«Когда вначале последней рукописи девочка пришла в кочегарку, сменщик сидел за заваленным бумагами столом и был сосредоточен».

 

Девочка из далекого Пашиного детства. Пришла в кочегарку.

 

«Цифра дурацкая, взята просто так, из-за слабого на то время обще-научного багажа. Современная молекулярная биология, вкупе с информатикой, просят для эволюции – в которую давно не верят – цифру такую, что, если ее написать не в степени – она одна займет всю мою первую рукопись. Но, боюсь, ничего не заплатят…»

 

Сменщик говорит Паше о рукописи, которую будет писать через 20 лет.

 

«Первое, самое естественное человеку дело — это быть ему в Богообщении. Тема эта велика, и не на страницах шутовской твоей книги ее затрагивать — здесь геронта глянул на меня недовольно — но приходится пользоваться теми средствами, какие мир этот падший предоставить может. Будем поэтому кратки.»

 

Геронта говорит со страницы будущей книги.

 

После таких «заскоков» смена лица повествователя — не столь уж и неожиданна. Книга — разговор с благожелательной душой; в ней нет ни времени, ни пространства.

 

«Вот, например. Со стороны балкона, со стороны леса – Пашин дом всегда выглядел как двухэтажный особняк двухсотлетней давности, без ремонтов фасада достоявший до наших дней; но со стороны подъезда это был не уже не дом, а пятиэтажка бетонная, серая, замызганная. Достоверность у моего повествования есть, все – чистая правда; но она вовсе не в том, кто где жил конкретно, а в том, что такие люди, как Паша, всегда живут этажом выше таких людей, как Дарвинюк. Ниже я буду вынужден представить тебе Дарвинюка — и думаю, что насчет этажей жизни ты со мной согласишься.)»

 

Кругом — символы. Балкон — символ поэтического состояния души. Последняя осень — символ приближения кончины мира. Так как-то…