Сыро. Слишком сыро для мая. Будто весна решила обойти стороной наши земли. Март обрушился снегопадами, апрель едва растопил лед на реках, оставив сугробы в лесах. Теперь май прибирал за братьями. Солнца почти не было, солнце не успело бы растопить всё. Дожди, потоки воды падающие на голову, только они могли пробраться под ветви елей, проникнуть в дубравы, вымыть последние зимние следы. От такой погоды хочется выть на луну, но и ночами небо затянуто тучами.

— Еще кружку?

От мрачных мыслей меня оторвала пышка, разносящая еду и напитки в этом трактире.

— Да, только подогрей и травой насыпь. Зябко у вас тут.

Люди. Им хорошо, они могут спокойно собраться и уехать. Нам такого не дано, и дело не в страхе перед недружелюбным миром. Мы привязаны к своим землям, к своим охотничьим угодьям. Покинуть их, все равно что вырвать себе глаза. Вервольф, оказавшийся вне стаи, беспомощен. Человеку этого не понять, люди любят одиночество, путь и одиночество в толпе.

— Что-то ты мрачен, красавчик, — ставя на стол кружку тихо произносит пышногрудая девица. От нее исходит тепло, и не только тепло ее тела.

— Спасибо красавица.

Монетки перекочевывают в ее передник. Я торопливо допиваю теплое пряное пиво. Мне пора, сквозь тучи пробились лучи ночного солнца, они ведут меня. веду, вслед за похищенной невестой.

 

Дикий вой, переполненный горечью утраты и злостью, наполняет задание трактира. Крепкий.не лишенный привлекательности мужик ревет, упираясь могучими руками в стол. Тело его покрывает шерсть, лицо вытягивается в подобие волчьей морды. Рывок, и оборотень оказывается за воротами. Его острый нюх взял след.

 

— Кому-то сегодня не повезет. — Задумчиво произносит кто-то, и все возвращаются к своим делам. Никому не интересно, что выгнало оборотня из леса, за кем он так спешит. Только служанка понимает его. Женское сердце, ему не важны слова, оно и так понимает.

 

упс, поменял местами тему и подробность… прошу прощения.