Новогодний подарок /
(58)
- Профиль отключен
- 27 декабря 2012, 16:38
Дмитрий, рассказ неправдоподобен настолько, словно вы всю жизнь из дому не выходили, честно.
Конечно, волки — не собаки, волчица — не человек, но поведение Матерой и волчонка рядом с девочкой — это я не про то, что волк девочку не съел, а про «разговор» матери с волчонком, про то, что девочка засунула его за пазуху и потом он тихонько уснул в ногах — это все сказка, но это как раз можно принять за фантдопущение. Но остальное-то?
Возраст волчонка не поддается никакому определению. Волчонка старше двух недель и в зубах не унести — он очень крупный уже и подвижный, и за пазуху восьмилетней девочке не спрятать. И кусается он еще, ой как больно.
Размеры волчицы — тоже. Что значит «огромная волчица»?
Охота описана бредово — так никто не охотится.
Раненая волчица, уже убившая человека, забежала в деревню, а мужики говорят: бог с ней, темно — не найти — и идут квасить. Наверное, ждут, чтобы она полдеревни перерезала с перепугу. А солдаты вообще: гнались, стреляли, вдруг — рраз! Кабак. Они сразу срулили и уже пьют. Здорово!
И вот это:
— Подстрелили, видать, — добавил он, указывая свободной рукой на полосу бордовых пятен, пересекавшую дорогу.
В семь часов вечера?! Я это читал в семь вечера — уже часа полтора было как ночь на дворе. Как он багровые пятна увидел? Как ночью по мелькнувшему силуэту различили не просто зверя, а матерую волчицу?Но даже это не могло стереть из его памяти то, чему успел научить его отец: стреляли точно из винтовки Мосина, а они были только у солдат.
Если винтовки такие только у солдат, то как отец-лесник мог научить, какой у них звук выстрела? Напел?— Батюшки-батюшки, ой дураков сколько, ой сколько, — причитала бабка, слушая историю, а когда Златан закончил, ответила: — Куда ж ты завтра? С больной головой пойдешь что ли?
Вот эта бабка в рассказе зачем нужна? Она сюжету кто?— Бранка, ты откуда здесь? Почему не дома? Чего плачешь? Да что ты холодная такая, смотри лицо всё в снегу, что случилось? — тараторил Златан, сначала схватив девочку за плечи, а потом, заметив, как она замерзла, принялся растирать ее окоченевшие руки.
Если руки растирал, почему вопрос такой дурацкий — про лицо в снегу? Ну и что, что в снегу? Надо щупать нос и уши, и ноги еще — на предмет обморожения, а не снега.
Про мать, которая зимой дочь потеряла и не заметила, тоже лучше не говорить. И, кстати, в рассказе вы говорите, что она хорошая мать. Где хорошая-то? Муж пьет, дочь в лес ушла, а она знай себе елку наряжает, да гуся фарширует…
Короче, не про жизнь рассказ, вообще.
