Глава 1

Газета не даром была названа «Звездопад» — очень уж много материала было по «звездным» сплетням плюс сенсации великосветской жизни, за которые отвечала спецкор Лариса Семенова по прозвищу Лара Крофт. Секретарь-референт главного редактора, а, по совместительству. Корреспондент той же газеты Анна (в просторечии Нюта) Аксенова не видела ценности в том, чтобы писать всякую ерунду, но люди любят сплетни, ибо 90% населения глупая и завистливая инертная масса, а потому «Звездопад» очень хорошо продается.

Секретаршу, в свою очередь, в шутку кликали Жанин, уж очень походила она на мультяшную помощницу «настоящих охотников за привидениями», разве что очков не носила. Огненно-рыжая, чаще всего одетая в терракотовые либо оранжевые костюмы, не снимающая, казалось, высоких и тонких шпилек — классические туфли всегда делают женственнее, — она была яркой за счет природной красоты, грациозной как кошка, но парней, что увивались рядом, чаще всего отшивала. Репортерам, что рвались в кабинет редактора вне очереди, Нюта с улыбкой грозила красно-золотым ноготком, и те покорно оставались в приемной, украдкой любуясь сей ожившей фарфоровой куклой.

Вот и сегодня, одетая в кирпичного цвета платье (разумеется, помада и ногти в тон), подчеркнувшая яркость внешности натуральными гранатами и золотом, она мило улыбалась Свену Торсону, штатному корреспонденту, что обычно прочесывал театры в поисках новой информации, и, разумеется, знал, что восходящая звезда Герман Серебров приходится секретарю сводным братом.

— Аники, ну прошу тебя, — называл он ее всегда именем из знаменитой «Калевалы», — скажи ему, что я — свой.

— В доску, — одними глазами усмехнулась Нюта. — Гера не купится, так и знай.

Свен тотчас состроил глазки в стиле Кота из «Шрека», но прогадал: белобрысых девушка не любила, а ему, увы, из-за папаши шведа красок немного досталось. Многие при знакомстве спрашивали, что парень в России забыл, тот, чаще всего, отшучивался, но на настойчивые допросы порой взрывался, матеря дерзкого на двух языках, потому что не его это дело. Торсон имел на это право.

Не так давно по Европе прошла эпидемия чего-то страшного, похожего на пневмонию — вымерла почти треть населения, сам Свен и его младшая сестра выжили лишь благодаря русской маменьке, что озаботилась сделать им в младенчестве полный комплекс прививок, принятых еще в СССР, чего европейцы не делали сроду. Парень оправился легко, Селма, увы, получила осложнение, и с тех пор не могла ходить, но надежды не терял, а вот папа Нильс умер одним из первых. Маменька мгновенно сорвалась домой с детишками, благо была очень умна и подданство сохранила; ныне жили вчетвером: мама, Сел, кормилец и старенькая бабушка, но сестренка подрабатывала компьютерной версткой, мама трудилась в бухгалтерии мелкой фирмы, а на горизонте был еще Валера, действительный кандидат в отчимы.

Мечтой белобрысого Свена было утереть нос Ларе, а сделать это можно лишь одним способом — найти что-то такое, чтобы все закачались, а помочь в этом мог только Герман, точнее, хотя бы обеспечить доступ к еще более перспективной звезде, а таковой в местном театре являлся Станислав Короедин, женщины от этого красавца попросту млели и таяли, с его интервью номер разойдется в секунду. Свен понимал, что, раз Герман Стаса знает, то и Аники — тоже, следовательно, умаслить надо бы обоих.

Нюта ровненько села в кресле, принимая деловой вид, поскольку в приемную редактора ввалился Макс Дедов, еще один корреспондент, возбужденный просто донельзя, аж резинку где-то потерял, отчего роскошная грива топорщилась как капюшон у кобры. Секретарша хихикнула:

— Причешись, Максюша!

— Да ну тебя, — обиделся этот худющий нервный субъект, — тебя бы так оттаскали!

— Постригись, — посоветовал Свен, — а то костлявый и с косой.

Нюта заржала, откинувшись в кресле, и тут раздалось нечто среднее межу «трах!» и «грох!», словно в старинных комиксах журнала «Мурзилка» — кресло секретарши не выдержало издевательств и сложилось до самого пола. Теперь уже хохотали парни, извлекая свою прекрасную даму из сломанного агрегата, а в дверях злорадно заливалась подоспевшая Лариса.

Высокая привлекательная шатенка не сказать, чтобы ненавидела рыжую до печенок, но терпеть не могла, когда та была красивее ее, а случалось это почти ежедневно. Обычная женская ревность была бы тут объяснима, будь внешность единственной проблемой, но Лара чуяла в Нюре еще и ум, а от того приходила в бешенство, понимая, что конкурентка может ее хлеб и отбить.

— Что здесь происходит? — на пороге кабинета стоял редактор.

Высокий — где-то метр девяносто — с благородной серебряной сединой мужчина был худ, половину его лица закрывали очки, но даже не отличаясь особой красотой он мог обаять любую женщину. Йозеф Казимирович Скибицки был древнего рода, предки его родились еще в Речи Посполитой, потомков он не имел, к сотрудникам относился любезно и сердечно, но никого не подпускал слишком близко, будучи до предела нелюдимым.

Поправив очки, хозяин «Звездопада» изрек:

— Так, пацаны и, конечно же, девчонки, сдаем материал.

Нюта чуть улыбнулась, опознав немного искаженную цитату из старенького юмористического шоу «О.С.П. — студия», столь обожаемую старшим поколением. Она отряхнулась и принялась собирать отпечатанные репортажи у корреспондентов. Все еще взъерошенный Макс отдал диктофонную запись, слезно попросив перепечатать, оставив «на тады» (выяснилось, что добывать материал пришлось на недавнем концерте Кипяткова, за это и пострадал Максов роскошный хвост). секретарша сдержала смех, обещав все напечатать в сжатые сроки, отчего разнесчастный расцвел.

В разгар работы ежедневник Анны плюхнулся на пол и открылся — почти на каждой страницы были записаны стихи. Лариска тотчас же схватила его:

— Ага! Парни, гляньте на это, у нас завелась Марина Цветаева!

— Фу, — поморщился Свен, — я считаю, Лариса Рубальская лучше.

— Или Мурасаки Сикибу, — включился Макс.

Никто не ожидал, что Аксенова совершенно не отреагирует на подобные выпады, более того, лишь скривит свои прекрасные губы в усмешке. Лариска перелистнула несколько страниц и прочла вслух:

— Когда перемены приносит лишь ветер

Спроси — а за что же ты будешь в ответе?

Услышать нам сердцем дано звездный зов

И сбросить реальности зыбкий покров,

А сон, что ведет в просторы иные

Заменит тебе все объятья людские,

Что не были даром в судьбе для тебя,

Ведь люди их дали, увы, не любя.

Крылатый не может надолго присесть,

Но лишь потому, что путей-то не счесть,

И снова ведет что-то тайное. Нет

Названья ему, и теряется след

От звездной дороги, забытых стихов,

Любимой мелодии… но без оков

Реальности ты все ж отыщешь мечту.

Скорей же сверни на тропиночку ту,

Что только твоя, где идти так легко,

Что словно летишь, хоть и так далеко

Сияющей цели возникший узор…

Иди и не дли же пустой разговор.

Читать стихи Лариса умела почти так же хорошо, как делают это актеры, и от того в редакции воцарилось молчание, да такое, что было слышно, как жужжит под потолком одинокая муха, да и сама Лара стояла словно околдованная. Раздались тихие хлопки — Свен начал аплодировать, — затем инициативу подхватил Макс, после этого к ним присоединился редактор, а Нюта мило зарделась, чуть поклонившись мужчинам.

Сенсационница молча протянула секретарше красивый ежедневник в стиле греческой мифологии, а редактор посмотрел на парней:

— А вам не кажется, что как раз этого в газете и не хватало?

— Кажется! — зашумели оба, наперебой предлагая варианты.

— Стасу посвяти, — пыталась перекричать их Лара, — поклонниц отпадут!

Йозеф Казимирович смотрел на молодежь и добродушно улыбался. Дрязги дрязгами, а они все-таки команда, как тут не крути. Притрутся девочки, больше не будут друг друга покусывать, и получится у них самое лучшее издание в городе.