Вариация на тему «Мёртвые души» Н. Гоголь.

Чижиков вошел в зал. Блеск свечей, лампы, дамские платья. Пришлось даже на минуту зажмурить глаза, чтоб привыкнуть к свету. Черные фраки мелькали перед ним тут и там. «Как мухи на рафинаде», — подумал Чижиков. Ему вспомнилось жаркое июльское лето. Вот старая клюшница рубит сахар на куски. Она ловко орудует молотом, не смотря на подслеповатость и солнце, бьющее в глаза. Вот любопытные дети галдят вокруг. А мухи пользуются ситуацией. Обсыпают куски, где кучами, где в разбитную. Они не едят даже. Лето изобилует лакомыми блюдами. Они просто демонстрируют себя. Ходят по сахарной куче. Трутся друг об друга ножками, да чешут крылышки. А после улетают. Но всегда возвращаются с новыми докучными эскадронами.

 

А вот так я поиздевалась над Толстым (на самом деле, мне кажется, мало что удалось изменить)

Мужики, заведя лошадей во двор, косились на слюдяные окошечки боярской избы, на хоромы, в которые вело красивое крыльцо резного дерева с крутой лестницей, да крышей-луковицей. Если поднять взгляд выше крыльца, виднелась кровля, выполненная шатром, с двумя полубочками и золоченным гребнем. Нижнее жилье избы представляло собой подклеть из могучих бревен, которую готовил Василий Волков под кладовые зимних и летних запасов, коих было много, это и хлеб, и соленья, и мочении разные. Но мужики знали, что в кладовых у него одни мыши, и только крыльцо на зависть любому князю, да того богатое…