Глава 11.

Мгновенная расслабленность, чуть не стоила ему жизни. Краем глаза, Павел увидел, как новгородский гость скинул с себя кафтан. Под ним оказалась витая кольчужная рубаха. Купец чуть повернул верхнюю часть трости. Раздался щелчок. Одним движением Гущин выдернул узкий клинок, и сразу же нанес стремительный укол. В последний момент Павел сумел развернуть корпус. Холодная сталь вспорола рубаху и рассекла кожу на боку. Порез не глубокий, но кровоточащий. Смирнов отскочил назад, выхватив нож, понимая, что это плохая защита от длинного клинка.

— Да кто ты такой? — пытаясь потянуть время, спросил Павел.

— Хорошо, — скривил губы в злой усмешке купец, — меня действительно зовут Гавша Гущин, но я не купец, а наемный убийца.

Он сделал новый выпад. Павел отмахнулся ножом, отводя клинок в сторону. Но длины ножа не хватило, чтобы полностью парировать удар. Он сморщился о боли в плече. Рубаха в том месте, моментально окрасилась в красный цвет.

— Ты слишком много причинил зла, княжич, — продолжил наемный убийца, перекрывая путь к выходу, — среди детей, что твои воины убили, были отпрыски очень влиятельных людей. Они хорошо заплатили за твою смерть.

Еще взмах. Павел еле успел втянуть живот. Рубаха на животе расползлась от пореза. Враг был опытным. А у Павла кроме ножа ни чего не было. Он понимал, что долго противостоять убийце не сможет. Рано или поздно тот достанет его. Ища выход из трудной ситуации, Павел шарил взглядом по сторонам. И увидел, то, что искал. В самом углу к одному из столбов была привязана сеть с какими-то тюками. Уклонившись от очередного удара, Павел, будто случайно отпрыгнул в угол, загнав себя в ловушку. В узком пространстве, уклониться было невозможно.

— Вот, ты и попался, — расхохотался убийца. Он сделал несколько шагов, намереваясь нанести последний, смертельный удар.

Не дав ему такой возможности, Павел рубанул ножом по веревке. Сеть, с тяжелыми тюками, качнулась, ударив не ожидающего этого убийцу, отбросив его на мешки. Его оружие отлетело в сторону, звякнуло по утрамбованной земле и закатилось под поддоны.

— Не говори гоп, — Павел прыгнул на убийцу сверху, вогнав ему в шею свой нож. Тот харкнул кровью. Собрав последние силы, не состоявшийся убийца схватил руками Смирнов за ворот рубахи, притянул к себе. По спине Павла прошелся неприятный холодок, когда он взглянул в глаза умирающего. Жуткий то был взгляд: холодный, пропитанный ненавистью. Словно бездна преисподней смотрела на него.

— Ангел смерти уже идет за тобой, — прохрипел Гущин, — то, что не смог сделать я сделает другой. На тебя объявлена охота. Тебе не скрыться негде.

Он захрипел и замер, оскалившись кривой улыбкой.

Павел с трудом разжал закостеневшие пальцы. Поднялся.

— Ну, это мы еще посмотрим…— прошептал он.

Крики и звон оружия заставил его встрепенуться. Павел выскочил на улицу. Яркий свет резанул по глазам, заставив вернуться в полутемное помещение. И это спасло ему жизнь. В качнувшейся створке ворот задрожали древки сразу нескольких стрел.

Когда глаза обрели способность вновь нормально видеть, Смирнов осторожно выглянул наружу.

Нападение оказалось неожиданным. Стражники на сторожевых вышках свисали через ограждения тряпичными куклами. Они видимо так и не успели понять, что случилось. Метко пущенные стрелы нашли бреши в броне. Немногочисленная охрана, осуществляющая патрулирование берега, также была почти вся перебита. Их тела омывали волны тихого прибоя. Несколько воинов, со стрелами в ногах, пытались отползти под прикрытие зданий. Те, кто еще остался в живых, пытались оказать сопротивление наемникам, заполонившим берег. На первый взгляд их было не меньше двух десятков. Кто в добротной броне, кто в простых доспехах, а кто и вовсе в зипунах, продолжали сбегать по сходням купеческой ладьи. Вооружение также было разнообразным. Одни размахивали длинными мечами, прикрываясь овальными щитами в половину человеческого роста. Другие успешно орудовали более короткими клинками, топорами или пиками, прикрываясь круглыми щитами с металлической окантовкой. По разнообразию оснащения было сразу видно, что это не регулярные войска, а простые наемники. Но организованы они были довольно прилично. Каждый знал свое место. Более тяжеловооруженные воины шли впереди. Остальные нападали из-за их спин. Стремительно пробежав по узкому причалу, они лавой растекались по обе стороны и рубили не вооруженных рыбаков, женщин, подростков. Прикрывали высадку около двух десятков лучники. Выстроившись в две линии возле борта второй ладьи, они, не торопясь, размеренно посылали стрелы, выкашивая спешивших на подмогу своим товарищам норманнов. Еще немного и плацдарм на берегу будет захвачен. Тогда врага будет трудно сбросить в море.

В этот момент из-за угла склада, где скрывался Павел, выскочил один из его воинов. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как меткая стела ударила его в грудь. Варяг вскинул руки, рухнув на спину. Павел прыгнул в его сторону. Перекувырнувшись через голову, он подхватил выпавший у викинга щит, присел возле тела, прикрывшись им и нашаривая другой рукой меч. Вражеские лучники хорошо знали свое дело. Сразу три граненых наконечника пробили крепкие доски. Нащупав, наконец, меч, Павел встал. Обрубил клинком торчавшие древки. Огляделся. На берегу еще оставались его воины. Но они бились разрозненно. Противник умело предотвращал все попытки сплотиться.

— Норманны, ко мне! — срывая глотку, что есть мочи, заорал Павел.

Его услышали. Викинги попятились в сторону своего ярла. Но и враг понял их намерения. Усилив натиск, они заставили варягов вновь принять бой против превосходящего численностью противника. Каждому норманну приходилось биться сразу против нескольких врагов. Казалось, что все потеряно и необходимо, бросить берег, отступить к центру поселения, где и организовать оборону.

Но в этот момент с центральной улицы к пристани выскочили два, раздетых по пояс великана. Под покрытой потом бронзовой кожей перекатывались бугристые мышцы. Два брата практически ни чем не отличались друг от друга. Более мощный Толбен, без труда держал одной рукой огромную секиру. Другой сжимал большой круглый щит. Пожалуй, обычного человека он закрыл бы почти полностью. Ингемар предпочитал тяжелый боевой топор. Такие крупные цели не могли остаться без внимания лучников. Два десятка стрел устремились на воинов. Но норманнские боги хранили своих защитников. Стрелы просвистели мимо, утыкав землю вокруг. Несколько братья приняли на щит. Толблен даже умудрился отбить летящую ему в грудь стрелу секирой.

Издав грозный рык, два гиганта бросились в самую гущу сражения. Разметав секирой и щитом в стороны, выставленные навстречу пики. Толблен с такой силой пнул в щит наемника, что тот отлетел назад, сбив с ног стоящих сзади. Ворвавшись в образовавшийся проем, он закрутил своим грозным оружием, расшвыривая вражеских воинов словно кегли. Ровный строй наемников смешался. Они попятились. Воспользовавшись этим, оставшиеся в живых норманны отошли к своему ярлу, сомкнули щиты, перекрыв единственную улицу, ведущую к центру.

Опомнившись, часть наемников бросилась на не прочный строй. Но норманны сдержали удар. А еще через мгновение ситуация в корне переменилась. От замка подошли подкрепления. Теперь по обе стороны от Павла образовался плотный строй в четыре шеренги в глубину. Пробить куполообразную защиту из щитов, вражеские стрелки больше не могли. Кроме того на крышах зданий появились норманнские лучники, которые поубавили пыл наемников. Их стрелкам приходилось теперь прятаться за бортом и стрелять в разнобой, и почти не целясь.

Стрелы перестали стучать по щитам норманнов.

— Вперед!

Строй сдвинулся. Мелкими шагами норманны двинулись на врага. Наемники еще пытались набрасываться на врага. Но викинги отбрасывали их, выдавливая к воде. Лучники с крыш выбивали вражеских воинов одного за другим.

Осознав, наконец, что битва проиграна, наемники, прикрываясь щитами стали отступать к пирсу. Те, которые, не выдержав, бросались к ладье, падали пораженные стрелами.

Однако это была еще не победа. Оставшиеся на ладье гребцы, стали кидать на борт норманнских судов пропитанные смолой пакли. Тушить огонь было не кому. И скоро оба корабля Павла, превратились в огромные, покачивающиеся на волнах, костры.

Под прикрытием дыма, наемники погрузились на ладью, оттолкнув ее от причала. Гребцы дружно опустили весла. Вражеские суда заскользили по водной глади и скоро скрылись за мысом.

Павел в бессильной ярости остановился на берегу. Преследовать врага было не на чем…