Согласие

Выбор был невелик. Не то, что бы ему было все равно, Охотник уже просто не мог вспомнить своей другой жизни. Жизни за пределами Зоны. Он не помнил, что когда-то был мальчишкой и мечтал стать известным музыкантом, а может пожарным… Полицейским? Нет, он не помнил. Но прекрасно понимал, что всякое в жизни может быть. Он не мог вспомнить, когда последний раз был с девушкой и что при этом чувствовал, но он твердо знал, что если и было то, после чего обычно рождаются дети, то это было давно и не с ним теперешним. Зона меняет многое. Все воспоминания стерлись из бытия как ластик стирает написанное карандашом, где карандаш был для него его собственный опыт, лист бумаги — жизнь, а ластик — безжалостная сила под названием жизнь. Все потеряло значимость и вес. Лист бумаги скомкался и потерял цвет, а карандаш сменился ручкой с аббревиатурой ЧАЭС, которая бесцеремонно меняла картинку со старого бесцветного рисунка на яркие синие картинки, необходимых для выживания изображений. Лучник сидел напротив человека в дорогом походном костюме и пытался мысленно рассмотреть ту часть картинки, что уже почти старалась в его сознании. Часть картинки, в которой он был счастлив и в которой он, возможно, имел неосторожность расслабится. Но ничего не мог вспомнить, а лишь стеклянными, пустыми глазами смотрел на собеседника, открывающего и закрывающего рот.

— Вы слышите меня? — спросил человек напротив.

— Да, отлично слышу.

— Я говорю, что Вам достаточно принести нам этот артефакт и мы отдадим вашего сына. Соединим, так сказать, семью! — он договорил, затем пристально поглядел в глаза Лучнику и убедившись, что тот все понял, улыбнулся и наклонился к своей чашке с утренним кофе.

— Есть какая-то дополнительная информация для дела? — спросил Лучник, с целью потянуть время и дать себе возможность еще подумать.

— Да, конечно, но сначала мы должны убедиться в том, что Вы, как один из немногих оставшихся опытных сталкеров, согласны на эту работу.

— Кто это мы? — впервые за весь этот разговор у Лучника прояснилось сознание.

— Этого Вам знать не обязательно. Вам нужно знать только одно, что если Вы не согласитесь, то потеряете сына, а мы — время.

Спустя пару минут после этого разговора Лучник уже пил кофе за барной стойкой и курил одну за одной сигареты, которые ему Прохор подавал как снаряды к пушке во время войны.

— И че, ты согласился?

— Да.

— Зачем? Ты же даже не знаешь есть ли он на самом деле. Может они тебя просто используют.

— Может. А может и не может. Ведь может? — с этими словами Лучник посмотрел в глаза своему единственному другу в этой жизни, другу, в котором он был уверен больше чем в себе. — Понимаешь, я хоть и забыл прошлое, но я не бездушная скотина, даже если они врут насчет того, что у них мой сын, то у них есть какой-то другой парень. Ведь так?

— Не факт. Может быть они блефуют. И у них вообще нет никаких заложников и они просто нашли способ как тебя уговорить на эту работу.

— Возможно. Ладно. Разберемся. Просто я не понимаю зачем так нагло врать тогда.

— Потому что, как оказалось, тебя по-другому не убедить. А тут ты сразу согласился.

— Верно. Ладно добудем им этот камень и дело с концом. — сказал Лучник и затушил очередной бычок в банке из под тушенки с названием «Завтрак туриста»