Каждый раз когда Войт обращался из рептилии в человека ощущал себя непривычно слабым и уязвимым. Он окинул взглядом поле сражения, отделявшее пещеры за спиной и его самого от замка Алькадан.

Он узнал про поле давно. Ему много про него говорили, но он не очень понимал, про что это. Что-то всё про «должен», про «перейти-не перейти».

Тупые американские подростки с их тупыми подростковыми проблемами, которые легко можно решить парой увесистых оплеух.

Войт мысленно этому улыбнулся, а его юношеское лицо с впалыми скулами и глубокими зелеными глазами выражало только готовность.

Да, поле перейти. Как бы мне этого хотелось. Но… не смогу. Смогу, но не зимой. Холода боюсь. И не весной. Будет грязь, а у меня туфли дорогие. Осень тоже не подходит. Остаётся лето.

Моя дача находится на краю огромного поля и что на другом его конце – я понятия не имею.

Поле… русское поле… крутится песня в голове

Храбрый принц, не дожидаясь, когда все его силы выстроятся перед ним воедино, поднял меч.

Не сам, конечно. В составе взвода. Это-то и обидно. Задача была простецкая — поле перейти.

Куда идти?! В какую сторону? Он был один, и спрашивать некого, и он пошёл прямо к солнцу.

Ступив на поле

Под ногой что-то хрустнуло:

— Ой!

Это случилось!

… Сам взрыв не почувствовал. Услышал только лязгающий металлический щелчок. Сразу понял – идти надо осторожно. Цветы давить жалко, а кусты придётся обходить.

Дым рассеивался, становилось светло, как раньше, несколько гигантских теней ускользали над пепелищем в сторону пещер, теперь Войт остался один.

— Люби и знай свое поле!

Оказалось, на закате дня он должен был босиком перейти поле на запад – следом за заходящим солнцем, и вернуться назад.

Постояв немного, он гордо поднял голову и пошёл.

Сколько он уже идёт? Неведомо. Он шёл. Путь труден. Но, привыкнув преодолевать, он шёл и знал, что он теперь не один.