Начало писано красиво, но его малость подпортило широко распространенное сравнение жизни с уставшим испуганным зверем. А вот про смерть, которая «равнодушно напирала холодом», мне понравилось. И последующие размышления автора о сути бытия заслуживают похвалы.
Лично я писал бы сюр от первого лица, ибо только такой текст вызовет предельную доверительность. Но автор не стал искать лёгких путей и написал так, как посчитал нужным. Што тоже вполне допустимо. Ибо для писателей- сюрреалистов не существует никаких пределов и ограничений, коими так обременены писатели-реалисты.
Дальнейший сюжет пронизан метафорами, эпитетами, гиперболами и прочими красивостями. И это радует.
Дом дрожал, его устои безжалостно крошились, возводились новые, за которыми тянулись далёкие, нездешние корни. Чуждая геометрия, чужие слова, чужие праздники маршировали крепкой когортой, разнузданно вытанцовывали в пёстром карнавальном шествии…
Правда, все эти авторские красоты к условному жанру сюр имеют условное отношение. Равно как и наше понимание этого обозначения жанрового репертуара. Потому при анализе сюрреалистических произведений мы по старинке используем всё те же древние приёмы понимания и оценки текста. Из вышесказанного следует вывод, што наш понятийный арсенал нужно развивать и совершенствовать. Но это так, к слову...
Умелец на все руки Гальюн – молодца! Его портрет выписан шикарно. Но он не является продуктом «автоматического письма подсознания», на котором помешался Андре Бретон со своим «Манифестом сюрреализма». Из чего я могу смело сделать вывод, што данное произведение не является сюрреалистическим. Оно вполне вписывается в рамки «нормальных», но немного заумных текстов.
Чую, што автор пытался внести в свое произведение нотку «ненормальности», присущую сюру.
За стойкой никого нет. Тень спокойна. Они поднимаются к себе на этаж. Ключ по-прежнему в замке. Господин Эф осторожно дотрагивается до двери – она распахивается, и густой ядовитый свет фонтаном вырывается наружу.
— Вы оставили ключ в замке, — произносит солнце.
Тень, тень, где же тень?.. А вот и она: появляется в дверях знакомым силуэтом, заслоняет собой свет. Силуэт оборачивается, и господин Эф видит перед собой второго себя. Второй господин Эф недоволен. Что-то мешает, беспокоит его, что-то внутри него самого…
Получилось, однако!
Но мне почему-то подумалось, што подобное виртуозное описание так и останется уникальной «игрой ума», вызванной попыткой автора придать некую сюрреалистичность своему творению.
Замолвлю несколько слов об общем впечатлении от этого произведения.
Я прочёл его с удовольствием. Некоторые мысли автора, вложенные им в духовный мирок персонажей, мне пришлись по душе. А тщательная работа над языком является несомненным плюсом.
Полагаю, што автор в целом удачно решил задачу вовлечения читателя в описываемое действо. Чую, шо если я буду часто честь подобные тексты, мне поневоле придётся смотреть на окружающую реальность с сюрреалистических позиций…
Вместо предисловия
Девочка красивая
В кустах лежит нагой.
Другой бы изнасиловал,
А я лишь пнул ногой.
Олег Григорьев
***
Последняя тень, или Во всём виновата консьержка
Начало писано красиво, но его малость подпортило широко распространенное сравнение жизни с уставшим испуганным зверем. А вот про смерть, которая «равнодушно напирала холодом», мне понравилось. И последующие размышления автора о сути бытия заслуживают похвалы.
Лично я писал бы сюр от первого лица, ибо только такой текст вызовет предельную доверительность. Но автор не стал искать лёгких путей и написал так, как посчитал нужным. Што тоже вполне допустимо. Ибо для писателей- сюрреалистов не существует никаких пределов и ограничений, коими так обременены писатели-реалисты.
Дальнейший сюжет пронизан метафорами, эпитетами, гиперболами и прочими красивостями. И это радует.
Правда, все эти авторские красоты к условному жанру сюр имеют условное отношение. Равно как и наше понимание этого обозначения жанрового репертуара. Потому при анализе сюрреалистических произведений мы по старинке используем всё те же древние приёмы понимания и оценки текста. Из вышесказанного следует вывод, што наш понятийный арсенал нужно развивать и совершенствовать. Но это так, к слову...Умелец на все руки Гальюн – молодца! Его портрет выписан шикарно. Но он не является продуктом «автоматического письма подсознания», на котором помешался Андре Бретон со своим «Манифестом сюрреализма». Из чего я могу смело сделать вывод, што данное произведение не является сюрреалистическим. Оно вполне вписывается в рамки «нормальных», но немного заумных текстов.
Чую, што автор пытался внести в свое произведение нотку «ненормальности», присущую сюру.
Получилось, однако!Но мне почему-то подумалось, што подобное виртуозное описание так и останется уникальной «игрой ума», вызванной попыткой автора придать некую сюрреалистичность своему творению.
Замолвлю несколько слов об общем впечатлении от этого произведения.
Я прочёл его с удовольствием. Некоторые мысли автора, вложенные им в духовный мирок персонажей, мне пришлись по душе. А тщательная работа над языком является несомненным плюсом.
Полагаю, што автор в целом удачно решил задачу вовлечения читателя в описываемое действо. Чую, шо если я буду часто честь подобные тексты, мне поневоле придётся смотреть на окружающую реальность с сюрреалистических позиций…
Примерно вот так!![*crazy2*]( "*crazy2*")
А это — автору
(продолжение следует)