Ну прям ) Не смешите… Нет, я совсем не о том говорил. Правители могут быть вполне циничны. Но мы-то — нет. Не именно мы, а народ как явление. Люди, которые размышляют о бремени и долге этих правителей, выбирают и свергают этих правителей… И иногда ими становятся. И вот тогда возникает вопрос: чему они в детстве выучились, на какие примеры они ориентированы… Потому что цинизм цинизму рознь. Кто-то станет убивать детей. Кто-то сделает многое, чтобы этого избежать. И пока детей всё же убивают — стоит спросить себя, живем мы в мире нормальном или больном… а если больном — так его лечить требуется.

Но ведь его потихонечку и лечат. Да, в отдельно взятых ситуациях дети гибнут. И лично мне всё равно — царевич, внуки Саддама или просто какие-то дети с любой биографией. Мне с семи лет казалось неправильным, что страна «где так вольно дышит человек», начиналась с крови кого-то вроде меня… маленького и ни в чем не виноватого. И хотя я всегда любил «Варшавянку», просто до дрожи, и сейчас люблю, но — только до строк «кровью мы наших врагов обагрим». Я против заливания кровью тронов, стульев и прочих предметов меблировки. И мне пофигу, чья это кровь. Я знаю, что этот путь к добру не приведет. И считаю, что мне очень повезло, я не правитель.

Но я к тому, что идея Достоевского — правильна по сути своей. И хотя правители и не могут считать слезинки детей, и не хотят зачастую, — но мы-то можем! И должны. И детей должны воспитывать не в реалиях средних веков — а с учетом колоссального опыта человечества в отношении мира и гуманизма. Умного гуманизма, решительного, способного за себя постоять, да. Опять же, как Эндер в «Ксеноциде». Но именно это, я уверен, мы — писатели 21-го века — должны доносить до тех, кто нас читает. Мы же — лекари душ человеческих. Всегда писатель, человек наделенный Даром Слова, обладал властью врачевать души — или развращать. Так мы-то что выберем? Или мы трусливо уползем от ответственности за слова, нами сказанные? За слова, которые можем сказать?

Это всё может быть и не очень заметным на мировом уровне трепыханием. Но если каждый затрепыхается в сторону уменьшения Зла — полагаю, оно таки уменьшится. Как минимум — не возрастет.

Я знаю правду. Дедовщина — это не самая геройская правда. Но если бы она была и еще менее геройской, позорной, жестокой — я бы хотел правду, да. И вообще-то я не верю, что мой друг мог бы поступить подло… он не был героем и сильной личностью, но и подлецом не стал бы. Но я могу допустить очень многое. Но по-любому — правда лучше лжи. Лучше незнания. Правду я смогу обдумать, пережить, понять. А что мне делать с ложью?

Если в теории… Важно не то, какой был объект, важно поведение близкого мне человека. Цели и совесть других людей не так важны в подобной ситуации, признаю. Но участь того, кто мне был дорог, — важна. Полная картина. Я даже не могу сказать, отчего так. Просто — это так. Может, истинные причины меня не красят. Может, когда мы отчаянно стремимся узнать детали гибели кого-то близкого — мы желаем уверенности, что мы не могли его спасти, никак не могли, что это не моя вина. Или — что он, где-то там, не осуждает меня за то, что не спас. Кто знает. Я не идеал. Люди не идеальны.

Но когда ты уже потерял, то правда — это всё, что тебе остаётся. Всё, что ты ещё можешь с ним разделить. Хотя бы попробовать…

Но ведь от его действий люди погибали. Пусть опосредованно. Но было же такое.

Не так. Я не оправдываю — я понимаю. Я разбираюсь в причинах. Могу признать, что с точки зрения тех людей причины были весомые — и делали они так не из пустой злобной прихоти. Я могу посочувствовать виновным, потому что они страдали, убивая.

Но оправдать — нет.

Ключевое слово — «надо». Кому это надо? Почему это надо? Кто постановил эту «надобность»?

Я могу только одну вещь оправдать: когда Эйрел казнил мальчишку, внука своего друга, совершившего — с точки зрения закона — преступление, которое каралось смертью. Да и то — выдери эту ситуацию из полного контекста, и она совершенно изменится. Замени Барраяр на другую страну, конкретного Эйрела в его конкрентной ситуации на абстрактного регента — и возможно, я уже не смогу оправдать…

 

В том и сложность, что нет четких критериев — это хорошо, это плохо. Так должен поступать правитель, а так не должен. Нет. Правитель — это не абстракция, это не абсолют. Это всякий раз — ситуация. И решение всякий раз другое. И тем более — оценка этой ситуации и этого решения.

 

А то, что в приведенной мною цитате ты используешь не «казнить», а именно «убить» — говорит о многом. Потому что это два абсолютно разных действа. Казнь — это не убийство, это наказание за преступление против закона. И я против казни в 90% случаев, кроме маньяков и педофилов, но это особый разговор… Как ее ни оценивай, но казнь — наказание по закону. А убийство — это преступление. Это преступное деяние конкретной личности, связанное с ее личным хотением.

И не всякое убийство, учиненное правителем, — это казнь. Это вполне может быть и убийство. Так вот казнь — она еще может быть трагической необходимостью. Но убийство — нет. А ты говоришь — «переступив через закон» — тогда это точно убийство, и этого оправдывать нельзя никогда.

И по закону-то бывают казни ошибочные, ненужные жертвы. А когда начинается «переступание через законы» — считай, ты в грязи и виновен. И дальше уже пусть люди и время решают — мог такой правитель, по уши запачканный и виновный, создать нечто такое, что стоило создавать…

1) при чем тут взялись Сталин и Гитлер? Я о них не говорил. Я говорил о любом правителе, попадающем под определение «подлец и скотина».

Но если мы о конкретике, то эти двое вполне подходят, да.

2) Кто любил Сталина и Гитлера? Все люди до единого? Искренне и честно? Ты — телепат, наделенный способностью сканировать мертвых?

Мы чаще всего понятия не имеем даже о том, кто «искренне и честно» вотпрямщас любит нас. Мы здесь — исключительно в области домыслов, экстраполяций и желаний.

А ты всерьез берешь на себя ответственность рассуждать, кого и насколько искренне любили тысячи давно умерших людей?

3) и что — подданные Гитлера и Сталина были чисты и невинны? Их приспешники не творили подлостей и жестокостей? А простые обыватели во дни тех правителей ничего подлого не творили? Не доносили на евреев, на соседей, на вышестоящих сослуживцев — из личной выгоды?

4) и что же крепкого и хорошего построили эти правители? Они умерли-то совсем недавно по историческим масштабам. Где построенные ими монолиты, населенные прекрасными людьми, чистыми аки младенцы?

А вот этого я не говорил. Я ничего там не просил — я просто констатировал факты. Свои желания я там не высказывал.

Но могу высказать, если кто божественный и щедрый вдруг услышит… С беспределом могут покончить только сами люди. Каждый человек в сердце своем может — и должен — покончить с беспределом. Каждый — включая и дворников, и учителей, и родителей, и политиков, и правителей… Не жесткие руки тут нужны, по-моему, а чистые. Жесткости и сейчас хватает…