1

Тетради, тетради, тетради… Стопка за стопкой, красная ручка мелькает, рука машинально исправляет ошибки, а в голове совсем другие мысли. Что приготовить на ужин? Надо бы сходить куда-нибудь развеяться. Пора обои переклеить. Куда бы поехать в отпуск? Крым, Сочи, или, может быть, Турция? Серегины были в Турции, говорят, сервис на высоком уровне. Или, может быть, в горы? Господи, какие горы, скоро шестой десяток пойдет! Лучше в санаторий, подлечиться. Хотя с нынешними ценами дешевле в Турцию! Надо загранпаспорт сделать. Или все-таки в Крым? Друзей навестить, молодость вспомнить. Как добираться: машинкой или самолетом? Самолетом дороже, зато быстрее. Экзамены скоро, хоть бы дети не подвели, а то в последней четверти слишком расслабились…

Все эти мысли овладели Анной Сергеевной целиком и полностью, что даже потеряла счет времени. На часах было почти шесть, в школе осталось совсем мало людей, а она еще даже не вставала из-за стола. Оставались последние тетради и только тогда можно будет отправляться домой. Отложив ручку в сторону и закрыв последнюю тетрадь, Анна Сергеевна собрала сумку и вышла из кабинета. В коридорах школы было тихо и пустынно, поэтому тихие шаги гулко раздавались по всему зданию. Анна Сергеевна прошла по коридору и свернула на лестничную площадку. Школьного бюджета не хватило на освещение всей школы, поэтому лестницами пришлось пожертвовать, и сейчас они были в полумраке.

Спустившись всего на пару ступеней, Анна Сергеевна услышала резкий хлопок. Звук раздался со второго этажа и был настолько громкий, что задрожали стекла. Мгновенно преодолев оставшиеся ступени до пролета второго этажа, Анна Сергеевна выглянула в коридор и попыталась понять, откуда именно раздался выстрел. В том, что это был точно выстрел, она ни капли не сомневалась.

В коридоре никого не было. Пролет между дверями, ведущими на лестницы не освещался совсем, по две экономные лампы были в разных концах коридора, где были кабинеты. Логичнее было осветить именно пролет между лестницами, потому что в этом месте не было окон, а вот там, где тускло горели лампы, были большие панорамные окна, выходящие как раз на солнечную сторону. Анна Сергеевна прислушалась; потом вышла в коридор и направилась направо, к самому дальнему кабинету. Она была уверена, что именно оттуда раздался выстрел.

В это же время по всей школе нарастал шум. Выстрел всполошил оставшихся учителей и персонал школы. По лестнице уже поднимались завхоз и директор, позади них семенили остальные участники образовательного процесса. Анна Сергеевна уже вошла в кабинет. Это был кабинет химии, которым заведовала Бортмир Татьяна Степановна. Кабинет был не освещен, лишь из окон лился тусклый свет уличного прожектора, установленного на стене спортзала, да отблески снежного покрова на крыше. Старые столы и стулья, не менявшиеся в кабинете со времен распада Союза, допотопные таблицы и схемы, нарисованные от руки бывшими учениками еще при том же Союзе. Кабинет не обновлялся многие годы и тут на всех присутствующих прямо дышал дух советского образования. Даже многие реактивы, используемые на уроках химии, были с тех самых времен. Однако сам кабинет был тщательно убран, вычищен и имел более-менее приличный вид стараниями самой Татьяны Степановны.

Анна Сергеевна прошла между рядами парт к двери лаборантской. Деревянная дверь была плотно закрыта. Повернувшись к длинному массивному учительскому столу, Анна Сергеевна увидела саму хозяйку данного кабинета. Между учительским столом и доской лежала Татьяна Степановна Бортмир с простреленной головой.

В кабинет вбежали люди, вспыхнул свет. Опять же тусклые лампы-экономки. Завхоз школы, крупный седовласый мужчина, с невероятной для его комплекции прыткостью, достиг места, где лежала Татьяна Степановна, присел на корточки и приложил пальцы к ее шее.

— Она мертва, — вынес вердикт Михаил Петрович (так звали завхоза).

Анна Сергеевна глянула на него:

— Да что вы говорите!? То есть дырка в голове этого не подтверждает?

Михаил Петрович укоризненно посмотрел на нее. В это время данное зрелище увидели все вошедшие. Поднялся крик, кто-то заплакал, директор школы, Валерия Васильевна, прислонилась к стене и медленно сползла вниз, лишившись чувств. Медсестра, тоже оказавшаяся в числе вошедших, кинулась к директору, пробуя привести ее в сознание.

Всеобщую шумиху остановил все тот же завхоз. Встав во весь рост, она рявкнул во всю силу своих легких:

— Всем молчать! Отставить панику! Оля, — указал он на медсестру, — быстро в медпункт, возьми нашатырь и приведи в чувство директора! Катя, — под раздачу попала секретарь директора, — бегом вниз и звони в милицию и скорую. Все остальные — спустились и собрались в учительской!

Как по команде, все принялись выполнять указания завхоза. Единственным человеком, кто ослушался, была Анна Сергеевна. Она внимательно осматривала тело убитой коллеги.

— Анна Сергеевна, я неясно выразился? — обратился к ней завхоз. — Я же сказал, быстро…

— Ох, уймите свои командные навыки, Михаил Петрович! — Анна Сергеевна все так же внимательно осматривала тело. — Я вам не подчиняюсь и уж тем более приказы выполнять не буду. Чисто из уважения к вашему прошлому, я не выражаюсь с вами более грубо.

Михаил Петрович притих. Он всегда немного побаивался эту женщину, особенно в те моменты, когда она смотрела ему прямо в глаза. Не баба, а какой-то агент КГБ. Перед тем, как устроится в школу на должность заведующего хозяйством, Михаил Петрович работал в милиции, еще при Союзе и с агентами КГБ был знаком не понаслышке. И именно эта женщина, ее манера держаться, говорить, ее все пробиваемый взгляд заставлял его, бывшего бравого блюстителя закона, сдавать позиции. Поэтому он решил не начинать бой, который заведомо проиграет, а присоединился к Анне Сергеевне.

— Что-то заметили?

Анна Сергеевна неопределённо пожала плечами:

— Ничего такого, что могло бы вызвать подозрение. Ну, кроме дырки в голове, естественно.

— Кому могло это понадобится?

— Если бы я знала, то ответила. Но могу сказать точно — этот кто-то, кто и совершил это, находится среди нас! А вы их всех распустили!

— Да ну перестаньте, — виновато сказал завхоз. — Неужели вы думаете, что кто-то из наших сотрудников мог такое сделать?

Анна Сергеевна посмотрела на него:

— Ну а кто, по-вашему, это сделал? В школе ведь никого нет, кроме тех, кто сбежался на звук? Посторонние просто так не пройдут, сами знаете.

Михаил Петрович поднялся с корточек и посмотрел на Анну Сергеевну:

— Погодите, погодите делать поспешные выводы! Сейчас приедет милиция и со всем разберется. А пока что пойдемте в учительскую, там все обсудим.

— Ага, обсудим, разберутся… — пробормотала Анна Сергеевна, но все же в учительскую спустилась.

В кабинете уже собрались все, даже директор Валерия Васильевна была при чувствах и сидела в самом дальнем углу. По ее бледному лицу было видно, что чувства к ней вернулись не все, или же все, но частично. Завхоз оглядел всех присутствующих в кабинете и с удовлетворением отметил, что никто за это время не покинул стен школы и все послушались его приказов.

— Уважаемые сотрудники! — начал он. — Прошу всех вас сохранять спокойствие! Наша задача на данный момент-передать все достоверные сведения органам правопорядка, когда они приедут…

— Среди нас убийца, — завопила учительница математики, Анжела Семеновна. — А мы должны сохранять спокойствие?

— Именно так, сохранять спокойствие! — парировал Михаил Петрович. — Нас много, а он один. В случае непредвиденной ситуации, мы сможем с ним справиться…

— Да какой там справиться! — опять завопила Анжела. — Нам себя спасать надо!

Анжела Семеновна всегда была знатной истеричкой. Дети на ее уроках боялись, выходили из кабинета с явным облегчением, чего не скажешь о самой учительнице. Ее раздражала любая мелочь и она постоянно с кем-то выясняла отношения. Можно сказать, что задушевных подруг у нее среди коллег не было. А тут такой случай, и, конечно же, Анжелу уже было не остановить:

— Нас тут всех перестреляют! Я видела по телевизору! Всех перестреляют! И никто нас не спасет!

Первым не выдержал физик, Сергей Анатольевич:

— Да заткнись ты, дура старая! Всю плешь проешь! Скорее сами повесимся, лишь бы не слышать твои истеричные вопли!

Анжела на секунду замолчала с открытым ртом. До этого дня никто не решался говорить с ней так грубо. А тут, в такой напряженный момент…

— Давайте не будем поддаваться панике! — Завхоз решил перенять инициативу и воспользовался установившейся тишиной. — Дождемся приезда полиции и будем решать все по ходу событий.

Анна Сергеевна в общую истерию не влезала, ей было не до этого. Ее терзала какая-то мысль, навязчиво крутившаяся в голове. Но учительница никак не могла за нее ухватиться, не могла найти ту ниточку, которая бы привела к ответу. Что-то в кабинете химии не давало ей покоя. Что-то она упустила из виду. Но что?