— Петя! Что ты вытворяешь! — переполошилась она, — Да с чего ты решил, что я тебя бросила! По каким признакам ты это определил? То, что вчера я не пришла ночевать домой? Тебе не кажется, что одна ночь — это не достаточный срок, чтобы делать такие далеко идущие выводы, и уж тем более, принимать такие необратимые решения!
— Ты-то может и нет. А работа — да. Два месяца уже прошло, — нашёлся я, что сказать на это в ответ, — Тут-то срок, по-моему, достаточный, чтобы всё понять, свыкнуться с этой мыслью и осознать её окончательно. Да-да, не удивляйся! Не думай, что ты была моим единственным и главным смыслом жизни. Кем я буду, если меня будет содержать твой папенька. Или твой любовник. Или, где ты вчера была? Искала за меня для меня работу?
— А даже если и так. Как раз можно наняться охранником к моему папеньке. Конечно, не солидно это — дочь бизнесмена и охранник этого же бизнесмена. Но если для тебя смысл жизни — вовсе не любимая, а твоя работа — так наслаждайся, у тебя она будет. Пусть не строителем… А бизнесменом стать — везёт не каждому!
— Наша встреча была ошибкой, — сам себе кивнул я, намереваясь всё-таки сделать шаг.
Ведь и правда. Когда я устроился на стройку бригадиром и только-только начал получать первые свои деньги, мне казалось, что вот она — вершина развития, я выбился в свет, вышел из грязи в князи. И тут появилась она. Наташка. И пусть сама она была существом во многом беспомощным, несамостоятельным, как изнеженный цветок, требующий исключительно заботы и тепличных условий, я, став её парнем, заглянул за завесу, ограждающую от нас, простых работяг, совершенно другой мир — мир хозяев жизни, которые, казалось, могут поставить себе любую цель и добиться её без чьей-либо помощи. Это я мог получать свои деньги только потому, что надо мной есть работодатель, который мне платит. Нет его — нет и меня, такого хорошего и состоятельного. Малейший кризис в стране — и такие работяги, как я, совершенно не представляют, чего дальше делать, где искать себе покровителя и благодетеля, который по достоинству оценит наше старание и умение работать, тянуть лямку и прочим образом демонстрировать свою образцовую профпригодность. Нет наших работодателей, нет тех, кому нужен наш труд — нет и нас самих. Так и вышло. И я почувствовал, насколько моя судьба зависит не от меня самого, а от благосклонности обстоятельств. А вот Наташкин отец… Да хоть какой кризис в стране и в мире в целом, хоть конец света, такие не пропадают!
И вот Наташка стоит передо мной, а точнее — у меня позади, и что она говорит? Что меня снова согласны приютить. До каких пор? И что будет дальше? Я буду прятаться за спину её отца, как за каменную стену? Да, он умеет и о себе позаботиться, и таких неудачников как я приютить и дать им средства к существованию. Но почему я не могу управлять своей судьбой сам?
И тут Наташка добила меня последним аргументом:
— Петь, я знаю, что ты сейчас чувствуешь! Поверь, мне самой не легко! Вот мой отец — он всего добился сам, а я… Я всего лишь его дочка, я ничего сама не умею! Сначала он решал все мои проблемы и покупал мне цацки. Потом это делал ты… А ты думаешь, мне нужны все твои деньги, все твои подарки?
— Конечно нет, — со скепсисом фыркнул я, мне бы шагнуть таки с обрыва, да внутренний конфликт требовал разрешения, потому я и не замедлил ответить: — Конечно, у твоего отца денег намного больше! Он тебе и подарки купит лучше и дороже, и будущее твоё обеспечит…
— Ничего ты не понимаешь, глупенький! — пустилась в слёзы Наташка, — Я у тебя все эти подарки просила только потому, что думала, так ты себя рядом со мной будешь рыцарем чувствовать, что ты чего-то можешь, что можешь чего-то добиться и о ком-то позаботиться… Я думала, вам, мужчинам, это нравиться — чувствовать себя сильными и полезными, опекать тех, кто не может позаботиться о себе сам… А разве нет? Вед если бы было не так, разве бы наш род человеческий мог существовать? Ведь женщины и дети по природе слабы и требуют заботы… А что вас, мужчин, заставляет о нас заботиться? Разве не собственное желание?
— Так ты думала… — начал медленно соображать я, — Ты доставляешь мне этим удовольствие, когда о чём-то прочишь, когда очередную шубу выпрашиваешь?
Но она меня перебила:
— Кстати, о будущем! А ведь мой отец — не вечен! И поверь мне, ему тяжело крутиться среди акул бизнеса, подстраиваться под меняющуюся обстановку, искать выходы из сложившихся ситуаций, оставаться на плаву. И поверь, я-то его знаю уже давно, я просматривала наши семейные фотографии, как стремительно постарел мой отец за всего каких-то пять лет… Которые пролетели, к слову, как одно мгновение. В детстве я не считала годы, но сейчас… И вот… Я не хочу об этом говорить, но всё-таки, настанет миг, когда мой отец меня покинет, и что я буду тогда делать? Кому я буду нужна? А ведь я, в отличие от тебя, вообще ничего не умею! И моя мама… Она тоже не занималась бизнесом, сидела дома, детей растила. Отец брата готовил к тому, чтобы сделать наследником в своих делах, а я… Меня с детства только окружали заботой и баловали, ведь я же — девочка… Но не будет же меня содержать мой брат! Женщину муж содержать должен, так считают в нашей семье. И что из этого следует? Что я должна выйти замуж за богатого, чтобы он меня содержал. И совершенно не по любви!
Тут Наташка ещё сильнее разрыдалась и кинулась ко мне в объятия, хоть я сам сейчас был в растрёпанных чувствах и нуждался в утешении.
— А я тебя люблю, глупенький!
— Что ж это выходит? — принялся соображать я, — То есть от жизни твоего отца и моя жизнь зависит? Ведь сейчас же он меня на работу берёт? Значит, Наташка, мы с тобой, оказывается, в одинаковом положении, товарищи по несчастью?
— Выходит, что да, — всхлипнула Наташка, — Хотя, конечно, тебе ещё хуже. — Я, может быть, выйду замуж за богатого, рожу ему наследника, и он меня будет содержать в старости, а вот ты… Ты — мужчина, тебе будет труднее найти женщину, которая умеет обеспечивать семью и будет делать это за тебя. А если и найдёшь, то при таком раскладе вам будет очень трудно завести детей… Ведь если ты зарабатываешь деньги, даже если ты женщина и хочешь испытать радость материнства, бизнес не отпускает в декрет… Он ждать не будет… Ему всё равно…
— Да, — согласился я, и тут почувствовал, как у самого по щекам потекли слёзы.
— Уйдём красиво и вместе, — подхватила Наташка, — Я не хочу замуж за другого, я тебя люблю!
И мы, обнявшись за плечи, синхронно шагнули вперёд и… Упёрлись в бортик, который успели построить на обрыве, чтобы безбашенные туристы не падали вниз. Я, видимо, был так пьян своим горем и выпитым вином, что даже не заметил перед собой этого препятствия.
— Ничего, — сказала Наташка, — Главное, что мы вместе. А значит — прорвёмся как-нибудь. И может быть, пусть ты не можешь заработать всех денег… Но работники кому-нибудь, да нужны… Пусть бывают кризисы, пусть перебои, но потом какая-нибудь работа появится… Может, будем жить впроголодь, но на какой-то хлеб заработаем? Главное ведь — это любовь… Прорвёмся!
Это была Наташка…
— Петя! Что ты вытворяешь! — переполошилась она, — Да с чего ты решил, что я тебя бросила! По каким признакам ты это определил? То, что вчера я не пришла ночевать домой? Тебе не кажется, что одна ночь — это не достаточный срок, чтобы делать такие далеко идущие выводы, и уж тем более, принимать такие необратимые решения!
— Ты-то может и нет. А работа — да. Два месяца уже прошло, — нашёлся я, что сказать на это в ответ, — Тут-то срок, по-моему, достаточный, чтобы всё понять, свыкнуться с этой мыслью и осознать её окончательно. Да-да, не удивляйся! Не думай, что ты была моим единственным и главным смыслом жизни. Кем я буду, если меня будет содержать твой папенька. Или твой любовник. Или, где ты вчера была? Искала за меня для меня работу?
— А даже если и так. Как раз можно наняться охранником к моему папеньке. Конечно, не солидно это — дочь бизнесмена и охранник этого же бизнесмена. Но если для тебя смысл жизни — вовсе не любимая, а твоя работа — так наслаждайся, у тебя она будет. Пусть не строителем… А бизнесменом стать — везёт не каждому!
— Наша встреча была ошибкой, — сам себе кивнул я, намереваясь всё-таки сделать шаг.
Ведь и правда. Когда я устроился на стройку бригадиром и только-только начал получать первые свои деньги, мне казалось, что вот она — вершина развития, я выбился в свет, вышел из грязи в князи. И тут появилась она. Наташка. И пусть сама она была существом во многом беспомощным, несамостоятельным, как изнеженный цветок, требующий исключительно заботы и тепличных условий, я, став её парнем, заглянул за завесу, ограждающую от нас, простых работяг, совершенно другой мир — мир хозяев жизни, которые, казалось, могут поставить себе любую цель и добиться её без чьей-либо помощи. Это я мог получать свои деньги только потому, что надо мной есть работодатель, который мне платит. Нет его — нет и меня, такого хорошего и состоятельного. Малейший кризис в стране — и такие работяги, как я, совершенно не представляют, чего дальше делать, где искать себе покровителя и благодетеля, который по достоинству оценит наше старание и умение работать, тянуть лямку и прочим образом демонстрировать свою образцовую профпригодность. Нет наших работодателей, нет тех, кому нужен наш труд — нет и нас самих. Так и вышло. И я почувствовал, насколько моя судьба зависит не от меня самого, а от благосклонности обстоятельств. А вот Наташкин отец… Да хоть какой кризис в стране и в мире в целом, хоть конец света, такие не пропадают!
И вот Наташка стоит передо мной, а точнее — у меня позади, и что она говорит? Что меня снова согласны приютить. До каких пор? И что будет дальше? Я буду прятаться за спину её отца, как за каменную стену? Да, он умеет и о себе позаботиться, и таких неудачников как я приютить и дать им средства к существованию. Но почему я не могу управлять своей судьбой сам?
И тут Наташка добила меня последним аргументом:
— Петь, я знаю, что ты сейчас чувствуешь! Поверь, мне самой не легко! Вот мой отец — он всего добился сам, а я… Я всего лишь его дочка, я ничего сама не умею! Сначала он решал все мои проблемы и покупал мне цацки. Потом это делал ты… А ты думаешь, мне нужны все твои деньги, все твои подарки?
— Конечно нет, — со скепсисом фыркнул я, мне бы шагнуть таки с обрыва, да внутренний конфликт требовал разрешения, потому я и не замедлил ответить: — Конечно, у твоего отца денег намного больше! Он тебе и подарки купит лучше и дороже, и будущее твоё обеспечит…
— Ничего ты не понимаешь, глупенький! — пустилась в слёзы Наташка, — Я у тебя все эти подарки просила только потому, что думала, так ты себя рядом со мной будешь рыцарем чувствовать, что ты чего-то можешь, что можешь чего-то добиться и о ком-то позаботиться… Я думала, вам, мужчинам, это нравиться — чувствовать себя сильными и полезными, опекать тех, кто не может позаботиться о себе сам… А разве нет? Вед если бы было не так, разве бы наш род человеческий мог существовать? Ведь женщины и дети по природе слабы и требуют заботы… А что вас, мужчин, заставляет о нас заботиться? Разве не собственное желание?
— Так ты думала… — начал медленно соображать я, — Ты доставляешь мне этим удовольствие, когда о чём-то прочишь, когда очередную шубу выпрашиваешь?
Но она меня перебила:
— Кстати, о будущем! А ведь мой отец — не вечен! И поверь мне, ему тяжело крутиться среди акул бизнеса, подстраиваться под меняющуюся обстановку, искать выходы из сложившихся ситуаций, оставаться на плаву. И поверь, я-то его знаю уже давно, я просматривала наши семейные фотографии, как стремительно постарел мой отец за всего каких-то пять лет… Которые пролетели, к слову, как одно мгновение. В детстве я не считала годы, но сейчас… И вот… Я не хочу об этом говорить, но всё-таки, настанет миг, когда мой отец меня покинет, и что я буду тогда делать? Кому я буду нужна? А ведь я, в отличие от тебя, вообще ничего не умею! И моя мама… Она тоже не занималась бизнесом, сидела дома, детей растила. Отец брата готовил к тому, чтобы сделать наследником в своих делах, а я… Меня с детства только окружали заботой и баловали, ведь я же — девочка… Но не будет же меня содержать мой брат! Женщину муж содержать должен, так считают в нашей семье. И что из этого следует? Что я должна выйти замуж за богатого, чтобы он меня содержал. И совершенно не по любви!
Тут Наташка ещё сильнее разрыдалась и кинулась ко мне в объятия, хоть я сам сейчас был в растрёпанных чувствах и нуждался в утешении.
— А я тебя люблю, глупенький!
— Что ж это выходит? — принялся соображать я, — То есть от жизни твоего отца и моя жизнь зависит? Ведь сейчас же он меня на работу берёт? Значит, Наташка, мы с тобой, оказывается, в одинаковом положении, товарищи по несчастью?
— Выходит, что да, — всхлипнула Наташка, — Хотя, конечно, тебе ещё хуже. — Я, может быть, выйду замуж за богатого, рожу ему наследника, и он меня будет содержать в старости, а вот ты… Ты — мужчина, тебе будет труднее найти женщину, которая умеет обеспечивать семью и будет делать это за тебя. А если и найдёшь, то при таком раскладе вам будет очень трудно завести детей… Ведь если ты зарабатываешь деньги, даже если ты женщина и хочешь испытать радость материнства, бизнес не отпускает в декрет… Он ждать не будет… Ему всё равно…
— Да, — согласился я, и тут почувствовал, как у самого по щекам потекли слёзы.
— Уйдём красиво и вместе, — подхватила Наташка, — Я не хочу замуж за другого, я тебя люблю!
И мы, обнявшись за плечи, синхронно шагнули вперёд и… Упёрлись в бортик, который успели построить на обрыве, чтобы безбашенные туристы не падали вниз. Я, видимо, был так пьян своим горем и выпитым вином, что даже не заметил перед собой этого препятствия.
— Ничего, — сказала Наташка, — Главное, что мы вместе. А значит — прорвёмся как-нибудь. И может быть, пусть ты не можешь заработать всех денег… Но работники кому-нибудь, да нужны… Пусть бывают кризисы, пусть перебои, но потом какая-нибудь работа появится… Может, будем жить впроголодь, но на какой-то хлеб заработаем? Главное ведь — это любовь… Прорвёмся!