========== Особенности национальной анатомии ==========

Стаси одной из первых узнала об аварии ракетоплана, и сей факт впечатлил ее не особо — такое бывает всегда, везде и почти не поддается контролю. Шустрая Фотина по своим каналам (а она многих курсантов-марсиан знала) выяснила, чей именно ракетоплан так красиво горел, и пилоту-первокурснице от таких вестей десантницы стало совсем плохо.

— Точно они? — проблеяла несчастная Стаси.

— Сомнений нет. Ты чего сбледнула-то? Оба живые!

Ага, живые, легко сказать! А были на волосок от смерти.

Почему-то девушке ясно вспомнился веселый взгляд и добрая улыбка Алана, их танцы (пока гравитатор не полетел), и то, как ловко скрывал юноша свои знания русского языка.Впрочем, курсант прекрасно знала английский язык, так что разговору это бы не помешало.

Фотина нудно бухтела о том, как искали Кирилла, как комиссия решила усовершенствовать спасательные капсулы, снабдив их двигателем и антигравом, дабы те не оставались статичны в случае поломки рации или атмосферных помех, не позволяющих расслышать ничей SOS; Стаси слышала с пятого на десятое, ее мысли крутились вокруг Алана.

Девушку наконец осенило: предлог железобитонный, если она прибежит в лазарет узнать о подробностях вылазки от самого Алан, плюс решит немного развлечь пострадавшего юношу. Схватив антикварный планшет начала века, Стаси бегом бросилась в коридор… и чуть не врезала в Демарина.

— Курсант Романова, куда это вы так проворно?

Хм, почти по Лермонтову: "Куда так проворно, жидовка младая?". Стаси сделала кристально чистые честные глаза:

— Так Эпплстон, вроде, в лазарете до сих пор, а вдруг ему скучно? Я такой роскошный мюзикл откопала...

Инструктор спрятал лукавинку в глазах — все молодые мнят себя великими конспираторами, а сами для умудренных опытом коллег совершенно прозрачны.

— Ну, бегите тогда.

Девушка побежала дальше.

Алан услышал шаги и отложил книгу.

— Кир, это ты?

— А это не он, — отозвался тихий и нежный девичий голос.

Юноша улыбнулся Анастасии, затем, когда она присела рядом, взял тонкую руку и, перевернув ладонью вверх, поцеловал. Девушка смутилась, потупив волшебно-голубые глаза, и тихо сказала, что узнала о неудачном полете и решила придти, потому что в палате всегда скучно. Наличие планшета объяснялось тем, что Стаси записала на него малопопулярный мюзикл, которому уже больше ста лет, а он забавный и красивый.

Молодые люди уселись голова к голове и принялись смотреть "Приморский бульвар".

Куда менее мирно протекал вечер Кирилла Старкова.

Несмотря на то, что пилот пришел на танцульки без лучшего друга, это не только не помешало ему кадрить девушек, а даже помогло — все, кто был свободен, тотчас накинулись на рыжего, обойдя своим вниманием некого Киёхару Сакаи, третьего признанного красавчика факультета (впрочем, тот-то как раз и не ревновал, скандал разразился по другой причине).

— Нет, ты видал? — Пьетро Брокки раскудахтался так, что несколько парней аж скривились. — Опять рыжий гад всех девиц увел!

Итальянцы известны своим "кудахтающим" темпераментом и тем, что большие любители махать руками, потому даже флегматичный Дольф Мюллер был раздражен тем, что Пьетро опять за свое. Впрочем, агитировали разобраться с нахалом все равно не его, а стоящего рядом с приятелем испанца Адриана Арана, который обожал фигуристых девушек по причине практического отсутствия таковых на исторической Родине.

— Пьетро, заткнись, — посоветовал практичный Серджио Родригес, — а то огребешь: Кир подраться не дурак.

— А ты что стоишь, Сакаи? — не сдавался Брокки. — Тебе-то еще обиднее!

Диалог велся на английском — Кирилл при желании все бы понял, но он лишь продолжал улыбаться знойной Каэтане Дельгадо, первой красавице штурманского факультета. Ката лишь вздергивала голову, делая вид, что ей зеленоглазый мерзавец до лампочки.

Сакаи и Родригес явно были умнее, чем болван Пьетро, они предпочли промолчать, а вот Брокки с Араной вмиг подкатили к Старкову по классической схеме "двое на одного".

— Эй, русский, пошли поговорим.

Ухмыльнувшийся пилот лишь ответил на чистейшем лондонском диалекте:

— Прошу прощения, я не понимаю вашего произношения...

Каэтана захихикала, парни побагровели и решили объяснить все руками.

Увидевший готовящийся мордобой Сакаи решил, что просто безобразие: мало того, что эти двое играют нечестно, так еще и Старков, в отсутствие побратима, явно нарывается (похоже, британец был сдерживающим в их извечной паре). Японец отправился разнимать "международный скандал", надеясь погасить конфликт на корню.

Однако монолог о недостойном мужчин поведении был прерван чуть ли не на первых словах — Пьетро скривился и выдал:

— Пшел вон, сволочь косоглазая!

Тут уже вступил Родригес, повисший сзади на разъяренном Сакаи, тогда как Киёхару пытался достать обидчиков (к счастью, единоборствами он не владел, а то кинул бы португальца через себя, и тому не собрать костей). Именно в этот момент Кирилл заметил, что Мюллер куда-то исчез.

— Атас, Дольф за комендантом побег! — рявкнул он. — Ховайся, а то Демарин придет удалять нам гланды через задний проход!

Разбежались все, кроме до крайности озадаченного Адриана.

Утром решивший вернуться в их с Кириллом комнату Алан не обнаружил побратима на месте. Удивленный юноша пошел на лекции один, но по дороге столкнулся нос к носу с до предела озадаченным Араной.

— Адриан, ты не видел Кира?

— Да их с Сакаи на "губу" посадили за драку с Брокки, — отозвался испанец.

"На день нельзя одного оставить!", — раздраженно подумал

— Алан, — окликнул его специализирующийся по медицине Адриан, — я тут ночью все спрвочники перевернул, но только tonsillae не подлежат удалению через anus...

"Ну, Кир!"

— Отвянь, Арана, не до тебя сейчас! — махнув рукой, англичанин порысил к Демарину, повергнув испанца в еще больший ступор.

К сожалению, упросить инструктора отпустить дебоширов Эпплстону не удалось, но зато он хотя бы узнал, что итальянец сел вместе с ними; однако самым большим сюрпризом стало то, что Родригес, близкий друг Сакаи, тоже выступил в защиту Старкова. Более того, португалец ни словом не обмолвился о том, что русский нарывался, зато с глазу на глаз рассказал Алану, что сдал парней с потрохами Мюллер.

— Кир грозил устроить ему какую-то "темную"...

Англичанин скрипнул зубами: значение этого слова он тоже прекрасно знал. Нет, немец, конечно, заслужил, но второй раз на "губе" сидеть не с руки.

— Серджио, этого нельзя делать, мы команда, а не враги.

— Я-то согласен, а вот парни?

Не придумав пока ничего стоящего, оба в довольно скверном настроении поплелись на лекции.