1. Не лишённое своей прелести стихотворение. Держится ритм, вполне ему подходящий, вполне внятно изложена мысль.

По форме есть вопросы: 1 четверостишье, последняя строка: «цвел» безударно, звучит плохо, даи по смыслу довольно натянуто.

«маскараде» и «правду» рифмуются весьма и весьма условно.

 

Основной вопрос по смыслу — а почему это ворон один только всё знает? Нет художественного обоснования, там мог бы быть кто угодно, от человека до животного.

 

2. Возможно, мои к вам вопросы покажутся формальными, но форму нужно соблюдать — зачастую (и особенно в литературе) важно как сказать, а не что сказать. У вас весёлый такой ямб с постоянной попарной рифмовкой, выходит живой, болтливый такой ритм, что плохо вяжется с содежанием. А содержание — попытка отослать ко всем мифам сразу, полагаю? Стоило остановиться на одном, тогда, может быть, сработало бы противопоставление, на которым вы пытаетесь играть. Мораль в конце откровенно лишняя, на живой нитке, а ещё вот что. Я бы поменял лирического героя. Зря вы от лица ворона взялись рассказывать, мне думается.

Какими-то странными путями и связями ваше стихотворение напомнило мне вот то, на которое Мирзаян написал «Муху». Вот ссылочка — my.mail.ru/video/mail/debadan/1058/794.html

 

3. Как хотите, но вычурные обороты, сдобренные нарушениями грамматики, не в вашу пользу говорят. Да и форма разваливается…

 

4. Вы бы знали, как вы меня порадовали первыми тремя строчками! А дальше что-то совсем не то. Ритм у вас гуляет. То «боги» у вас, то «Господь»… взаимоисключающе, не находите? При этом я не вижу отсылок, скажем, к тому, что героиня приняла христианство, отказавшись от латинского язычества. Ну и просто выражаетесь неловко: «хранителем быть её (могилы) врат» — это, сами понимаете, коряво.

 

5. Погибло, нависает, мёртвый, топи, мрачный, погребён, унылый — вам не кажется, что на четыре строки многовато этой унылой мрачности? Слова уже не усиливают друг друга, но вызывают прямо противоположные чувства. Проредите. Пугать нужно осторожнее, а не давить тяжёлой лексикой.

Второе четверостишье лучше по выбору слов, но его смысл уже слишком загадочен. «Крылами рисуя рассказ»? Красиво, конечно, звучит, но что это значит? И как можно занянуть кадилом? Вы знаете, что такое кадило? Наверняка же знаете, что это то, чем кадят. Так как им можно занянуть кладбищенские окрестности?

 

6. Вы состоите на службе Greenpeace! Я вас раскусил! Если без шуток, то во много верно то, что я уже говорил автору стихотворения под номером пять: слишком нагретаете, слишком мрачная картина. Знаете, есть такие фильмы, где убивают людей сотнями — так вот, смотреть-то их не страшно, хотя казалось бы, столько жизней загублено! Вот и у вас, струящаяся из глаз кровь при вылетающей дымом из клюва душе уже запредельна.

И в последнем четверостишьи первые две строки совсем уж не к месту. К тому же, эпиграф и фотограф всё равно не рифмуются.

 

7. Боль и холод, мрак и отчаяние, смерть и тление, гибель и страх! Черви мертвые, и обещание не случившегося на губах.

 

Извините, но опять же — чуть сдержаннее, и до читательского сердца ваши слова дойдут вернее. Очень вольно обращаетесь с ритмом. Мысль понять сложно (хотя можно, она явно есть), но выражена неясно, приходится перечитывать. Хотя в целом рассказ получился хороший.

 

8. Ай, ну неприлично же! Имейте совесть! Зачем про мёртвых детей, про бездействие небес? Словом… относильно других — сильно пишите. Ну и дактилические рифмы всегда украшают. Безотносительно — при чём тут ворон? Если поначалу он у вас рассказывает про ангела на кладбище, то после не нужен уже вовсе ни за чем. Вы выдаёте просто авторскую оценку, то есть, введённого в самом начале наблюдателя-ворона вы на произвол судьбы бросили.

Ну и мало, знаете ли. Просто объёма не хватает на то, чтобы вжиться в слог, в образы.

 

Дальше будет дальше…