А в стране нелюбви от мистраля дрожат флюгера,
Серебрится полынь, и замерзло янтарное солнце,
Равнодушие дремлет в оконных крестах полусонных,
И неясное “завтра” становится дублем “вчера”.
На холсте неумелы, грубы и нелепы мазки.
Пересохла пастель и безвкусны тона акварели.
Живописцы любви не смогли написать, не сумели,
Ни портрета, ни даже этюда. Остался эскиз.
А любовь незаметно скользнула в рассвет и ушла,
Сизой дымкою тая над городом, впавшим в немилость,
Но в слезе на щеке у слепого вдовца отразилась,
И, застыв, окривели навечно в стране зеркала.
Какое дело вьюге в феврале
Какое дело вьюге в феврале
До ностальгии и твоих немых истерик?
До перекрестка нелюбви, где был потерян
В снегу ищейкой счастья зыбкий след.
До девочки, что в шубке разомлев,
На лоб короной сдвинув шапку меховую,
Ловила пальцами снежки и поцелуи,
С улыбкой рода снежных королев.
И думала, что жизнь дала ей шанс.
И в эйфории от любовного наркоза,
Не ведала, что сказка – малый жанр,
Короткий очень… и всего лишь проза.
Вечная сказка
Грациозные фрейлины в пышных, седых париках,
На небесном балу в стиле очень глубокого ретро —
Виртуозно танцуют плывущие вдаль облака,
Менуэт анемичного солнца и бойкого ветра.
Это старая сказка с банальным сюжетом земным:
Солнце льдинкой случайной уколет свой тоненький лучик
И погрузится в сон беспробудно до самой весны,
И оплачут дожди их сиятельства скорбную участь.
Это добрая сказка. Пусть будет тоска и печаль,
Пусть хохочет зима, хлещет плетью деревья нагие —
Надо вытерпеть только декабрь, январь и февраль,
Надо только поверить, что кончится век летаргии.
В этой сказке больница и свет в коридоре дрожит,
На полу урожай – колосками кудряшки ржаные,
И по трубочке в вену рубинами капает жизнь.
Фея – Крестная плакала: “Солнышко, только держись!”
И придворный лейб – медик печально вздохнул: “лейкемия”
Это вечная сказка. И в ней среди звёздной пыли
Мчится Солнечный принц, млечный путь под копытами брызжет…
Будет май. Заневестятся вишни. Вы встретитесь, Рыжик…
Время есть, чтобы локоны снова до плеч отросли.
Только химию кончить… всего лишь поверить и выжить.
А в стране нелюбви от мистраля дрожат флюгера,
Серебрится полынь, и замерзло янтарное солнце,
Равнодушие дремлет в оконных крестах полусонных,
И неясное “завтра” становится дублем “вчера”.
На холсте неумелы, грубы и нелепы мазки.
Пересохла пастель и безвкусны тона акварели.
Живописцы любви не смогли написать, не сумели,
Ни портрета, ни даже этюда. Остался эскиз.
А любовь незаметно скользнула в рассвет и ушла,
Сизой дымкою тая над городом, впавшим в немилость,
Но в слезе на щеке у слепого вдовца отразилась,
И, застыв, окривели навечно в стране зеркала.
Какое дело вьюге в феврале
Какое дело вьюге в феврале
До ностальгии и твоих немых истерик?
До перекрестка нелюбви, где был потерян
В снегу ищейкой счастья зыбкий след.
До девочки, что в шубке разомлев,
На лоб короной сдвинув шапку меховую,
Ловила пальцами снежки и поцелуи,
С улыбкой рода снежных королев.
И думала, что жизнь дала ей шанс.
И в эйфории от любовного наркоза,
Не ведала, что сказка – малый жанр,
Короткий очень… и всего лишь проза.
Вечная сказка
Грациозные фрейлины в пышных, седых париках,
На небесном балу в стиле очень глубокого ретро —
Виртуозно танцуют плывущие вдаль облака,
Менуэт анемичного солнца и бойкого ветра.
Это старая сказка с банальным сюжетом земным:
Солнце льдинкой случайной уколет свой тоненький лучик
И погрузится в сон беспробудно до самой весны,
И оплачут дожди их сиятельства скорбную участь.
Это добрая сказка. Пусть будет тоска и печаль,
Пусть хохочет зима, хлещет плетью деревья нагие —
Надо вытерпеть только декабрь, январь и февраль,
Надо только поверить, что кончится век летаргии.
В этой сказке больница и свет в коридоре дрожит,
На полу урожай – колосками кудряшки ржаные,
И по трубочке в вену рубинами капает жизнь.
Фея – Крестная плакала: “Солнышко, только держись!”
И придворный лейб – медик печально вздохнул: “лейкемия”
Это вечная сказка. И в ней среди звёздной пыли
Мчится Солнечный принц, млечный путь под копытами брызжет…
Будет май. Заневестятся вишни. Вы встретитесь, Рыжик…
Время есть, чтобы локоны снова до плеч отросли.
Только химию кончить… всего лишь поверить и выжить.