Видение

11

Генка терялся в догадках: почему Пьер не отвечает на его звонки? Конечно, последний телефонный разговор с приятелем как-то не получился. Генка, чувствуя, что раздражает Пьера своими вопросами, продолжал задавать их. В конце концов Пьер прервал беседу. С тех пор прошло недели две. Генка не раз звонил Пьеру, но всё время слышал одну и ту же фразу: " Абонент недоступен". "Странно, — думал он, — где Пьер может быть?" Ещё раз набрав номер приятеля и в очередной раз услышав про недоступность абонента, Генка не выдержал: "Ё-ка-лэ-мэ-нэ! Где же он?" Генка выключил телефон и решительным шагом направился в сторону дома Пьера с твёрдым намерением выяснить отношения. "Если не хочет со мной разговаривать, пусть скажет открыто… А то сидит, скрывается, не берёт трубку..."

Около подъезда Генка остановился и, посмотрев на окна Пьера, заметил, что одно окошко приоткрыто. "Дома сидит, — подумал Генка, — ну сейчас я ему покажу!" Он поднялся на третий этаж и хотел нажать на кнопку звонка, но вдруг заметил, что дверь не закрыта на ключ, подтолкнул её плечом, она открылась, и он осторожно зашёл в квартиру.

Может, дверь забыл закрыть? Вообще-то Пьер был довольно-таки рассеянным, но чтобы дверь не закрыть за собой, такого за ним не замечалось. Генка прошёл в комнату.

— Пьер! Ты где? — громко спросил он, не найдя никого в зале.

Заподозрив что-то неладное, Генка заглянул во все комнаты, даже в ванной и туалете посмотрел. Но дружка нигде не было. Тогда он, вдруг сообразив что-то, ринулся в одну из комнат, туда, где Пьер обычно рисовал. Подойдя к мольберту, Генка ахнул: с холста на него смотрела девушка неземной красоты… Особенно его поразили глаза неизвестной. "Надо же! Так написать… Пьер — волшебник! Я не видел ещё таких картин! — думал Генка, не сводя глаз с незнакомки. — С кого, интересно, он писал портрет? И куда сам подевался? Всё бросил, дверь не закрыл". Генка с трудом оторвал взгляд от картины и стал осматривать квартиру. Вроде всё было в порядке, всё как всегда. Остановившись у окна, Генка машинально взял какой-то камешек, валявшийся на подоконнике, повертел его и вдруг заметил, что камень как-то очень быстро стал нагреваться в его руке. Через мгновение камушек стал жечь руки. Не успел Генка бросить его, как всё вокруг стало розовато-оранжевым. Портрет ожил! Он увидел настоящую незнакомку с картины Пьера! Она подошла к нему и спросила:

— Ты друг Пьера?

— Д-д-да… — заикаясь, произнёс Генка.

— Он тебе рассказывал о картине?

— О какой картине?

— Которую хотел написать.

— Рассказывал, но очень мало… Говорил, что не получается...

— А ещё о чём говорил?

— Больше ни о чём. Он уединился, не очень-то хотел общаться, разговаривать...

— А ты знаешь, что он всё-таки написал её?

— Кого — её?

— Картину!

— Ну да! Вон она стоит в маленькой комнате! Кстати, на картине изображена дама, очень похожая на Вас… Ба! Так это, наверно, Вы и есть! Как же я сразу не догадался?

Дама молча смотрела на Генку, как будто изучая его. Ему стало как-то не по себе.

— А что Вы так странно смотрите? — спросил Генка.

— Ты хотел бы увидеть Пьера?

— Конечно! Для этого и пришёл. Только Пьера нет… И куда он делся?

— Я могу отвести тебя к Пьеру, — сказала дама и снова замолчала.

А Генка, глядя на неё, удивлялся её сходству с девушкой на картине Пьера.

— Так это он Вас нарисовал? — допытывался Генка.

Но ответа не последовало. Розовато-оранжевый дым снова наполнил комнату, а когда он рассеялся, то Генка не увидел никого. Зато на полу он нашёл тот самый камешек, который до этого лежал на подоконнике и который Генка машинально взял в руки. После чего всё и произошло. Камень, помнится, стал горячим, потом появился этот непонятный то ли дым, то ли туман… А потом возникла дама. Господи, что ж это такое? Где Пьер? Незнакомка спрашивала, хочет ли он увидеть Пьера. Конечно, хочет. Но как? Он потрогал камень. Ещё тёплый! Генка положил камень в карман джинсов и поспешил выйти на улицу.

Сначала он решил зайти в кафешку. Во-первых, голоден был, а во-вторых, знал, что Пьер частенько бывал в этом кафе. Кто знает, может, и на сей раз застанет его там. Он ищет Пьера, а тот сидит себе в кафе за столиком и кофе попивает! Рисуя такую радужную картину, Генка торопливо шагал по направлению дома, в нижнем этаже которого и разместилось уютное кафе.

Увы, Пьера он там не обнаружил, но зато поел, выпил немного коньяку. Легче, правда, от этого не стало. Мучило одно: где искать Пьера?

На автобусной остановке в киоске он купил свежих газет. Развернув первую, Генка оторопел: прямо на него с газетной полосы смотрел Пьер.

— Вот те на! Я его ищу, а он, блин, в газете красуется! — вырвалось у него.

Под фотографией друга Генка увидел заголовок: "Загадочное исчезновение художника"

— Действительно, загадочное… Ну ты, Пьер, задал мне задачку!

Генка решил вернуться в квартиру Пьера, забрать картину. А то понаедут журналисты, телевизионщики, а заодно и проходимцы, ищи-свищи потом картину… Когда он подошёл к дому Пьера, то понял, что опоздал. Около подъезда уже толпился народ. Все живо обсуждали что-то. Генка потолкался в толпе, послушал, о чём говорят. Ничего нового не узнал. В основном говорили, что Пьера похитили террористы, что будто бы его взяли в заложники. Что искали какую-то очень ценную картину.

— А картина-то где? — спросил Генка у одного мужика в спортивном костюме, по-видимому, жильца этого дома.

— Да кто бы знал! — с готовностью ответил мужик. — Но там сейчас милиция ищет. Может, найдёт...

— Но картина же не иголка в стоге сена… Что её искать? — возразил Генка. Вообще он был удивлён тем, как быстро информация о пропаже Пьера попала в газеты. Но ещё больше удивился тому, что исчезла картина. Кто мог взять её? Ведь прошло не более часа, как он вышел из квартиры приятеля. Дверь входную он, конечно, не закрыл, потому что ключа не было. Но плотно прикрыл. Черти! Нельзя на часок отлучиться! А может, картина всё-таки в квартире? Генка решил подняться наверх.

На лестничной площадке никого не было. Дверь в квартиру была распахнута. Генка потихоньку вошёл...

12

В зале негромко говорили какие-то люди. Генке не видно было, кто говорил, слов разобрать он тоже не мог. Боясь, что его заметят, быстро проскользнул в мастерскую Пьера и затаился. Пока всё было спокойно. Наверно, в этой комнате они уже искали. Всё перевёрнуто, а самое главное — картины нет. Если они взяли картину, то что делают в зале? Ещё что-то ищут?

— Владимир Иваныч! Подите сюда! — мужской голос раздался у входа в мастерскую, и у Генки застучало сердце. Он нырнул в уголок между шкафом и распахнутой дверью комнаты. Притих, сдерживая дыхание.

— Смотрите, странный предмет, — послышался тот же голос.

— Да что ж тут странного? Обыкновенный зонтик, — возразил другой.

— В том-то и дело, что вовсе не обыкновенный...

— Продолжай!

— Вы когда-нибудь видели такую ручку у зонта?

— Ну мало ли каких зонтиков сейчас не увидишь! Может, японский...

— А вы японский-то видели?

— Да что ты заладил "видели не видели"… Какие у тебя соображения?

— Пошли на диван присядем, а то темно здесь...

У-у-ф! Пьер с облегчением вздохнул. Слава богу, ушли в комнату. Надо как-то выйти отсюда, всё равно картины нет. Что интересного "этот" нашёл в зонтике? Генка выбрался из своего укромного местечка и, прислушиваясь, осторожно ставя ноги на скрипучие половицы, стал пробираться к двери. Уже в прихожей он услышал, как "этот" громко доказывал:

— Владимир Иваныч, да ручка работает как кнопка, и в ней что-то загорается! Зачем?

— Зачем? — эхом повторил Владимир Иваныч.

— Кто бы ответил на этот вопрос!

— Но у тебя-то есть идея?

— Есть! Смотрите ещё раз...

Что-то защёлкало. Генка решил послушать, какая идея насчёт зонтика у "этого", но тут случилось непредвиденное. Пока Генка слушал, о чём говорят эти двое, он потерял бдительность и опомнился только тогда, когда перед ним возникла фигура третьего, который вышел из туалета.

— Вы кто? — спросила "фигура".

— Да я случайно… — начал было Генка, но "фигура" подтолкнула его к двери в зал.

— Пройдите. Владимир Иваныч, здесь случайный гость пожаловал!

Генка вошёл в комнату. Двое с интересом смотрели на него. Лысоватый коренастый мужчина лет пятидесяти, в синей футболке, в серой жилетке с множеством карманов и светлых брюках (по-видимому, Владимир Иваныч) сидел на диване, а парень лет тридцати в белой футболке и джинсах стоял рядом с ним. В руке у него был синий зонтик, похоже, дамский. Парень щёлкал, нажимая на кнопку. Владимир Иваныч, строго глядя на Генку, спросил:

— Ну?

— Что — ну? — растерялся Генка.

— Ты как тут оказался? Кто ты?

— Да я никто, я случайно...

— Нет, ты послушай, он никто… — обращаясь к парню в джинсах, произнёс Владимир Иваныч.

— Вот и мне он плёл что-то про случайный визит, — откликнулся третий, по-прежнему стоявший сзади.

— Придётся задержать его суток этак на трое… — предложил парень в джинсах.

— Тогда и вспомнит, кто он или никто… — поддержал третий.

— И как оказался здесь, — продолжил Владимир Иваныч.

— Да нет же! Я совсем не то хотел сказать… — спохватился Генка, но не успел договорить. Парень в джинсах ещё раз щёлкнул кнопкой, и зонтик раскрылся, засветившись каким-то розовато-оранжевым светом… Парень от неожиданности выронил зонт, а комната наполнилась оранжевым туманом… Все остолбенели. Забыли про Генку. Можно было бежать, но ноги будто приросли к полу.

Когда туман рассеялся, все увидели красивую молодую даму. Генка узнал её. Это незнакомка с портрета Пьера! Это с ней он часа два-три тому назад разговаривал! Первым опомнился Владимир Иваныч.

— Вот ещё одна случайность… — слабо улыбаясь, сказал он.

— А-а скажите, пожалуйста, вы кто будете? — медленно произнёс третий, чётко выговаривая каждое слово, как будто разговаривал с иностранкой. Да и на самом деле дама была похожа на иностранку.

— Садитесь, будьте так любезны, — пригласил даму парень в джинсах, гостеприимно указав обеими руками на диван.

Незнакомка никому не ответила, на диван не села, проигнорировав приглашение. Она взглянула на Генку, и он, повинуясь какому-то необъяснимому чувству, пошёл к ней.

— Э-э! Ты куда, дорогой? — третий взял Генку за руку, пытаясь удержать его, но Генка как-то легко выскользнул из его цепких рук и оказался рядом с незнакомкой.

Больше никто не делал попыток остановить его. Они все словно вросли в землю. Генка, опять повинуясь какому-то приказу свыше, наклонился, поднял зонтик и передал его даме.

— Вот кому принадлежит сей странный зонтик! — догадался Владимир Иваныч.

— А что я Вам говорил! — встрепенулся парень в джинсах.

— Молодец, что ещё скажешь?!

— А в чём дело-то? — недоумевал третий.

— А дело в синем зонтике, как только что выяснилось.

Незнакомка изящным движением раскрыла зонтик, и туман поглотил всё и всех. Генка ощутил небывалую лёгкость во всём теле. Он будто парил. "Уж не помер ли я?"— со страхом подумал он, но вскоре убедился: ничего страшного не было. Наоборот, приятная лёгкость, ощущение полёта, отсутствие трёх неприятных личностей и… свобода — всё это позволило быстро забыть свои мысли о смерти. Тем более, что Генка несколько раз ущипнул себя в разные места и почувствовал боль. Значит, не умер и не спит! Это на самом деле происходит с ним. Чем-то напоминало виртуальный полёт, только ощущения были более приятными. Генка помахал руками, как птица крыльями; подрыгал ногами, убедился, что может собой управлять… Попытался даже оглянуться. Где незнакомка? Это же её рук дело! Хотел спросить, куда они курс держат? Но не успел.

13

Пьер, расположившись в удобном кресле, смотрел на Млечный Путь. Разве мог он мечтать о том, чтобы увидеть свою Галактику не просто как небо, усеянное звёздами, а как вращающуюся спираль, состоящую из миллиардов звёзд. Пьер читал, что в нашей Галактике 200 миллиардов звёзд с их планетами… Здорово! Жаль только, что Земля невооружённым глазом видится отсюда тоже как звезда.

— Добрый вечер, Пьер! — услышал он голос Канопуса, который был здесь кем-то вроде слуги Пьера.

— Привет! — с готовностью отозвался Пьер.

— Чем Пьер интересуется? — спросил Канопус, не то чтобы подходя, а почти подлетая к Пьеру. — А! Изучаешь Млечный Путь!

— Скорее любуюсь! — улыбнулся Пьер.

— Понятно мне. Как это вы говорите? Но-сталь-ги-я! Трудное слово.

— Посмотри, Канопус, красота-то какая! Звёзды! Конечно, я скучаю по родине, по Земле.

— Тебе плохо у нас?

— Хорошо. Но всё у вас не так, как на Земле, всё необычно...

— Я не был на Земле — не знаю, как там, — сказал Канопус.

— А я как-нибудь тебе расскажу, какая природа там у нас, какие люди… — пообещал Пьер и, вспомнив, что Канопус пришёл накормить его ужином, добавил:

— И какая пища...

Канопус понял эти слова как сигнал к действию. Он поднял руку, и в стене появилось отверстие, из которого бесшумно выкатилась тележка с блюдами. Конечно, блюда — сильно сказано! На тележке (сервировочный столик!) стояли баночки разного цвета. Пьер уже знал, что в чёрной баночке находилось что-то, напоминающее земной хлеб, в зелёной — суп не суп, толком не поймёшь, в жёлтой — мясо, хотя с нашим мясом не имеет ничего общего. Единственное, что он мог есть, наслаждаясь вкусом, лежало в розовой баночке. Наверное, это был десерт.

— Приятного аппетита! — сказал Канопус и быстро удалился.

Пьер принялся за ужин. Он находился здесь, если считать по-земному, недели полторы. За это время немного привык ко всему, даже к еде. А сначала не мог ничего есть. Всё какое-то пресное, безвкусное...

Как Пьер понял, "муравьи" создали на своей планете как бы огромный дом под прозрачным куполом. Выходить за пределы дома не разрешалось. Вышедший из дома без специального обмундирования и датчиков, обречён на гибель от удушения — там нечем дышать. А под куполом они развели сады, в которых отдыхали со своими детьми. Но Пьер пока не гулял в садах. Он находился в карантинном отделении. Дня три ему ещё придётся томиться здесь, общаясь только с Канопусом.

Многое ему было непонятно в этой таинственной Галактике, которая так поэтично называлась: Туманность Андромеды… Но Пьер надеялся, что в ближайшее время он всё узнает о галактике-соседке. А ещё Пьер мечтал о встрече с Вейной, которую он, пребывая здесь уже полторы недели, ни разу не видел.

— Где Вейна? — однажды спросил он Канопуса.

— Вейна на Земле, — ответил тот.

— На Земле?! — удивился Пьер. — Что она там делает?

— Работает. Продолжает наблюдения.

— А разве она не закончила свои наблюдения?

— Нет, конечно. Ей предстоит большая работа, — сказал Канопус.

Пьер так хотел попасть сюда, так стремился увидеть Вейну! Кто бы мог подумать, что она осталась там, на Земле.

Пьер смутно помнил последние три дня на Земле. Он не спал, не ел, писал её портрет. А положив последний мазок на полотно, Пьер упал без чувств. В это время пришла Вейна, и он, открыв глаза, прошептал:

— Вейна, прости меня… Я дурак. Возьми меня с собой.

— Куда?

— Туда, на вашу планету… Иначе — умру… — и он снова потерял сознание.

Очнулся уже в другой галактике. Как они это делают? Как я оказался здесь? Ведь Туманность Андромеды очень далеко. Миллиарды лет лететь надо.

14

Однажды утром Канопус пришёл с радостным известием: сегодня Пьера переведут из карантина в комнату, где он отныне и будет жить. Пьер сможет свободно передвигаться по планете, но каждое утро он должен ходить на курсы по технике безопасности. Там же с ним побеседует психолог.

С Канопусом они вышли из карантинного отделения, и Пьер впервые увидел множество инопланетян. До этого он общался только с Канопусом, которого, как и Вейну, не отличишь от землянина. Инопланетяне, мимо которых они шли сейчас, сильно смахивали на муравьёв. Инопланетные муравьи так же, как их земные сородичи, копошились, бегали то в одну сторону, то в другую, выполняли какую-то работу, заходили в учреждения, приносили и уносили папки с бумагами. "Здесь тоже есть чиновники, никуда от них, видно, не денешься", — с сожалением подумал Пьер.

Так как все живые существа жили под огромным прозрачным колпаком, то трудно было понять, где у них тут улица, а где квартира. Их дома находились как бы внутри одного большого многоуровневого дома. Температура воздуха везде примерно 20-23 градуса. Чисто, всё блестит! Никаких автомобилей на улицах. Да и зачем им авто? При желании они могут очень быстро двигаться. А если нужно куда подальше смотаться, например, на соседнюю планету, то для этих целей используются летающие тарелки. Ещё они передвигаются с помощью высокоскоростных лифтов. Всё это Пьер узнал, пройдясь с Канопусом по улицам.

Выйдя из лифта, они оказались в просторном холле. Канопус направился к одной из трёх стеклянных дверей, Пьер пошёл за ним. Дверь перед ними распахнулась, и они вошли в комнату, скромно обставленную мебелью из стекла (а может быть, из какого-нибудь другого материала, похожего на стекло). Даже кровать, стоявшая у стены, была прозрачной. У противоположной стены одиноко приткнулось кресло. На стеклянной тумбочке красовался цветной телевизор. Да, небогато они живут. Пьер сел в кресло, а Канопус поднял руку, и из стены выдвинулся сервировочный столик, уставленный баночками и бутылочками, напоминающими графинчики.

— Как это у вас получается? — поинтересовался Пьер.

— Вы о чём?

— О руке… Как в сказке… Раз — и готово! — сказал Пьер, изобразив то, что делал Канопус рукой.

— О, так это просто. Примерно так же, как дверь, которая сама открывается перед тобой. Это же не вызывает удивление!

— Ясно.

Чтобы не показаться полным идиотом, Пьер перестал спрашивать Канопуса о чудесах, пытаясь самостоятельно дойти до сути.

— Здесь всё есть, — вдруг разговорился Канопус, — и диван, и книжный шкаф, и светильники, и компьютеры, и рабочий стол… Короче, всё, что понадобится… А там вот спортзал с мини бассейном, далее — сад, следующая комната — кафетерий, там всегда готовый завтрак, обед, ужин. Остальное расскажут завтра на курсах. Располагайтесь. До завтра.

Канопус удалился, а Пьер стал пробовать управлять рукой. Получилось. Он несколько увлёкся и навыставлял массу предметов. Стало тесно. Теперь надо было как-то задвинуть их обратно. Странный этот Канопус… Как выдвигать показал, а как убрать всё это, забыл сказать. Немного помучившись, Пьер догадался-таки манипулировать обратной стороной ладони. Убрал почти всю мебель, оставив только то, что стояло, когда он вошёл в комнату.

— Отлично! — похвалил он то ли себя за то, что нашёл выход из затруднительного положения, то ли инопланетян за такое приятное новшество. — Ну, что, уважаемые инопланетяне, посмотрим, что у вас там по «ящику» кажут.

Пощёлкав переключателем, он на всех каналах увидел почти одно и то же: борьбу против гигантских бродячих муравьёв. На одном канале показывали документальный фильм "Солдаты". Пьер увидел тех, кто охранял покой жителей планеты, на которой он находился, тех, кто защищал их жизнь. Это были муравьи с увеличенными челюстями. Как он понял из фильма, каста солдат успешно справляется со своей задачей, и до сих пор бродячим муравьям не удавалось не только проникнуть в большой дом под куполом, но и не было случая, чтобы враги разрушили хотя бы часть построенного инопланетянами. Потери были среди солдат, но погибших быстро заменяли новые защитники, готовые идти на смерть. Армия насчитывала миллионы солдат… Пьеру вспомнилось блоковское: "… нас тьмы и тьмы..."

Устав от обилия информации, Пьер выключил телевизор и решил осмотреть следующие комнаты. Только он подошёл к прозрачной двери, как услышал какой-то металлический голос:

— К Вам посетитель!

Пьер оглянулся и оторопел.

15

Пьер оторопел. Он увидел Вейну. Но тут же понял: это не Вейна — портрет её. Из-за портрета выглянул Канопус.

— Это Вам передали… — он хитро улыбнулся.

— Кто передал?

— Вейна.

— А где она сама?

— Я же говорил — на Земле… — начал было Канопус, но Пьер его перебил:

— А как же картина у неё оказалась?

— Этого я не знаю. Спросите потом у неё.

— Сплошные загадки, — думая о чём-то, произнёс Пьер.

— Кстати, чуть не забыл! — воскликнул Канопус.

— Что ещё?

— Меня вообще-то не уполномочили говорить вам об этом, но я думаю, Вам приятно будет узнать...

— О-о-о… Какое длинное вступление. А короче нельзя? — снова перебил Канопуса Пьер.

— Можно. У нас тут ещё один землянин появился… Э-э-э… Гена. Так его зовут, кажется. Говорит, что он Ваш друг.

— Генка?! — удивился Пьер. — Вот это да! Что ж ты сразу не сказал?

— Да вообще-то я не должен был...

— Знаю-знаю, не должен был говорить о нём, но сказал. Правильно сделал! А где он?

— Он на карантине. К нему сейчас нельзя.

— Ну, ты меня потихоньку проведи к нему. Никто не узнает.

— Нет, в карантинном отделении видеокамеры установлены.

— Только в карантинном?

— Ещё кое-где есть.

Канопус прошёл в комнату и поставил картину, прислонив к стене.

— Я Вам нужен? — спросил он Пьера.

— Нет, спасибо, можешь идти.

Дверь бесшумно открылась и опять закрылась. Пьер остался наедине со своим творением. Он не видел картину с тех пор, как написал её. Пьер сделал несколько шагов назад и стал разглядывать портрет. Ему казалось, что Вейна сейчас встанет, выйдет из плоскости картины и подойдёт к нему. Он так хотел этого. Но, увы! Она только смотрела на него и оставалась на своём месте. Хорошо, что Канопус портрет принёс. Теперь он будет часто смотреть на Вейну. Когда захочет, тогда и посмотрит. Пьер задумался. Надо каким-то образом с Генкой увидеться. Он расскажет, что там у них случилось и как он здесь оказался. Завтра утром Пьер должен идти на занятия — некогда будет разыскивать приятеля. А после занятий ещё неизвестно, что они могут придумать. А поэтому необходимо встретиться с Генкой сегодня. Куда Генку поместили? Если в то помещение, где он сам находился, то Пьер легко найдёт дорогу. А вот если в другое...

Пьер вышел из квартиры, спустился на лифте вниз. Шагая по улице, узнавал по приметам тот путь, по которому они с Канопусом шли. Никто не обращал на него внимания, как будто земляне здесь привычное явление. Ему это равнодушие было на руку. Только он порадовался невниманию инопланетян, как шедший ему навстречу муравей остановил Пьера и спросил:

— Ты с Земли?

— Да, — неохотно ответил Пьер и хотел продолжить путь, но инопланетянин сказал:

— Знаешь, я был однажды на Земле и полюбил там девушку...

— О! Земля огромная, скорее всего я твою девушку никогда не видел! — воскликнул Пьер. Ему хотелось быстрее встретиться с Генкой, а этот тип пристал и, казалось, не собирался отпускать Пьера в ближайшее время.

— Я понимаю. Но если ты отправишься обратно, то я бы передал флэшку для неё. Может, когда-нибудь ты встретишь девушку.

— Вряд ли я встречу её. А к тому же пока я добирался сюда, прошёл миллиард лет… И её уж давно нет.

— У тебя устаревшие сведения по поводу миллиарда лет. Наши учёные лет двадцать тому назад сделали сенсационное заявление о том, что они создали необычный звездолёт преодоления времени и пространства. Мы летаем на таких звездолётах, имеющих форму тарелки, на Землю всего за месяц. Ты можешь зайти в библиотеку и прочитать про это, если, конечно, заинтересуешься.

— Конечно, мне интересно. Спасибо за информацию.

Пьера на самом деле ошеломило то, что рассказал инопланетянин, но он спешил. Ему не терпелось поговорить с Генкой.

— Если так, то я возьму у Вас флэшку и постараюсь найти девушку.

— Я найду тебя! — обрадовался муравей.

— До встречи! — уже на ходу сказал Пьер.

Через несколько минут Пьер подошёл к карантинному отделению. Двери распахнулись, и он вбежал внутрь, ни на кого не обращая внимания. Ему удалось пройти незамеченным. Пьер, волнуясь, проскочил в большую комнату, где совсем недавно в течение двух недель любовался сквозь прозрачный купол-потолок звёздным небом, Млечным Путём.

16

Да, Генка был здесь. Пьер увидел его сквозь прозрачную дверь. Тот развалился в кресле и, похоже, как и он сам буквально вчера, смотрел на небо. Только сейчас было светло и, кроме редких облаков, Генка ничего не мог увидеть там.

— Генка! — негромко произнёс Пьер. Как ни странно, приятель сразу откликнулся:

— Пьер! — он соскользнул с кресла и кинулся в объятия. — Дружище! Как здорово, что ты жив-здоров… Я потерял тебя… И сам чуть не влип! Если бы не дама с портрета, ты бы меня здесь не увидел!

— Подожди. Куда ты чуть не влип?

— Сначала я думал, что ты дома, просто скрываешься от меня… Потом газеты сообщили, что ты пропал, пошли разные слухи… Я решил сходить к тебе и забрать портрет, чтоб не пропал… До этого я был у тебя в квартире, дверь была открыта, я прошёл и в одной из комнат увидел эту картину...

— Ты говоришь, дверь была не заперта?

— В том-то и дело! Дверь открыта, тебя нет! Что хочешь, то и думай… А потом ещё камень...

— Какой камень?

— Горячий… Я просто взял его, чисто машинально, а он стал нагреваться… Потом оранжевый свет и — девушка...

— Девушка?

— Ну дама такая… красивая… С портрета. Она потом меня и спасла, когда я вернулся, чтобы картину забрать.

— От кого она тебя спасала в моей квартире? — спросил Пьер, удивляясь рассказу Генки.

— О-о-о! От кого… Милиция у тебя была. А я тайком проник в мастерскую, пока они в зале сидели...

— И что?

— А то, что они меня всё-таки обнаружили и начали расспрашивать и подозревать… Но тут опять явилась незнакомка с портрета, и мы с ней куда-то полетели...

— Понятно… Хотя и не совсем.

— Пьер, а ты-то как попал сюда? — Генка с любопытством разглядывал Пьера, как будто это был не Пьер, а инопланетянин.

— Почти так же, как и ты...

— Слушай, у тебя такой костюм...

— Подожди, тебе тоже такой выдадут. Генка, а Вейна где?

— А кто это?

— Дама, которая тебя доставила сюда...

— Её Вейна зовут? Знаешь, она мне о себе вообще ничего не говорила… Просто спросила, хочу ли я с тобой встретиться… А когда я в квартире попался ментам, она и выручила из беды… Очень ей благодарен!

— Значит, не знаешь?

— Нет, к сожалению… Спросить не успел, как очутился здесь. Слушай, а как они это делают? Это не обман? Может, мы где-нибудь в павильоне на съёмочной площадке? Может, фильм снимают?

— Ну а мы тогда кто? Артисты что ли? — с иронией спросил Пьер.

— Да-а… — почесал затылок Генка, — артистов и без нас хватает… В таком случае, как планета называется?

— Пока сам не знаю… Жаль, что мы с тобой не астрофизики… Ничего не понимаем в этой науке… — глядя на весёлого Генку, сказал Пьер. — Ты вот веселишься, а между тем мы здесь в качестве подопытных кроликов. Ну, как тебе после этого? Весело?

— Не очень. Но всё же я оптимист. Хотя и не астрофизик, как ты выразился… Водитель тоже может пригодиться тут… У них есть машины?

— Пока ни одной не видел, — грустно ответил Пьер.

— Не может такого быть! — не поверил Генка.

— Сам убедишься скоро...

— Кстати, а сколько я ещё буду сидеть тут?

— Меня здесь около двух недель держали… Ну, я пошёл, а то если меня здесь застанут, то снова попаду в карантин… Встретимся!

— Подожди, а вдруг не встретимся? — Генка наконец-то осознал, что он не на Земле, что Пьер — единственный, кто может помочь ему в случае чего.

— Я приду ещё… Завтра пойду на курсы, а потом постараюсь пробраться сюда. Если не завтра, так послезавтра! Пока!

— Пока!

Пьер благополучно выбрался на улицу. А когда зашёл в свою квартиру (или в номер?), то решил всё-таки осмотреть комнаты.

Из первой комнаты, которую Пьер назвал гостиной, он попал в спортзал. На самом деле это был не спортзал, а уютный уголок природы. Откуда-то из-под купола лился свет на перламутровую воду бассейна. Так называемый берег был, похоже, песчаным. Метрах в двух от берега Пьер заметил беговые дорожки, которые, по-видимому, двигались, как на обычном беговом тренажёре. У дальней стены стояли ещё какие-то тренажёры. За ними росли то ли пальмы, то ли что-то похожее на них. "Завтра утром меня ожидает удовольствие позаниматься здесь", — подумал Пьер и прошёл в следующую комнату.

— Ух, ты! Красота! — воскликнул он.

Сад, настоящий сад! Диковинные цветы, кустарники, даже деревья. Небольшой прудик с жёлтыми лилиями. Скамейка. Кресло-качалка. Он плюхнулся в кресло, качнулся раз-другой. Нормально!

Теперь в следующую комнату. Там, по словам Канопуса, находится кафетерий. Что-то есть уже хочется! Специально что ли кафетерий в последней комнате! Если бы во второй комнате был кафетерий, то Пьер бы и остановился там, не дойдя до спортзала. Хитрые инопланетяне!

Когда он очутился в кафетерии, то сразу обратил внимание на то, что стол накрыт. Пьер огляделся: стол, стулья, полочки, шкафы — ничего необычного. Вот если бы еда была обычная, земная! А то какие-то баночки опять! Он хотел открыть шкаф, посмотреть, что там есть, но тут рядом со шкафом заметил дверь. В отличие от других дверей, эта была отнюдь не прозрачная. Куда она ведёт? Пьер подошёл к двери — она не открылась. Он осторожно прикоснулся к ней рукой.

17

А дверь и открылась! Темно. Пьер занёс ногу, осторожно стал нащупывать ею пол. Есть, нащупал! Смело поставил другую и… провалился.

Очнулся. Темнота, хоть глаз выколи. Вроде живой. А главное — целый, невредимый. Снова стал ощупывать всё кругом, только теперь руками. Так. Находится он в каком-то ящике, стены которого очень ровные и гладкие… Что-то напомнили Пьеру эти стены. Что это? Где он? Ему стало жутко. Может, муравьи законопатили его сюда, чтобы понаблюдать за ним? Эксперимент проводят… В любом случае просто сидеть и ждать глупо. Надо думать и действовать… А если ничего не придумается, то искать выход буквально методом тыка. Он немного поразмышлял, и вдруг его осенило! Пьер понял, на что похож ящик. Конечно, на лифт! Пьер не упал, просто очень быстро спустился на лифте вниз. Ха! А в лифте бывают кнопки… Но здесь кнопок нет — он все стены ощупал, кроме потолка, естественно. Что это значит? Это значит, что или кнопки на потолке, или… Пьер вспомнил, как в комнате мебель можно выставить, а можно снова "заставить" в стену. Управление рукой! Он решил испробовать сначала второе: управление рукой. Получилось! Дверь открылась, и Пьер зажмурился от яркого света. Когда открыл глаза, увидел длинный коридор и в прямом смысле полетел по нему вперёд. Он летел, не отрывая ног от гладкого блестящего пола, как бы делая гигантские шаги. Два или три раза он повернул направо, примерно столько же налево. В самом коридоре ничего интересного не было, поэтому Пьер остановился только у дверей, которые сию секунду распахнулись, и он вышел из этого подземного хода (если бы он был на Земле, то так бы и сказал, а как здесь такое место назвать, Пьер не знал).

Выйдя на свет божий, Пьер ещё более изумился. Он оказался на инопланетном космодроме, который представлял собой небольшую площадку, находящуюся, как и всё остальное здесь, под прозрачным куполом. Справа от него находился космический корабль в виде серебристой тарелки. Он подошёл к кораблю… На нём засверкали разноцветные огоньки, послышался тонкий прерывистый звук, похожий на пиканье будильника. Пьер не успел ничего сообразить, как перед ним предстал типичный муравей, только огромных размеров. Он смотрел на Пьера своими раскосыми глазами, страшно вращая зрачками. Усы, как антенны, торчали у муравья на чёрной блестящей голове. Инопланетянин молчал, как казалось Пьеру, от негодования. А Пьер молчал потому, что от неожиданности растерялся. Так они некоторое время молча взирали друг на друга. Наконец, Пьер не нашёл ничего лучшего, как поприветствовать молчаливого хозяина территории, на которую он нечаянно вторгся:

— Добрый день, уважаемый! Прошу прощения, я здесь оказался не по своей воле...

— Здравствуй, — перебил его инопланетянин. — Ты знаешь, куда попал?

— Нет, вот я и хотел сказать, что просто упал сюда из своей квартиры...

— Ты попал на запасную стартовую площадку, — сказал муравей.

— Я хотел поесть в кафетерии, а там дверь… Я открыл её и...

— Так тебе не нужна помощь?

— Нет, не нужна, я не ударился, не ушибся...

— Мы оказываем помощь другого рода — не медицинскую.

— Какую же? — удивлённо спросил Пьер.

— Эвакуируем в случае опасности на другую планету...

— А на какую? — поинтересовался Пьер.

— Чаще — на Землю.

— Ух, ты! А что-то вас там редко увидишь!

Инопланетянин не ответил ничего на это замечание Пьера, а продолжил:

— У каждого в квартире есть такая площадка и небольшой корабль, а мы охраняем и помогаем взлететь. На курсах ещё не был?

— Завтра пойду.

— Вот там узнаешь всё, что нужно. А пока вынужден доставить тебя на место.

Муравей подвёл Пьера к какой-то будке из прозрачного материала и произнёс:

— Прошу!

Пьер вошёл и через мгновение очутился у себя в кафетерии.

— Уф-ф! Ну, с ними не соскучишься! А где у них туалет тут?

О туалете он вспомнил не от нужды, а просто злосчастная дверца в кафетерии, перед которой он снова оказался, очень напомнила ему дверь туалета. Он, наверно, и сунулся туда потому, что хотел взглянуть на "удобства". Что и говорить, взглянул называется!

Пьер особенно не удивлялся, что ему пока не требовались эти самые удобства: он же давно не ел, не пил воду. В карантине санузел был, но почему здесь нет? Ещё будучи на Земле, пообщавшись с Вейной, Пьер приобрёл способности, которые сначала волновали его: не заболел ли? Тело его стало необычайно лёгким, он чуть ли не летал! Мог подолгу обходиться без еды и воды, ну и, как следствие, без туалета. А теперь он даже привык к такому своему состоянию.

— Но всё же надо перекусить! Потом санузел поищу. Вот проблема-то!

Пьер сел за накрытый стол, посмотрел на баночки и, обречённо вздохнув, открыл розовую. В это время в дверях появился Канопус. "Как всегда вовремя!" — то ли обрадовался, то ли огорчился Пьер (он и сам не понял).

— Привет! — сказал он Канопусу. — Садись, поужинаем вместе! Кстати, скажи-ка, дорогой, а у вас тут пиво бывает?

18

Канопус поразил его мрачным видом. Хотя он присел на стул, но есть с Пьером, как видно, не собирался. К тому же упорно молчал. "Странный он сегодня какой-то… — подумал Пьер.

— Ну, не хочешь есть, как хочешь… Может, пока я ем, расскажешь, почему такой мрачный?

Но Канопус упорно молчал.

— А-а-а! Понял! Ты злишься на меня из-за того, что я был у Генки? — догадался вдруг Пьер. — Ну, не обижайся… Мне необходимо было его увидеть. Это же землянин, земляк, к тому же друг… Да и узнать мне надо было, что там случилось на Земле ...

Канопус по-прежнему молчал, и Пьер уже засомневался в правильности своей догадки. Может, Канопус заболел? Болеют ли инопланетяне? Если болеют, то чем? Как лечатся? А больницы у них есть? Он хотел спросить Канопуса обо всём, но спохватился. Нет, тот не в духе, а я к нему с вопросами...

Когда Пьер съел свою порцию из розовой баночки и выпил баночку бесцветного сока, Канопус ожил. Он нажал на кнопку в столе, и вся посуда полетела в тартарары.

— Так что же всё-таки случилось? Если я виноват — прости… — снова заговорил Пьер.

— Да. Ты виноват, — неожиданно произнёс Канопус.

— В чём?

— Я тебе говорил не ходить к Генке?

— Ну, говорил...

— А ты зачем пошёл?

— Я ж тебе объяснил! — оправдывался Пьер.

— А теперь объясню я. Меня наказали: не смогу никуда выходить из своей квартиры в течение 10 дней. Но главное, что и ты тоже наказан. Опять идёшь на карантин.

— Нет! — воскликнул Пьер. — Мне же завтра на курсы! Да и Генке обещал!

— Вот-вот. Я тебе говорил: по-тер-пи! — грустно сказал Канопус. — А теперь будешь сидеть в другом карантине. Один. Меня там не будет. Ты уже всё знаешь сам.

— Нет, — Пьер не мог свыкнуться с мыслью о карантине. — Не хочу я туда. А если сбежать?

— Бесполезно. В таких местах у нас видеонаблюдение… Правда, есть один способ...

— Какой?

— Тебе, наверное, его предложат… Если не согласишься, то будешь сидеть в карантине...

— Ох, ты, господи… Да скажи, что за способ?

— Они делают что-то вроде вашего облучения, и тогда ты чист… Отпустят через два часа.

— Не пойму, почему бы сразу не облучать? А то держат в карантине...

— В результате облучения земляне не только освобождаются от вирусов, но и приобретают кое-какие способности, не присущие людям с Земли.

— Я уже и так их приобрёл! — Пьер вспомнил о необычной лёгкости своего тела, о том, что есть как-то не очень хочется.

— Что есть не хочешь, так это питательность наших блюд. Мы много времени не тратим на еду. А лёгкость — да! Лёгкость нам необходима для передвижения на планете и в пространстве. И мы её можем передавать землянам с помощью своего рода гипноза.

— А что же с облучением? — спросил Пьер.

— А вот вместе с ним ты получишь способность мысленной суггестии...

— А если попроще?

— Телепатии...

— Это же здорово!

— Ну, не всем это нравится… Сначала кажется, что здорово, а потом начинает тяготить… Поэтому облучение без согласия не делают.

— А для меня это выход из положения! Сидеть в вашем карцере, то бишь карантине я больше не собираюсь...

— Пьер, они могут и не предложить этот вариант.

— Почему?

— Если им не понравится твоё поведение.

— Ясно. Что дальше?

— Пойдём! — сказал Канопус, и Пьер пошёл за ним.

— Да! Канопус! Ты не ответил на мой вопрос! — чуть ли не летя по воздуху, но всё равно еле поспевая за Канопусом, вспомнил Пьер.

— Не помню. Я обо всём сказал тебе. По крайней мере — о многом.

— Во-во! Но не обо всём. Пиво-то у вас есть?

— Нет. У нас вообще нет алкоголя. Есть энергетические безалкогольные напитки.

— Ну-у, это не то… — разочарованно протянул Пьер.

Канопус привёл его в какую-то большую капсулу и оставил одного. Неужели здесь придётся сидеть на карантине? Нет. Если через 20 минут не придут, он начнёт бастовать. Он им покажет, что значит землянин, тем более русский… Когда прошло 18 минут, Пьер стал готовиться, обдумывая план действий. Оглядевшись, он увидел сосуд с соком. Пьер схватил сосуд и, размахнувшись, хотел швырнуть его в дверь, чтобы привлечь внимание к себе. Но, видно, мысленная суггестия была у инопланетян на высоком уровне. Не успел он бросить, как два инопланетянина влетели в капсулу, и Пьер вынужден был опустить руку со снарядом, который он намеревался метнуть. Тут Пьер вспомнил слова Канопуса о хорошем поведении и принял благопристойный вид, аккуратно поставив сосуд на место.

— Ты нарушаешь правила на нашей планете, — сказал инопланетянин, похожий на муравья только формой глаз.

— Вы простите меня, я не думал, что всё так серьёзно… — Пьер вежливо улыбнулся.

— Это на самом деле серьёзно.

— Ещё раз простите!

— Карантин вы всё равно должны пройти, — холодно сказал второй инопланетянин, более напоминавший муравья.

Пьер испугался, что они уйдут, и снова он останется наедине с собой и со своими мыслями.

— Нет, я не вынесу карантина, лучше уж убейте меня! — отчаянно воскликнул он.

Инопланетяне переглянулись. В их глазах как будто заискрилось что-то. Будто они молча говорили. Если это вообще возможно. Но, наверное, возможно, потому что первый сказал:

— Если тебе тяжело находиться в карантине, то мы предлагаем следующее. С помощью суперсовременных приборов, которые придумали наши учёные, мы избавим тебя от вирусов. Согласен?

— Да-да-да! — быстро сказал Пьер.

— Есть одно но.

— Хоть два, лишь бы тут не сидеть!

— Это тоже серьёзно. Ты будешь постоянно под грузом чужих мыслей. Можешь не выдержать.

— Думаю, что выдержу, — сказал Пьер.

Пьера оставили в капсуле, попросив не волноваться, не обращать внимания на то, что будет происходить в ней. Только они вышли, такое началось! Капсула задрожала, наверху появилось небольшое отверстие, через которое проник фиолетовый туман. Пьер ничего не видел и ничего не чувствовал. Так продолжалось недолго. Наконец, туман исчез, и тут он ощутил, как будто кто-то вживается в его образ… Стало немного жутковато. Посредством внутреннего голоса кто-то шепчет то ли ему, то ли за него:

— Возьми сосуд с соком...

И Пьер взял. " Выпей..." И Пьер выпил. Как-то неприятно было Пьеру: будто чья-то душа перенеслась в него. На мгновение он даже пожалел, что согласился на это облучение… Создавалось впечатление, что себе не принадлежишь. Но потом решил, что лучше мысленная суггестия, чем сидеть в одиночестве на незнакомой планете, где столько интересного… Сидеть и не иметь возможности поговорить с Генкой, которому тошно одному в полной неизвестности.

Всё успокоилось. Зашли инопланетяне и поинтересовались его самочувствием.

— Нормально! — как можно бодрее ответил Пьер. Ему хотелось, чтобы они быстрее отпустили его.

— Мы тебя проверили. Всё получилось. Можешь идти, но учти: к своему другу больше не ходи. Нельзя пока.

— Это я уже понял. Не пойду. Но у меня есть просьба. Вы не могли бы сказать Генке, что мне пока нельзя навещать его, что будем общаться с помощью телепатии.

— Теперь ты и сам ему всё, что нужно, скажешь.

— Точно! Телепатия мне поможет. Получится ли у меня?

— Должно получиться!

— Спасибо! — Пьер выскочил из капсулы, и через какое-то мгновение он поднимался на лифте в свою многокомнатную квартиру. Выходя из лифта, Пьер заметил, что прозрачные двери квартиры стали розовато-оранжевыми… Это ещё что?

19

Пьер вошёл в квартиру и увидел Генку. На журнальном столике светился знакомый камешек.

— Ты как попал сюда? — спросил Пьер.

— С помощью вот этого… — показывая на камень, ответил Генка. Потом стал пристально смотреть на Пьера, как будто что-то хотел прочитать на его лице. Пьеру стало не по себе, было такое ощущение, что Генка влез ему в душу. Пьер прищурился, подозрительно хмыкнул:

— А тебя случайно не облучили?

— Только что! — с жаром воскликнул Генка.

— Заметно! — иронично произнёс Пьер. — А чего это вдруг так спешно?

— Когда ты ушёл, мне стало так тоскливо, что я не выдержал и сбежал оттуда, а они меня вычислили и поймали...

— Ну?

— Ну и сказали, что тебя облучили. Сказали, что и меня могут, если захочу...

— А про телепатию сказали?

— Да. Вот я хотел на тебе проверить, правда это или нет...

— Проверил?

— Вроде получилось...

— А камень взял в моей комнате на Земле?

— Конечно! Слушай, а нам теперь можно и не разговаривать… Так всё ясно, без слов. Поэтому, наверно, инопланетяне неразговорчивые? Мысли друг друга читают. Зачем им тратить энергию на разговоры?

— Ага! Нам скоро ни есть не надо будет, ни в сортир ходить, ни говорить… — сыронизировал Пьер. — Что ещё не надо будет? Любить? Детей рожать?

— Да-а… Давай лучше будем говорить, а то и правда, атрофируются все наши органы… А я всё-таки не навечно тут. Поживу немного, посмотрю на них и домой! А ты?

Пьер вздохнул:

— Не знаю. Я здесь из-за Вейны.

— Но её ведь нет здесь!

— Будет! А пока приспособлюсь к жизни на её планете.

— Да, действительно. Пьер, покажи мне свои апартаменты! Они мне сказали, что я пока поживу у тебя. Ну, если ты не против.

— Конечно, живи! Комнат много. Давай посмотрим.

Пьер провёл для Генки настоящую экскурсию по квартире. Генка был в восторге, но решил, что спать он будет всё же в одной с Пьером комнате, на диване. Вместе безопаснее. Кто знает, что придёт в голову этим инопланетянам?

Когда они поплавали в бассейне, походили по саду, Пьер сказал:

— Уже темнеет. Пора спать. Завтра на курсы. Узнаем что-нибудь новое...

— Пьер, а ты можешь мне объяснить, как это происходит перемещение с помощью камня?

— Нет, не могу. Может, потом что-нибудь поймём. По сути, мы ведь первый день живём на этой планете. Ты и на самом деле — первый день, а я живу первый день свободно.

— Объяснят они нам, как это всё происходит?

— Ну, наверное, объяснят чисто как обывателям...

— Как это?

— Мы не учёные, поэтому научные аргументы вряд ли поймём.

Генка не успокаивался:

— Нет, как вообще это можно объяснить?

— Слушай, а ты читал "Машину времени" Уэллса?

— Когда-то в детстве читал...

— Может, помнишь, что там Путешественник по Времени сказал Психологу по поводу того, как его машина двигалась во Времени...

— Подзабыл, давно читал книгу… — с досадой ответил Генка. — А что? Ты помнишь?

— Он сказал, что это вне восприятия, что неуловимо чувством… Мне кажется, что у нас почти тот же случай.

— А ты увлекался чтением фантастики? Что-то я не помню, когда ты читал фантастику?

— Когда! Тогда, когда и ты!

— В детстве, значит?

— Ну, и потом немного читал. Часто думал про всё это. На звёзды смотрел и верил, что где-то ещё существует Разум. А вообще увлёкся, ты же знаешь, живописью… Пока учился в художественном, пока мастерства набирался… Но всё равно звёзды были всегда со мной.

— Вот и не прошло даром твоё увлечение звёздами… Полюбил инопланетянку, оказался на чужой планете, да ещё и меня прихватил! — констатировал факты Генка.

— Да кто ж тебя прихватывал! — удивился Пьер. — Ты сам сюда прилетел!

— Конечно! Но всё равно по твоей милости. Если б не ты, то и я бы сидел сейчас дома, — укоризненно произнёс Генка.

— Так ты жалеешь, что попал сюда?

— Нет, мне интересно! Но… но иногда страшно: что нас ждёт? Какая участь уготована нам?

Ну, вот и посмотрим завтра. Утро вечера мудренее. Давай спать.

20

Непривычный звук разбудил Пьера. То ли шелест листьев, то ли шуршанье крыльев огромного насекомого, судя по силе звука. Он широко открыл глаза и соображал, где он и что за звук слышит. Звук прекратился, и Пьер сел на кровати, оглядывая комнату. Ничего подозрительного не увидел. Генка спал на диване, лёжа на спине и слегка похрапывая. Но тот звук был иного рода.

— Генка! — громко сказал Пьер. — Хватит дрыхнуть! Вставай!

Но приятель только повернулся на правый бок и перестал храпеть. Пьер вспомнил безотказный приём, который действовал на Генку, как холодный душ. Он сразу вскакивал. Эта армейская привычка поможет и сейчас:

— Рота! Подъём! — крикнул Пьер, и Генка, как оловянный солдатик, действительно вскочил. Не открывая глаз, стал натягивать брюки.

— Ты слышал этот звук? — спросил Пьер.

— Какой? — зевая, спросил Генка.

— Шуршанье...

— Шуршанье? — переспросил Генка. — Нет, не слышал. Я слышал, как ты заорал: "Рота! Подъём!"

Генка был одет.

— А где ванная, туалет на этой планете? — спросил он.

— Пойдём искать.

Они прошли в кафетерий, и Пьер заметил мигающую зелёную кнопочку рядом с дверью, которую он вчера открывал и которая вела, как оказалось, на маленький домашний космодром. А кнопка в прошлый раз не мигала. Пьер поднял руку, и рядом с этой дверью появилась другая. Они переглянулись и вошли. Да, это ванная! Здесь было всё: и ванна, и душ, и унитаз. Пьер сказал:

— Сегодня нам некогда душ принимать, а то опоздаем на курсы. Давай быстро умывайся, потом я. Он вышел. Плохо без Канопуса. За время пребывания в карантине Пьер успел привыкнуть к нему. А теперь вот нужно всё делать самому… Сидит сейчас Канопус под домашним арестом. Бедняга!

Через 20 минут друзья уже сидели в аудитории ( если можно так по-земному назвать помещение для занятий). У Пьера с Генкой создалось такое впечатление, что вместо стен в аудитории были огромные экраны. Привычной для землян доски, где пишут мелом или специальными маркерами, не было. На том месте, где должна быть доска, тоже светился экран.

— Классно! — восхищённо сказал Генка.

— Вот бы нам такие аудитории в институтах!

Посередине кабинета на полу слабо светились четыре изумрудных круга.

— А это зачем? — спросил Генка, хотя, как телепат, он уже понимал, что Пьер ответа не даст.

— Пойдём поближе, может, догадаемся.

И, правда, догадались! Пьер поднял руку, и в одном круге появилось рабочее место: стул, стол, на столе что-то вроде ноутбука. Генка последовал его примеру. Они удобно устроились и замерли в ожидании. Вошёл преподаватель, высокий, стройный инопланетянин с огромными раскосыми глазами. Он был одет в лёгкий полупрозрачный комбинезон серебристого цвета.

— Почти как у тебя костюмчик, — шепнул Генка. — А мне они не дали такой.

— Ты ещё не заслужил, — улыбнувшись, ответил Пьер.

Преподаватель подошёл к ним и, поприветствовав их, начал лекцию:

— Вы находитесь в галактике Туманность Андромеды. Ваша галактика под названием Млечный Путь — одна из самых ближних к нам галактик. Наши галактики одного типа. Это спиральные галактики. Наша галактика намного больше вашей по размерам, да и по массе она превосходит вашу. Туманность Андромеды, как и Млечный Путь, имеет спутники. У нас это две маленькие галактики неправильной формы. Наши галактики медленно сближаются.

В то время как Преподаватель говорил, на всех четырёх экранах появлялись галактики, звёзды, планеты… Было такое ощущение, что они втроём находятся в центре Вселенной, а не в аудитории.

— Мы исследуем вашу галактику, изучаем Землю, психологию землян с тех пор, как однажды получили радиосигналы с Земли. Расшифровав послания с Земли, мы кое-что узнали о вас, нам понравились люди, и мы решили более детально изучить Землю и землян. Конечно, ваша галактика и Земля находятся, мягко говоря, не близко. А если сказать более точно, то свет с Земли, который мы с вами сейчас видим, покинул её два миллиона лет тому назад...

— Как?! — не вытерпел Генка, глядя на свет далёкой звезды под названием Земля. — Я что, когда вернусь на Землю, никого из близких не увижу?

— Недавно наши учёные сделали великое открытие в этой области. Теперь мы добираемся к вам очень быстро. Но об этом не сегодня. Сегодня мы поговорим о нашей планете...

21

— Наша планета по строению схожа с Землёй, но она немного больше вашей Земли. На нашей планете тоже есть вода, хотя ресурсы её невелики. Вообще планета наша холодная, температура на её поверхности — 40 градусов. Мы возвели над частью поверхности этот огромный прозрачный купол, который защищает нас от холода, да и не только. От неожиданного нападения врагов тоже защищает, — преподаватель впервые улыбнулся и кивнул на экран. Там показалась планета, похожая на наше Солнце, но гораздо меньше нашего светила. От этой планеты так же, как и от солнца, тянулись лучики.

— Солнце! — обрадовался Генка.

— Нет, это не Солнце, это Планея. Она светит, но так как находится всё-таки далеко от нас, то тепла от неё мало. Однако наши учёные создали Усилитель энергии, который поддерживает под куполом определённую температуру. Раньше мы жили на другой планете, но она погибла. Мы знали, что это случится, поэтому готовились к переселению заранее. Изучили ряд планет и выбрали эту… как наиболее подходящую для жизни. Строили здесь всё тоже заранее, когда ещё жили на своей родной планете. Построили, стали понемногу переселяться. Сначала здесь остались строители и учёные-испытатели, а потом поэтапно переселились и все остальные.

— А с вашей планетой что стало? — спросил Генка.

— Через несколько десятков лет она погибла: в неё врезался крупный астероид.

— Надо же! Успели! — восхищённо произнёс Генка, а Пьер спросил преподавателя:

— А как называется планета, на которой мы сейчас находимся?

— Атта.

— Красивое название, — сказал Пьер и посмотрел на экран. Там то на тёмном небе мерцали звёзды, то небо светлело, становилось молочного цвета, а потом на нём появлялось здешнее Солнце, то есть Планея. Как-то странно было видеть такую картину. Непривычно. Хотя и красивое небо, но чужое. Разве мог он, сидя у себя дома, на Земле, представить, что будет разглядывать чужое небо, чужие звёзды с чужой планеты на расстоянии нескольких световых лет от Земли. Он обязательно напишет картину. Это будет грандиозное полотно. Пьеру почему-то вспомнилась символико-аллегорическая композиция Юона 'Новая планета', которую он подолгу разглядывал, стоя в зале Третьяковки. Вселенная. Огромные светила. Нарушился ход вещей. Маленькие фигурки людей, испуганных и повергнутых… Но Пьер напишет по-другому… Надо бы на этюды выйти… Жаль, ни красок нет, ни карандашей… А может, у преподавателя спросить?

— Скажите, а ваши враги где живут? — опередил Пьера Генка.

— Раньше мы все жили на одной планете и враждовали, а когда она погибла, мы перебрались сюда, как я уже вам рассказал… А они не приготовились и вынуждены были переселяться почти что на первую подвернувшуюся планету, более-менее подходящую для жизни. Планета очень большая, тоже холодная, жить им на этой планете тяжело, вымирают… Вот они и намерены захватить нашу. Но не получается.

Ну и сюжет для картины! Писать надо, писать! Пьер, ощутив прилив творческих сил, дрожа от возбуждения, волнуясь, спросил:

— А бумага, краски у вас есть? Преподаватель внимательно посмотрел на Пьера. 'Наверно, мысли Пьера читает', — подумал Генка. Было похоже на это, потому что преподаватель понял состояние Пьера и ответил:

— Всё есть. Мы сейчас отправимся в мастерскую.

Пьер и Генка соскочили со своих мест и поспешили за преподавателем. Вскоре они расхаживали по просторной мастерской и выбирали кисти, краски, холсты. Пьер нашёл складной этюдник, автоматически открывающийся и очень лёгкий. Когда взял всё необходимое, обратил внимание на картины, размещённые в мастерской: одни батальные сцены. Вроде бы эти инопланетяне неагрессивные. По крайней мере, до сих пор ему так казалось. А вот, поди ж ты, ни одного пейзажа!

— Пейзажи тоже есть, — пояснил догадливый преподаватель. — Они сейчас демонстрируются на Выставке.

— Ну, вот и славно! — бодрым и довольным голосом сказал Пьер. — Спасибо вам за лекцию и за это… Он показал на этюдник с содержимым. Пьер больше не мог ничего делать, кроме как отправиться на этюды. Он очень торопился.

— Завтра аутотренинг, — информировал преподаватель. — До завтра!

— До свидания! — почти хором ответили друзья. Когда остались одни, Пьер нетерпеливо спросил Генку:

— Ну? Ты куда сейчас? Генка хотел пойти с Пьером, но понял, что Пьер этого не хочет.

— Домой, — обиженным голосом произнёс он.