорог. Айвин решил изучить сей феномен. Внезапно сработала охранная сигнализация — приближалось нечто, включенное в разряд «опасно». А судя по тональности сигнала, даже «крайне опасно». Копия — больше некому. Айвин побледнел от дурного предчувствия. Действительно, это была копия Серафима. Копии больше походили на кукол или роботов, чем на живых людей, а сильно отросшие седые волосы и длинные ногти наводили на мысль о вампирах. Серафим в одно мгновение переместился с вершины холма к людям. Жуткая скорость. Люди закричали от страха и побежали под защиту силовых полей, генерируемых броневиками, а Айвин остался стоять. Увидел племянника, он понял, что жизнь уже давно потеряла для него свои краски. И что пустота в сердце навсегда останется пустотой…

Однако копия не спешила нападать. И дядя сделал то, чего никогда от себя не ожидал.

***

Кукла дяди вдруг что-то сказала. В этом мире, видимо, какие-то физические законы не так работали, а может, таково было новое тело Серафима — слова он увидел, или почувствовал, а не услышал. Увидел в виде чего-то сухого, рассыпающегося. Но он точно знал, что это слова, а не образ. До Серафима долетели только жалкие остатки смысла, который он не смог расшифровать. Эти остатки больно оцарапали щеки и иголочками кольнули уши. Но дяде этого было мало. Он вытянул руки и пошел прямо на Серафима. Тот онемел от страха. Секунда, и механизм заключил человека в объятия — настолько жесткие, неприятные и болезненные, словно, обнимая, робот содрал с парня кожу. Серафим едва сдержался, чтобы не разломать чудовищную штуку на винтики. Все-таки это копия его родного. Молодой человек очень любил своего дядю — как отца, и не хотел разрушать даже вещь, похожую на него. Он очень осторожно отстранил механизм окровавленными ладонями, и бросился прочь.

***

Айвин безмолвно смотрел вслед растаявшему в подступающих сумерках видению. А помощники ошарашенно смотрели на него из-под защитного купола. Это был первый раз во всей истории пребывания людей на планете, когда копия при встрече с людьми никого не убила. Не потому, что не имела возможности, а потому, что не захотела. Может быть, этому непонятному существу передались какие-то воспоминания оригинала, эмоции.

А может быть, все совсем не так просто, как кажется, — подумалось Айвину.

***

Серафим вернулся к друзьям. Он решил во что бы то ни стало не дать им увидеть то, что только что созерцал сам. Не сейчас. Не когда там нечто с обликом дяди. Поэтому он, прерывая готовые слететь с уст товарищей расспросы, заговорил сам:

— Предлагаю выдвигаться. Я разведал — за холмом пустошь, делать там нечего. Но местность мне знакома. Возьмем направление на восход. Так мы выберемся как раз к Базе 2.

Друзья синхронно повернули головы в указанную сторону. Скорее всего, они уже начали о чем-то догадываться. В реальности они бы точно знали, точнее, видели, где находится Неона — звезда, вокруг которой крутится планета. Но здесь… Они точно знали, в каком направлении по небосводу должна двигаться звезда, где какие части света располагаются, день сейчас или ночь… Но Неоны не видели. Или не способны были увидеть.

Серафим развернулся и отправился в путь. Спутники, хрустя гравием, усыпавшим почву, двинулись следом. Всего их было пятеро — Серафим во главе, близнецы Роксана и Рошан бок о бок следом, Азери и Алан цепочкой. До катастрофы Роксана и Рошан были обладателями роскошных густых черных волос, водопадом ниспадавших до самого пояса, и яркой персидской внешности. Теперь же они словно выцвели, будто переходы через порталы высосали из них все краски. Азери также из брюнета превратился в блондина. Алан непривычно выглядел без своих веснушек и огненно-рыжих волос. Меньше всех изменился русый Серафим.

База 2 — крупнейшая база на планете после Базы 1. Другие названия не прижились. Именно на Базе 2 служила команда Серафима. Хотя сам Серафим последнее время все больше и больше времени проводил на маленькой станции с дядей… Что очень не нравилось его отцу. Экспедиция, окончившаяся для молодого человека в преисподней, должна была стать последней в его военной карьере.

Путь к Базе лежал через странный городок, запылившийся и безмолвный. Как хорошо, что он не один, подумал Серафим, как хорошо, что им удалось накопить достаточно энергии, чтобы портал пропустил пятерых человек. Раньше, как они поняли из оставленных записей, едва удавалось зарядить портал только для пропуска одного единственного. Но руководитель экспедиции, известный ученый, сумел модернизировать устройство. Серафим еле сдержал слезы — пожилой человек, видя, что до момента, когда энергии будет накоплено достаточно для перемещения всей группы, они могут просто не дожить в полном здравии и трезвом уме, принял решение обеспечить уход молодняка, а сам остался в преисподней, ждать своего шанса… Шесть человек попало в ад, вернулось пятеро… Но вернулось не туда. Что ждет их дальше? Теперь надежда на Роксану и Рошана — ассистентов пожертвовавшего собой ученого. Вояки Азери и Алан здесь не помощники.