Видение

33

Вейна прибыла на Атту, когда атака бродячих муравьёв была отражена. Наступило затишье. Как предполагалось, затишье временное. Разведчики донесли, что враги обосновались на Атте с противоположной стороны и, судя по снимкам, сделанным из космоса, готовились к ракетному удару.

Вейна была рада тому, что её, наконец, вызвали домой. Сейчас она нужнее на Атте. Как больно смотреть на израненную планету! Такого ещё не было за всё время их жизни на Атте. Вейна ощущает не только свою боль, но и боль соотечественников. Она поможет им справиться с этой болью, преодолеть смятение и подготовиться к следующему бою, последнему бою. Они дадут достойный отпор рыжим бродягам, и больше никто не посмеет напасть на Атту.

— Да, надо бы навестить Пьера и Генку, — вспомнила Вейна, — ведь обещала Канопусу. Канопус давно настаивал на её встрече с землянами. Пьер всё время думает о Вейне, ждёт её, перестал ходить на этюды. Он старается не говорить о Вейне, но не думать не может. А прошлой ночью ему приснилось, что Вейна вернулась к нему. Вернулась и как ни в чём не бывало заговорила с ним. Он смотрел в её серые глаза и чувствовал себя самым счастливым человеком. Казалось, больше ему ничего и не надо, только бы смотреть в эти чудные выразительные глаза. Пьер даже осмелился поцеловать её руку, а потом удерживать в своей до тех пор, пока Вейна не сказала:

— Ну, ты меня чаем-то напоишь?

Тогда он вскочил и помчался в кухню за чаем и её любимыми пирожными. На этом сон прервался, и далее снилась уже какая-то чепуха.

Проснувшись, Пьер долго думал о чём-то, а Канопус и Генка, как ни старались, не могли отвлечь его от тяжёлых дум. Канопус подружился с землянами и очень переживал за Пьера. Канопусу хотелось сделать приятное Пьеру, поэтому он взял с Вейны слово, что она обязательно придёт к Пьеру и поговорит с ним.

Но Вейну уже ждал руководитель, и она решила отложить встречу с Пьером и Генкой на неопределённое время. ·Вот освобожусь от дел, тогда и встретимсяЋ, — решила она.

В кабинете руководителя уже началось совещание. Когда она вошла, отвлекаться на приветствия не стали, продолжая обсуждать вопрос. Вейна села и стала внимательно прислушиваться к тому, о чём говорили собравшиеся. Она мгновенно забыла и о Пьере, и о слове, данном Канопусу. Для неё сейчас важнее всего победа над врагом. Как помочь Атте? Как настроить солдат на победу? Это и только это волновало Вейну в данный момент.

После совещания Вейна отправилась в Главный Штаб, где в большом зале собрались защитники Атты. В основном здесь были гигантские солдаты, несколько военных инженеров, сержанты. Когда Вейна заговорила, оглядывая собравшихся, то вдруг заметила Пьера, Генку и Канопуса, сидящих в последнем ряду. Пьер, не отрывая взгляда, смотрел на Вейну, Генка пытался привлечь её внимание, махая рукой в знак приветствия, а Канопус интенсивно считывал её мысли, воспользовавшись несколько ослабленной защитой Вейны.

Пьер смотрел на Вейну и удивлялся переменам, произошедшим в ней. Это была уже не та загадочная Незнакомка с зонтиком, которую он встретил на Земле. Сейчас она казалась ему понятней и проще. То ли потому что Вейна долгое время жила на Земле, то ли оттого что Пьер обрёл на Атте дар чтения чужих мыслей и, прорвавшись через защиту, мог иногда узнать, о чём же думает таинственная Незнакомка.

Вот и теперь ему несколько раз удалось ·услышатьЋ мысли Вейны. Она проводила сеанс психотерапии, а он пытался проникнуть к ней в душу.

— Пьер, она нас заметила или нет? — спросил Генка, устав подавать рукой знаки, чтобы привлечь внимание Вейны.

— По-моему, да.

— Ну, хоть бы рукой махнула один раз...

— Да что ж она со сцены всем знакомым рукой махать будет? — улыбнулся Пьер.

— Зачем всем? Только нам!

— Ну, ладно, не болтай, а то сеанс для тебя впустую пройдёт.

— Да к чему мне этот сеанс? Я в порядке!

— Ну, тогда не в порядке я...

— А что с тобой?

— Всё, молчи! Мешаешь.

Генка, обидевшись, замолчал. А Пьеру больше ничего не удалось прочитать. Он стал слушать Вейну, а когда сеанс окончился, он, к величайшему изумлению, обнаружил, что не помнит, какие мысли Вейны он прочитал. Вот это фокус!

34

Вейна слушала рассказы военных и думала о том, как страшны эти монстры — бродячие муравьи. Они не могут сидеть на месте. Переходя с одной планеты на другую, уничтожают всё живое на своём пути. Несмотря на многочисленность, их приближение трудно заметить. Они избегают света. У них ненасытный аппетит. Их солдаты отличаются огромными размерами тела и челюстей. А вот мозга у бойцов почти нет. Они обычно служат охранниками, защищают свои колонии. А те, что поменьше, средних размеров, осуществляют атаки. Челюсти у них тоже гигантские. Самое интересное, что и те и другие слепые. Надо обязательно почитать о бродягах, выяснить их слабые места.

Вечером Вейна зашла в виртуальную библиотеку, посмотрела банк данных. Ничего нового о бродягах не узнала, но её внимание привлекла книга французского писателя Бернарда Вербера, в которой он рассказывает о том, как сложна и интеллектуальна цивилизация муравьёв. Писатель высказал мысль, что когда-нибудь землянам придётся бороться муравьями за место под солнцем. "Да, — подумала Вейна, — такое может быть… и скорее всего завоевателями будут бродячие муравьи".

— Вейна!

Откуда-то взялся Канопус.

— Что случилось? — встревожилась Вейна, глядя на мрачного Канопуса. — Плохие новости?

— Да вообще никаких новостей нет.

— А что ж ты тогда такой мрачный?

— Я вот думаю, — Канопус замолчал и внимательно смотрел на Вейну. Та с удивлением ждала, что же он скажет.

— О чём ты думаешь?

— Не о чём, а о ком.

— О ком?

— Я думаю… — Канопус никак не мог выговорить, о чём, вернее, о ком он думает. Но Вейна уже прочитала его мысли и сказала:

— Я помню, что обещала встретиться с ним, но, поверь, не было времени...

— Да если б ты видела Пьера, ты бы всё бросила и летела бы к нему!

— И что же с ним происходит?

— Что, что… Страдает человек. Он хочет тебя видеть.

— Ну, пусть придёт, — улыбнулась Вейна.

— А что ему идти? Он давно уже здесь! Пьер!

Пьер вышел из-за колонны.

— Здравствуй, Вейна, — сказал Пьер.

— Что случилось, Пьер? — взволнованно спросила Вейна. — Я что-то должна для тебя сделать?

— Нет, Вейна, нет, — улыбнулся Пьер, — я просто давно тебя не видел, мне захотелось поздороваться с тобой, поговорить...

— Ну, здравствуй, Пьер! А ты не хочешь поужинать у меня сегодня?

— Ещё бы, конечно, хочу.

— Но у меня к тебе просьба, Пьер.

— Всё, что прикажешь.

— Давай встретимся немного позже. У меня ещё есть кое-какие дела.

Пьеру было не очень приятно слышать это, но он невозмутимо сказал:

— Да, конечно!

— Тогда встретимся через два часа. Пока!

— Пока.

Пьер повернулся, чтобы выйти из комнаты, и только сейчас заметил, каким пристальным и сочувствующим взглядом смотрел на него Канопус, который стоял как истукан у дверей.

— Ты идёшь? — сердито спросил Пьер. Ему вовсе не нравилось сочувствие Канопуса.

— Ты не рассердишься, если я останусь у Вейны и помогу ей кое в чём?

— Конечно, нет. Надеюсь, ты будешь хорошим помощником, — сухо сказал Пьер и вышел из комнаты.

У него было такое ощущение, что его вежливо выставили за дверь. А разве не выставили?

35

Но через два часа им не суждено было встретиться. После того как Пьер вышел от Вейны, началось что-то страшное, похожее на конец света. Защипало глаза, потекли слёзы, защипало в носу, запершило в горле. У Пьера мелькнула мысль, что где-то рядом разлили кислоту. Он побежал, пытаясь найти безопасное место, но легче не стало. А Вейна? Что с ней? Пьер повернул назад, пробежал метров десять и остановился: сильно кружилась голова, в глазах появилась какая-то пелена… Он медленно опустился на колени, затем упал, уткнувшись носом в декоративный газон. Пьеру показалось, что он тут же поднялся, но на самом деле прошло минут пятнадцать. Вода попала в нос, рот, и Пьер, закашлявшись, очнулся. Приподнявшись, он увидел, что сидит в воде. Вода покрывала поверхность газона и так называемого тротуара на 5-10 сантиметров. Она довольно быстро прибывала. Откуда взялась эта спасшая его вода? Пьер поднялся на ноги и побрёл в сторону дома Вейны. Мокрый, он шёл по воде, ощущая слабость во всём теле. Подташнивало. Он боялся снова упасть.

— Пьер! Пьер!

Пьер оглянулся и увидел Канопуса, который буквально подлетел к Пьеру и, подхватив его под руку, увлёк за собой. Они очутились на площадке около летающей тарелки. Двери автоматически открылись.

— Садись! — сказал Канопус и подтолкнул Пьера. Пьер ещё и сообразить не успел, что к чему, как в дверях появился Генка:

— Давай, Пьер, сюда! Давай руку!

В салоне тарелки было тесно. Старики, дети, женщины располагались в креслах по двое, а то и по трое, так что Пьер даже растерялся, не зная, куда приткнуться. Генка провёл его в самый центр летающей тарелки, и друзья сели на приставные стулья, тотчас автоматически защёлкнулись ремни.

Тарелка взлетела. Пьер спросил:

— А что вообще произошло?

— Бродячие муравьи растопили льды и топят Атту, — с горечью произнёс Генка.

— Как растопили? — оторопел Пьер.

— Да вроде кислотой, которую они выделяют. Какую-то новую технологию освоили бродяги, перерабатывают её и распыляют — лёд под её воздействием тает.

— А мы куда летим?

— Да на соседнюю планету, а потом оттуда нас с тобой на Землю депортируют, а инопланетяне там останутся.

— А Вейна?

— Она до последнего будет на Атте.

— Что ж ты раньше не сказал? Я бы с ней остался.

— Нет, они не оставят там никого. Только военные, служба спасения, психологи...

Пьер страдал от боли. Но не от физической, а от душевной. Как получилось, что Вейна на Атте, а он спасает свою шкуру? Нет, он не выйдет из тарелки, он вернётся на Атту. Эта планета стала для него такой близкой и родной, тем более что там была Вейна и что её подстерегала опасность. Пьер призадумался. Летающая тарелка совершила мягкую посадку, открылась дверь, и лифт с инопланетянами опустился на грунт. Пьер и Генка остались в тарелке.

36

Пьер и Генка остались в летающей тарелке. Пьер решил лететь обратно на Атту, а Генка не желал расставаться с другом, да и хотелось помочь Вейне и её соплеменникам, жителям Атты.

— Эй, где вы там? — раздался голос Канопуса.

Друзья не отвечали. Канопус поднялся в тарелку.

— Ну, и что сидим? — спросил Канопус, заглядывая в глаза Пьеру.

— Вернусь на Атту, — ответил Пьер.

— Я тоже с ним, — поддакнул Генка.

— По крайней мере, это глупо, — произнёс Канопус.

— Глупо-неглупо… Какая разница? — раздражённо ответил Пьер.

— Было указание привезти вас сюда! — сказал Канопус.

— Ну, что мне это указание? Я сам знаю, что мне делать, — ответил Пьер.

— А как же я? Мне нужно выполнить распоряжение…

— Ну, так ты его уже выполнил! — успокоил Канопуса Пьер. — Ты привёз нас сюда!

— Канопус, не переживай, скажи, что мы сбежали! — посоветовал Генка.

— Вам легко рассуждать, а у меня указание. Если я его не выполню, то меня накажут, — грустно промолвил Канопус.

— А ты очень боишься этого… — поддразнил Канопуса Пьер.

— Не очень… Но я привык выполнять…

— Да что ж такое-то?! — не выдержал Пьер. — Нам связать тебя что ли, чтоб тебя не наказали?

— Понимаешь, Канопус, нам твоя планета стала очень близкой, поэтому мы не можем бросить её в трудную минуту! И Вейну тоже!

Канопус ещё более погрустнел. Вздохнув, он сказал:

— Ну, ладно, что с вами делать? Летите, спасайте Атту и Вейну!

Канопус ушёл. Тарелка оторвалась от поверхности чужой планеты, и через мгновение друзья были на Атте.

Всё там теперь было непривычно и страшно. Пьер и Генка шли по колено в воде. Лёд таял — вода прибывала. Военные боролись с наводнением, пытаясь отвести воду по каналам, которые вырыли солдаты. Как спасти Атту? Что можно сделать для неё? Пьер решил, что сначала они найдут Вейну. Она скорее всего в Штабе, поэтому друзья направились туда.

Вдалеке стали сверкать какие-то молнии. По-видимому, там, на границе, солдаты сдерживали наступающего противника. Шла настоящая война.

В Штабе было пустынно. Несколько военных обсуждали последнее известие с места сражения. Вейна сидела за столом.

— Вейна! — окликнул её Пьер.

— А вы почему здесь? — удивилась она. — Канопус отрапортовал, что вас депортировали.

— Да, мы были эвакуированы, но потом вернулись сюда самостоятельно! — пояснил Пьер. — Канопус тут ни при чём!

— Ясно. И зачем вы вернулись?

— Ну, как зачем, Вейна? Мы просто не могли отсиживаться где-то, когда Атте грозит гибель, когда здесь осталась ты…

— Нет уж, извините, о себе я побеспокоюсь сама… Атта? Ведь это не ваша планета, зачем вам погибать вместе с ней?

— А что она всё-таки погибнет? — тревожно спросил Генка.

— По крайней мере, мы будем бороться за неё до конца! — ответила Вейна. — А вы отправляйтесь на Землю! Я расторгаю с вами контракт.

— Как? — воскликнул Пьер. — Ведь ты ещё не закончила исследование!

— Ну, что ж! Если победим, то закончу позднее, а если не суждено, так и не быть тому… — грустно, но твёрдо сказала Вейна.

В это время двое военных подошли к друзьям и приказали им следовать за ними. Генка повиновался, а Пьер подошёл к Вейне и, заикаясь, взволнованно произнёс:

— Знаешь, Вейна, на Земле было всё по-другому. А здесь, вижу, не нужен я тебе… Понимаю, что раз ты решила нас отправить на Землю, то отправишь, хотя это будет против нашей воли… Вейна, я люблю тебя, и это чувство на всю жизнь. Если ты только скажешь мне остаться, я останусь! Я бы остался и без твоего согласия! Но понимаю, что меня просто под гипнозом заставят покинуть Атту. Что я там, на Земле, буду делать без тебя?

— Пьер, ну, мы же говорили с тобой на эту тему!

— Говорили! Сейчас совершенно другая ситуация, ведь мы можем расстаться навсегда… Вейна, я люблю тебя, и моя жизнь теперь связана с твоей… Как ты не понимаешь?

Вейна молчала, она всё знала и понимала без слов.

— Вейна, ну что ты молчишь? — тихо спросил Пьер.

— Что я могу тебе, Пьер, сказать… — проговорила Вейна, впервые за время разговора посмотрев Пьеру в глаза. — Ты хочешь остаться на Атте?

— Хочу, — быстро ответил Пьер и серьёзно посмотрел на свою собеседницу.

— Ну, оставайся, — вздохнув, разрешила она.

Пьер ликовал! Он расцеловал Вейну, прижал её к себе и несколько секунд не отпускал, шепча:

— Спасибо! Я буду бороться за Атту, мы не отдадим её бродягам! Вейна, как я тебя люблю!

В этот момент вошли военные, которые увели Генку. Пьер отпустил Вейну, и она, подойдя к ним, спросила о Генке.

— Он на пути к Земле! — отрапортовали военные.

— Эх, Генка, Генка! — с досадой воскликнул Пьер. — Ну, может, это и к лучшему!

Конечно, с Генкой ему было проще на Атте: они друг друга очень хорошо понимали, с ним можно было обсудить все дела, посоветоваться… Да что говорить — друг есть друг!

А с другой стороны Пьеру было спокойнее, ведь здесь ещё неизвестно чем всё закончится, ему не хотелось, чтобы Генка погиб на Атте. Пьер чувствовал себя ответственным за друга, который и оказался-то на этой планете по вине Пьера. Жаль только, что не попрощались с ним!

Пьера позвали. Он оказался в кругу военных, которые обрисовали обстановку на передовой и проинструктировали его. Пьер должен был находиться в Штабе, следить по

телевидеопередающему устройству за тем, что происходит на границе, и постоянно докладывать Главнокомандующему об этом. Конечно, Пьеру хотелось бежать на передовую, вступить в бой с врагами, но он был рад и тому, что хоть что-то ему доверили.

Пьер занял своё рабочее место и стал наблюдать. То, что он увидел, потрясло его.

37

В левой части модуля зияла огромная дыра, которая, по-видимому, образовалась от удара крылатой ракеты. Под дырой и рядом с ней лёд почти растаял: противник использовал ракету для рассеивания кислоты. Военные пытались организовать ремонтно-восстановительные работы, но им, судя по видеокартинке, не удавалось это сделать. Пьер передвинул кадр влево, чтобы посмотреть, что делается в правой части модуля, и обомлел. Там тоже были пробиты все уровни модуля. К тому же под модулем, как сказали бы на родной планете Пьера, «земля уходила из-под ног». Модуль буквально расползался по швам. Пьер не видел ни военных с Атты, ни рыжих бродяг. Видимо, рассеянная противником кислота была убийственной для живых организмов. И той, и другой стороне кислота мешала начать какие-либо действия. Пьер лихорадочно листал кадры на экране. Его внимание привлёк ещё один кадр: по территории модуля прохаживались враги-колоссы, пожирая солдат Атты. Пьер срочно вызвал Главнокомандующего и доложил обстановку. Страшные кадры происходящего на Атте так взволновали Пьера, что он не мог спокойно говорить, он кричал, он требовал немедленных действий, но Главнокомандующий остановил его:

— Продолжайте наблюдение!

— Продолжать наблюдение?

— Да. Выполняйте приказ!

Пьеру ничего не оставалось делать, как повиноваться, и он снова стал просматривать видеокадры. Везде видел почти одно и то же.

Между тем вода прибывала, угроза затопления становилась всё реальнее. Даже здесь, в помещении, Пьер ощущал запах кислоты. Через некоторое время здесь оставаться уже будет невозможно, иначе просто погибнешь от удушения. Пока ещё в модуле работают защитные системы, которые в скором времени выйдут из строя. Рыжие бродяги на это и рассчитывают: когда последние жители Атты покинут свою планету, кислотная атака прекратится, наводнение постепенно пойдёт на убыль и тьмы рыжих муравьёв ворвутся в модуль, быстро залатают все дыры, и микроклимат восстановится.

Пьера вызвали на совет. Главнокомандующий обвёл взглядом собравшихся и заявил:

— Всё. Необходимо сделать последний шаг, иначе этот шаг сделают бродяги. Сегодня же необходимо использовать облучатели. Один раз они уже нам помогли повернуть "бродяг", прорывающихся на Атту, в обратную сторону. Надеюсь, что и в этот раз помогут.

— В прошлый раз Психолог сказал, что для большей части захватчиков излучение окажется действенным. Так оно и произошло! — вспомнил Начальник Штаба.

— Да, я помню. Он ещё объяснил тем, кто сомневался в эффективности использования облучателей, что, по мнению учёных, среди бродячих муравьёв волей обладают единицы и что одних загипнотизируют наши солдаты, а те, кто устоит, подвергнутся воздействию излучений определённой частоты. Зомбированные обратятся в бегство, начнётся паника, бегущие увлекут за собой остальных. Так оно и было, — сказал Главнокомандующий и велел от слов перейти к действию.

Пьер подошёл к Главнокомандующему, чтобы узнать, что делать ему, но Главнокомандующий опередил его:

— А вы останьтесь здесь, сейчас Вейна определит вашу задачу.

— Вейна? — Пьер оглянулся и увидел Вейну. Она протянула ему руку, он с радостью подал свою и вдруг почувствовал в руке что-то твёрдое и тёплое. Вейна что-то вложила ему в руку. Пьер посмотрел, что же это было. Оказалось, знакомый камень. Вейна грустно улыбнулась:

— Всё, Пьер. Наше сотрудничество подошло к концу. Прошу тебя, ничего не говори, а молча согласись со мной. Почти все покинули Атту, и оставаться здесь далее опасно, а самое главное, незачем. Спасибо тебе за всё. Я многому у тебя научилась. Многое узнала о Земле и землянах. Но вместе нам быть не суждено…

— Вейна, я…

— Нет, Пьер, я просила тебя ничего не говорить…

— Но…

— Прощай, Пьер! Я буду помнить тебя!

Пьер не успел ничего сказать, как камень в его руке засветился, и оранжевое облако заслонило Вейну. Пьер ощутил небывалую и непривычную даже для Атты лёгкость во всём теле. Он будто парил.

38

Дело о пропаже художника Петра Иванова было закрыто. Художника нашли в небольшом городе в гостях у дальних родственников. Правда, стал он каким-то странным: всё время искал какой-то камень, изучал литературу о муравьях и писал картины о космосе, незнакомых планетах. Пётр Иванов часто уходил к реке или поднимался на гору и бродил там дня три-четыре. Тётка Петра очень беспокоилась за него и каждый раз, когда его не было дня три, порывалась пойти заявить в милицию. Но муж её останавливал, говоря: «Давай ещё день подождём…». А на четвёртый день Пьер (а это был он) возвращался, худой, грязный, измученный.

— Ты где же был, Пётр? — плаксивым голосом спрашивала его тётка.

— На горе, — равнодушно отвечал Пьер.

— Зачем ты ходишь туда?

— Ищу камень, — всегда говорил Пьер.

— Какой камень? Какой камень? — возмущалась тётка. — Ты хоть бы кушать с собой брал, а то ведь ходишь голодный…

Каждый раз всё повторялось. Но однажды утром в дверь тёткиной квартиры кто-то осторожно постучал. «Кто это в такую рань?» — ворча, тётка открыла дверь. На пороге стояли два молодых человека.

— Доброе утро, хозяйка, — сказал один.

— Кому доброе, а кому как… — недовольно ответила тётка. Мужики ей показались подозрительными. Сразу видно, что не местные. Одеты как-то не так.

— Вам кого? — спросила она.

— Скажите, а не у вас ли проживает художник Пьер Иванов?

— А вам зачем знать? — строго спросила тётка.

— А мы друзья!

— Что-то ни о каких друзьях Пётр не рассказывал!

— Так всё-таки он здесь?

В это время проснувшийся Пьер, услышав, что кто-то спрашивает его, вышел из комнаты и подошёл к двери.

— Что там такое, тётя? — спросил он.

— Да вот тут тебя спрашивают! — сказала тётка, но отходить от дверей не собиралась.

— Кто это? — Пьер взглянул на незваных гостей.

Он увидел двух мужчин. Один радостно улыбался:

— Пьер! Пьер! Ты что не узнал меня? Ну?

— Генка, ты что ли? — вдруг воскликнул Пьер.

Тётка Пьера, до сих пор стоявшая в дверях, наконец, отступила, и Пьер с Генкой обнялись.

— Вот ты куда забрался! Еле нашли тебя! Ты что тут делаешь? — похлопывая Пьера по плечу, говорил Генка. А товарищ его переминался с ноги на ногу, смущённо разглядывая Пьера.

— Что ж я вас на пороге держу?! Проходите в дом!

— Да-да, проходите, люди добрые, — сменила гнев на милость тётка.

— Генка, ну, познакомь нас, — Пьер кивнул на товарища Генки, чувствуя, что Генка не просто так привёз его сюда.

— Ах, простите! Совсем забыл, знакомьтесь: это…

39

Генка познакомил Пьера с Артуром. Он многозначительно произнёс:

— Артур знает Вейну!

Пьер, который до сих пор мучился в догадках, зачем Генка привёз с собой этого типа, удивлённо посмотрел на Артура. Откуда тот мог знать Вейну? Ему казалось, что, кроме него и Генки, Вейна ни с кем незнакома на Земле.

— Вейну?! Откуда?! Вы видели её?!

— Да!

— Когда?

— Давно. Полгода назад.

— А-а… Я думал, сейчас. Полгода тому назад и я видел её, — разочарованно сказал Пьер. — А где вы её видели?

Артур рассказал, как он летел с Вейной в одном самолёте, как познакомился с ней, как она исчезла.

— Ну, это-то она умеет! — улыбнулся Пьер.

По совести говоря, Пьеру очень не понравилось, что у Вейны здесь был ещё один знакомый. А может, и не один? Но у него мелькнула мысль: вдруг этот тип что-то знает о Вейне! Оказалось, ничего нового Артур не знает. Он сам надеялся что-нибудь узнать о Вейне у Пьера. Генка увидел, как у Пьера испортилось настроение, как изменилось вначале радостное выражение его лица. Пьер помрачнел. Он с досадой смотрел на Артура.

— Пьер, да что ты расстроился! Вместе нам легче будет искать Вейну! — сказал Генка и грустно вздохнул.

Тётка Пьера, до сих пор наблюдавшая за гостями, периодически выглядывая из кухни, удивилась: все трое как будто замерли и молча смотрели друг на друга.

«Чего это они?» — подумала тётка и вышла из своего укрытия.

— Ну, друзья, что случилось-то? — спросила она, подойдя ближе. — И не молчите, всё равно докопаюсь!

— Да ничего страшного! — бодро ответил Генка. — Волноваться нет причин!

— Ну-ну! Тогда проходите в комнату, садитесь, сейчас на стол накрою, — промолвила недовольная ответом Генки тётка.

Когда они позавтракали, Пьер пригласил Генку с Артуром в комнату, которую тётка отдала ему в полное распоряжение. Комната, хотя и небольшая, но светлая и уютная, очень нравилась Пьеру тем, что в ней не было ничего лишнего: окно с видом на сад, у окна стол, на нём ноутбук, рядом стул, книжный шкаф, кресло, далее — кровать, где, свернувшись в клубок, спал рыжий котёнок, недавно подобранный Пьером на улице. Когда Пьер с гостями зашёл в комнату, котёнок спрыгнул с кровати и, громко мурлыча, стал тереться о ноги Пьера. Пьер взял котёнка на руки и, поглаживая его по мягкой шёрстке, пригласил Генку и его спутника сесть, указывая на стул и кресло, а сам плюхнулся на кровать.

— Ух, какой котяра! — улыбнулся Генка. — Как его зовут?

— Да ещё не успел назвать его… — признался Пьер.

— Как не успел? А когда он у тебя появился?

— Да уж около месяца живёт…

— О! Слушай, давай назовём его Рыжиком!

— Ну, давай! — согласился Пьер и рассказал гостям о том, что он потерял камень и теперь не знает, как связаться с Вейной. Поведал и о последних событиях на Атте, о том, как Вейна отправила его на Землю.

— А знаешь, у нас с Артуром возникла одна идея… — Генка посмотрел на Артура.

— Пьер, после того случая с Вейной я долго думал, как найти её, а когда познакомился с Генкой и узнал всё, то мне пришла в голову одна мысль…

— Господи, что Вы всё вокруг да около! Кто-нибудь расскажет толково? В чём дело-то?

Генка посмотрел на Артура:

— Ну, рассказывай!

Все умолкли и ждали, что скажет Артур. В тишине были слышны мурлыканье кота Рыжика да доносившийся из кухни шум кипящей в чайнике воды.

40

Они представляли странное зрелище: все пристально смотрели на Артура, а он молчал, и молчание затянулось. Тётка Пьера, полюбопытствовав, заглянула в комнату и снова поразилась всеобщему молчанию и какой-то загипнотизированности. «Что сидят и молчат? Случилось что или просто задумались?» — подумала она и, не выдержав, громко спросила:

— Кофе будете пить?

Этот вопрос, как ушат холодной воды, привёл всех в чувство. Пьер махнул тётке рукой:

— Нет, пока не надо, мы заняты!

— Ну-ну… — недовольно произнесла тётка и закрыла дверь в комнату, подумав: «Заняты они, как же, а то я не вижу…».

Артур неожиданно заговорил:

— Пьер, когда Генка мне рассказал о том, как ты познакомился с Вейной, о том, какую роль сыграла твоя картина во всей этой истории, у меня возникла идея: а не написать ли мне тоже картину с портретом Вейны! И я стал писать, долго мучился, переписывал раз пять, но потом всё-таки написал её портрет! Понравится вам или нет, но, думаю, что получилось неплохо. Если инопланетяне живы и ещё интересуются землянами, то эта картина должна привлечь их внимание…

— Каким образом?

— Они, наверно, продолжают неактивное наблюдение за Пьером. Если я передам свою картину Пьеру, то, может, она привлечёт их внимание, и они объявятся! Ведь учёные обычно не бросают начатое исследование ни при каких обстоятельствах. Какие-то перерывы бывают, но при первой возможности учёные возвращаются к своей работе. Так?

— Не знаю… — произнёс Пьер.

— Похоже на правду! — воскликнул Генка. — Пьер, решайся! Картину возьмёшь?

— Можно попробовать.

— Собирайся, поедем. Тебе надо перебраться в свою квартиру.

— А как же тётя? Обидится!

— А ты что собирался до конца жизни тут жить?

— Нет, конечно…

— Ну вот! Собирайся!

Пьер взял ноутбук, засунул его в сумку, туда же сложил кое-какие документы, записи на листах А-4. Что ещё? Вроде всё. Кот прыгнул на стол и стал тереться о сумку и тоненько мяукать.

— Брысь, Рыжий! Тебя не могу взять. Здесь ты не пропадёшь, а там у меня всё непостоянно, зыбко, да и с голоду помрёшь… Иди, иди, не подлизывайся!

— Эх, хорош кот! Взял бы тебя себе, но тоже не могу тебе, Рыжик, гарантировать сытую жизнь, так что оставайся здесь и не держи на нас зла! — с сожалением проговорил Генка. — Ну что, собрался, Пьер? Идём?

— Надо с тётей и дядей попрощаться! — Пьер пошёл в кухню.

— Пьер, ты куда собрался? — тётя смотрела на Пьера удивлённо.

— Уезжаю к себе!

— Как?! Зачем?!

— Дела, дела, тётя!

— Дела и здесь делать можно!

— Нет, тётя, я серьёзно. Спасибо вам за всё, ценю то, что вы для меня сделали! Но надо ехать.

— Ну, что ты пристала к человеку? Он же тебе говорит: дела.

— Дядя, спасибо, что ты меня понимаешь! — Пьер пожал руку дяде. Потом обнял тётю и ещё раз поблагодарил её за всё.

— Ну, не поминайте лихом! Может, приеду ещё! — заявил он, выходя из дома.

— Звони, Пьер, звони нам. Не пропадай! — сказала тётка, вытирая слёзы платочком.

Генка, Артур, Пьер вышли из дома и зашагали к автобусной остановке.

41

На Атте почти никого не осталось: эвакуация была завершена. Оружие бродяг сыграло свою роковую роль, и модуль, разрушенный в нескольких местах, не казался теперь таким совершенным и надёжным, как раньше. Сразу выявились слабые места: в модуле не было безопасного отсека с запасом пищи, где можно было бы укрыться и жить временно. Не было также и замораживателя. Усилитель энергии был, поэтому, несмотря на повреждения оболочки и самого купола, жители Атты не замёрзли и успели улететь с планеты. Запасы воздуха тоже были. Никто не думал всерьёз, что противник сможет разморозить льды Атты. Вернее, в самом начале проектирования модуля для жизни на Атте такая версия была, но впоследствии она как-то ушла на задний план, тем более что было разработано плазменное оружие. Надеялись, что с его помощью смогут отразить нападение врага. Конечно, не предполагали, что безмозглые кочевники где-то позаимствуют новую технологию по использованию муравьиной кислоты. В данной ситуации невозможно удалить противника с помощью специальных облучателей, потому что он не вторгается на территорию, а сидит где-то там, за пределами модуля, и управляет каким-то неведомым аттовцам аппаратом. Когда было замечено, что лёд тает, то времени, средств оставалось только на то, чтобы вывезти всех жителей с Атты. Если бы стали продолжать войну с использованием плазмоидов, то таяние льда это бы не остановило, но обернулось бы для Атты и её жителей глобальной катастрофой.

А вот теперь, когда на Атте, кроме отряда солдат, нескольких офицеров и журналистов, никого не было, возник вопрос: уничтожить муравьёв-кочевников с помощью плазмоидов, а заодно погубить и планету или улететь отсюда, оставив всё, как есть?

Несколько исследователей, в том числе и Вейна, тоже остались на Атте до выяснения судьбы планеты. Они отстаивали свою точку зрения: не применять плазмоиды. Вейна считала, что кочевники и так через некоторое время уйдут отсюда сами. Они не выдержат осёдлой жизни в полуразрушенном модуле. Зачем же уничтожать Атту, которая приютила их когда-то и на обустройство которой было потрачено столько сил, средств и времени? Вейна доказывала:

— Оставим всё как есть, но оружие заберём с собой. А когда они покинут Атту, мы возьмёмся за восстановление модуля, усовершенствуя его. За то время, пока кочевники будут на Атте, наши учёные и архитекторы создадут новые проекты.

Не все военные соглашались с Вейной. Они голосовали за то, чтобы уничтожить бродячих муравьёв с помощью плазмоидов, пусть даже при этом возникнет угроза гибели всей планеты.

— Зачем это делать, когда нашим аттовцам уже ничто не угрожает? — воскликнула Вейна. — Я считаю, что это напоминает Хиросиму и Нагасаки на Земле. Не следует испытывать плазменное оружие в создавшейся ситуации.

— Вы хотите поступить гуманно с нашими врагами, которые не пожалели нас? — спрашивал молодой офицер, несколько иронично глядя на Вейну. Но Вейну не смущала его ирония. Она понимала горячность молодого офицера, но твёрдо отстаивала свои взгляды на войну. Она не хотела пролития крови, и если была возможность мирного решения конфликта, то предпочитала худой мир, но только не войну. Пусть кочевники займут опустевший модуль, пусть побудут там какое-то время. Они всё равно уйдут. На то они и кочевники!

— Да, гуманно, — ответила она, — и по отношению к Атте — тоже гуманно!

— Если мы сейчас не уничтожим их, они и в следующий раз вытеснят нас с обжитого места! — воскликнул офицер.

— Нет, мы подготовимся, учтём все свои ошибки, — возразила Вейна, — используем новые технологии, будем бдительнее!

— Как-то у вас всё легко и просто получается! А как же наши погибшие солдаты? За них кто отомстит?

— Думаю, что они уже отмщены, ведь солдаты противника тоже погибли… А мы будем помнить своих героев, будем рассказывать о них детям, внесём их имена в Виртуальную книгу памяти.

Вейна понимала, что так просто оппоненты не сдадутся, а времени оставалось мало. Бродячие муравьи выжидают, но в какой-то момент не выдержат и, невзирая ни на что, тучей побегут на модуль, ворвутся через разрушенные места на куполе и сметут всё на своём пути. Так как солдат на границе осталось мало, то на прорыв кочевникам много времени не понадобится. И тогда или погибнуть, или использовать плазмоиды и тоже погибнуть, или срочно депортироваться, бросив всё.

42

Генка и Пьер с удивлением рассматривали картину Артура. Да, Пьер узнал Вейну. Это была она, но Артур увидел в ней что-то своё. То ли задумчивее и грустнее Вейна на портрете Артура, то ли старше, чем на картине Пьера. Внезапно Пьер почувствовал, что Вейна, глядя с портрета, как бы разговаривает с ним. «Сеанс телепатии? Давно с Вейной таким образом не общался… Неужели вышла на связь?» — радостно подумал он. «Да, Пьер, ты не ошибся — я тебя услышала и говорю с тобой». Пьер боялся дышать, боялся сделать лишнее движение, чтобы связь не исчезла. Генка с Артуром заметили необычное волнение Пьера и не знали, как вести себя: то ли продолжать созерцать портрет, то ли выйти из комнаты. Они поняли, что случилось. Первым догадался Генка, ведь он на себе испытал телепатическое воздействие, когда пребывал на Атте. О своей догадке он быстро сообщил Артуру, и они стали наблюдать за Пьером. А тот, хотя по-прежнему стоял около картины, как бы отсутствовал, не замечая приятелей, не подавая им никакого знака. Они договаривались, что если Вейна объявится, то Пьер даст знать приятелям. Но Пьер никак не реагировал на вопрошающие взгляды Генки. Наконец-то Пьер вроде бы пришёл в себя, обвёл взглядом комнату и увидел встревоженных друзей, стоящих у двери.

— Ну что, Пьер? — обрадованно воскликнул Генка и подскочил к Пьеру. — Ты общался с Вейной?

— Да…

— Ну, рассказывай! Что она сказала? — нетерпеливо задавал вопросы Генка. Артур тоже подошёл к Пьеру и, с интересом глядя на него, ждал ответа на Генкины вопросы.

— Ты говорить-то можешь? — Генка похлопал Пьера по плечу, чтобы привести того в чувство. Не подействовало. Пьер будто обдумывал что-то.

— Пьер, ты здоров? Ты слышишь меня? — вопрошал Генка. — Ты говорил с Вейной?

Пьер посмотрел на Генку, на Артура и, медленно и чётко выговаривая слова, ответил:

— Да… Здоров… Слышу… Я говорил…

— И что, Пьер?! Что она сказала? Как там Атта?

— Атта погибает… Аттовцы нашли приют на другой планете, а Вейна с группой исследователей и военных пока на Атте.

— Господи, что она там делает? — то ли спросил, то ли возмутился Генка.

— Пытается спасти свою планету! — сказал Пьер и рассказал Генке и Артуру о том, что узнал от Вейны.

— А что будем делать теперь? — подал голос Артур.

Пьер долго молчал, потом внимательно посмотрел на Артура и произнёс:

— Вы ничего не будете делать, а я что-нибудь придумаю…

— Как?! — вскричали хором Артур и Генка.

— Дальше ты хочешь действовать один? — удивился Генка. — А мы?

— А вам не надо больше помогать мне, — покачал головой Пьер.

— Так я и думал, — вздохнул Генка. — Правильно, помогли с Вейной поговорить, а теперь не нужны…

— Да вы не обижайтесь… Спасибо за всё…

— Не обижайтесь… легко сказать… — пробурчал Генка. — Да ещё спасибо говорит!

Артур попытался выяснить причину нежелания Пьера действовать сообща, но ничего конкретного не добился.

— А зачем? Дальше я справлюсь сам. Спасибо вам за помощь, — как-то отстранённо произнёс Пьер.

— Опять «спасибо»! А вдруг не справишься?

— Не волнуйся, справлюсь, — ответил Пьер, и лицо его стало вновь отрешённым.

— Артур, ладно, пошли в кухню! Поговорим, обсудим план действий. А Пьер, видно, снова общается с Вейной. Пусть! — сказал Генка, и они с Артуром вышли из комнаты. Артур налил воды в чайник, включил его. Затем достал из шкафчика печенье, положил на стол. А когда чайник зашумел и отключился, он заварил чай, налил в чашки.

— Давай чайку выпьем! — предложил он Генке и придвинул к нему чашку с чаем.

— Давай, — согласился Генка. — Садись. Я вот думаю, что мы всё равно должны помогать Пьеру, несмотря на то, что он отказывается от помощи. Как считаешь?

— Конечно. Я согласен.

— Тогда давай договоримся держаться вместе, не упускать Пьера из вида, помогать друг другу и Пьеру! Если согласен, то вернёмся в комнату… — с этими словами Генка встал и вышел из кухни, Артур — за ним. Каково же было удивление приятелей, когда, войдя в комнату, они не увидели в ней Пьера.

43

Всё-таки исследователи победили: на военном совете после продолжительных дебатов было решено не использовать никакого оружия, и Атту сдали, как Москву французу в 1812 году. Учёные-исследователи, в том числе и Вейна, были убедительны в своих доводах, были готовы умереть на Атте, лишь бы она, их родная планета, осталась цела. Учёные даже сделали набросок нового модуля, усовершенствованного, более защищённого от опасного нашествия противника. Одна из задумок учёных заключалась в том, что купол будет состоять из двух полусфер, вложенных одна в другую очень плотно. Внутренняя полусфера — подвижная. В случае ракетной атаки противника или падения метеорита компьютер зарегистрирует падение давления, скомандует двигателям, те повернут внутреннюю полусферу так, что утечка воздуха прекратится, так, что ничто постороннее не сможет проникнуть в модуль.

Вейна, довольная результатами дебатов, наконец-то вернулась к себе домой и, несмотря на плохое состояние окружающей среды, ухудшающееся с каждой минутой, она всё-таки решила отдохнуть, посмотреть новости (ТВ пока работало). Последнее время ей не удавалось это сделать, она курсировала по маршруту Атта — Земля — Атта. Хотя, конечно, Вейна могла обойтись и без отдыха — силы восстанавливались и без лежания на диване, но, пожив на Земле, она переняла манеру многих землян восстанавливаться: поспать, полежать, поесть, побездельничать. Вейна, как настоящая землянка, улеглась на диване и уставилась в панель ТВ. Её внимание привлёк экран утренних новостей, фотография ракеты, предназначенной для страшного удара по врагу, а заодно и по Атте. То, что сообщалось в новостях, Вейне было известно, и она перелистнула взглядом страничку-канал. Но там тоже ничего нового не было. Телевизионщики сообщили, что сегодня транслируют последние новости на Атте, ночью они покидают планету. Однако камеры здесь останутся, и будет производиться автоматическая трансляция того, что произойдёт на Атте после их отбытия.

Вейна выключила ТВ, подумала о Пьере и почувствовала, что он хочет поговорить с ней. Она настроилась на волну его мыслей. Пьер добивался того, чтобы она вызвала его на Атту. Она увидела картину, автором которой был Артур. Улыбнулась впервые за многие тревожные дни, а Пьер почувствовал её слабость и стал читать мысли Вейны. Мысленно общаясь с ней, он тоже улыбался. Незаметно полились стихи любимого поэта:

О, я привык к этим ризам

Величавой Вечной Жены!

Высоко бегут по карнизам

Улыбки, сказки и сны…

Вейна тоже рада была послушать блоковские строки и, совсем расслабившись, позволила Пьеру не только вторгнуться в мир её мыслей, но и прибыть на Атту. Пьер вдруг ощутил уже так знакомую ему приятную лёгкость и понял, что он депортирован на Атту! Его желание осуществилось! И вот он рядом с Вейной в её квартире! Пьер так давно об этом мечтал!.. Он сейчас не был особенно обеспокоен вопросом, что с ним дальше будет… Главное — рядом с ним Вейна… Главное — это то, что происходит сейчас, сию минуту… И, разумеется, в эти счастливые минуты Пьер не подумал о друзьях — Генке и Артуре, которые беспокоились за него и недоумевали, куда он делся и что с ним произошло… Хотя догадываться-то могли! Они бы с радостью последовали его примеру, но…

44

Что касается Генки и Артура, то сначала они сочли «такое поведение» Пьера непростительным. Но потом пришли к выводу, что Пьера в такой ситуации можно простить, ведь он влюблённый, а какой влюблённый откажется от свидания с любимой! Друзья, однако, всё равно злились на своего товарища. Они так хотели с ним на Атту. Особенно грезил об этом Артур. Слушая рассказы Генки и Пьера, он долго не верил им, но, поверив, решил во что бы то ни стало побывать на Атте. Когда Генка примирительно произнёс: «Ну ладно злиться, будем ждать весточки!», — Артур свернул глазами и прошептал с непоколебимой решимостью:

— Всё равно отправлюсь на Атту!..

— Отправишься, если Атта не погибнет! — ответил Генка, и они замолчали, думая об одном и том же: «Что будет с Аттой?»

После непродолжительного молчания Артур упрямо продолжил:

— Всё равно попаду туда, погибнет или нет…

— Попадёшь-попадёшь… — снова откликнулся Генка.

— Издеваешься? — Артур враждебно взглянул на Пьера.

— Не думал даже! Но, пойми, ведь дело табак! — воскликнул Генка.

— Эх ты!.. — вздохнул Артур, покачав головой в знак осуждения.

— А что? Я тебе правду говорю. Не забивай себе голову!

— Говоришь ты… А мне такая правда не нужна!

— А какая тебе нужна? Правда только одна бывает! — уверенно сказал Генка, а потом опасливо добавил: — Атта скорее всего погибнет!

— Да пошёл ты!

— Это на 99 процентов!

— Ну и гад же ты! Даже не произноси это вслух! Ты знаешь, что мысли, а тем более слова материализуются?!

— Ты прав, — неожиданно согласился с Артуром Генка. — Молчу. Пусть Атта выживет, а вместе с ней — Пьер с Вейной! Пусть они будут живы!

— Да не каркай ты! — рассердился Артур.

— Тебе не угодишь, — обиделся Генка и замолчал.

— Ты как хочешь, а я спать ложусь, — немного успокоившись, произнёс Артур и, кинув одеяло Генке, добавил: — Домой не ходи, уже поздно, ложись на диване, а я на полу себе постелю…

— Спасибо хоть на этом.

— Не за что. Завтра подумаем, что делать дальше. Утро вечера мудренее! Может, даст знать о себе Пьер!

— Всё может быть, — ответил Генка, укладываясь на диване.

Ночью Генке приснилось, что Пьер просит его о чём-то и всё показывает в сторону деревни, в которой его тётка живёт:

— Там, у озера… — говорил он и куда-то пропадал, как бывает, когда сотовая связь пропадает. Но телефона-то у него в руках не было.

— Что? Пьер, что там, у озера? — волновался Генка, но Пьер не появлялся.

— Пьер! — звал его Генка, и вдруг тот появился, но изображение было будто бы расплывчатое, неясное, готовое в любую секунду исчезнуть…

— Генка, пусть Артур держит её у себя… — просил он Генку, а Генка ничего не понимал:

— Кого «её»? Ничего не понимаю! Озеро… кого-то «её» держать… Да ещё Артура приплёл… Что происходит? Пьер! — закричал Генка и проснулся оттого, что Артур тряс его за плечо.

— Генка, ты что? Проснись! — испуганно приговаривал он.

— Ну? Где Пьер? — спросонья спросил Генка.

— Пьер? — удивился Артур.

Генка протёр глаза и понял, что это всё снилось ему.

45

Генка долго сидел на диване и соображал: «Это был сон? Или это телепатия? Если это был сон, то и реагировать не надо. А вот если это телепатия…»

— Артур, собирайся! — вдруг сказал он удивлённому приятелю. — Быстро собираемся!

— А куда, ты можешь объяснить?

— По дороге объясню! Я, кажется, кое-что понял!

— Что?

— Пьер этой ночью меня кое о чём просил…

— Пьер?!

— Да-да… Пьер…

— Так это во сне… — разочарованно сказал Пьер.

— Я тоже сначала так подумал, когда ты меня разбудил! Кстати, зачем разбудил?!

— Так ты кричал!

— Ну и что?

— Я тебя разбудил — думал, тебе кошмар снится! — оправдывался Артур.

— Думал он… А вот если б не разбудил, то я бы точно знал, чего хочет Пьер, а ты…

— Я ж не знал, что ты с Пьером разговариваешь.

— Ну? Ты будешь собираться? К озеру пойдём. Возьми фонарь, спички, еды какой-нибудь! — скомандовал Генка и стал одеваться.

— А что Пьер-то сказал? — складывая необходимое в рюкзак, спросил Артур. — На озеро-то зачем? Искать камень, что ли?

— Да нет, не камень вроде… — задумчиво ответил Генка. — Не камень. Он сказал: «…её»…

— Кого — «её»? — удивился Артур и тут же высказал предположение: — Может, Вейну?

— Да нет, не похоже… Ты собрался?

— Да, можно идти! А ты обещал мне всё рассказать по дороге! — напомнил Артур.

Они добрались до озера быстро. По дороге Генка, как и обещал, рассказал всё, что успел сказать Пьер и что он, Генка, по этому поводу думает. Они долго обсуждали сказанное Пьером, выдвигая одну версию за другой, но всё казалось неправдоподобным, и приятели решили больше не гадать, а искать. Найдут — узнают! Может, за это время Пьер ещё раз выйдет с ними «на связь» и уточнит, что искать. А пока — искать! Они посмотрели на озеро, которое из-за камышей загадочно поблёскивало на солнце своими водами. Как можно обойти всё озеро и ещё что-то найти, сами не зная что? Генка почесал затылок и произнёс банальное: «Да-а-а… Тяжёлый случай…». Артур молча с ним согласился.

— Ну что? Времени мало. Давай разделимся: я иду влево, ты — вправо. Фонарь пусть будет у тебя. У меня маленький фонарик на всякий случай есть. Может до темноты управимся? Если что — звони! Телефон заряжен?

— Заряжен, — ответил Артур и отправился вправо, как сказал ему Генка. Артура немного раздражало то обстоятельство, что ему приходилось играть вторую скрипку, что Генка всё один решал и много командовал. «Генерал какой, — недовольно думал он, — я и сам знаю, что мне делать». Тут послышался крик Генки:

— Э-э-эй! Артур! Слышишь?! Эй!

— Ну что ещё? — Артур оглянулся.

— Звони каждые 20 минут! — донеслось до Артура.

«Да? А почему не каждые 15 минут?» — подумал Артур язвительно, но головой кивнул в знак согласия и пошёл по заросшему берегу, шурша камышами. Тут неожиданно зазвонил телефон, Артур со словами «Кому неймётся?» достал его из кармана и увидел, что «неймётся» снова Генке.

— Да! — сердито ответил Артур.

— Проверка связи! — засмеялся Генка в трубке. — Работает!

Хотя Генкин голос «плавал», местами пропадая совсем, но телефон и вправду работал, что было странно, ведь они отошли от деревни на несколько километров. «Ну хоть здесь нам повезло», — подумал Артур и сказал:

— Всё нормально, слышу тебя.

— До связи! — крикнул Генка и отключился.

Артур посмотрел по сторонам. Прямо перед ним тихо плескалось озеро и слепило глаза, играя бликами. Солнце уже поднялось довольно высоко и раскинуло лучи, которые, казалось, проникали до самого дна озёрного. Слева, куда ушёл Генка, тянулись густые заросли высокого камыша, и в испещрённой солнечными лучами тенистой дали ничего не было видно, кроме этих самых камышей. А справа, куда Генка отправил Артура, камыша было мало, в основном это был уже засохший, а в некоторых местах уже полёгший на землю и устлавший берег ровным ковром бурый слой камыша и травы. «Как тут что-то можно найти?» — подумал Артур и стал внимательно осматривать каждый квадратный метр, потихоньку продвигаясь вперёд. Так, увлёкшись процессом, Пьер прошёл почти половину пути, но ничего не нашёл. Он уже и не верил, что вообще они найдут что-либо. «Вот искатели приключений! Наверно, Генка что-нибудь перепутал. Или это был просто сон обычный, а ему пригрезилось, будто с ним Пьер говорил. Ходим тут, ищем вчерашний день», — думал Артур и, хотя он порядочно устал, продолжал двигаться по заданному маршруту. Нужно было обогнуть озеро и встретиться с Генкой. Местность несколько изменилась. Стали попадаться небольшие деревца, а вдали Артур увидел берёзовую рощицу. «Слава богу, а то всё камыш да камыш! Дойду до этой рощицы и там сделаю привал. Отдохнуть-то немного имею право? — решил он, а потом вспомнил: — Надо Генке позвонить!» Он набрал номер, но не тут-то было! Голос в телефоне противно вещал, что «абонент недоступен». Артур набирал номер ещё и ещё, но никакого толку! Как-то стало тревожно. «Ладно, дойду до рощи и ещё раз позвоню, может, оттуда дозвонюсь», — подумал Артур, но легче ему не стало, потому что он понимал, что связи здесь может и не быть вовсе. Однако надежда умирает последней, и он продолжил осмотр берега, иногда взглядывая на рощу: много ли ещё идти?

46

Пьер впервые за время знакомства с Вейной был счастлив с ней. Она, казалось, никуда не спешила, и Пьер не боялся, что она исчезнет. Он чувствовал, что она и сама сейчас нуждается в нём. Вейна расслабилась, как бы «подставила» себя потоку чувств Пьера, «впустила» его, и они без слов понимали друг друга. Какие-то волны эмоций, которые долгое время удерживались волевым усилием, нахлынули на Пьера. Он забыл о Генке и Артуре, не замечал изменений, которые происходили в модуле, для него существовала только Вейна…

Между тем находиться на Атте становилось всё опаснее: во-первых, дышать было трудно, во-вторых, лёд таял, и вода прибывала, в-третьих, в любую минуту в модуль могли ринуться орды захватчика. Пока они обходились только провоцированием таяния льдов. Но наводнения они и сами боялись: большая вода не под силу даже бродягам. Поэтому они, вероятно, не будут доводить ситуацию до потопа, а прекратят рассеивание кислоты, как только поймут, что в модуле уже почти никого нет. Тогда и случится всё. И тем, кто не успеет улететь с Атты, грозит неминуемая гибель.

Телевизионщики оставили оборудование и собирались улетать, исследователи тоже были готовы к полёту. Ждали Вейну. Передать сигнал было невозможно, так как довести его до порога сознания Вейны мгновенно не удавалось из-за её неблагоприятного для телепатии душевного состояния. Она ничего не воспринимала. Решили подождать.

На Атту спустились сумерки. Скоро планету накроет непроглядная тьма, и во всём, что, казалось бы, происходило систематически (ночь-день, тьма-свет) сегодня ощущалось что-то зловещее, грозящее катастрофой. Свет в модуле был отключён, и тот, кто ещё находился здесь, пользовался автономными средствами освещения — чем-то наподобие карманных фонариков. Тарелка тоже была своего рода мощным светильником: огоньки таинственно и призывно мерцали на её поверхности, оживляя мрачную картину ночи на Атте.

Время шло, но Вейна была недоступна, исследователи недоумевали — никогда такого не случалось с ней: всегда пунктуальная и ответственная, она до сих пор не подавала повода для волнений. Посовещавшись, решили отправиться к ней «на квартиру». Пойти вызвался один из телевизионщиков. С него взяли слово, что он будет постоянно держать всех в курсе дела: где он находится, что вокруг происходит, что он намерен делать и т. д.

Только телевизионщик встал со своего места в тарелке, как Вейна вдруг «вышла на связь». Видно, всё-таки пробились их сигналы, хотя и с опозданием! Вейна просила не ждать её. Пусть не беспокоятся — она не одна, с ней землянин Пьер.

В ту же секунду тарелка взвилась вверх и растаяла вдали. Атта как будто исчезла в межзвёздном пространстве, заполненном газом, пылью, а космические лучи в межзвёздной среде заслонили как ширмой причудливой формы терпящую бедствие планету. Крохотные пылинки, рассеянные в межзвёздном пространстве, поглотили свет. И где-то там, в темноте, двое наслаждались одиночеством в этом таинственном круговороте межзвёздного вещества. Они ни в ком не нуждались и не замечали грозящей опасности. Вдвоём им не было страшно.

47

Идти Артуру до берёзовой рощи осталось в общем-то немного, поэтому он в нетерпении ускорил шаг. Чем далее, тем каменистей становился берег, камыши остались позади. Когда Артур подошёл к роще, то увидел, что деревья поднимаются на горку, а за той горкой виднеется ещё одна… «Дела-а-а, — подумал Артур, — как мы там с Генкой встретимся? Настоящий лес — заблудиться можно». Он сел на пригорок и призадумался. Если дожидаться его здесь, то неизвестно, что решит Генка. Может, он тоже где-нибудь сидит и ждёт его, Артура. «А! Позвоню сейчас!» — осенило Артура. Достав телефон и вызвав Генку, он долго ожидал ответа. Ничего подобного! Никакого ответа! Что делать? Артур вспомнил, что в последний момент сунул в рюкзак бинокль — авось пригодится! Этот классический светосильный бинокль он приобрёл для походов со своими учениками. На привале для них развлечением было по очереди рассматривать дали (да и друг друга) в бинокль. К слову сказать, бинокль стал надёжным спутником в школьных походах и в поездках на этюды, на пленэр. Вот и сейчас без бинокля не охватить глазом большое пространство, тем более детально не рассмотреть окружающие объекты, не приближаясь к ним. Артур вытащил из рюкзака бинокль, повесил на шею и решил подняться выше, чтобы с высоты оглядеть окрестности, насколько это будет возможно. Он поднялся, потом выбрал берёзу покрепче, с толстыми ветками, попробовал залезть на неё, но нижние ветки её были уж слишком высоко от земли, и Артур побродил по лесу в поисках более доступного для лазанья дерева. Трудная это была задача: то дерево было невысокое, то далеко от берега, в дебрях, а он боялся углубляться в лес. Во-первых, заблудиться можно, во-вторых, как-то неприятно одному забираться в гущу — вдруг стемнеет, а там волки… Наконец-то попалось подходящее дерево! Артур бросил вещи на землю и, зацепившись за ветку, стал карабкаться вверх. В детстве он любил по деревьям лазить. Как-то даже травмировался, упав с верхней ветки, которая неожиданно обломилась, и уже на земле вогнав в ладонь сухой острый обломок веточки. Вытащить никто не мог, так плотно он засел в ладони — ближе к большому пальцу. Тогда мама повела его в ближайшую к дому больницу и попросила врачей помочь извлечь такую огромную занозу. Врачи удивились, как можно было вогнать сучок в руку, попытались вытащить пинцетом и так и сяк, но ничего не получалось — с такой силой обломок был вогнан и так глубоко! Он полностью вошёл в мякоть ладони, так что не за что было зацепиться. Тогда врачи после местного обезболивания сделали небольшой надрез и вытянули сучок из ладони! А на руку наложили повязку. С тех пор Артур стал осторожничать, выбирал деревья с ветками толще и крепче. Вот и сейчас, вспоминая случай из детства, он тщательно выбирал ветки. Забравшись почти на верхушку, он уселся на толстую ветку, обняв правой рукой ствол, прижавшись к нему и ощутив щекой прохладное тело берёзы. В левую руку взял бинокль и начал обозревать местность. «Может, Генку увижу!» — всматриваясь в тропинки и поляны, с надеждой подумал Артур. Но ничего интересного пока не увидел. Пустынный берег озера плавно переходил в каменистую местность, заросшую кустарником и берёзами. В другой раз он полюбовался бы пейзажем, но сейчас ему было не до красоты. Хрустнула ветка. Не на том дереве, на котором сидел Артур, а сзади, в роще. Где-то в зарослях послышался подозрительный шум раздвигаемых веток деревьев. Кто-то пробирался сквозь кусты! Кто-то большой. У Артура ёкнуло сердце: «Не медведь ли?» На дереве от медведя не спасёшься! Что делать? Шум усиливался. Слезть да бежать? Или оставаться на дереве? Где-то он читал, что при встрече с медведем нужно остановиться и сохранять спокойствие, насколько это вообще возможно! Не стоять у него на пути, потихоньку сойти с тропы в сторону. Если он смотрит на вас, то постараться не выглядеть угрожающе! Говорить с ним уверенным, спокойным голосом, может, и он успокоится! Не кричать и не бросать ничего в него. А если он движется в вашем направлении, потихоньку отступать, не сводя с него глаз. Не поворачиваться к нему спиной! Но расстояние нужно увеличивать между медведем и вами. Это его успокоит. Вот эта инструкция вспомнилась Артуру, и хотя он не уверен был, помогла бы она ему, будь он на земле, но ещё более был не уверен, что она поможет ему сейчас на дереве. Может, медведь не заметит его? А если он полезет за Артуром на дерево? В это время шум усилился и из зарослей вывалился… Генка! Артур от неожиданности чуть не повторил трюк из детства — нога сорвалась с ветки, и он чуть не сорвался вниз, хорошо, зацепился руками за ветку и удержался, тоже наделав шуму, от которого Генка, выбравшийся из дебрей и ещё не успевший осмотреться, испуганно присел. А когда увидел на дереве Артура, то удивлённо воскликнул:

— О! Парень! Ты что залез туда?

— А тебе какая печаль! Залез вот, тебя не спросил, — сердито ворчал Артур, спускаясь вниз.

— Ты меня напугал! — смеясь, говорил Генка. — Чё там делал?

Артур спрыгнул с нижней ветки и, удачно приземлившись, отряхнул куртку.

— В бинокль смотрел! — сказал он, глядя на Генку и не показывая своей радости от встречи с ним. А Генка, хлопнув Артура по плечу, неожиданно похвалил товарища:

— А ты молодец! Меня искал в бинокль?

— Нет, природой любовался! — улыбнулся Артур.

— Пока ты природой любовался, я кое-что обнаружил! — загадочно проговорил Генка и выразительно посмотрел на Артура.

— Нашёл то, что просил Пьер? — пытался отгадать загадку Артур.

— Нет, пока не нашёл…

— А-а-а… — разочарованно протянул Артур и стал поднимать с земли рюкзак, который он бросил, когда собрался лезть на дерево.

— Эта штука нам поможет найти то, что просил Пьер. Я в этом уверен на 99 процентов!

— И что это? — уже не веря, что Генка сейчас откроет тайну своего открытия или находки, упадническим тоном спросил Артур.

— Это не то, что ты думаешь…

48

— Да я и не думаю, — обиженно сказал Артур. — Давай лучше перекусим, а то что-то сил нет идти.

— Нет, Артур, не получится, придётся потерпеть! А то до темноты не успеем.

— Что не успеем?

— Дойти до места…

— Какого места?

— Понимаешь, я нашёл пещеру!

— Да ну! Пули не лей! — не поверил своим ушам Артур. — Пещеру? Здесь?!

— Ну не на Луне же! — рассердился Генка. — Давай пошли!

Генка зашагал впереди, Артур, надев рюкзак, отправился за ним, размышляя: «Не может здесь быть никакой пещеры, а то б люди знали, ходили бы сюда. Тут непроходимые дебри… Тот ещё сочинитель, этот Генка! Какой-нибудь овраг нашёл!»

Лес встретил путешественников прохладой и разнообразием запахов и звуков. Но идти, продираясь сквозь заросли крапивы и какого-то колючего кустарника, было неприятно.

— А по тропинке-то нельзя двигаться? — поинтересовался Артур.

— Тропинки нас в сторону уведут. Я сбился с пути и наткнулся на пещеру совершенно случайно. Когда тебе навстречу шёл. Это, по-видимому, мало кому известная пещера. Не знаю даже, открытая она вообще или нет…

— Подпустил турусы, — недовольно бормотал Артур, на ходу снимая колючки с рукава куртки.

— Какие турусы?! Кто подпустил?!

— Так, может, скажешь ещё, что ты первооткрыватель? — съехидничал Артур.

— Может, может… — согласился Генка. — Может, и первооткрыватель…

— Тогда давай поделим открытие! Возьми меня в соавторы! — не унимался Артур.

— Какие соавторы? Я ж не книгу пишу… Пещеру открываю…

— А ты напиши книгу обо всём этом. Я тебе помогу! — уверенно сказал Артур.

— А что? Беру тебя в соавторы! — снова согласился Генка. — Только иди быстрей!

— Всё! Договор дороже денег! — засмеялся Артур. — Ловлю на слове!

— А как книгу назовём? — засмеялся Генка.

— А это подумать надо!

— Думай. Я буду писать, а ты займёшься иллюстрациями.

— А почему не ты?

— Я не рисую… Хотя изобразительным искусством интересуюсь! — ответил Генка.

Минут через пятнадцать они подошли к обрыву, и Генка стал осторожно спускаться вниз, а на середине спуска остановился и махнул Артуру рукой.

— Спускайся! Что стоишь? — крикнул он.

Артур спустился и увидел прикрытое растущей травой небольшое отверстие, лаз. Генка размотал верёвку и, зацепив крюк, привязал её к нему. Проверил на прочность, подёргав несколько раз.

— Пойдёт! — удовлетворённо сказал он и первым стал, держась за верёвку, подсвечивая фонариком, спускаться вниз. Артур, заглядывая в пещеру, ждал, когда Генка коснётся дна пещеры.

— Спускайся! — услышал он и полез в отверстие. Лаз переходил в вертикальный колодец, и без специальных страховочных средств, а только с простой верёвкой спускаться было трудно. Большой фонарь хорошо освещал пещеру, но на спуске его неудобно было держать. Ноги коснулись дна пещеры. Сразу охватило холодом. Как в могиле. Артур, не выпуская из рук универсальную верёвку, стал двигаться по узкому коридору, пригибаясь, чтобы не удариться головой о «потолок», подсвечивая дорогу фонарём. Потолок опускался ниже и ниже — пришлось ползти. Артур бывал в пещерах, один раз даже с учениками ходил в Ванновскую пещеру в Казахстане, но всегда испытывал неприятное чувство, когда пространство в пещере сужалось, потолки нависали. В пещерах появляется ощущение, что ты попал в иной мир. Здесь всё другое: вместо цветов — сталагмиты, солнца нет и полнейшая тишина. Есть подземные реки и озёра, но как они отличаются от тех, которые там, наверху! Даже время в подземном царстве другое! Оно течёт не так, как у нас: секунды, минуты, часы… Оно в пещерах исчисляется сотнями миллионов лет. Пещера — это особенное место, таинственное и жуткое!..

Некоторое время друзья ползли молча — в пещерах нельзя шуметь, а то камни посыплются и может завалить. Наконец-то вылезли в небольшой «зал» и стали осматривать его. Это была карстовая пещера. С потолка огромными сосульками свисали сталактиты, а навстречу им, снизу, тянулись сталагмиты. Иногда они встречались, образуя своеобразные кружевные арки. Артур прошёл в глубь зала, встал рядом с сосулькой сталактита и подсветил её большим фонарём! Сталактит заиграл красками, засверкал, как огромный ночник.

— Красота! — шёпотом воскликнул Генка.

— Согласен! А мы что ищем? — никак не мог успокоиться Артур.

— А я и сам не знаю! Но что-то ищем, и у меня такое чувство, что мы «её» тут найдём!

Артур даже не нашёлся, что ответить на слова Генки и вопросительно смотрел на него, ожидая пояснений. Но пояснений не последовало, и Артур молча вернулся на середину зала.

— А знаешь, — глядя на сталактиты, — тихо проговорил Артур, — раньше такие слухи были, что вроде бы в СССР перестали бурить самую глубокую скважину, дойдя до глубины в четырнадцать километров, так как рабочие услышали звуки ада…

— Да ну! — недоверчиво отмахнулся Генка.

— Ну верь не верь — твоё право… А я верю… А вообще в пещерах иногда поселяются отшельники, живут в них и умирают тут же…

— Так мы ещё и на скелеты можем наткнуться? — удивился Генка. — Их же никто не закопает, если они отшельники?

— Если пещера уже известна, то могут похоронить… — по праву бывалого спелеолога заверил Артур.

— А если такая, как наша, то нет?

— Я вот был в Игнатьевской пещере в Челябинской области — так она названа по имени старца Игнатия, который долгое время жил в ней и был похоронен там же.

— Кем он раньше-то был, этот отшельник? — заинтересовался Генка.

— А разные легенды по-разному рассказывают о нём. Есть версия, что это был брат российских царей Александра Ι и Николая Ι. В последние годы ему хотелось уединиться.

— Интересно! — восхитился Генка.

— Но не этим интересна та пещера, — сказал Артур и посмотрел на Генку.

— А чем ещё?

— Эту пещеру называют галереей! — улыбнулся Артур.

— Как?!

— А на стенах пещеры обнаружили рисунки древних людей!

— Ух ты! Здорово! А может, и в нашей пещере есть такие рисунки? — предположил Генка. — Давай посмотрим!

— Давай. Кто знает!

Новоиспечённые спелеологи двинулись дальше по коридору, но не успели пройти и десяти шагов, как Генка, в поисках картин глядевший на стены, а не себе под ноги, споткнулся обо что-то твёрдое и, падая, выронил фонарик. В ту же секунду зашумело, зашуршало наверху и Артура обдало холодом ветра, непонятно откуда взявшегося. На голову обрушился поток мелких камешков, и так как на голове не было шахтёрской каски (не думали они, что по пещере будут бродить), то было довольно больно. Артур пытался прикрыть одной рукой голову (в другой он держал фонарь).

— Генка, ты жив? — подсвечивая фонарём, спросил Артур, когда шум от камнепада утих.

Снизу послышалась возня, Артур посветил туда и увидел зажмурившегося Генку лежащим на каменном полу пещеры в обнимку с овальным белым предметом полуметровой длины. То ли это гигантское яйцо? Но какой тогда должна быть мать? Страшно стало Артуру.

— Прекрати светить в глаза! — сердито воскликнул Генка, и Артур быстро перевёл луч на стену.

— О! Тут рисунок! — воскликнул Артур.

— Галерея, что ль? Помоги встать!

Артур помог Генке подняться

— Ну как ты? Нормально? — поинтересовался Артур.

— Нормально Ушиб ногу только, — успокоил Генка приятеля и спросил: — Что это было?

— Не знаю. Смотри на стену!

— Какие-то знаки! — шёпотом произнёс Генка.

— Что написано-то? Рисунок здесь. Яйцо. Стрелки вниз ведут… Слушай, Генка, а с кем это ты там на полу в обнимку валялся? — осенило Артура.

Генка вдруг замер — он почувствовал тепло, исходящее от чего-то, находящегося сзади. Мурашки побежали по спине. Он боялся оглянуться. Артур тоже ощутил непонятное тепло. Это в холодной-то пещере! Тепло исходило от Генки, точнее, не от Генки, а из-за его спины. Друзья стояли, вопросительно глядя друг на друга.

49

Артур всё же посветил фонарём в сторону Генки и… ничего не увидел. Кроме Генки, конечно. Тогда он подошёл к нему, тот тоже осмелел и повернулся, чтобы посмотреть, что за его спиной. Посветив фонарём туда, где Генка споткнулся, приятели увидели тот предмет, с которым в обнимку лежал Генка.

— Это яйцо! — сказал Генка. — Оно тёплое…

Генкина ладонь, которой он ощупывал предмет, нагрелась, как будто он положил её на батарею центрального отопления у себя дома.

— А чьё яйцо-то? И куда ушла его мамаша? Вдруг вернётся? — Артур задавал вопросы, но кто бы ему ответил? Генка тоже терялся в догадках. Он тревожно озирался, что-то высматривая вокруг себя. Артуру стало не по себе. Страх сковал руки и ноги, он не мог двигаться, но, превозмогая себя, он всё же потрогал яйцо. И на душе отлегло. Почему-то успокоился и тоже стал оглядывать всё, что их окружало.

— Вот оно! — воскликнул Артур.

— Ещё одно? — удивился Генка.

— Нет, посмотри, что тут, за яйцом! — Артур показал Генке на камушек, который еле светился оранжевым светом.

— Так это же камень, который искал Пьер! Он, наверно, на эту гору и ходил! — радостно предположил Генка.

— Но пещеру не нашёл… — добавил Артур.

Теперь кое-что стало проясняться.

— А яйцо? — спросил Артур.

— А насчёт яйца, я так понимаю, нам сейчас камушек всё расскажет! Смотри, он ярче светится. Генка взял камень, тот у него на ладони разгорелся сильнее, осветив тёмный коридор пещеры. «Яйцо…» — послышался слабый голос, и стало тихо, свет угасал.

— Что? Что с яйцом делать? — закричал Генка, с потолка посыпались камушки, а в конце коридора с грохотом упал большой камень

— Не кричи — завалит! — шепнул Артур.

Камешек на Генкиной ладони вновь ожил: «Несите наверх… её… отдай Артуру… Пусть у него будет…».

— Кого «её»? — вопрошал Генка, глядя не на камень, а наверх, в пространство, как будто обращался к космосу. Но камень потух. Сколько ни смотрели Генка с Артуром на него, он больше не засветился.

— Связи нет, — грустно объяснил Генка и пояснил: — Это был Пьер. Он и во сне мне что-то пытался сказать про тебя и чтобы я «её» отдал тебе! И вот сейчас то же самое…

— Что он имел в виду? — размышлял Артур.

— Я думаю, что нам надо вытащить яйцо из пещеры, а там всё выяснится!

Друзья взяли яйцо с двух сторон и осторожно пошли к выходу, двигаясь по натянутой, как струна, верёвке. Она не должна быть так натянута. Если бы они продолжали путь вперёд, то верёвки бы не хватило. Пришлось бы зацепить второй крюк и привязать верёвку здесь, а дальше идти, оставляя какие-нибудь пометки в виде своеобразных карточек, поскольку таковых у них не было, то вместо карточек можно оставить какие-то предметы, которые в пещере не пригодятся (носовые платки, обрывки газет и т.п.). Сколько людей погибло в лабиринтовых пещерах, пренебрегая правилом: брать с собой моток верёвки или нити, а если она заканчивалась, то возвращаться. Иначе никто не гарантирует, что ты найдёшь обратную дорогу. В пещерах много ходов, коридоров, похожих друг на друга, поворотов, залов — без верёвки ориентир теряется!

Артур наматывал верёвку на небольшую палочку, через каждые два метра. Для этого приходилось останавливаться — боялись уронить яйцо. Наваливалась усталость. Артур знал, что во второй половине дня опасность ошибочных действий возрастает. Сколько они были в пещере? Часы и телефоны тут, под землёй, отказались работать, к тому же, видно, гора-то магнитная! В пещере неопытным спелеологам разрешается находиться восемь-десять часов. А у них было незапланированное посещение пещеры, могли сесть батарейки в единственном фонаре (фонарик Генки при падении разлетелся на части). «Вот такие мы горе-спелеологи! — думал Артур. — Хорошо, что хоть такую верёвку Генка взял!»

Когда оказались у лаза, то решили, что первым выбираться наверх будет Артур, потом Генка привяжет загадочное яйцо, и Артур будет потихоньку вытягивать его наружу, потом точно так же вытащит рюкзаки. Затем скинет конец верёвки, и выбираться будет Генка. Казалось бы, всё так просто, но сколько усилий стоил друзьям подъём наверх! В какой-то момент им показалось, что яйцо рухнет и разобьётся, так как руки тряслись от напряжения, а пальцы, державшие верёвку, разжимались, и только неимоверным усилием воли приходилось сдерживать себя, чтоб от боли и онемения не разжать пальцы и не выпустить верёвку. Всё-таки они смогли подняться и вытянуть драгоценный груз наружу. На земле было темно, как в пещере. Но свежий воздух придал приятелям силы, и они, не отдыхая, при свете всё того же фонаря стали ещё раз осматривать «посылку» Пьера. Осмотрев, поняли, что это не настоящее яйцо, а скорее капсула. Что-то там тёплое… Что? И как открыть? Артур взял инициативу на себя. Надо же когда-то ему и первую скрипку сыграть! Тем более то, что там находится, приказано отдать ему, Артуру! Он посветил фонарём, и друзья одновременно вскрикнули — стали видны очертания какого-то существа, похожего на человеческого детёныша, младенца.

— Попали! — воскликнул Генка. — Чё такое? Не пойму…

— Будем вскрывать? — спросил Артур.

— Он живой там? Или это его гробик? — со страхом спросил Генка, не ответив на вопрос приятеля.

— Геннадий, ты меня удивляешь, — укоризненно произнёс Артур, помня, что он, Артур, теперь первая скрипка. — Думаю, что надо подождать, не торопиться. Вдруг Пьер выйдет на связь? Кстати, ты взял камушек?

— Где-то в кармане… — Генка похлопал руками по карманам куртки. — Вот, есть. Но не горит.

— Подождём немного, может, загорится! — успокоил товарища Артур. Они сели на траву рядом с капсулой и стали ждать, наблюдая и за капсулой, и за камнем. Генка умел и подчиняться, если доверял человеку. Он уважал решения Пьера: раз Пьер доверил важное Артуру, то и Генка будет доверять Артуру. Пусть теперь берёт ответственность на себя он.

Пока они сидели и думали каждый о своём, капсула как-то странно засветилась и неожиданно лопнула, осколки разлетелись в разные стороны, но людей не задели. Друзья подскочили. Перед ними в раскрытой капсуле сидел человеческий младенец с большими миндалевидными глазами. Чем-то этот младенец напоминал муравья. Генка с Артуром онемели от такого видения.

— Ущипни меня, — наконец сказал Генка.

— А ты меня! — откликнулся Артур. — Это видение?

— Это — твоё! — напомнил Генка, мысленно благодаря Бога и Пьера за то, что друг такой подарок прислал не ему. Похоже, Артур забыл, что эта капсула адресована лично ему. О своей роли руководителя тоже забыл. Он беспомощно смотрел на Генку, не зная, что ответить.

Между тем младенец с волнистыми светло-русыми волосами и голубыми глазами внешне менялся на глазах. Он рос, и они увидели, что это была девочка. Она могла уже вставать на ножки и ходить, глаза утратили выраженное сходство с муравьиными. Процесс роста прекратился или замедлился.

— Слушай, Артур, кого-то она мне напоминает… — Генка немного оправился от шока и сейчас пытался возбудить в Артуре отцовские чувства. — Мне кажется, Вейну напоминает…

— А кто отец? — спросил Артур.

В это время девочка поднялась на ножки и, сделав несколько шажков, обняла присевшего перед ней Артура.

— Она тебя признала! — обрадовался Генка.

— А что я скажу обществу? Спросят, где взял… Её же зарегистрировать нужно, — гладя шелковистые волосы ребёнка, рассуждал Артур. — А где сама Вейна?

— Мне кажется, она больше не появится, вот замена… — кивнул головой Генка в сторону ребёнка.

— Тебя слушать не хочется! — в сердцах воскликнул Артур.

— Не слушай, — тихо ответил Генка, — а я чувствую…

Девочка уснула, а приятели думали, что делать дальше. Дороги поблизости нет, чтобы остановить попутку. Идти же обратно с ребёнком на руках по пути, по которому сюда прибыли, не представлялось возможным: и сами устали уже, и девочке тяжело будет. Еды подходящей нет: сухари да по паре банок тушёнки в рюкзаках.

— Скоро светает, давай хоть поспим часика два, — предложил Артур. Они смастерили шалаш из еловых веток, настелили их на землю вместо матраса и улеглись, аккуратно уложив спящего ребёнка посередине…

Ранним утром Генка почувствовал запах жарящихся блинчиков. Он встрепенулся и открыл глаза: комната в доме тёти Пьера. Он лежит на диване. Окно с видом на сад, у окна стол, рядом стул, книжный шкаф, кресло, далее — кровать, где, свернувшись в клубок, спал рыжий котёнок, не так давно подобранный Пьером на улице. Рыжик подрос с тех пор. А спал Рыжик рядом с русоволосой девочкой. Когда Генка приподнялся и сел на диване, котёнок спрыгнул с кровати и, громко мурлыча, стал тереться о ноги Генки. Он взял подросшего Рыжика на руки и, поглаживая его по мягкой шёрстке, сказал: «Скажи, рыжий котяра, а где Артур?» — на что Рыжик ответил: «М-мяу!».

Артур появился в комнате.

— Здорово! — сказал он. — Как спалось?

— Привет. Нормально. А как мы тут оказались?

— Когда уснули в шалаше, у меня с какого-то перепугу зазвонил сотовый. Я удивился, ведь он вообще был отключён. Посмотрел, а он и на самом деле отключён. Зато камень у тебя в кармане светится, я вытащил, ты даже не проснулся. А там — Вейна. Сказала, что надеется на меня и уверена, что я воспитаю их с Пьером дочь. Попросила вас обнять, чтобы она могла нас всех сразу депортировать к тётке Пьера. Попрощалась. Пьер тоже попрощался. И… мы оказались здесь. Утром я встал, тётку успокоил, сказал, что Пьер в длительной командировке. Про девочку Вейна велела говорить всем, что это моя дочь. Всем, кроме тебя, естественно.

— Ну-ну. Почему меня не разбудил? — с обидой спросил Генка.

— Я будил — ты не просыпался, — оправдывался Артур.

— Плохо будил. Что дальше?

— Сейчас позавтракаем да по домам отправимся.

В комнате «загулила» девочка. Друзья бросились туда и увидели, что она играет с котёнком. Оба с радостью наблюдали за ребёнком. Единодушно решили дать ей имя Любовь.

50

В тёмный ночной час двое стояли на высоком каменистом берегу озера и рассматривали на безоблачном звёздном небе маленькое овальное светящееся пятнышко — «туманную звезду». Симпатичный мужчина лет сорока и светловолосая девочка лет десяти изучали небосвод.

— Папа, а это пятнышко и есть туманность Андромеды? — спрашивала девочка мужчину, показывая на светящуюся туманность.

— Да, Любовь моя, это туманность Андромеды! — ответил он, погладил девочку по голове и пояснил: — Она маленькая на небе, потому что находится очень далеко.

— А на самом деле она большая?

— Очень! Галактика Андромеда — огромная звёздная система с миллиардами солнц. Предполагают, что там есть миллионы обитаемых планет…

— Папа! А те планеты похожи на нашу? — девочка посмотрела на мужчину широко открытыми от восхищения глазами.

— Даже сама галактика похожа на наш Млечный Путь — они обе шарообразны…

— Так там овал! — указывая пальчиком в небо, вскрикнула девочка.

— Это глазу так кажется, а на самом деле всё-таки шар.

— Ух ты! Здорово!

— Эти две галактики постепенно приближаются друг к другу и в конце концов сольются… Но планеты не пострадают…

— А какие там планеты?

— Разные… Есть одна планета…

— Атта? — перебила девочка отца.

— А ты откуда знаешь? — удивился он.

— А мне приснился сон, там одна красивая инопланетянка сказала, что в туманности Андромеды есть такая самая хорошая планета — Атта.

— Ну вот, всё-то ты знаешь, милая! Давай-ка пойдём к машине, а то что-то стало прохладно… А нам идти целый километр, — сказал мужчина и посветил фонариком на тропинку.

— Пойдём! — согласилась девочка, и они отправились к машине, которая дожидалась их за рощей.

— Артур! — послышалось из темноты.

Мужчина посветил выше и увидел тёмный силуэт.

— Открылась бездна, звёзд полна… — продекламировал «силуэт».

— Генка?! — воскликнул Артур, отец девочки.

— Узнал меня? Помнишь, мы договаривались встретиться здесь в полночь через десять лет? — сказал Генка.

— Генка! Ты не изменился! Просто в темноте тебя не узнал! А я думал, что ты уже не придёшь…

— А я пришёл! Это Любовь? — улыбнулся он, глядя на девочку.

— А вы, наверное, дядя Гена! Мне про вас папа рассказывал, — услышав своё имя, смущённо вмешалась в разговор взрослых девочка.

— И что папа тебе рассказывал? Плохое или хорошее? — засмеялся Генка.

— Хорошее! — улыбнулась девочка.

— Это хорошо…

— А мы небо рассматривали! — радостно сообщила девочка.

— Покажи, что вы там увидели! — попросил Генка.

— Другую галактику видели… Вон там маленькое пятнышко видите?

— Вижу! — произнёс Генка, глядя в звёздное небо.

— Это туманность Андромеды, в ней есть одна планета под названием Атта, — щебетала девочка, а Генка удивлённо взглянул на Артура.

— Сон ей приснился… — развёл руками Артур.

Генка присел на корточки и посмотрел в голубые глаза девочки.

— А что ещё тебе снилось, Любовь? — спросил он.

— Красивая инопланетянка!

— Она была одна? — не унимался Генка.

— Одна.

— Ладно, пошли к машине! — Артур недовольно посмотрел на Генку и добавил: — Холодно. Любочка замёрзнет!

Генка спохватился:

— Да-да! Пойдём! Я свой джип рядом с вашим красным «опелем» поставил! Сразу догадался, что авто одинокое на дороге у леса — ваше …

Они шли по лесной тропинке друг за другом, Артур светил фонариком впереди, за ним шла Любовь, а замыкал шествие Генка, тоже освещавший тропинку карманным фонариком. С ночного неба светила им далёкая и таинственная «туманная звезда»…

Пройдёт ещё лет десять, вырастет Любовь, и, кто знает, может быть, откроет землянам все свои тайны «жемчужная Андромеда»…

Strelogos