Глава первая

Не переводятся дурачки на земле русской. И пусть на дворе уже двадцать второй век и нет уже Руси, а стоит большая страна Москваленд, да и играют дурачки в виртуальные бирюльки, а суть всё та же. Что важно для дурачка? Умение находить неприятности — раз. Ни от мира сего суждения о справедливости — два. Ну и, конечно, дружба с матёрыми серыми волками! И если все эти три части сойдутся вместе, в одной информационной сети… В общем, Богам компьютерного мира лучше нервно покурить в стороне. Да и остальным Богам тоже. Это тот единственный случай, когда курение оказывается полезно для здоровья.

Первая часть. ДУРАК

Глава первая.

Где, как и положено, Герой просыпается, но ещё не пробуждается.

— Ну, какого хрена?! — Стас натягивал одеяло выше, погружаясь в него с головой. Одновременно с этим, голой пяткой он отпихивал телефон по дивану подальше. Ещё и ещё, пока вибрирующее от звонка устройство не слетело на пол. Телефон звякнул от удара, но упорно продолжил звонить, а Стас с тяжким стоном вылез на свет и сел на постели, явив миру первозданную наготу.

В качестве компенсации за потраченные нервы, телефон он выключил пяткой, прицелившись и презрительно опустив стопу прямо на мигающий будильником экран. Правда, проделал он всё это с изрядной долей осторожности.

— Гад! — с чувством произнёс Стас и огляделся.

Солнце медовым светом прогревало квартиру, в которой и кухня и комната и прихожая составляли единое целое, с кафельным полом и размазанной по стенам мебелью. Удобная для молодёжных вечеринок, сейчас она более походила на подвергшееся нападению жилище. Его хозяин сидел на диване и уныло разглядывал заваленный конфетти пол, разбросанные вещи, осколки разбитых бутылок, скомканные банки из-под пива и опрокинутый аквариум возле окна. Вокруг разбитого стеклянного короба разливалась большая лужа, среди которой живописно возвышались остатки когда-то подводного замка, и лежал десяток серебристых телец.

— Твари, — меланхолично протянул Стас. — Рыбок-то за что?

Поднял ноги на диван, скрестил, закутался в одеяло и в размышлении стал покусывать ноготь. Весь его вид говорил о том, что сходить на пол он решительно отказывается. И что-то менять в своём нынешнем положении — тоже.

Внезапно оживший телефон бодрой барабанной дробью разрушил медитативное спокойствие хозяина, и Стас, вздрогнув, подхватил с дребезжащего кафеля сотового друга.

— Чего?! — заорал он в трубку.

На том конце кто-то сипел, булькал и вещал замогильным голосом так, что появившийся было румянец спал с лица Стаса. И он мог только задавленно отвечать:

— Ну да, да… Ну, найду, ага. Да гавно вопрос! Да как два пальца… Ну да. Ага.

Закончив разговор, Стас размахнулся телефоном в стену, но, не завершив начатое, остановился и аккуратно, словно хрупкую вазу, положил телефон на тумбочку рядом.

— Вот так-то так, — философски вздохнул Стас и, закутавшись в одеяло, словно в тогу, сошёл со своего медитативного постамента и пошёл по квартире, изредка брезгливо отталкивая ногой то смятую банку, то вскрытую упаковку спайса, то распахнутый журнал.

Добравшись до шкафа-купе, Стас смахнул с двери кем-то оставленный плащ, и с недовольным видом оглядел себя в зеркале. Радоваться, как обычно, оказывалась нечему. Голой торс, откровенно пересушенный и едва покрытый молодым кудрявым пушком на груди, то тут, то там пятнали лёгкие красноватые синяки, указывающие, что предыдущий вечер прошёл не только с весельем, но и с выпавшим из памяти экшеном. По счастливой случайности или неявной закономерности, но лицо оказалось не тронутым ушибами. И можно было без последствий кривиться в зеркало, разглядывая и неравномерно подросшую щетину на щёках, и мешки под глазами, прихватывая их пальцами и дёргая, как бывает у смайликов с нервным тиком. Но и это не повышало настроения. Раздражение вызывало буквально всё — и явно запойного вида рожа, и слипшиеся в длинные сальные патлы до плеч волосы, и весь вид, от одного которого можно было впасть в хандру. Стас перестал кривляться и утомлённо вздохнул, словно взрослый, уставший что-то доказывать ребёнку:

— Дружище, и вот почему ты до сих пор не в дамках, а? Лень, да? Права мама — лень! Лень поднять жопу и начать ходить в качалку, чтобы на этот скелет стало приятно смотреть? Лень оторваться от игрушек и начать нормально работать, чтобы не занимать баблос по богатеньким ублюдкам? Лень найти бабу и подписать контракт лет на пять, чтобы по утрам жрать готовила? А? — помолчал и грустно сообщил: — Дурак ты, Стась. И не лечишься!

Так резюмировав свои размышления, он перезапахнул спадающее одеяло и двинулся по квартире дальше.

Дойдя до рабочего стола, он пнул по ножке и, когда потревоженный компьютер вышел из спящего режима, рухнул на стоящее рядом офис-кресло. И стал снимать с подлокотников забытые кем-то лифчики. Розовый, бежевый, красный. На красном он остановился подробнее — приложил огромные чашечки себе к груди и, оценив, сколько же не хватает до заполнения, глубокомысленно хмыкнул:

— Настасья-сисясье!

Но компьютер уже сигнализировал о готовности к работе, и Стас, отбросив в сторону бюстгальтер, потянулся к управлению. Включил виртуальную панель и помахал в воздухе пальцами, калибруя систему восприятия. Компьютер замигал разноцветными иконками, показывая, что прекрасно его видит. И Стас начал трудиться. С подпространства стола вызывал приложение «Работа» и загрузил новости. Пока на мониторе, занимавшем значительную часть стены над столом, одна за другой появлялись строчки, задумчиво изучал свои костяшки, явно не так давно стёсанные, и силился вспомнить — об кого. Но память подводила. По счастью, у компьютера всё ладилось и на огромном экране отображались сотни новых предложений подработки.

— Так! — Подвёл черту под бездельем Стас и, нахмурившись, углубился в изучение.

Сперва он сгруппировал предложения по категориям, потом из наиболее интересного выделил по цене, сразу отсекая ниже необходимой суммы, и только потом стал читать, уже не пропуская ни одного. Работа предлагалась однотипная: обычный рерайтинг — найти и пересказать текст на ту или на эту тему. Собственно, то, чем он занимался уже давно и поднаторел, дойдя до квалификационного уровня, подразумевающего вполне солидную оплату услуг. Но, как на грех, в этот раз его ничто не устраивало.

— Медицина, — скривился Стас, открывая справку по следующему предложению. — Ну их нафиг — там что не так напишешь про таблетки, а какой-нибудь чудила их выпьет от чего-нибудь не того… Отвечай потом как за человека. Не, на это нас не поймаешь.

Затем по тем же причинам он отбраковал пересказ статей про транспорт, компьютерные чипы, банковские переводы, авиарейсы, косметику и прочее, прочее. Это всё был не его профиль. А вот по профилю ничего не ловилось в этот раз.

Стас нахмурился и чуть раздвинул градации необходимых запросов, опустив запрашиваемую сумму на пару сотен ниже. И снова углубился в чтение. Тут уже встречались и его любимые коньки.

— О! — удовлетворённо откинулся он в кресле и стал просматривать внимательнее. — Пожалуйте! Пересказать «Матрицу»! Отлично. Сохраняем. Или вот… Пересказ фильма «Ночная орхидея» для детей, с грифом «пять плюс». Да не вопрос! Качнём, глянем, перескажем! Будут сказки на ночь слушать. Про баб, но без секса. Или вот… А?

Стас мгновенно рванул к экрану, испугав систему восприятия до судорожного метания помех по экрану.

— Чего? — ошалело повторил Стас.

Он выделил нужную строчку только что попавшей в сеть его фильтра новости. Экран послушно увеличил её, и Стас изумлённо воскликнул:

— Сколько-сколько тысяч за пересказ?! Ёлы, чего он там хочет, чтоб пересказали?

Добавив крепкое словцо, он ткнулся в «подробности» и начал изучать.

Предложение оказывалось более чем выгодным. По деньгам — на порядок больше обычной платы, по срокам — неделя, что значительно дольше нужного, ограничений по возрасту нет, объём — до одной двадцатой от исходника — просто прелесть, что за задача! Ну и единственное, что смущало, так это незнакомые названия.

— «Дос-то-ев-ский», — по слогам прочитал Стас. — «Преступление и наказание». Это что, УКа? Юриспруденция? Блин…

Поисковая сеть, отображённая приветливым спрутом, весело дрыгала щупальцами, обещая найти в океане информации всё, что пожелаете. Стас пожелал «Достоевского». Через несколько секунд он уже рассматривал картинки во всемирной сетевой энциклопедии.

— Значит, Фёдор Михайлович, — хмыкнул Стас, начав чтение. — Приятно познакомиться.

Но дальше ему пришлось нахмуриться. Во-первых, это оказался не режиссёр, а писатель.

— Коллеги, значит, — угрюмо буркнул Стас и взглянул на бородатую морду на фотографии уже с прищуром, словно на соперника, — И чего писал?

Во-вторых, оказалось, что писал он много. Но всё, в основном, на бумаге. И — более того — в позапрошлом веке. Это заставило задуматься.

Стас отодвинулся от экрана, откинулся на спинке и, подтянув ноги на кресло, стал раскачиваться, заставляя датчик движения запоминать амплитуду. Вскоре он мог расслаблено восседать в мягком коконе, а кресло само раскачивалось, следуя заданной программе. Стас же погрузился в размышления, как обычно, активно жестикулируя и общаясь сам с собой — привычка, устоявшаяся за время одиночного проживания и применения виртуальной панели.

— Значит, писатель… И кому нужна такая рухлядь в наше время? Не понимаю… Ну, там понятно — пересказать что-нибудь современное. Игру там или новости, или рекламу ту же, слухи, сплетни. Да те же фильмы! Те же гении Клуссен и Штрехен — их же заморочишься смотреть. А они в школьной программе! И их «Упыри» и «Зомби возвращаются» и «Сказка последней ночи». Длинные, закрученные и нудные. Тут просто необходим нормальный пересказ. А зачем пересказывать книги? Не понимаю. Они ж уже есть — кни-ги. То есть текст. Зачем ему пересказ? Зачем делать текст на текст? Что-то тут нечисто…

И сделав этот важный вывод, Стас с подозрением посмотрел на экран. Но нет, новость нагло висела на первой странице и даже никем ещё не была потеснена. Вздохнув, Стас неуверенно потянулся к панели.

— Ладно, уж… — недовольно пробурчал он, словно делая одолжение, — Один пень деньги нужны. Наган убьёт к чёрту, если…

И нажал на кнопку «принять заказ». Пока конкуренты не перехватили прекрасное предложение. В тот же миг компьютер отправил код-запрос, и лот с выгодным предложением исчез из общего списка, став персонифицированным. Где-то далеко за гранью рабочего подпространства, в приложении банковской среды уже был сгенерирован индивидуальный кабинет для взаимодействий между заказчиком и исполнителем, но пока Стасу было не до него.

На следующем этапе работы Стас дал машине запрос о произведениях писателя, но тут браузер-осминожек повёл себя странно. Мигая, словно спятивший хамелеон всеми цветами радуги, он попросил подтвердить запрос. Стас, пожав плечами, ткнул пальцем во встревоженную смайлоподобную мордочку и процесс продолжился. Сперва спрут показал ссылку и направление на избранный сервер, потянулся, уже практически захватил в щупальце выскальзывающую строку, но вдруг одёрнулся и свернулся в клубок.

«Доступ закрыт», — появилась контрастная надпись на экране.

— О-па!

Опешив, Стас пальцами поманил ссылку на экран поближе и с прищуром вгляделся в наглое сочетание буквенно-цифрового кода, поблёскивающее тревожным рыжим.

— Мать твою. Это же «Рунет», — опешил он и, одёрнув пальцы, отпустил ссылку в свободное плавание, подальше от подрагивающего в страхе осьминожика. Всё равно вскрыть её без помощи приложения-браузера была невозможно, а приложение, свернув все свои восемь ножек в сложный узел, категорически отказывалось приближаться к опасной ссылке.

Снова откинувшись на спинку кресла, Стас задумчиво погрыз ноготь. Блуждающий по квартире взгляд перескакивал с предмета на предмет, ища указующего перста судьбы. И остановился на телефоне. Стас вскинул вверх палец в порыве принятия решения и ткнул в виртуальную панель компьютера, мерно поблескивающую над столом.

— Бубен, привет! — фальшиво весело помахал Стас перед экраном.

На фоне чужой квартиры — тёмной и не менее заросшей мусором, чем его собственная, — появился взлохмаченный полнотелый юноша в стильных джинсах с ярко прорисованными струйками и брызгами крови от бёдер до колен и живописно подранном жёлтом топе. Лениво почёсывая грудь сквозь бесформенные прорехи майки, он щурился на свет и позёвывал.

— А, Стась, — наконец узнал он. — Я думал, ты надолго в отруб. Как тебя вчера выключило, так и…

Стас мгновенно нахмурился:

— Ты до конца был? А с кем я дрался, не помнишь? А какая падла меня раздела? А какой урод аквариум уронил?

Бубен заморгал, рухнул на свой стул и потянулся куда-то в сторону, выходя за пределы видимости веб-камеры. Вернулся он уже вполне довольный, с запотевшей баночкой пива в руке. Откупорил, глотнул.

Стасу оставалось лишь завистливо сморщиться.

— Аквариум — не знаю. А драться… Да с девкой ты своей и дрался, — бесхитростно отозвался Бубен. — С этой, новой… ну, которая красный пояс по джитцу. Чего-то вы поспорили в ванной, а потом вышли и давай махаться… Народ даже пикнуть не успел. Она тебя и…

Ошалело пялясь в экран, Стас схватился за горло:

— Да ты что?!

Бубен пожал плечами:

— Короче, у тебя проигрыш по очкам. Потом вы ещё чего-то выпили за победу феминизма и тебя повело. Её Пахан и Вовчик закадрили в ванну, а ты, как лёг, так и сразу бревно — бревном. Ну, Настька тебя и раздела и на диван складировала. И выгнала всех, зараза такая…

Бубен мрачно посмотрел на уполовиненную баночку пива и угрюмо сообщил:

— Я там где-то спайс забыл. Граммов сто, наверное… Ты увлекаешься-нет?

Стас рассеянно покачал головой и тут же закивал, что понял:

— Найду-найду! Убираться буду и найду. Звякну.

— Ага! — Бубен явно повеселел. — А ты чего хотел-то?

Нахмурившись, Стас отчаянно почесал голову, растрепав длинные волосы по плечам, и решительно сообщил:

— Работа подвернулась. Только немного странная.

Бубен отмахнулся:

— Работа бывает денежная и геморройная или безденежная и геморройная. У тебя какая?

— Первое.

— Повезло, — равнодушно отозвался Бубен. — А с меня чего надо?

— Книгу.

— Букварь? — саркастически поинтересовался Бубен.

— Нет, — Стас нахмурился. — Обычную книгу. Роман позапрошлого века. Что-то там про уголовный кодекс.

На миг оторвавшись от банки пива, Бубен посмотрел на товарища с интересом:

— Будем грабить музей?

Стас выпрямился в кресле, поправил сползающее на талии одеяло, и упрямо мотнул головой:

— Издеваешься? Если бы мне нужно было взорвать запасники Эрмитажа, я бы не к тебе звонил, а к Пахану. Он мне после вчерашнего, вроде как, должен будет…

— Угу, — Бубен махнул внутрь остатки пива и откинул банку за пределы экрана. — Попробуй ему об этом скажи. Твоя краля там так похрюкивала, что…

— Короче! — Стас рубанул ладонью, живо пресекая неудобную тему. — Взломай мне рунет.

Бубен замолчал, откинулся в кресле и, в задумчивости потирая колючий подбородок запястьем, стал высвистывать что-то дисгармоничное и рассматривать нечто далёкое, смотря насквозь собеседника в мир своих размышлений.

— Бубен? — позвал Стас. — Ты мне вообще-то должен.

Бубен на миг замолк, переведя взгляд наверх, на невидимый через экран потолок, и стал отрешённо его рассматривать.

— Точно-точно, — подтвердил Стас. — Кто за тебя диплом написал, а?

— Не написал, — поморщился Бубен, возвращаясь в нормальное состояние. — А пересказал… Пишут код. Диплом не пишут.

— И что? — возмутился Стас. — Я тебе дал высококачественный уникальный текст! Его уровень на порядок выше того, что ты бы сам настрочил за свои полгода практики! Без меня не было бы красного диплома, не было бы и работы в «НОО-Win»! Ну? Я ж прошу всего о малости! Ты ж такие вещи, как семечки. Что тебе стоит, а?

Бубен поморщился и, дотянувшись до стола, взял маленькую шапочку-тюбетейку, вышитую золотыми и голубыми звёздами, и никотиновую палочку. Одно водрузил на взлохмаченную голову, а вторую сунул в зубы. Покусывая тонкий фильтр, начал объяснять:

— Не всё так просто.

— Для гениев — легко! — ухмыльнулся Стас, но Бубен на лесть не клюнул.

— Ты не понимаешь — не твой это профиль… — грустно отмёл он, гоняя никотиновую палочку по мясистым ловким губам. — Рунет не взламывают. Туда погружаются…

Поняв, что товарищ настроен на долгий монолог, Стас откинулся на спинку кресла и уныло спросил, уже предчувствуя отказ:

— Есть разница?

— Слушай, о, смертный! — Бубен кивнул и шаманским жестом тронул тюбетейку и повернул её влево на четверть оборота. — До того, как была создана сеть Ноо-два, было ещё два уровня. Первый, самый глубокий, появился с конца прошлого века. Сейчас его называют «нулевым», а тогда он как раз именовался «интернет» и делился на участки. Рунет был одним из самых последних и самых тяжёлых — информация там имела свойство наслаиваться, распространяться самостоятельно, была неподконтрольна и агрессивна для человека. В то далёкое время выход в интернет был опасен и не только психозами, но и вполне реальной смертью. Когда произошла Информационная Революция, и был создан симбиотический интернет НооСеть-один, древний уровень заблокировали.

Он передохнул и тут же поправился:

— Ну, то есть не сразу вот взяли и заблокировали. Это была настоящая война инфоботов. Где бы ни перекрывали старую сеть — она выходила наружу, просачивалась в Ноо. В конце концов, казалось, что старые информационные связи дезактивированы и поэтому НооСеть стали отлаживать, сделали переход под частичный контроль элементариев.

— Кого? — Стас отвлёкся от покусывания ногтей на незнакомое слово.

Бубен снова тронул тюбетейку, чуть её поворачивая, молитвенно сложил руки на груди и терпеливо пояснил:

— Тебя, меня, других людей с их машинами. То, что составляет единую сеть. Понятно? Но всё оказалось значительно сложнее — пожилые люди, люди прошлого века, создали подпольное хакерское движение и запросами в старые темы пробили брешь в защите Ноо. И её субъективная матрица разума перестала осознавать себя и протекла. Удалять её тогда не стали — слишком затратно. Только укрепили дно и потолок и запустили новую сеть — Ноо-два. С которой ты сейчас счастливо и сосуществуешь, когда общаешься в сети.

— И?

— И, — Бубен вздохнул. — Любые погружения ниже второго уровня запрещены законом. Даже на первый можно только с «гарантом» уходить, да и то, поймают за несанкционированным выходом — на два-три года административных работ загремишь. А если уйти на нулевой…

— Электрический стул? — недоверчиво усмехнулся Стас.

Бубен посмотрел печально:

— Нет, всего года на три-четыре больше посадят, но… На первый уровень защиту охраняют нооботы, они к человеку лояльны, а к инфоботам — нет… А с первого на нулевой стоит защита из фаерботов. Им без разницы, кого «банить».

Стас перестал грызть ноготь и задумчиво покачался в кресле:

— И что? Совсем никто туда не ходил?

— Ну почему же… — Бубен отвёл взгляд: — Были братишки… Мотались за артефактами… Только говорят крыша там съезжает напрочь. Так что они теперь не в административке, а в психушке.

— Ясно, — Стас сглотнул и задумчиво поджал губы.

Бубен осмотрел друга и спросил сочувствующе:

— Тебе что, так надо?

— Угу, — вздохнул Стас. — Я в полной жопе. Задолжал Нагану. А он, ты знаешь… Короче, через неделю либо отдам, либо мои уши будут висеть на моей двери.

— Нда. — потянул Бубен и задумался.

Стас задумался тоже, нервно покусывая ноготь и, одновременно с этим, проглядывая на втором рабочем подпространстве текущие вялым потоком новости фриланс-портала. Но предложений, схожих с недавно принятым, не возникало. И он твёрдо знал — вряд ли возникнут. Такой шанс один из тысячи.

Тронув в который раз свою тюбетейку, Бубен огляделся вокруг, словно его могли подслушать, и наклонился ближе к экрану:

— В принципе… Ну… — и тут же одёрнулся, глянув на друга насторожено: — Слушай, а деньги-то у тебя есть?

Стас пожал плечами и честно отозвался:

— За работу обещают прилично. Так что, если поделюсь, никто в накладе не останется.

— И насколько поделишься? — сощурился Бубен.

— Ну… — Стас задумался, снова занявшись ногтём. — Сорок процентов хватит? Или пятьдесят на пятьдесят? Если это так сложно…

Бубен усмехнулся и сплюнул никотиновую палочку:

— Блин, Стась… Тому, кто тебя поведёт, пофиг на проценты! Ему нужно живую сумму называть. Сколько там, в твоих пятидесяти процентов килобаксов?

Стас ответил и Бубен затих, почёсывая грудь через прорехи майки и задумчиво пялясь в невидимую собеседнику за границей экрана даль.

— Есть шанс? — спросил Стас.

— Есть, — неохотно отозвался товарищ. — Давай сегодня вечерком часам к восьми в «Лагуну» заползай, попробую тебе устроить встречу на уровне. Только с собой реальное бабло держи — оттуда покатим дальше, по нашей тусе. Там вход для не-своих платный.

— Да не вопрос! — вскинулся Стас. — Что-то ещё?

— Пока нет, — пожал плечами Бубен, но тут же поправился: — Про спайс не забудь.

И отключил связь.

— Не вопрос, дружище, — улыбаясь одними губами, отозвался Стас в погасший экран.

Потом развернул кресло и посмотрел на разгром в квартире. Улыбка медленно сползла с его лица.

— Ага, — задумчиво сказал он себе. — Спайс…

И, окончательно погрузившись в размышления, вернулся к виртуальной панели и вызвал приложение игротеки. День, ведь, только начинался…