Главы 22-32

22

Тем временем в Академии, где изучалась психология землян, велись споры на этическую тему: просить у землян, находящихся на Атте, разрешение на возобновление наблюдений за ними или продолжить эксперимент по умолчанию? Вейна, только что прибывшая с Земли на Атту специально для того, чтобы участвовать в решении этой проблемы, настаивала на подписании договора с этими двумя землянами.

— Пьер ведь уже давал согласие на оказание нам помощи в наших исследованиях… — говорил один из учёных мужей.

— Но обстоятельства изменились, — с непроницаемым лицом отвечала Вейна.

— Какие обстоятельства? — не унимался учёный.

— Ну, хотя бы такие: тогда они были у себя на Земле, а сейчас у нас в гостях.

— И что? Особого значения перемена места пребывания не имеет.

— Повторяю. Они у нас в гостях. Это первое. Надеюсь, не надо напоминать о гостеприимстве? В самом начале мы обещали Пьеру, что исследование не принесёт вреда никому из землян. Это второе. С тем, что обещания необходимо выполнять, думаю, вы согласны? Репутация должна быть незапятнанной, а то верить не будут.

— Согласен, — сказал молодой психолог, — но хотелось бы узнать третью причину...

— А третья… Пьер считает, что его использовали… — бесстрастно ответила Вейна.

— В каком смысле? — заинтересовался психолог, и остальные тоже с нетерпением ждали ответа.

— В прямом. Когда он соглашался на сотрудничество, то не знал, что вести наблюдения буду я… Он вообще ещё не знал меня...

Вейна замолчала, как бы припоминая недавние события.

— А потом он полюбил меня, не зная ничего обо мне… Когда же узнал, решил, что я его использовала… Ему было больно… Всё это вы сможете прочитать в моём отчёте, а позднее и в научной статье.

— Ясно. Итак, какое решение примем? Заключаем договор с землянами или нет? Большинство проголосовало за договор, и все разошлись. Вейна задержалась в Академии, чтобы занести в свою базу данных новые материалы исследований на Земле. Когда она уже выходила из Академии, к ней подошёл Главный руководитель проекта и попросил: — Вейна, вы не могли бы продолжить работу с этими землянами… Я знаю, что вы решили отказаться по известным причинам, но я вас всё-таки прошу изменить своё решение. Очень важно продолжить наблюдения именно в таком составе… Вейна задумалась. Она понимала, что ей трудно будет говорить всё это Пьеру… Возможно, он не согласится, не подпишет договор...

— Попробую, хотя мне будет нелегко предлагать подписание договора. И вообще...

— Спасибо! — улыбнулся Главный и исчез.

У него было много дел на сегодня, но одно из важных он сейчас успешно сделал. Он знал: если Вейна возьмётся за дело, то всё получится. А Вейна шла и думала о том, как сказать Пьеру, чтобы он не обиделся и чтобы снова согласился работать с ними. Она предалась воспоминаниям. Вспомнила дождь на Земле, который они организовали на автобусной остановке, чтобы изучить, как такое природное явление влияет на психологическое состояние землян, на их взаимоотношения. Вспомнила знакомство с Пьером, которое тоже было запланировано ими, но Пьер, конечно, этого не знал. Вспомнила его удивление по поводу 'странного дождя', их встречи в кафе, вкусные пирожные… А как он расстраивался, когда она уходила! Пьер говорил: исчезала… А его картина! Она хранится здесь, в Академии, в специальном помещении, где поддерживается необходимая температура. Да, Пьеру больно было сознавать, что всё это лишь эксперимент. Он обиделся. Но Вейна знала и о том, что он тут же опомнился. Он понял, что может никогда не увидеть её, и испугался. Пьер страдал, разыскивал её, а она продолжала свои наблюдения. Жестоко? Такова её работа. Кто знал, что его чувства будут так глубоки и что она не останется равнодушной к его любви. Надо отдать должное, Вейна очень старалась не показать своих чувств, но порой было просто невозможно быть совершенно бесстрастной… Она вспомнила, как Пьер читал ей стихи своего любимого поэта… Как это там у Блока? 'Вхожу я в тёмные храмы, Совершаю бедный обряд. Там жду я Прекрасной Дамы В мерцаньи красных лампад...' Есть над чем подумать… Да, по отношению к самой себе тоже было жестоко так поступать: таить всё в себе, говорить полуправду… К тому же читать все мысли Пьера и не показывать вида, что всё-всё известно… Она могла усилием воли отключить функцию суггестии. Опытные суггесторы в общем легко умеют это делать в случаях, когда хочется отдохнуть от всех и от всего, да ещё по этическим соображениям можно отключиться. Но тогда бы она сорвала проект, её отстранили бы от работы… Да, всё не так просто… Как теперь предложить Пьеру продолжение сотрудничества?

23

Пьер вернулся с этюдов расстроенный. Как-то ничего у него не получилось. Бросив этюдник на пол, лёг на диван и стал разглядывать портрет Вейны. Он уже давно понял, что перед ним хорошая копия его картины. Но где оригинал? Ведь Генка сказал, что картина пропала. Поразмыслив, он пришёл к выводу, что картина находится здесь, на Атте. Инопланетяне, наверное, изучают её. Пьер смотрел на портрет, и ему стало казаться, что Вейна сейчас встанет и сойдёт в комнату, настолько живо удалось изобразить её. Живопись не ярка и даже несколько монохромна: самые резкие пятна — розовато-оранжевый туман и светлые волосы. Все части картины подчинены тёмному силуэту фигуры Вейны, а светлые тона делали живопись нарядной. Глядя сейчас на портрет, Пьер воспринимал его не как собственное произведение, а как что-то, ему уже не принадлежащее. Он восхищался красотой Вейны и почти не удивился, когда услышал её голос:

— Здравствуй, Пьер.

Быстро поднявшись с дивана, он произнёс:

— Вейна… Ты?

Вейна стояла рядом с картиной, а Пьер бросал взгляд то на портрет, то на прекрасную незнакомку… Наконец, она тоже обратила взор на картину и спросила:

— Ты не обиделся, что оригинал мы оставили в хранилище Академии?

— Нет, я понял, что вы изучаете...

— Да-да, ты всё понял правильно, — перебила она. — Я пришла, чтобы...

Вейна не договорила. Появился Генка:

— О! Кто пожаловал? Волшебница, которая перенесла меня на свою чудесную планету! И тем спасла меня от заключения под стражу!

Генка вежливо расшаркался перед дамой, затем взглянул на товарища и продолжил:

— А вот и друг мой по… э… э… э… по счастью!

Пьер ничего не ответил Генке — он по-прежнему смотрел на Вейну:

— Вейна, садись в кресло, — предложил он. Вейна откликнулась на его предложение и, шурша тёмно-синим, с блёстками платьем, прошла мимо, села в удобное кресло. А Пьеру вспомнилось блоковское: И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна, Дыша духами и туманами, Она садится у окна. Всё-таки для него она до сих пор оставалась таинственной незнакомкой… Невидимый барьер мешал им быть ближе, хотя Вейна, конечно, читала его мысли даже на расстоянии. Она пыталась понять Пьера. Понимала ли она сейчас состояние своего подопечного? Трудно сказать что-либо определённое: лицо Вейны — непроницаемая тайна. Пьер же не мог воспользоваться телепатическими способностями, подаренными ему инопланетянами: Вейна не поддавалась телепатии, видимо, потому что свойства её личности не благоприятствовали суггестии. Сила логического мышления, ум, уверенность в себе, чувство собственного достоинства, сдержанность, некоторая закрытость характера, быстрый темп психической деятельности — эти качества тормозили её восприимчивость к суггестии. А ещё Пьеру казалось, что Вейна обладает способностью ставить защиту от непрошеных гостей-суггесторов.

— Ой! — обрадованно воскликнул Генка, усевшись на диване рядом с приятелем. — А у нас столько вопросов накопилось!

— Да! — подтвердил Пьер.

— А разве вам не объясняют на курсах? — поинтересовалась Вейна.

— Дык мы ещё только один раз там были! — напомнил Генка.

— Вопросы приберегите на завтра. Преподаватель прояснит вам любую ситуацию, а у меня к вам дело.

— Какое? Мы рады помочь. Да? — Генка вопросительно посмотрел на друга.

— Конечно, — кивнул Пьер.

— Вот и хорошо. Моё руководство настаивает на том, чтобы я продолжила работу с вами… — Я готов работать с вами, — не удержался Генка.

— Но я сказала, что буду вести наблюдение только при условии, что вы согласитесь на это и подпишете договор.

— Подпишем? — Генка снова взглянул на Пьера — тот опять кивнул.

— Отлично. Помните: договор в любой момент можно расторгнуть. Жду вас завтра после курсов по такому адресу.

Вейна положила на журнальный столик пластиковую визитку, встала и направилась к двери, тотчас распахнувшейся перед ней.

— Вейна! — только и успел крикнуть Пьер, но та уже не слышала его: лифт, в который она впорхнула, стремительно летел вниз.

24

Слышался плеск воды, и из рукотворного домашнего моря летели брызги. Пьер сидел в кресле, а Генка купался в бассейне. Пьер смотрел на приятеля, думая о Вейне, о том, что она опять исчезла, а он не успел ничего сказать ей. Генка, вдоволь накупавшись, тоже плюхнулся в кресло рядом с другом.

— О Вейне мечтаешь? — спросил он Пьера. Пьер молчал.

— Да чего тебе мучиться? Всё равно вам не быть вместе. Забудь.

Пьер повернулся с такой быстротой к Генке, что тот опешил. Он увидел возмущённого Пьера и уже пожалел, что вообще заговорил о Вейне.

— Что ты сказал?! — закричал Пьер. — Забыть её?

Генка невольно улыбнулся: ему показалось, что Пьер сейчас пустит в ход кулаки. Когда-то в юности они подрались из-за одноклассницы, а та ушла с парнем из параллельного класса. Они тогда поклялись, что отныне никогда в жизни девушки не станут причиной их ссор и драк.

— Разве можно забыть Вейну? — продолжал возмущаться Пьер, но уже как-то меланхолически (наверное, тоже вспомнил юношескую клятву). В детстве они были неразлучными друзьями, хотя по характеру очень отличались друг от друга. Пьер любил пофилософствовать, хорошо учился в школе, много читал. Кроме учёбы в основной школе, посещал ещё и художественную. Настойчивый и упорный, он всегда добивался своего. Генка, взбалмошный, неусидчивый, прилежанием не отличался: учиться не хотел, читал исключительно приключения, часто ходил с синяками на лице. Объединяла их любовь к живописи: Пьер рисовал, а Генка мог часами с упоением следить за развитием процесса. Они часто ходили в галерею, разглядывали картины известных художников, а потом долго обсуждали увиденное. После окончания школы друзья стали реже встречаться: Пьер поступил в художественное училище, а Генка устроился рабочим в какую-то строительную организацию. Через год выучился на водителя.

— Да я не против — помни! Только это всё зря, — после недолгого молчания промолвил Генка. — Зря-зря! Не твоё это дело — вот что я тебе скажу! — рассердился Пьер.

— Ты подумай: она не просто в другой стране живёт — она живёт на другой планете! — не унимался Генка.

— А может, потому и забыть её не могу, что она инопланетянка!

— Да ты пойми: она никогда не останется на Земле — всё равно улетит на свою Атту.

— Значит, и я улечу с ней, — сказал Пьер.

— А-а-а, ну тогда флаг тебе в руки. Я всё же не могу поверить, что ты так влюблён в неё. Просто затмение, которое скоро пройдёт… — виновато улыбнулся Генка.

— Знаешь что? Брось свои глумливые улыбочки, — сердито ответил Пьер, встал и направился в комнату.

— А что я такого сказал? — спросил Генка, но Пьер не удостоил его ответом.

25

Преподаватель внимательно оглядел Пьера и Генку с ног до головы и велел следовать за ним. Друзья переглянулись и, пожав плечами, пошли, гадая, куда их поведут на этот раз. В небольшой комнатке они остановились, а инопланетянин сказал, показывая на стеклянный шкаф:

— Выберите себе космические костюмы, примерьте...

— А что? В космос отправляемся? — обрадованно спросил Генка, открывая шкаф.

— Да. Сегодня у нас экскурсия, — надевая костюм, ответил преподаватель.

Генка был доволен, а Пьер немного волновался: как перенесёт плавание в безвоздушном пространстве? Облачившись в космические костюмы, все трое оказались в длинном коридоре, в конце которого увидели дверь. Открыли её и ужаснулись: перед ними чернела бездна!

— Оттолкнитесь ногой и — летите! — скомандовал преподаватель и упал наружу.

Приятели последовали его примеру. Они плавали в безвоздушном пространстве, разглядывая звёзды. Атта казалась планетой-великаном. Пьер увидел поблёскивающий в темноте купол, под которым инопланетяне устроили себе комфортную жизнь. Это настоящая замкнутая экосистема, где не откажет ни один её элемент. Не охваченная куполом территория Атты белела снегом или льдом. Любуясь космическим пейзажем и воспринимая сейчас Атту как свой дом, Пьер не забывал о Земле. Он любил свою родную планету и скучал по ней. Где же самый прекрасный на свете голубой шар? Вон там еле видна серебристая туманная полоска Млечного Пути… Там где-то голубая планета Земля… Преподаватель и Генка плавно махали руками, зазывая Пьера подплыть к ним. Что случилось? Пьер приблизился к ним, и преподаватель, увлекая за собой приятелей, нырнул в небольшое отверстие, которое оказалось входом под купол. Они попали в довольно широкую трубу и почувствовали, что их буквально засасывает глубже. Неожиданно стало очень светло, и астронавты вывалились из трубы на матрац. Вслед за инопланетянином они прошли к шкафам и переоделись. Экскурсия закончилась.

— Уф! Ну, мы и покувыркались среди звёзд! — первым заговорил Генка, приглаживая торчавшие на макушке волосы.

— Знал бы кто, какая у нас тут культурная программа! Получше, чем на Канарах или ещё где за границей!

— Да уж получше! — поддакнул Пьер.

— Ты Млечный Путь видел?

— Видел. Слушай, а домой уже хочется… Когда они нас отпустят?

— Ты контракт подписывал?

— Подписывал.

— Ну, так всё по контракту...

— А прервать его нельзя?

— Наверно, нельзя.

— Чёрт! Зачем я его подписывал?

— Пойдём, а то инопланетянин весь извёлся, ожидая нас.

Они попрощались с преподавателем и зашли к психологу, у которого, как им показалось, пробыли дольше, чем в космосе плавали. Темой психологического тренинга была 'Адаптация к условиям жизни в космическом модуле на планете Атта'. Во время сеанса психолог явно использовал свои гипнотизёрские способности, потому что Пьер и Генка вышли оттуда, силясь вспомнить, что с ними было, но так и не вспомнили ничего.

— А завтра опять к психологу?

— Да, психолог теперь каждый день...

— Что ещё нас ожидает?

— А почему меня спрашиваешь? Включи телепатию, когда общаешься с преподавателем, и узнай сам.

— Я не могу пробить их защиту. Они сильнее меня.

— Я тоже не всегда могу пробиться… Но бывают моменты, когда их воля ослабевает, а я тут как тут!

— А что это за моменты? Научи!

— Всему-то тебя научи! А самому слабо дойти?

— Да ладно, Пьер! Я ещё тебя выручу!

— Ну-ну… Короче, слушай. Во-первых, включай телепатию в закрытом, изолированном от внешнего шума замкнутом пространстве...

— Это в комнате что ли? — перебил Генка.

— Что ли.

— Ясно. Давай дальше.

— Ну, дальше смотри по обстоятельствам. Если инопланетянин слишком спокоен, расслаблен, тут его можно подловить. Или, наоборот, сильно возбуждён… Тоже можно зацепить… Понял?

— Понял. Завтра попробую.

— Ещё хорошо, если перед тобой тип с комплексами или слишком доверчивый, робкий, впечатлительный и тому подобное.

— А среди них есть такие?

— Не знаю, посмотрим. О! Мы уже дома! Когда прозрачная дверь открылась, в комнате они увидели инопланетянина. Он стоял у окна, спиной к вошедшим. — Кто это? — взглянув на Пьера, тихо спросил Генка.

— Тсс… Кажется, догадываюсь… — ответил Пьер.

26

Инопланетянин повернулся, и друзья воскликнули:

— Канопус!

— Здравствуйте. Вот отпустили меня… Обедать будете?

— Конечно! — обрадовался Генка.

— Ты давно пришёл? — спросил Пьер, разглядывая Канопуса.

— Да, ещё утром, — сказал Канопус и направился в столовую. Генка с Пьером, весело переглядываясь, поспешили за ним. После обеда Канопус рассказал им тревожную новость. Оказывается, на Атту напали давние враги — гигантские бродячие муравьи. Они пробили у основания купола огромное отверстие и пытаются проникнуть в модуль. Около отверстия развернулись бои. Инопланетяне стянули туда свои объединённые войска, бьются не на жизнь, а на смерть. Есть потери.

— Так что ж мы тут сидим? — возмутился Генка. — Надо что-то делать!

— Вам ничего делать не надо — вы гости, — успокоил Канопус. — Меня поэтому раньше отпустили, чтоб вас охранять.

— А зачем нас охранять? — удивился Генка. — Мы что — цари какие?

— Канопус, мы не собираемся отсиживаться здесь, — сказал Пьер. — Всё равно пойдём помогать. Лучше дайте нам оружие.

— Какое оружие? — воскликнул Канопус. — У них ракеты. А у нас — плазмоиды. Мы отразим их атаки, и они не попадут в модуль. А вы там что будете делать?

— Ты ж сказал, что они у отверстия сражаются! У них есть там пистолеты или автоматы? Как они сражаются? — допытывался Генка.

— Там сражаются солдаты — специально обученные огромные крылатые муравьи с развитыми челюстями. Эти челюсти и есть их оружие.

— Как-то странно всё: с одной стороны — плазмоиды, с другой — челюсти… — удивился Пьер.

— А нам-то что делать?

— Вот-вот, я об этом и говорю, что вам там делать нечего, — ответил Канопус.

— Как это нечего? — возмутился Генка и, соскочив со стула, стал ходить по комнате. — Вы помочь ничем не сможете… Только зря погибнете, — спокойно говорил Канопус, всем своим видом показывая, что им волноваться не стоит.

— Канопус, а где сейчас Вейна? — спросил Пьер.

— На Земле.

— Долго она там пробудет?

— Точно не знаю, но её задание пока не выполнено.

— Она знает о войне?

— Конечно.

— А связаться с ней можно?

— Зачем?

— Сказать, чтоб пока сюда не возвращалась...

— Ей, по-видимому, уже сказали об этом.

— Слава Богу! — облегчённо вздохнул Пьер.

И хотя Пьер немного успокоился, но всё-таки хотелось лично удостовериться в том, что Вейна на Земле, что она в безопасности. К тому же он давно не видел её, не слышал её голос.

— А по улицам гулять можно? — поинтересовался Генка.

— Специальных указаний пока на этот счёт не было, поэтому, думаю, можно.

— Тогда мы пройдёмся, Пьер? — предложил Генка. — А ты, Канопус, отдохни пока… Генке нужно было обсудить последние новости с Пьером, наметить план дальнейших действий. Несмотря на заявление Канопуса о том, что им ввязываться в борьбу против 'бродяг' не следует, он всё-таки надеялся на то, что они с Пьером не останутся в стороне и примут активное участие в защите Атты. Как бы от Канопуса отвязаться!

— Да я вообще-то не устал, — невозмутимо сказал тот.

— Посмотри мультики! — хихикнул Генка.

— Что за мультики? — не понял Канопус.

— Ну, по ящику...

— По ящику? — изумился Канопус и взглянул на Пьера.

— Да это так телевизор называют в шутку, — объяснил Пьер.

— Ясно. Так и быть, посмотрю ящик… — обиженно сказал Канопус и сел на диван. Друзья вышли на улицу, свернули налево и направились туда, где, как им показалось, что-то происходило: там толпились инопланетяне, оттуда раздавались какие-то странные звуки, причём Пьеру эти звуки были знакомы. Пока они с Генкой шагали, он пытался вспомнить, где слышал это шуршанье.

— Ба! — воскликнул он неожиданно громко, чем испугал Генку, и тот шарахнулся в сторону.

— Ты чё шарахаешься? — засмеялся Пьер.

— А ты чё орёшь? — рассердился Генка.

— Знаешь, я вспомнил, где я слышал это шуршанье.

— Дак предупреждать надо! Где?

— Помнишь, как-то рано утром я проснулся оттого, что за окнами то ли листья шуршали, то ли крылья огромного насекомого… Я ещё тебя разбудил, а ты сказал, что ничего не слышал.

— Припоминаю… — Генка почесал затылок.

— И что это было?

— Наверно, солдаты-муравьи подтягивались к границе. Шуршали своими огромными крыльями.

— Ты хочешь сказать, что они готовились к войне?

— Скорее всего. Поэтому Канопус уверен, что они победят. Подготовились.

— Чёрт! Смотри, что это? — крикнул Генка и остановился.

Шагах в двадцати от них стояло какое-то фантастическое существо гигантских размеров. Но страшными были не столько размеры чудища, сколько его челюсти и большие выпуклые глаза, которые гипнотически воздействовали на окружающих. Генка и Пьер, загипнотизированные, стояли, не в силах отвести взгляда от страшилища. Первым очнулся Пьер:

— Не смотри на него, — толкнул он Генку.

Тот стал трясти головой, словно пытаясь избавиться от наваждения.

— Бежим! Кто знает, что у него на уме? — сказал Пьер, и они побежали вперёд, туда, где толпились инопланетяне. Но через минуту-две снова остановились, увидев, что толпились-то не простые инопланетяне, а такие же чудища, как тот крылатый муравей, загипнотизировавший их только что. Сколько их тут было? Сто? Тысяча?

— Круто! — тихо изумился Генка.

А Пьеру пришли на ум строчки:

— Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами! Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы, С раскосыми и жадными очами!

Он прочитал их вслух.

— Точно — тьмы… Куда пойдём, Пьер? Дальше? Или вернёмся?

— Дальше пойдём, — сказал Пьер, но его слова потонули в страшном гуле и треске. Они пригнулись, не понимая, откуда им грозит опасность.

27

В Главном Штабе по Охране Атты проводился военный совет. Начальник Главного Штаба, генералы слушали доклад Командующего Пограничным Фронтом. Командующий доложил о том, что противник пробил отверстие в нижнем уровне космического модуля, около которого всё ещё сражались солдаты с бродячими захватчиками. Кроме того — и это самое страшное — враг, используя крылатую ракету, разрушил небольшую часть верхнего уровня модуля.

— А почему не уничтожили ракету?

— Не было приказа, и оператор не взял на себя ответственность.

— А почему не было приказа?

— Майор хотел обойтись без плазмоидов, надеясь разбить вражеский взвод у границы, думая, что до ракет дело не дойдёт

. — Надеясь, думая… Что это за разговор? — строго сказал Начальник Штаба. — Вызови ко мне этого майора.

— Так точно.

— Какими последствиями грозит разрушение части модуля? — задал вопрос Начальник Главного Штаба.

— Разрушение части верхнего уровня не грозит Атте глобальными последствиями, — ответил Главный Архитектор, специально приглашённый на военный совет

. — Как вы знаете, на Атте создана замкнутая экосистема, и даже в таких экстремальных условиях не откажет ни один элемент модуля. Та часть, которую пробила неприятельская ракета, является страховочной. Без неё мы продержимся в течение пяти лет. За это время, я надеюсь, мы восстановим страховочную часть верхнего уровня. Главное, нельзя допустить, чтобы разрушились оболочка и сам купол.

— Понятно. В таком случае необходимо решить, какими способами защиты мы воспользуемся.

— Ввиду серьёзности момента предлагаю использовать облучатель, — предложил Командующий Пограничным Фронтом. — У отверстия уже погибло 150 наших солдат. Чтобы избежать дальнейшего кровопролития, необходимо повернуть "бродяг", прорывающихся на Атту, в обратную сторону.

— А если не подействует? — спросил один из генералов.

— Давайте послушаем Психолога, — сказал Начальник Штаба.

— Думаю, что для большей части захватчиков излучение окажется действенным, — уверенно произнёс сидевший в дальнем углу Психолог.

— Если судить по данным результатов исследований наших учёных, то среди бродячих муравьёв волей обладают единицы. Одних загипнотизируют наши солдаты, а те, кто устоит, подвергнутся воздействию излучений определённой частоты. Зомбированные обратятся в бегство, начнётся паника, бегущие увлекут за собой остальных.

— Так. А по поводу ракет?

— Плазмоиды помогут.

— Совет окончен. Через 15 минут доложить о принятых мерах по уничтожению врага и об обстановке на месте сражения. Майора ко мне!

— Есть! Майор оказался совсем молодым и неопытным парнем, тёмнолицым, атлетического сложения. Он смело зашёл в кабинет и, глядя на Начальника, громко отрапортовал:

— Майор Триффид прибыл!

Начальник Главного Штаба внимательно посмотрел на майора и сказал:

— Объясните своё поведение в ответственный для Атты момент. Как могло случиться, что вражеская ракета достигла модуля?

— Я не отдал приказ на отражение — не думал, что враги так скоро прибегнут к ракетным ударам.

— Вы разжалованы в рядовые за некомпетентность. Надо думать и действовать быстро. Предвидеть ситуацию. А вы?! Да что говорить? Всё и так ясно. Идите.

— Я искуплю свою вину! — громко сказал Триффид и вышел из кабинета. "Да, он искупит. Больше его, наверно, не увижу — погибнет в ближайший час", — подумал Начальник. У него включились телепатические способности.

Триффид шёл сражаться с бродячими муравьями. Он старался не вспоминать о своей вине. Он был готов до последней капли крови сражаться с противником. Когда Триффид уже был близко от отверстия, он увидел двух землян. "Эти-то что тут делают?"— подумал Триффид. Вдруг послышался треск, а затем раздался оглушительный грохот. Что-то посыпалось сверху. Триффид поднял голову. В следующий момент он бросился к землянам, толкнул их и ощутил страшный удар. Стало темно. Навеки.

28

Пьер и Генка, оглушённые, лежали недалеко от Триффида. Пьер приподнялся, встал, стряхнул с себя какие-то обломки и странный синий песок.

— Что это было?

— Не знаю… — застонал Генка.

— Взрыв, что ли? Вставай! Генка встать не смог, он перевернулся на спину и, устремив взгляд наверх, что-то разглядывал там.

— Пьер, подними голову… Смотри, какая дыра в куполе...

— Ух, ты! — воскликнул Пьер. Почти прямо над ними в куполе зияла дыра.

— Вот оно что! Взорвалось наверху, а здесь, помню, кто-то нас толкнул...

Пьер оглянулся и увидел инопланетянина, который неподвижно лежал в пяти шагах от них. Пьер подошёл к инопланетянину, нагнулся над ним и стал всматриваться, пытаясь заметить признаки жизни.

— Ты живой? — приложив ухо к груди, Пьер замер, но биенья сердца не услышал. — Мёртв, — сказал он и вернулся к Генке.

Тот, оказывается, уже поднялся и стоял, качаясь, будто пьяный.

— Ну, что там? — тихо спросил он Пьера.

— Погиб. Ему мы обязаны жизнью.

— Это он нас оттолкнул?

— Да. А сам не успел отскочить — крупные обломки попали, видимо, ему в голову.

— Что с ним будем делать? — спросил Генка.

— Надо оттащить его в сторону и позвать инопланетян… Ты сможешь мне помочь?

— Попробую...

— Ну, давай тогда попробуем… Ты бери его за правую руку, а я — за левую… Так… Тяжёлый… Минут двадцать они возились с телом погибшего. Наконец, оттащив с дороги, осторожно уложили его на газоне, а сами отправились на поиски инопланетян. Улицы опустели.

— Пьер! Генка! — услышали они. Навстречу им бежал Канопус.

— Ну, как вы? Попали в переделку?

— Еле живы остались! — обрадовался появлению Канопуса Генка.

— А как ты нас нашёл?

— Не забывай про телепатию… — ответил Канопус.

— Там убитый лежит… Если бы не он, мы бы тоже лежали там… — показывая в сторону сквера, произнёс Пьер.

Канопус пошёл в сквер, посмотрел на погибшего и, вернувшись, спросил у друзей: — А вы знаете его?

— Нет. Откуда? Всё так неожиданно и быстро произошло...

— Ладно, вы идите домой, а я позабочусь о погибшем, — сказал Канопус. — Только больше никуда не ходите. Я вернусь — расскажу кое-какие новости.

— Что-то важное? — спросил Пьер.

— Да.

— Ну, скажи сейчас — мы ж умрём от любопытства! — воскликнул Генка, умоляюще посмотрев на Канопуса.

Но Канопус стоял на своём:

— Когда вернусь, всё расскажу.

— Ладно, Генка, пойдём. Раз Канопус сказал "когда вернусь", так и будет. Его не пробьёшь — крепкий орешек.

Пьер с Генкой заковыляли по дороге. Дома они привели себя в порядок, обработали мелкие ссадины и ушибы и улеглись на диванах в зале. Голова болела, ныли ушибленные места, но спать не хотелось. Пьер включил телевизор.

— Посмотрим новости. Что там о последних событиях на Атте говорят...

— Наши солдаты разгромили отряды бродячих муравьёв. Пришлось применить психотронное оружие и плазмоиды. На границе затишье. Но в Штабе считают, что затишье временное.

— Враг готовится к новым атакам, — говорил комментатор, а на экране в это время огромные муравьи-солдаты сражались с бродячими захватчиками, резали их челюстями. Затем показали, как с помощью специального облучателя зомбировали вражеских солдат. "Бродяги" поворачивали назад у какой-то невидимой черты, как будто натыкались на стену. Нападавших было всё меньше и меньше: остальные, видимо, сворачивали ещё раньше, получив негативную информацию от бегущих загипнотизированных вояк.

— Слушай, Пьер, а про взрыв ничего не говорят… — сказал Генка и переключился на другой канал.

— По вине майора Триффида вражеской крылатой ракетой был пробит верхний уровень модуля. Майор, разжалованный в рядовые, погиб, спасая гостей Атты — двух землян, неизвестно как оказавшихся в районе взрыва, — говорил диктор

. — Это про нас! Да? — насторожился Генка.

— Наверно. Такие совпадения редко бывают, — откликнулся Пьер.

— О-о! Смотри! Вот, блин! Это же Канопус! — тыкал пальцем в какую-то точку на экране Генка. В этот момент на экране появился диктор и сообщил, что новости закончились, следующие — через полчаса. Генка посмотрел другие каналы, но нет, там показывали какие-то фильмы, и он выключил телевизор.

— Пьер, — не унимался Генка, — как ты думаешь, что нам скажет Канопус? Какие такие новости сообщит?

— Включи телепатию...

— Я же говорил тебе, что не на всех могу воздействовать… На Канопуса — очень редко. Сильный он.

— Да, согласен.

— Скажи, а как происходит сам процесс чтения чужих мыслей? Как это вообще возможно? — поинтересовался Генка.

— Я сам точно не знаю, но где-то читал, что это осуществляется или с помощью гипнотизёра, или чисто технологически, и тогда в основе — голограмма.

— Голограмма? — переспросил Генка. — Всё равно не понимаю.

— А я понимаю так: создаётся волна, которая потом воссоздаёт изображение — голограмму.

— Надо будет на курсах преподавателя спросить об этом… Слушай, а усталости как не бывало! И ушибленные места уже не болят, хотя ссадины и царапины налицо, — сказал Генка, рассматривая своё тело.

— Я тоже как будто только на свет народился! — удивлённо заметил Пьер.

— Здорово! Может, выйдём прогуляться? — предложил Генка. — Я готов продолжить наше прерванное путешествие по Атте.

— Я бы не против, но мы обещали Канопусу, что дождёмся его дома.

— Да-да, как там у вас говорят: "Уговор дороже денег!" — послышался голос Канопуса.

— О! Канопус! — воскликнул Генка. — Лёгок на помине! А мы уже отдохнули и...

— Нет, идти вам никуда не следует… — опередил его Канопус.

— Почему?

— Почему? Да потому, что завтра вам предстоит… — начал было Канопус, но в этот момент двери открылись, и на пороге появились двое в космических костюмах. Пьер и Генка удивлённо смотрели на этих пришельцев, не понимая, запланировано появление двух незнакомцев в костюмах или всё это неожиданность и для Канопуса тоже.

29

Самолёт медленно снижался. Вейна смотрела в иллюминатор. Внизу — необъятное море тайги, извивающаяся змейкой река, зелёные поля… Вот она, Сибирь-матушка! Глаза Вейны ещё не отвыкли от другого пейзажа — казахстанского. Степи, горы, пески, островки оазисов… А самолёт уже приземляется на земле сибирской.

Здесь сыро, свежо, по-видимому, прошёл дождь, которого так ждали на юге Казахстана, где Вейна в течение трёх дней наблюдала за Артуром, летавшим туда навестить престарелых родителей.

Артур — учитель рисования тридцати двух лет, немец. Лет десять тому назад он приехал в этот сибирский город из Казахстана и поселился здесь. Несмотря на то, что его многочисленные родственники в годы перестройки убыли на свою историческую родину, родители остались жить в красивом уютном казахстанском городе. Он часто навещал их, пытался забрать к себе, но им не хотелось переезжать, тем более что у Артура своего жилья не было: он снимал однокомнатную квартиру. А если продать родительскую, то на вырученные деньги в России хорошей квартиры не купишь. Поэтому родители пока переезжать не собирались.

Вейне была интересна жизнь Артура, но, хотя она уже целую неделю вела наблюдения за ним, знакомства до сих пор не произошло. Она старалась больше узнать о человеке в непосредственной обстановке, а уж потом установить с ним личный контакт.

Наблюдая отношения взрослого сына и старых родителей, она поняла характер взаимоотношений молодых и старых землян. Кроме того, увидела, как разнообразна природа на Земле. Вейне понравился тёплый, приветливый город, гостеприимные казахи, красные тюльпаны на площадях и в скверах, пирамидальные тополя на улицах и — базар. Восточный базар удивил Вейну. В своей жизни она не видела такого разнообразия красок! Красные, жёлтые, оранжевые, зелёные, фиолетовые и ещё бог знает какие. Но не только это поражает впервые попавшего на восточный базар. Жизнь здесь кипит, каждый предлагает свой товар, звучат шутки, покупатели торгуются с продавцами. В общем, за три дня Вейна узнала много нового о землянах.

А сейчас, спускаясь по трапу на землю, Вейна решила, что настал черёд ближе познакомиться с Артуром. Артур спускался вслед за ней. Сойдя с трапа, Вейна остановилась и, оглянувшись, поглядела на высокого молодого человека в белой футболке и джинсах.

— Извините, вы не могли бы помочь мне? — обратилась к нему она.

— Я? Отчего бы не помочь? — улыбнулся молодой человек. — А что нужно сделать?

— У меня тяжёлая сумка, а встречать никто не будет.

— Ясно. Быть у вас в качестве провожатого — большая честь, — снова улыбнулся он.

— Вейна, — сказала она, протянув ему руку.

— Артур, — представился он, пожав её руку. — Ну, пойдём багаж получать?

— Да. А вы всегда так быстро соглашаетесь на просьбы дам? — спросила она, и в её голосе ему послышалась враждебность.

— Нет, не всегда, в особых случаях, — засмеялся он.

— А, так мой случай — особый?

— Наверно.

Артур взял сумку Вейны и свой рюкзак.

— Куда нести? — поинтересовался он.

Вейна не ответила, но пошла вперед, а он — за ней. Сели в такси. Артуру казалось странным всё: и имя женщины, и то, что она молчала, а таксист остановил там, где ей нужно было. Такси умчалось, они стояли молча некоторое время, пока она не взяла сумку у Артура.

— Спасибо, Артур.

— А где ваш дом? Давайте я вас до подъезда провожу, — предложил Артур.

— Нет, спасибо. Тут близко.

— Улицы пустынные — опасно даме одной ходить. Да и я волноваться буду, — неожиданно добавил он.

— Не надо волноваться, — ответила Вейна и, помахав ему рукой, свернула за угол.

Артур не растерялся и кинулся за ней.

— Вейна! Стойте! — крикнул он. — Стойте!

Она остановилась. Артур, запыхавшись, подбежал к ней:

— Вейна, или я вас провожу, или дайте мне свой телефон… И учтите, я не отстану!

— А что если третий вариант?

— Какой?

— Давайте встретимся завтра на этом вот месте, — сказала Вейна.

— Согласен.

— До завтра!

— До завтра! Буду ждать!

Вейна ушла. Артур постоял минуты две и по мобильному вызвал такси. Ему нужно было ехать на правый берег. В такси он думал о том, что без этой женщины он жить не может, что он любит её. Артур вспоминал её голос. Вейну он приметил ещё в самолёте. Она сидела на противоположной стороне и иногда поглядывала на него. Во время снижения самолёта она с любопытством смотрела в окно. Когда спускались по трапу, он специально пропустил её вперёд, чтобы наблюдать за ней. Каково же было его удивление, когда она обернулась и попросила его о помощи! А теперь вот свидание назначила. Артур был счастлив. "Лишь бы она не обманула — пришла", — думал он.

30

Вейне трудно было не думать об Атте. Там шла война, а она должна была продолжать наблюдения на Земле. Атта, планета, приютившая их, в опасности! Вейне хотелось бросить всё и умчаться к себе домой. Она чувствовала, что там, на Атте, нуждаются в её помощи. Вейна знала, что Пьер думает о ней, но не хочет, чтобы она возвращалась на Атту сейчас. Она и не возвратится, пока не выполнит намеченную часть исследований.

Вейна вспомнила о предстоящей встрече с Артуром с величайшей неохотой. Вчера она была твёрдо уверена в необходимости знакомства и встречи с этим человеком, а сегодня сильно сомневалась, нужен ли такой шаг. Она думала о своей планете, о двух землянах, которые, как пленники, вынуждены находиться на Атте. Теперь Вейна понимала их.

Тем не менее, она с непроницаемым лицом отправилась к месту встречи. Артур уже ждал её. Сегодня он выглядел несколько торжественно: в светлой рубашке, тёмно-синем костюме. Он улыбался, протягивая ей алые розы. Это насторожило Вейну. Она сомневалась, брать цветы или нет.

— Вейна, это Вам, — сказал Артур, протягивая букет.

— Спасибо. Не стоило беспокоиться, — ответила Вейна, но розы всё-таки взяла. — Какие чудесные!

— Любите розы?

— Да, мне нравятся эти цветы...

— А я люблю писать натюрморты с розами.

— Интересно. А чему Вы, Артур, больше времени отдаёте: живописи или работе с детьми?

— Я учитель...

— Значит, всё-таки — работе с учениками.

— Но и без творчества не могу, — признался Артур. — Вы видели когда-нибудь натюрморты Фёдора Толстого?

— Н-нет...

— Я Вам покажу потом, если заинтересуетесь… У него цветы как живые! А капельки росы на лепестках! А бабочки! Особенно впечатляет его натюрморт " Букет цветов, бабочка и птичка". Его акварели бесподобны!

— Так Вы только натюрморты пишете?

— Нет, не только… Но всё-таки больше натюрморты. А знаете что? Приглашаю Вас в гости. Прямо сейчас. Соглашайтесь! Покажу свои натюрморты.

— Спасибо, Артур, но сейчас не могу — в другой раз. Хорошо?

Вейна видела, что Артур расстроился, но стояла на своём.

— И вообще я занята, так что пришла сказать, что не смогу побеседовать с Вами сегодня. Извините.

— Как? Уже уходите? — разочарованно спросил Артур, когда Вейна остановилась.

— Но мы ещё встретимся, — заверила она.

— Когда?

— Я сама Вас найду.

Вейна повернулась и пошла по улице в обратную сторону, а Артур смотрел ей вслед недоумевающим взглядом.

Первый раз Вейна поддалась настроению и не выполнила то, что наметила. Прервала встречу по личным причинам. Ей хотелось сосредоточиться на Атте, чтобы лучше понять, что там происходит. У неё просто не было сил вести наблюдение за Артуром.

В общем, работа Вейны уже подходила к концу. На данный момент она писала главу о социальных ориентациях землян и на примере самоутверждения Артура собиралась написать о творческой разновидности социальной ориентации. Планировала сегодня узнать от него, когда он раскрыл свою одарённость, как утолял потребность самоутверждения творческими достижениями. Наблюдая за ним издали, используя свои телепатические способности, Вейна, конечно, собрала достаточно материала, но непосредственное общение с объектом наблюдения многого стоит. И вот в самый ответственный момент она отказывается от такого общения! Кстати, следует хотя бы порыться в базах данных, почитать о Фёдоре Толстом, подготовиться к следующей встрече с Артуром.

Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, Вейна присела на скамейку в ближайшем сквере, провела пальцем по тач-скринам на кольце и посетила виртуальную библиотеку. Она сразу нашла сведения о художнике. Оказывается, он был не только мастером натюрморта. Его бело-голубые медальоны на сюжеты событий Отечественной войны 1812 года были любимыми атрибутами русского интерьера 30-40-х годов 19 века. Увидела акварели Толстого и поразилась мастерству художника, его умению с предельной достоверностью передавать оттенки предметов.

— Здорово! — восхищалась она, рассматривая натюрморты. На одной из картин цветы показались ей похожими на те, которые выращивают на Атте. Ностальгия охватывала её всё сильнее и сильнее. Неожиданно камень на колечке Вейны засветился. Розовато-оранжевый свет прервал невесёлые думы, и она услышала:

— Для Вас кое-что есть.

— Давайте.

— Вам необходимо быть на Атте завтра.

— Да-да, я поняла.

— Наблюдения продолжите несколько позже.

— Конечно!

Вейна была рада вызову. Пусть недолго, но побудет дома, поговорит с Пьером и Генкой, а потом снова за работу. Радостная, она встала и медленно пошла по аллее.

31

Двое в космических костюмах остановились посередине комнаты, и Канопус торжественно сообщил:

— Сегодня вам предстоит выйти в космос, а это ваши сопровождающие.

— В космос? — переспросил Генка. — А зачем?

— Вы хотели помочь — вот поможете.

— Что-то не пойму, чем мы в космосе можем быть полезны? — удивился Генка.

— Пойдёте в разведку.

— Пьер, ты всё понял? — радостно воскликнул Генка. — Нас берут в разведку!

— Мы готовы. А когда именно отправимся? — поинтересовался Пьер.

— Да прямо сейчас, — ответил Канопус. — Наденете костюмы и отправитесь. Но сначала познакомьтесь: Ригель, Процион — Пьер, Генка.

После этого Канопус проинструктировал Пьера и Генку. Они должны были снять на камеру дислокацию противника, а Ригель и Процион прикроют их.

Миновав кухню, они в лифте спустились на домашний аэродром, облачились в космические костюмы и нырнули в открывшиеся двери. Минуты 2-3 шли по слабо освещённому коридору и, наконец, открылась ещё одна дверь. Они по очереди прыгнули в бездну.

Бездна, бездна… Плаваешь, как в море… Ну, не совсем как в море. Здесь, в космосе, в невесомости, плавать легче. Пьер не долго наслаждался невесомостью — в наушниках раздался голос Ригеля:

— Приготовить камеры.

Пьер и Генка одновременно нажали кнопку на ремне, и на перчатках зажглись красные огоньки — встроенные мини-видеокамеры заработали. Ригель плыл впереди, за ним — Генка и Пьер, а замыкал странную процессию Процион.

Генка не понимал, что они снимают. Кругом тёмное небо и звёзды. Но через некоторое время он увидел планету и на ней освещённое пятно. Переключив объективы на камерах, они стали разглядывать, словно через микроскоп, то, что находилось на освещённом участке. Камеры запечатлели огромные строения, похожие на палатки. Их было штук 10-15. Стояли эти палатки на льду.

Ригель дал команду идти обратно, и они повернули. Опять окунулись во тьму. Фонарей включать нельзя было по соображениям безопасности, и лишь маленькие огоньки видеокамер да мигающие лампочки на ремнях, видные с расстояния не более 4-5 метров, позволяли космическим разведчикам не потерять друг друга.

— А что это мы видели? — спросил Генка Ригеля, как только на аэродроме снял космический костюм.

— Где? — не понял Ригель.

— Ну, там, на льду.

— Это ракетная база противника.

— На Атте?

— Да, с другой стороны.

— Когда же они успели понастроить такие ангары с ракетами? Серьёзно подготовились. Ну, ничего… им не удастся завоевать Атту, — заверил всех Генка и замолчал, задумавшись о чём-то. Ригель и Процион поблагодарили друзей за сотрудничество, проводили их к лифту.

Дома Пьера и Генку ждал Канопус. Он накрыл стол и загадочно улыбался, что бывало с ним довольно редко.

— Канопус, а что за напитки в стаканах? Вино? — спросил Пьер.

— Нет, это энергетический напиток "Астрея". Очень популярный, кстати.

— А что празднуем? — спросил Генка

— А скоро узнаете, — отозвался Канопус.

— У тебя всё загадки сплошные… Скажи сейчас!

— Потерпите!

— Долго терпеть-то?

— Нет. Скоро узнаете! Это не мой секрет, — как будто извиняясь, произнёс Канопус.

Генка покачал головой и, подняв указательный палец руки вверх, громко сказал:

— Дальше нас ждёт самое интересное! Терпи, Пьер!

Пьер и Генка отправились принимать водные процедуры, а невозмутимый Канопус остался у накрытого стола.

32

Артур не мог понять, что случилось. Почему Вейна ушла? Минуты две он колебался, не зная, что делать: отправиться домой или пойти за Вейной и узнать, куда она торопится, что за дела помешали им быть вместе. "В конце концов, я могу пойти в том же направлении, что и моя любимая девушка?" — задал себе вопрос Артур и вместо ответа кинулся вслед Вейне.

Она свернула в сквер и присела на скамейку. Артур спрятался за деревом метрах в десяти от неё. Она сидела с отрешённым видом. Иногда ему казалось, что Вейна спит с открытыми глазами. Что-то блеснуло в её руках. "Зажигалка что ли? Но она вроде не курит", — удивился Артур. Вейна встала и пошла по аллее. Он — за ней. Сердце Артура учащённо билось. Ему хотелось догнать её, взять за руку и идти вместе с ней долго-долго. Он сдерживал себя. Ведь она ушла от него, сказав, что занята. Скорее всего, её не обрадует его внезапное появление. Она поймёт, что всё это время он следил за ней. "Лучше посмотрю, куда она направилась", — решил он и продолжал медленно идти за Вейной, стараясь не потерять её из виду. В этот полуденный час в сквере никого не было. Хотя солнечные лучи почти не проникали в сквер сквозь крону мощных деревьев, всё-таки было жарко, и Артура мучила жажда. Но, казалось, он не замечал ни жары, ни духоты. Он готовился к встрече с соперником. Он понял, что Вейна шла на свидание: не могла же она идти по делам так медленно, прогуливаясь по скверу. Ну, ничего, Артур увидит своего врага, подойдёт к нему и выяснит, что к чему. Ещё посмотрим, что там за мужик! Нет, он не собирается уступать Вейну какому-то мужику, он поговорит с ним, он скажет, что любит Вейну. А если тот не поймёт, он сможет дать в морду.

Артур увидел, как Вейна в конце аллеи снова подошла к скамейке. Он остановился и стал напряжённо вглядываться вдаль: не появился ли с какой стороны его соперник. Если она ждёт этого мужика здесь, то он может появиться со стороны автобусной остановки. Артур смотрел на остановку не отрывая взгляда. В каждом мужчине, который переходил дорогу и направлялся в сторону сквера, он видел потенциального врага. К счастью, все они, не доходя до входа в сквер, сворачивали и шли куда-то направо, туда, где пряталось в тени деревьев здание почты. "Что ж, очень даже хорошо", — злорадно думал он и, глядя на остановку, снова выискивал взглядом претендента на соперника.

Увлёкшись процессом слежки за предполагаемыми кавалерами Вейны, Артур забыл о самой Вейне. А когда вспомнил, было поздно: там, у скамейки, около которой остановилась Вейна, никого не было. "Господи, где же она?" — Артур сразу забыл о соперниках и ринулся к скамейке. Там он заметался, не зная, куда бежать. Ведь уйти с этого места незамеченной она просто не могла. Другого выхода не было, она неминуемо попала бы в поле его зрения. Не полезла же она через довольно высокий забор, тянувшийся сзади скамейки? Нет, конечно. Тогда где она?

Артур оказался в глупом положении. Он вдруг вспомнил, как в детстве во дворе играл с друзьями в прятки. Он "голил", закрыв глаза руками и крича: "Раз, два, три, четыре, пять — я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват". Открывал глаза и озирался: куда идти? Где искать? Вот примерно в таком положении он сейчас: Вейна исчезла. Но куда? Где она спряталась? Где её искать?

Артур сел на скамейку и задумался. Что ж, в этот раз он опростоволосился. Но он не собирается отступать, он будет бороться за Вейну. Таких женщин он ещё не встречал. Она увлекла его. Артур не сомневался в том, что он тоже ей понравился. А потому он найдёт её, чего бы то ему ни стоило. Артур встал и решительно направился по аллее в обратную сторону. Он решил, что Вейна вернулась в сквер. Только так она могла уйти незамеченной.

Но в этот день Артур так и не нашёл Вейну. Домой он возвратился поздно вечером усталый и злой. Принял душ и, включив телевизор, плюхнулся в кресло. Подрёмывая, он слушал городские новости. Глаза закрывались, он как будто проваливался в бездну, но сквозь сон всё-таки услышал странные слова диктора: "Сегодня днём в центре города немногочисленные прохожие стали свидетелями загадочного происшествия. Дама, переходившая проезжую часть дороги, была сбита автомобилем "Тойота Королла 2000". Очевидцы ДТП бросились на помощь пострадавшей, но, к большому удивлению, не обнаружили её ни на проезжей части, ни поблизости. Испуганный водитель "Тойоты" недоумённо разводил руками и твердил: " Не понимаю: внезапно откуда-то появилась на дороге, а теперь вот исчезла". В момент происшествия прохожие видели какой-то розовато-оранжевый дым на дороге."