А гормоны, и уж тем более высокие романтические чувства никто не отменял.
На самом деле, не пишу я эротику. А тут — похулиганить решила, шоп они все друг в друга повлюблялись.
Люблю иногда хулиганить, например, вот так…
18+Он был такой брутальный и кавайный, с мужественной горбинкой на носу, придающей сему предмету интерьера лица хищное выражение, что Вёдор не удержался и вдруг понял, что он не правильной голубой сексуальной гомо-ориентации в стиле яой известной больше в молодёжной среде как высоколитературный слеш с социальной и юридической составляющими. Чтобы никто вовремя не догадался, он кокетливо схватился за то место, которое грозило его выдать, и сделал страдальчески-невинные глазки.
— Гхе! — тут же откашлялась всезнающая Троиона, — Вёдор, тебе сколько лет? Не рановато-ли думать в этом возрасте о сексе?
…
У него был такой брутальный пронзительный голос, бархатистый, как крылья махаона и бездонные пожирающие миндалевидные глаза с ароматной горчинкой терпкой ягоды, что Вёдор не удержался и уже во всю начал представлять себя в своих эротических фантазиях с Чёрным-Чёрным Преподом, плёткой и цепями. Наверное, зря он ревновал Троиону к человекоакуле в красных мужских труселях, надо было наоборот ревновать человекоакулу к Троионе, но человекоакула мужского полу не сравнилась бы с этим роскошным и шикарным Чёрным-Чёрным Преподом, торжественно невзначай поигрывающим маленькой телескопической волшебной палочкой в своих чёрных-чёрных кожаных перчатках, которые у него были видны на виду заместо обычных рук с тонкими пальцами пианиста, как это положено в таких особенно брутальных и кавайных соблазнительных случаях.
— А ну все марш в Маническую Школу! — указывая указательным пальцем своей указательной руки, гордо приказал Чёрный-Чёрный Препод.
Вёдор не пошёл, а прямо таки побежал, чтобы скорее не видеть этого соблазнительного и брутального кавайного препода, от которого перехватывало дух и мурашки бегали по позвонкам спинного хребта ледяными табунами.
— Подожди нас, — кричали Дрон и Троиона пристраиваясь следом.
— Гхе! — тут же откашлялась всезнающая Троиона, — Вёдор, тебе сколько лет? Не рановато-ли думать в этом возрасте о сексе?
…
У него был такой брутальный пронзительный голос, бархатистый, как крылья махаона и бездонные пожирающие миндалевидные глаза с ароматной горчинкой терпкой ягоды, что Вёдор не удержался и уже во всю начал представлять себя в своих эротических фантазиях с Чёрным-Чёрным Преподом, плёткой и цепями. Наверное, зря он ревновал Троиону к человекоакуле в красных мужских труселях, надо было наоборот ревновать человекоакулу к Троионе, но человекоакула мужского полу не сравнилась бы с этим роскошным и шикарным Чёрным-Чёрным Преподом, торжественно невзначай поигрывающим маленькой телескопической волшебной палочкой в своих чёрных-чёрных кожаных перчатках, которые у него были видны на виду заместо обычных рук с тонкими пальцами пианиста, как это положено в таких особенно брутальных и кавайных соблазнительных случаях.
— А ну все марш в Маническую Школу! — указывая указательным пальцем своей указательной руки, гордо приказал Чёрный-Чёрный Препод.
Вёдор не пошёл, а прямо таки побежал, чтобы скорее не видеть этого соблазнительного и брутального кавайного препода, от которого перехватывало дух и мурашки бегали по позвонкам спинного хребта ледяными табунами.
— Подожди нас, — кричали Дрон и Троиона пристраиваясь следом.