Глава третья

Глава третья,

Где утверждается, что есть игры, имеющие «вход» и не имеющие «выхода»

За широкой фигурой Бубна плохо просматривался тёмный угол, из которого совсем недавно позвал женский голос, но Стас ощущал, что находится под внимательным наблюдением оттуда и это явно повышало его самооценку. В конце концов, разве не он совсем недавно был готов хоть к чёрту в пасть? То есть — к самому Стеку на кулаки? А женщинам, понимал он, такое нравится. После неудачной драки адреналин ходил по артериям-венам так, что всё внутри гудело, а низ живота приятно зудел, и хотелось шутить-смеяться и любить весь мир. Случись такое ещё на вчерашней вечеринке — не проспал бы позорно полночи, а успел бы собрать, если не всех, то две третьих баб точно и по очереди с каждой уединился бы в ванной, оставив друзей с носом. А может быть и не по очереди, чем черт не шутит. Но и сейчас всё складывалось, на его взгляд, весьма козырно — есть ночной бар, есть великий подвиг и есть дама, которая может это оценить. Что может быть лучше? Лучше — только всё, то же самое, но без старого друга рядом.

Бубен остановился возле стола и молитвенно сложил руки. Стас попытался его обойти, но наткнулся на стул. Пришлось остановиться, пялясь над его плечом в угол.

В сумерках в пелене красных отсветов едва угадывалась миниатюрная фигура.

— Это он? — раздался глубокий женский голос.

— Да, — чуть склонился Бубен.

И Стас не утерпел. Улыбаясь пошире, он помахал незнакомке над плечом друга:

— Привет! Я — Стас! А у тебя тут уютный уголочек. Я приземлюсь, ага? — и, не дожидаясь приглашения, отодвинул стул и сел, сразу закинув ногу на ногу и вальяжно набросив руку на спинку. Предусмотрительно одёрнув край пончо на пах.

За его спиной сквозь зубы застонал Бубен, но делать что-то не попытался.

— Да, — протянула женщина и закончила утверждением со странной интонацией: — Это он…

Стас махнул рукой в известном жесте «Ах, оставьте!» и тут же приступил к делу:

— Может, уже пора познакомиться? А? А то как-то неловко получается, право! Ты меня знаешь, а я тебя — нет. Я, конечно, могу поиграть в угадайку, но сейчас на ум не приходит ничего более прекрасного, чем… «Елена»! Или нет… Марина! — и, дёрнув стоящего рядом друга, зашипел в его сторону: — Да садись же, чурбан!

— Присаживайся, Бубен, — предложила незнакомка, и Бубен со вздохом облегчения грузно осел на ближайшее кресло.

— А почему мы сидим без света! — внезапно воскликнул Стас и, резво дотянувшись до светильника, нажал кнопку. Красный абажур над столом мгновенно залил всё вокруг мягким закатным светом. Стас с воодушевлением направил жадный взгляд в освещённый угол, прищурился, чтобы быстрее разглядеть незнакомку, но всё равно потратил несколько секунд на то, чтобы глаза привыкли к внезапному переходу. А потом ещё несколько на то, чтобы восстановить дыхание.

Белое, словно припудренное мелом, лицо женщины проявилось из темноты и замерло прямо напротив Стаса. Аристократическая бледность и точёные черты дополнял холодный изучающий взгляд карих глаз и лёгкий презрительный излом маленьких губ. Лицо, больше похожее на гипсовую маску, если бы не лёгкое подёргивание жилки на виске. И лишь после в рассеивающейся тьме проявился весь силуэт женщины — миниатюрная фигурка, затянутая в чёрное кимоно, изящные ладони, выглядывающие из широких рукавов, и волосы… Целая копна красных, сполохами от оранжевого до бордового по всей длине и концами затянутыми в тонкие фольгированные локоны, спадающие блестящими сосульками на плечи. Такую причёску, насколько знал Стас, носила в городе только одна женщина. Но поверить своим глазам оказалось безумно сложно, и, замерев, словно кончился завод, он сидел и таращился на негаданное чудо. Красную Лису собственной персоной.

Бубен вздохнул и, ткнув товарища локтём в рёбра, скривился, когда тот ойкнул, отринул от него, но не перестал пялиться на собеседницу.

— Он всегда такой? — спросила женщина и потянулась в круг света. Одно нажатие на сенсорную панель в центре и экран ожил, открывая подпространство заказа; второе — и в столе открылся курительный ящичек.

— Всегда, — сокрушённо отозвался Бубен, угрюмо косясь на товарища.

Стас хмуро потирал рёбра и собирался с мыслями, чтобы ответить так, чтобы и друга осадить и леди очаровать, но ничего путного в голову не приходило. Как-то сразу сделалось ясно, что его былой подвиг — совсем не то событие, ради которого такие дамы ставят «лайки», и женщину с настоль высоким рейтингом в Ноо невозможно будет просто заболтать, окружив дешёвыми комплиментами и лёгкой весёлостью. Да и охмурять её, пожалуй, расхотелось. Птаха другого полёта, увы. Стас скис и как-то очень быстро осознал, что сейчас хочет уже оказаться в своей комнате с вечным бардаком и мягко мерцающим монитором.

А она, меж тем, подцепила изящно пальчиками электронную сигарету и, выбрав из пары десятков предложенных картридж, поставила его, активировала и сделала первую затяжку. Откидываясь назад, выдохнула, пустив тонкую струйку дыма над столом. И едва заметный травяной запах поплыл над товарищами.

— К делу, — предложила женщина.

Бубен засуетился, снял тюбетейку, положил на стол, но тут же, спохватившись, надел обратно и быстро оглянулся — не заметил ли кто. Заметил Стас и угрюмым взглядом высказал товарищу всё, что об этом думал. Бубен поджал губы, обижаясь, и царственно отвернулся к женщине:

— Файер, — помолчав, начал он. — Нам тут подвернулась работёнка. Нужен глубокий хак.

Она холодно усмехнулась, выпуская струйку дыма:

— Это понятно. Уровень?

— Ноль.

— Что в посылке?

Стас дёрнулся ответить, но Бубен его опередил:

— Текст.

Файер приподняла бровь и постучала тонким ногтём, раскрашенным в алое и сажевое, по столу.

— Белый список? Чёрный?

Бубен пожал плечами и кивнул Стасу, передавая эстафету. Тот, наконец, получив право голоса, выпрямился, положил на стол беспокойные руки и, сцепив в замок, чтобы не слишком жестикулировать, выдохнул:

— Это просто книга. Ну, то есть роман… — Стас, наконец, взглянул в глаза Файер и, разглядев в её взгляде заинтересованность, выдохнул свободнее и зачастил: — Понимаете, это такой рассказ, только очень большой. Прямо огромный! Читать и читать! Такие раньше одни писали, другие читали. Это было развлечение такое. Ну, давно уже…

Фрая смотрела, не мигая, и Стас смутился, снова начав мять пальцы, и уставился в полированную столешницу, в которой отражался мягкий бардовый шарик лампы и белые пятна лиц. И главное — лицо Красной Лисы. Отражением оно оставалось таким же восковым, таким же холодным, только какая-то асимметричность проявлялась, словно воск поплыл от близкого огня.

— Белый или чёрный? — повторила Лиса, словно всё сказанное Стасом пролетело мимо её ушей.

Стас сглотнул и дёрнулся:

— Белый! Белый, конечно. Это же просто роман.

А про себя подумал, что хорошо бы так и оказалось. Не хотелось бы потом общаться с полицией информационной нравственности. Даже отсидеть, если уж всё будет совсем плохо — не так тяжело, как попасться под тяжёлую руку отдела Ноо-морали.

Фрая поощрительно кивнула и спросила дальше:

— Архив или полнометражный?

— Не знаю.

— Размер?

Стас снова виновато покачал головой. И это узнать он не удосужился и теперь ощущал себя мальчишкой, коря свою лень и несообразительность на чём свет стоит.

— Местонахождение?

— Рунет! — выдохнул Стас. В этом он был уверен.

Но Фрая удивлённо подняла бровь:

— Точно?

— Да. Сам видел, — он даже осмелился, наконец, улыбнуться, полагая, что вот теперь всё будет улажено.

Фрая задумчиво постучала ногтём по столешнице и жилка на мраморном виске забилась чаще, словно пытаясь попасть в такт. Но не успела — изящный ноготок уже взлетел и застыл над столом. Лиса внимательно вгляделась в Стаса и спросила:

— Сколько ты готов за это заплатить?

Стас назвал.

Фрая снова приподняла бровь, заставив жилку затрепетать быстрее, и приложилась к электронной сигарете. Выдохнула лёгкий дымок и откинулась в кресле:

— Вы темните, мальчики, — сказала она и, достав из складок кимоно сложенный веер, щелчком заставила его раскрыться.

— Нет! Да ты что! — засуетился Бубен. Он даже стал оглядываться, затравленно озираясь.

Стас же поморщился, видя, как дёргается товарищ, и вдохнул, чтобы собраться с духом и ответить независимо и гордо, но Фрая, словно не заметив его потуг, уже продолжила:

— Тебя, — она направила полураспахнутый конец веера на Бубна, — Я знаю уже достаточно давно, чтобы предполагать твои скромные финансовые возможности. А ты, — она перевела веер и взгляд на Стаса.

— А что — я!? — дёрнулся он, срывая голос. — Я только спросить… Может, кто поможет…

Фрая усмехнулась:

— А ты, — повторила она медленно, — Станислав Киселёв, бывший студент Института Ноопрограммирования, которого выгнали с треском за совращение дочери декана. Впрочем, в своём блоге в то утро она описывала это совсем не так и была весьма довольна и собой и твоими размерами…

Стас выложил на стол сжатые кулаки, но, быстрым взглядом обежав зал, сжался, хмурясь исподлобья на собеседницу. А Красная Лиса продолжала:

— Но, видимо, её папочка не зря возглавлял кафедру сетевой инженерии и умел не только накладные выписывать — текст был хорошо подчищен в тот же день. Ну а ты… Интересно, ты знал, что она ещё не достигла возраста полной ответственности? Что ей можно только вирт?

Стас распахнул рот, схватил воздух, давясь так и не родившимися словами, и плотно сжал губы. На лице появилось кислое выражение, по лбу протянулась глубокая морщина крайнего недовольства, а в глазах засверкала здравая злость.

Фрая в ответ только чуть усмехнулась, приподняв кончики губ.

— Нет-нет, не стоит, это неважно для нашего дела, — грациозно махнула она веером, хотя Стас и не пытался объясняться, и продолжила: — Важнее другое. Сейчас ты — живущий в элитной молодёжной пирамиде одиночка, периодически устраивающий шумные вечеринки дома, но сам старающийся не выходить за пределы квартиры, как и все, кто подсел на Ноо. Ты практически не куришь, не используешь спайс, пьёшь весьма бестолково, почти сразу теряя голову, но в деле окучивания девушек имеешь среди друзей заслуженное звание ловеласа-неудачника. Ещё ты любишь поиграть в стратегии и по версии «Звёздного королевства» две недели даже был золотым лидером.

Она покачала головой, словно одновременно сокрушаясь и восхищаясь этому факту, а Стас расправил плечи и вздохнул свободнее — всё-таки есть чем гордиться!

Фрая задумчиво покачала веером и продолжила, прикрывая глаза:

— Но больше всего ты известен в русской части Ноо как скандальный игрок порно-игры «тёртые штучки», где удерживаешь позицию чемпиона среди активов уже восемь месяцев.

Стас побелел, стискивая зубы. Подобрался как для боя и даже сжал кулаки.

— Э, — растеряно протянул Бубен, смотря то на Лису, то на Стаса. — Как бы… это не я!

— Знаю, — зло прошипел в сторону товарища Стас.

И так было понятно, что он такой информации никому бы не выдал. Друг с подобным хобби — не самая это была бы лучшая характеристика и для самого Бубна.

Но Фрая будто не заметила их краткого диалога, продолжая задумчиво выдавать информацию, словно вытаскивая её из воздуха лёгкими пассами веера:

— Работаешь ты рирайтер-фрилансером второй категории на русской бирже «РуНо» и зарегистрирован там под псевдонимом «Стило». Твоя основная специализация — художественные тексты. Обычно ты занимаешься пересказом фильмов в аудиоформат, но когда требуются текстовые варианты, ты и этого не чураешься. У тебя порядка десяти-двенадцати заказов в месяц и они неплохо оплачиваются. На жизнь хватает, но… — Фрая усмехнулась тонко и тут же впилась в него холодным острым взглядом: — Но не настолько, чтобы оплатить глубокий хак!

С гулким стуком сложился веер. Фаер мгновение держала его, направив словно указующий перст на гостей, а после пристукнула им о столешницу, накрыв белой миниатюрной ладонью.

— А теперь, мальчики… Что вы не договариваете?

Стас поджал губы, угрюмо пялясь в белое лицо Фраи — настолько холодное и равнодушное, словно не она только с таким яростным жестом ударила по столу. Красная Лиса, откинувшись на стуле, задумчиво подхватила электронную сигарету и затянулась, прикрыв веки.

Скосив взгляд, Стас оглядел зал. Но нет, нигде не проявлялось серьёзного движения, не возникали уже знакомые молодчики со взглядом бандитов и не мелькала карающей тенью сухая фигурка Стека. Если связная хакеров и подавала какой-то сигнал веером для охраны кафе, то явно это был сигнал не к ежесекундной расправе. От этого немного отпустило, и вернулась способность соображать.

— Гм… Ну, не всё так просто. — Стас вздохнул свободнее, осознав, что говорить ещё не разучился, а значит, шансы на победу есть: — Денег, конечно, сейчас нет, но…

Он окончательно пришёл в себя, откинулся на спинку кресла и даже попытался изобразить застенчивую улыбку.

— Понимаете, Фрая, деньги будут после того, как я получу текст.

Красная Лиса, не открывая глаз, спросила:

— Заказ на рирайт?

— Именно! — он закивал, как прилежный ученик. — Вы мигом схватываете суть!

На корявый комплемент Фрая не отреагировала, но самому Стасу стало спокойнее. Вроде как не потерял навыков общения с дамами высшего сетевого общества.

— Всё с самого начала. Ничего не упуская! — приказала Красная Лиса.

Стас скосил взгляд на сидящего рядом друга. Бубен сидел, нахохлившись, и ежеминутно обегал настороженным взглядом обозримую часть кафе. Весь его вид показывал, что от разговора он отстранился и далее рассчитывать на его помощь уже бессмысленно.

Легким тренированным движением успешного повесы, Стас взъерошил чёлку, и приступил к рассказу. Зашёл издалека, в надежде развеять только что прозвучавшие обвинения. Рассказал о том, что рирайт — это так, семечки, а на самом деле он успешно занимается самообразованием и собирается поступать в ВУЗ. Что на самом деле реала не боится, а сидит в пирамиде безвылазно только потому, что мир вокруг сошёл с ума и катиться в тартарары. Ну и конечно, о том, что она его с кем-то спутала, и ни в какие игрушки он не играет. Как бы не было приятно быть чемпионом, но — нет, это был не он… И да, про заказ. Заказ он получил вчера от неизвестного. Никаких данных, кроме названия книги и имени её автора у него нет. Но деньги обещают очень приличные.

Когда закончил, Красная Лиса всё также сидела, откинувшись и молчала. Он ожидал продолжения разговора, но пауза всё затягивалась. Собеседница ушла глубоко в себя, прикрыв веки и отдаваясь блаженству травяного безникотинового курения. Её красные, словно крона осины осенью, волосы, спадали на плечи и от едва заметного шевеления фольгированных кончиков, шёл лёгкий шорох. Закрой глаза и тут же представится, что прямо перед тобой огромная змея вьёт свои кольца. Трётся змеиная кожа, чешуйка за чешуйкой переваливаясь и шепча о вечности, об опасности неловких движений и мыслей. И, сознавая это, Стас пялился на опасную собеседницу.

А Красная Лиса, откинувшись в кресле, в размышлении водила мундштуком электронной сигареты по губам. От уголка рта, до уголка. Медленно, тягуче, словно по тугой поверхности медовой капли. Притягивая взгляд долгим задумчивым движением, от которого вдруг оказалось не оторваться.

Глянцевый чёрный пластик скользил по алому бархату, прихватывая за собой лёгкие трещинки, стягивая и отпуская тонкие морщинки. Бороздил по влажному красному океану и… у Стаса перехватывало дыхание. Словно весь мир сжался до этих алых трепетных губ и блестящего, ласково касающегося их стержня. И ресниц — пышных, упругих, беззащитно вздрагивающих на нежной забелённой коже, словно приглашающих прикоснуться, овладеть каждым их движением. И узкой щели между небольших, но упруго приподнятых грудей, влажной тёмной ложбинкой привлекающих взгляд в уголке выреза кимоно. И хотелось, ох, хотелось! Стать этим блестящим нежным мундштуком, нежно проходящим по губкам. Беззастенчиво и властно! Вот ещё раз он прошёл от края до края, собирая податливую плоть, вот ещё раз… И Стаса настигла жестокая кара. В левый бок врезался острый локоть, и тут же в ухо зло запыхтело едва сдерживаемым шёпотом, содержащим только нецензурную лексику. Стас дёрнулся, сжался на сторону и ошалелым взглядом вперился в Бубна. Друг сидел бледный и злой. На его нервно поджатых губах дрожали капельки пота. Стас набрал воздуха в грудь, чтобы возмутился, но проследил за взглядом друга и скромно сложил руки на коленки и выдохнул, закашлявшись.

Красная Лиса смотрела прямо на него и жилка на её виске бешено гуляла под тонкой кожей.

Стас откашлялся и сипло прошептал, поднимая вверх ладони, словно военнопленный:

— Вы просто… — он облизал губы, лихорадочно подбирая слова: — обворожительны! Очень. Очень красивы. И лицо, и грудь, и вообще!

Комплемента не получилось. Объяснений тоже.

Фрая всё также недобро щурилась на него.

Стас покаянно выдохнул, бросая плечи. И скосился на Бубна. Но друг ни в какую не собирался понимать, что пора приходить на помощь — сидел и зло пыхтел, периодически смахивая пот, градом скатывающийся из-под тюбетейки.

Стас мотнул головой и проворчал покаянно:

— Понял, понял. Дурак, бывает. Извините.

В ответ Красная Лиса пристукнула по столешнице длинным ногтём, словно ставя точку под этим эпизодом. И тут же заговорила о деле.

— Заказ анонимный. Цена невероятно завышена. То есть заказчик точно знал, что найти это можно только в нулевом уровне. Возникает вопрос: стоит ли этот хак денег, которые за него предложили?

Она помолчала, задумчиво пощёлкивая веером. И ответила себе сама:

— Нет. Он того не стоит.

Стас взвился, осознавая, что из-под ног уплывает почва.

— Э!

Но Красная Лиса отозвалась безэмоционально:

— Дело, от которого пахнет. Игра, которая имеет вход и не имеет выхода. Игра пешкой. Не наш профиль. Ни один профессионал за это дело не возьмётся. Мой ответ — нет.

Стас вдохнул-выдохнул, и тут же упрямо тряхнул чёлкой и улыбнулся. В конце концов — где наша не пропадала и сколько женщин успевало сказать ему «нет», прежде чем он добивался «может быть». А уж превратить «может быть» в «да» — дело техники и немножко упрямства. И того, и другого ему было не занимать. И ничего, что рядом предупреждающе сопел Бубен. Крашенная штучка, сидящая напротив, — всего лишь женщина, а бабам свойственно быть непостоянными и менять свои решения по двадцать раз в день. А подчас и больше. Уж он-то это знал точно.

Так, успокоив себя, Стас ринулся в бой. Для Фраи он использовал самую трогательную беззащитную улыбку, которая в его шаблонах держалась на особом месте — для женщин, которых он определял для себя просто «с яйцами». Такие обычно считали сладеньким то, что беззастенчиво капитулировало перед сталью их решений.

— Фрая… Послушайте. Я понимаю — мы немного не сошлись характерами. Бывает, правда.

Кроткий мальчишеский взгляд из-под опущенных ресниц.

Внутри Стас возликовал — взгляд Фраи стал заинтересованным.

— Я был… несколько нетактичен…

Скромный румянец.

— Но, право слово! Давайте не мешать личное и деловое.

У Красной Лисы изогнулась бровь. Тревожный знак! Нужно уходить с этой дорожки… И Стас стремительно поправился:

— Поймите меня правильно, прошу вас! Вы сейчас вольны меня спасти или погубить навек! И мою профессиональную репутацию, да и попросту мою жизнь! Будьте добрым ангелом, прошу вас! Мне очень нужно получить доступ к этому документу.

Нет, в голосе не было ни нотки фальши. Ни в каком слоге он не переигрывал. Нигде не передёргивал. Лишь чуть добавил звенящей тоски в слова, но… Лицо Фраи затвердело, снова став мраморной маской. Лишь жилка на виске продолжала змеиться.

Красная Лиса сложила веер, привычно пристукнув им по столешнице и холодно отозвалась:

— Послушайтесь доброго совета, мальчики. Удалите заказ из своего списка и навек забудьте о нём. Не бегайте за лёгкими деньгами, и они не превратятся в тяжёлые потери.

Из Стаса словно спустили воздух. Вот так легко и просто убежала восвояси, помахивая огненным хвостом с белой кисточкой на конце, обворожительная мечта: получить глубокий хак и интересный флирт в придачу! Такое жёсткое «нет» он уже знал. Бабы «с яйцами» если уж отказывали — то, словно отрезали. Но, не в силах остановится, он взмолился, трогательно сложив ладони:

— Фрая! Мне уши отрежут, если я не сделаю этого!

Она пожала плечами:

— А если полезешь, то уши тебе отрежут вместе с головой.

— Но…

— Довольно. Уходите.

Она пристукнула по столешнице в знак конца разговора и потянулась к монитору, вызывая пункт меню блюд. На мгновение задумалась — завис тонкий белый пальчик над экраном, неуверенно прыгая от строчки к строчке. Видимо, выбор оказывался сложен.

— Спасибо, большое спасибо, что согласились с нами, так сказать, пообщаться. Мы были очень рады знакомству и…, — забубнил сбоку Бубен, грузно поднимаясь из-за стола. Задел огромными телесами столешницу. Стол качнулся. Бубен охнул и тут же стал коряво извиняться, что потревожил. Но лицо Красной Лисы ничего не выражало, да и пальчик всё ещё выбирал, скользя над лишь едва вздрогнувшим монитором.

А Стас сидел, смотрел на белое, равнодушное лицо в обрамлении красных локонов, спадающих острыми треугольниками с блестящими хвостиками на углах, и отчего-то чувствовал себя, словно его облили помоями.

Бубен сбоку схватил за локоть и потянул из-за стола.

Но ему вдруг в голову ударила кровь. Он даже почувствовал, как наливается жаром лицо, как шумит поток в висках, и упрямо стиснул кулаки:

— Нет! Я не уйду просто так! Я хочу прямо сейчас! Слышишь? Прямо сейчас разговаривать с нормальными хакерами! Если ты не понимаешь, что такое хорошие деньги — я хочу говорить с теми, кто понимает!

Бубен охнул и осел, наваливаясь на стол. А Красная Лиса подняла взгляд. Изучающий, спокойный. Только волосы от движения издали привычное «ш-ш-ш». Словно змея проснулась.

И Стас опомнился.

Но уже было поздно.