ГЛАВА 1. ПРОБУЖДЕНИЕ

Я помню, как очнулся в холодной и тёмной воде. Инстинктивно попытавшись всплыть, я осознал, что не могу пошевелиться — мои руки и ноги оказались прикованы ремнями к металлической ребристой стене. Я запаниковал, судорожно вдыхая воздух. И именно последний факт позволил понять, что я не тону — на моём лице, закрывая нос и рот, висела маска.

Выровняв дыхание, я успокоился и попытался осмотреться вокруг. Именно, что попытался, поскольку вокруг не было видно ни зги. Лишь смутное пятно мигающего синего света с трудом пробивалось сквозь мутную, густоватую жидкость, в которую я был погружен.

Несколько долгих минут прошли, в ожидании неизвестного. Я старался собраться с мыслями, бешенным ураганом крутившимися в моей голове. Где я? Как я сюда попал? Что случилось со мной? Почему, в конце концов, я здесь? С изумлением я заметил, что не могу вспомнить даже собственного имени.

Вдруг снаружи вспыхнул фиолетовый свет. Что-то лязгнуло несколько раз и вода, или чем-бы ни была эта жидкость, начала опускаться. Тело обрело вес, и я повис на ремнях. Стекло, оказавшееся перед моим лицом, отъехало в сторону, следом отстегнулись ремни. Я рухнул на колени, упершись руками в холодный ребристый пол.

Сдернув маску, я попытался встать, но тотчас потерял равновесие — голова закружилась, к горлу подкатила тошнота. Прислонившись спиной к металлической стене резервуара, я закрыл глаза, дожидаясь, когда головокружение пройдет. Наконец дурнота отступила, и я принялся осматриваться вокруг.

Я находился в большом, обшитом металлическими листами, помещении. Её разделяла надвое массивная металлическая стена, в центре которой оказалось длинное стекло. Справа, в стене, обнаружилась дверь, ведущая во вторую половину помещения, смутно просматриваемая сквозь стекло. Та часть, где находился я, оказалась сильно меньше соседней. Здесь не было ничего, кроме массивного резервуара, из которого я только что выбрался. Подойдя к окну, я внимательно всмотрелся в соседнюю часть комнаты. Красный свет аварийных ламп, выхватывал из полумрака детали комнаты: сенсорная мерцающая панель вдоль стекла, ряды каких-то металлических шкафов и приборов вдоль стен.

Вдруг на сенсорной панели одно из красных пятен засветилось зелёным. Мощные стержни на металлической двери отъехали в сторону, и она медленно отворилась. Я вышел наружу, и подошёл к панели. Прямо по центру дисплея светилась красным светом надпись: “Внимание! Недостаточно энергии! Начата аварийная остановка процессов!”. Повсюду валялись разбросанные в беспорядке листы полусгнившей бумаги. Ржавчина яркими пятнами покрывала все металлические детали вокруг. Втянув носом воздух, я ощутил сырость и затхлость. На полу блестели лужицы мутной воды. Видимо, помещение было заброшено уже довольно давно.

Я стал осторожно перебирать листы бумаги, пытаясь разобрать напечатанные на них слова. Половина текстов была уничтожена временем и сыростью, и понять что-либо цельное в этих обрывках было невозможно. Какие-то научные термины, графики, и много цифр. Но всё это не говорило мне ровным счётом ни о чём.

Озадаченный я вернулся к сенсорной панели, надеясь раскопать хоть что-то в файлах. Но то ли жёсткие диски были повреждены, то ли процессор начал потихоньку сходить с ума, но получить доступ к большинству файлов было нельзя. На удачу, в журнале внутренней связи обнаружилось несколько неповреждённых видеозаписей. Видимо, один жёсткий диск ещё работал. Я наугад включил одну из записей.

На экране высветилось разделённое пополам изображение. Человек слева, с азиатскими чертами лица, был одетый в лабораторный халат и сидел в освещённой яркими белыми лампами комнате с металлическими панелями на стенах — видимо, той самой, в которой сейчас находился я. Человек справа вероятно был кем-то из начальства: простой костюм без галстука, густые усы, аккуратная прическа и прямоугольные очки, в простой оправе. За его спиной виднелись несколько висевших на стене графиков и ещё каких-то документов, небрежно прикрепленных на кнопки.

Человек в костюме приблизил своё лицо к камере, и, нахмурившись, произнёс на английском языке:

— Итак?..

— Есть результат. — так же коротко ответил учёный, потирая левый глаз кулаком. Встав со стула, он шагнул в сторону, открыв взгляду резервуар по ту сторону длинного окна. В светящемся резервуаре, заполненным синеватой жидкостью, виднелись очертания человека.

— Наконец-то! — с явным облегчением сказал усатый в пиджаке, откинувшись на спинку кресла. Морщины на его лице разгладились. — Насколько соответствует?

— Полностью. Мы всё проверили трижды.

— Тогда подготовьте документы и отправляйте в Норвегию. Им нужно рассчитать сроки и количество ресурсов.

— А что с прототипом? — спросил лаборант.

— Пока оставляем здесь. Потом определим его в одну из первых групп.

— Хорошо. Вы отправитесь на север сейчас?

— Да. Там соберутся остальные. Я должен предоставить им отчёт лично. Ситуация накаляется всё больше, а время теперь работает против нас.

— Хорошо. Документы подготовим в течение часа.

— Действуйте.

Экран погас. Я принялся просматривать другие файлы, но ничего полезного там не оказалось. Лишь отчёты учёных, в которых я ничего не понимал. Меня охватило смятение. Мало того, что я ничего не помнил, так теперь выяснилось, что со мной что-то сделали. Но что? И главное зачем? Тем не менее стало ясно, что ловить здесь больше нечего. Оставалось поискать зацепки в других местах.

Словно вторя моим мыслям, откуда-то сверху раздался неясный рокот, по воде в лужицах на полу прошла легкая рябь. Я быстро скользнул взглядом вдоль стен, заприметив ещё одну массивную, полуоткрытую дверь в углу. Прямо за ней оказался длинный коридор, освещённым всё теми же красными лампами. Видимо генератор почти умер и напряжения не хватало. Интересно, что это за агрегат такой, что проработал столько времени без техосмотра и дозаправки? Помещения явно пустовали далеко не первый год.

Проходя длинные бесчисленные коридоры, я то и дело натыкался на лабораторные отсеки, заставленные проржавевшим оборудованием, сгнившими бумагами и одеждой. Ржавчиной были покрыты и стены — последствия царившей вокруг сырости. Но откуда она просочилась сюда? Грунтовые воды?

Преодолев медицинский блок, я оказался в складских помещениях. Тут удалось раздобыть кое-что полезное — в одной из комнат обнаружился небольшой запас неплохо сохранившихся костюмов, из непонятного материала. Тонкая, но, вместе с тем, многослойная и прочная ткань была приятной на ощупь и на теле сидела очень комфортно. Это было весьма кстати, поскольку в резервуаре меня держали полностью обнаженным. Надев один из странного вида костюмов, я двинулся дальше.

Не зная дороги, я долго бродил по бесконечным пространствам гигантского, многоуровневого комплекса. Шум и эхо моих шагов были единственным звуком, слышимым здесь. Изредка, к нему добавлялся тот странный, отдалённый рокот. Но наконец мне удалось найти лестницу, ведущую вверх. Долгий подъем — и вот передо мной ещё один коридор. Деревянные панели, коими были обшиты стены, сгнили от сырости, воздух пропитался запахом разлагающейся древесины.

Я наугад толкнул одну из дверей, но за ней не было ничего интересного — всё те же гниющие деревянные панели и мебель, да проржавевшие системные блоки. Я обшаривал кабинет за кабинетом, пока в одном из них не нашёл что-то знакомое. Останки документации на стене висели в том же порядке, что и на видеозаписи. Это был кабинет усатого начальника. Без особой надежды я взглянул на системный блок — о том, чтобы запустить его не могло идти и речи. Пришлось возвращаться назад в лабораторию.

Копаясь в редких уцелевших файлах, я всё-таки нашёл, то, что искал — адрес получателя. Координаты указывали на место в десяти километрах юго-восточнее норвежского города Тромсё. Что ж, теперь, по крайней мере, становилось ясно, куда идти. Впрочем, меня одолевали сомнения, ведь я пока не знал, где нахожусь, и как долог будет мой путь. С другой стороны, неужели не найдётся в окрестностях людей, кто не сможет помочь мне?

Оставалось лишь выбраться наружу. Я вернулся в административное крыло, предположив, что главный выход должен быть там. Преодолев уже знакомый коридор, я вышел в довольно крупное помещение, в центре которого стояла круглая информационная стойка. Холл. А значит за ним должна быть шлюзовая камера.

Я пересёк холл, прошёл по короткому коридору и очутился у двух, идущих друг за другом, распахнутых металлических дверей. За ними оказался огромных размеров ангар, метров пять-шесть в высоту. С правой стороны в полумраке виднелись массивные стальные ворота, через которые, по-видимому, грузовой транспорт попадал внутрь комплекса. И точно такие-же ворота были слева. В потолке над ними виднелись трещины, сквозь которые пробивался неясный тусклый свет.

Я прошёл на пост охраны, в надежде найти выход для персонала. И я его нашёл — упавший с потолка кусок бетона наглухо заблокировал дверь. К счастью, пульт охраны ещё работал, хотя у меня не было уверенности, что нынешнего напряжения хватит, чтобы открыть гигантские створки. Я нажал на кнопку. Раздался громкий шум. С ужасающим скрежетом, ворота начали медленно открываться. По потолку пошли новые трещины, куски бетона с грохотом посыпались вниз. На полу появилась тонкая полоска света, с каждой секундой увеличиваясь всё больше. Вот тут-то генератор и сдох.

Впрочем, меня это уже не волновало. Щель между створками была достаточно широка, чтобы пройти через неё. Уже собираясь покинуть пост охраны, я наткнулся взглядом на лежащий в углу продолговатый предмет. Дробовик! Я подобрал покрытое ржавчиной оружие и мрачно усмехнулся. Стрелять из него было уже нельзя. Я покрепче ухватил дробовик за дуло, оценивая балансировку. Ну хоть как дубинка или рычаг сгодится, уже неплохо.

Протиснувшись сквозь щель в воротах, я оказался на бетонной дороге и в следующее мгновение растеряно замер на месте. Дорога пролегала в небольшой ложбине, между двумя скалистыми обрывами. Редкая трава была сухой и сероватой. На небольших, странно скрюченных, хилых деревцах висели болезненного вида пожелтевшие листья. Всё вокруг было застлано непонятной дымкой, напоминавшей не то туман, не то смог. Солнечный свет равномерно рассеивался в ней, отчего она слабо светилась. Я посмотрел на верх, но не увидел ни неба, ни солнца. Вместо солнца, сквозь пелену, виднелось лишь расплывчатое, неяркое, оранжеватое пятно.

Я прислушался, но ничего, кроме шелеста сухой травы и шёпота ветра различить не смог. Получалось, что вход в комплекс находиться за пределами населённого пункта. Но где именно? Ничего, что подсказывало бы его местоположение, не было и в помине.

Я двинулся вперёд по бетонному шоссе. Через километр дорога сворачивала вправо, и спускалась вниз по пологому склону, уходя дальше в осеннюю степь. Передо мной открылась унылая картина заросшего всё той же жёсткой, серой травой и редкими, больными деревцами пространства. Справа от склона пролегало широкое русло наполовину высохшей реки, изрядно поросшее бурьяном и рогозом. Мутная и грязная вода текла между заболоченными берегами, убегая далеко вперед, к видневшимся вдали в тумане очертаниям небольшого города. Я несказанно обрадовался этому открытию. Город сейчас оказался весьма кстати. Информация мне нужна была больше всего.

Воодушевлённый, я споро спустился вниз. Идя по бетонной дороге, я вдруг заметил справа ЛЭП, протянувшуюся по ту сторону реки в направлении города. Точнее, заметил я её ещё на вершине спуска, но только сейчас обратил на неё пристальное внимание. Опоры выглядели неважно: часть из них покосилась, одна же и вовсе рухнула прямо поперёк реки. Половины проводов не было и в помине, а часть из тех, что ещё остались, были оборваны и тянулись к земле. Я вдруг остановился, напряжённо размышляя. Получалось, что город стоит без электричества. Стало быть, и людей там может не оказаться. А вот откуда поступал ток...

Повинуясь внезапно промелькнувшей догадке, я резко обернулся и посмотрел назад. Позади меня возвышались высокие каменистые холмы. И в полукилометре от спуска, чуть повыше его, виднелось массивное бетонное сооружение. Дамба!

Так вот откуда, всё это время, в объект поступало электричество. От дамбы же, когда-то питался и город. Очевидно, что за столько лет без обслуживания, механизмы окончательно пришли в негодность. Да и само сооружение выглядело неважно: по отвесной стене уже пошли трещины. Видимо поэтому в объект просочилась вода. Оставалось только гадать, как плотина ещё не разрушилась окончательно.

И словно в тон моим мыслям, трещины на дамбе резко увеличились, а через мгновенье огромные куски бетона обрушились вниз и покатились с горы. Вслед за ними из пробоины хлынул мощный поток грязной, жёлто-зелёной воды. Приминая всю растительность на своем пути, бурный поток мгновенно заполонил старое русло и ринулся в сторону города. И словно кода мрачной симфонии, раздался оглушительный грохот, прокатился по степи и затих вдалеке.

Поднявшийся порыв ветра донес запах гнили и затхлости. Я молча стоял, собирая воедино всё, увиденное мной за последние часы. А собранное воедино, оно говорило только об одном: с миром случилось что-то очень нехорошее.