глава 8

— Мы, что в раю?

Алиса не спала, просто лежала всё так же уткнувшись в Пашу. Неужели можно наконец-то хоть немного расслабиться и полежать в кровати, а не на земле. Не оглядываясь каждую минуту, не сбегая от зараженных, не убивая. Конечно, она понимала, что этот ужас не исчез, он всё ещё где-то там за городом и в любой момент может ворваться и разрушить краткий миг спокойствия, но сейчас хотелось просто лежать. Даже этот божественный хор не мог испортить момент наслаждения девушки.

— Нет покоя грешникам, — Паша поднялся сев на кровати, — Под этот концерт, всё равно не поспим

— Ещё пять минут! Не уходи, ты тёплый

Алиса не открывая глаз, надувала щёки будто маленький ребёнок. Девушки странные существа. Даже после всего пережитого, Алиса которой всё детство не хватало отцовского внимания, зато с избытком хватало нападок со стороны мачехи, находясь в затхлой общаге, на кровати с не самым обаятельным парнем, наконец смогла почувствовать себя маленькой девочкой. Уже повзрослевшая «маленькая девочка» держалась за Пашину кофту не желая отпускать от себя живой источник тепла.

— Пять мину-у-т

— Что даже не покраснеешь?

— Отстань

Алиса спрятала лицо в подушку, но порозовевшие уши выдавали её с потрохами. Удовлетворив желание девушки, они всё-таки встали. Алиса сидела на кровати, пытаясь ладонями поправить растрепанные волосы. Паша стоял у единственного в комнате окна окидывая взглядом город.

— Странно это всё

Раннее утро, а на улицах ни души. Хотя не совсем так, представители местной дружины стояли на каждом углу узких улочек города. Да ещё это пение, тянущееся откуда-то из центра города. Паша вообще верующим не был, в их городке конечно по утрам можно было услышать колокольный перезвон, летящий из небольшой церквушки, но хор, это было что-то новое. Судя по тому, как резонировал воздух голосили там не меньше ста человек.

Где-то через час пение прекратилось и по городу начали разбредаться люди. Голод пока не мучал, поэтому Паша с Алисой позволили себе наконец немного выдохнуть. Разлеглись на кроватях и просто разговаривали о чем попало. Вспоминали всё произошедшее с ними с момента встречи, погрустили об почти ставшем им родным Урале, который они бросили у обочины. Паша даже рассказал пару смешных историй из своего детства. Алиса кажется, становилась более открытой и лояльной к парню, искренне смеялась и как-то игриво на него поглядывала.

Эти разговоры кажется, могли длится вечность, но с наступлением вечера все-таки было принято решение выйти в город и хотя бы осмотреться. Людей на улице стало больше, они быстро заполнили тесные переулки города, но народное настроение конечно нельзя было назвать весёлым. Даже магазины работали, бывшие брендовые бутики сейчас были никому не нужны и по больше части были закрытыми и пустыми. А вот продуктовые и хозяйственные были открытыми для денежного обмена, выбор в них был не богатым, однако вещи первой необходимости и простая еда присутствовали.

В кармане Паши болтались смятые и не очень презентабельные пятьсот рубле оставшиеся от его последнего похода в рюмочную. Как выяснилась Алиса тоже кое-что прихватила из дома и на двоих они имели великую сумму аж в 5500 рублей.

— Давай купим чего-нибудь! Сильно транжирить не будем, а потом погуляем, ну пожа-а-луйста

Алиса лукаво улыбалась, глаза блестели детским восторгом. Она наконец могла позволить себе небольшую женскую радость, погулять и пошариться по магазинчикам. Отказать ей было равносильно тому, чтобы стать самым отъявленным негодяем в лице женской половины оставшегося общества. Заглянув пару магазинов Паша с Алисой были слегка ошарашены, выяснилось что для новоприбывших всё в магазине бесплатно, переборов сомнения был набран скромный пакет дешёвых продуктов: Бутылка молока, пара булочек, набор овощей. В хозяйственном были захвачены несколько кусков мыла, дешёвый шампунь и стиральный порошок.

— Теперь гулять!

Остановить задор Алисы было уже невозможно.

— Подожди здесь, я быстро

Паша скрылся за соседним зданием оставив озадаченную Алису сторожить пакеты. Через пару минут он вернулся с видом гордого победителя, убирая что-то в карман штанов.

— Куда ходил?

— Будешь много знать, уснуть не сможешь

— Ну и фиг с тобой, пойдем уже

Кажется, это немного задело Алису, но не настолько чтоб омрачить радость предстоящей прогулки. Даже находясь в таком положении дел, город выглядел величественно. Все эти дома старой архитектуры, мощёные дорожки и набережные, мосты, каменные фонтаны пусть даже с отключенной водой, всё это будто переносило тебя в 17 век. Алиса искренне радовалась, глазея по сторонам и одаривая Пашу лучезарными улыбками. Напрягали только вездесущие солдаты. По всему городу через каждые двадцать метров стоял человек с оружием облачённый в камуфляж. Паша старался отогнать эти мысли, но взгляд то и дело цеплялся за этих служителей порядка.

Отгуляв вдоволь, они направились к своему временному месту жительства. Подходя к общаге на пути, возникла бабулька. Маленькая старушка в старом пеньюарчике и косынке тащила набитую доверху авоську явно выбиваясь из сил

— Бабуля, вы тоже в общежитие? Давайте помогу! — Паша опередил её и протянул руку чтоб взять ношу

— Не совсем, но я там рядом живу, спасибо сынок

Переняв из сморщенной ладони авоську, Паша и Алиса сопровождали пожилую женщину

— Давно вы здесь живете? — Алиса решила завязать разговор.

— С самого рождения. А вы, наверно новоприбывшие, не похожи вы на местных

— Вчера добрались. Повезло, что ещё остались живые города, — Паша тоже решил поучаствовать в беседе.

— На всё воля божья. Вы ведь посещали утреннюю молитву?

— Так это была молитва? Нет, не обессудь бабуль я не верующий

После этих слов бабку будто подменили. Она отскочила от Паши, вытаращила глаза и кажется, пыталась отгородиться от него сухой старческой ладонью

— Да как ты можешь!

— Ты чего мать, верить или нет дело каждого

— Слуга дьявола! Из-за таких как ты все несчастья! Из-за тебя на землю пришла эта напасть, теперь ты и нас решил погубить!

В глазах бабки звенели страх и какое-то странное помешательство

— Солдаты! Помогите! Здесь богохульник, слуга дьявола! Эта девица, она с ним за одно!

Паша и Алиса просто опешили не понимая, что вообще происходит. Со всех сторон к ним стягивались дружинники.

— Мужики, это какое-то недопонимание!

Паша пытался разрулить ситуацию, но сразу же получил удар резиновой дубинкой под дых, его подкосило, пакеты шлепнулись об тротуар разбрасывая в стороны содержимое. Следующий удар пришелся по шее, Паша упал на землю, он был в сознании, но подняться не мог

— Что вы делаете!? Прекратите! — это кричала Алиса. Один из солдат схватил её за руки и скрепил их за спиной наручниками, опуская рвущуюся к Паше девушку на колени. Такие же наручники защелкнулись на запястьях Паши.

— Вы обвиняетесь в предательстве бога и пособничестве дьявольскому проклятию! Вы будете доставлены в место содержания для ожидания публичной казни!

Услышав это, Алиса замолкла. То, что им вменяли звучало абсурдно и просто выбило её из калии. Паша попытался подняться, но почувствовал резкую головную боль. Его ударили в затылок, он ударился лицом об землю и отключился.

Пока Паша был в бессознательном состоянии ему снился сон, но наверное лучше назвать это воспоминании. Смерть его родителей, как он давился слезами на их могилах. Сынок богатого чиновника накидавшись в клубе решил полихачить на трассе и влетел в машину его родителей. Большой рамный крузак отделался разбитым бампером и треснувшим стеклом, его водитель парой синяков и ссадин. А вот маленький Лачетти вбило в отбойник и выбросило на встречку, водитель и пассажирка погибли мгновенно. Запись с дорожных камер исчезла на второй день расследования под предлогом неисправности техники. Следователь, что вел дело глядя Паше в глаза сказал, — Прости парень, это система, я ничего не могу сделать.

Всё выставили как несчастный случай, обдолбанный уебок получил условку, а Паша лишился семьи.

Голову снова пронзила острая боль, с усилием Паша открыл глаза. Какая то темная камера, свет попадал лишь через небольшое окно под потолком перекрытым толстой решеткой. Рядом сидела заплаканная Алиса и обречённо смотрела в пол.

— Г-где мы? — каждое слово болевым эхом отдавалось в Пашином затылке

— Паша! Ты как?

Алиса бросилась к нему и приложила ладони к его лицу

— Ай!

Похоже его щека и губа были рассечены при ударе об тротуар.

— Прости

— Куда нас закрыли?

— Я не знаю. Когда тебя ударили, мне на голову натянули мешок. Я ничего не видела, — по щекам девушки потекли слёзы, — Они ничего не объясняют, сказали только, что нас скоро казнят.

Алиса упала на Пашино плечо и начала сжиматься будто пыталась спряться

— За что? Мы же только выбрались из этого ужаса. Почему снова?

— Блять, — Паша попытался ощупать затылок, но сразу же одёрнул руку от боли, — Не плачь, я вытащу нас

— Как?

— Не знаю, обещаю я что-нибудь придумаю.

Голова раскалывалось, думать не получалось от слова совсем, кажется от попыток напрячь мозг боль только усиливалась. Тишина перебиваемая лишь всхлипываниями Алисы и каким то металлическим звоном давила со всех сторон.

— Паш

— Что?

— Мне кажется я влюбилась

— В того солдатика?

— Тебе обязательно всегда шутить надо мной?

— Прости, — Паша погладил её по голове, — Вкус в мужиках у тебя конечно не очень

— Вдруг нас и вправду убьют, мне страшно

Хотелось как то успокоить Алису, но нужных слов не было, они и вправду находились в одной из самых непроглядных задниц

— Поцелуй меня — Алиса поднялась и заплаканными глазами смотрела на Пашу

Не дожидаясь ответа, она коснулась Пашиных губ, поцелуй был долгим. Целовалась Алиса дергано и неумело, но была до безобразия искренней. Будто это последний в её жизни поцелуй, к несчастью, как раз таким он и мог оказаться.

— Ну как?

Даже в такой ситуации Алиса краснела, — Приятно.

Шмыгнув носом, она опустилась на Пашину грудь, — Ёж!

Действительно, за это время Паша так и не удосужился побриться, и его щетина теперь больше напоминала безобразную колючую мочалку, свисающую с лица.

Было не понятно сколько минут или часов прошло, время толи неумолимо неслось вперед, толи застыло на месте. Алиса кажется, заснула. Звонкий металлический лязг то затихал, то снова начинал резать уши. Кажется, в соседней камере тоже кто-то сидел и колотил железной тарелкой по стене.

Каждый «дзынь» словно иголка впивался в Пашину голову. Он что там головой тронулся? Сколько можно долбить этой чертовой тарелкой. Как вдруг просветление снизошло на больную голову. Он не просто стучит, интервал между ударами, он будто зациклен.

Дзынь, дзынь — дзынь-дзынь-дзынь — дзынь, дзынь-дзынь

Выглядело как бред, но надеяться было просто не на что, Паша ухватился за эту мысль как за соломинку и решил рискнуть.

— Эй, кому ты передаешь морзянку?