Голова с плечОдна из девушек, та, что повыше, вдруг качнулась на широко расставленных
ногах и развернулась. Сабля, выхваченная неведомо когда, резко просвистела в
воздухе. Голова прыщавого взмыла и по крутой дуге упала в зияющий провал,
ведущий в подземелья. Тело быстро и тяжело, как срубленный ствол, рухнуло в
кирпичный бой. Толпа ахнула. Вторая девушка, держа руку на рукояти сабли,
ловко обернулась, защищая тыл.
ДраконоборецЭйк, уже в поле, отсалютовал дракону поднятой пикой, опустил забрало и
пришпорил коня.
— Ну-ну, — сказал краснолюд. — Глуп-то он, может, и глуп, но в атаках
сечет. Гляньте только!
Эйк, наклонившись и укрепившись в седле, на полном скаку опустил пику.
Дракон, против ожидания Геральта, не отскочил, не пошел полукругом, а,
прижавшись к земле, кинулся прямо на атакующего рыцаря.
— Бей его! Бей, Эйк! — рявкнул Ярпен.
Эйк, хоть и мчался галопом, не ударил вслепую, куда попало. В последний
момент он ловко изменил направление, перекинул пику над головой лошади.
Проносясь мимо дракона, ударил изо всей силы, привстав на стременах. Все
крикнули в один голос. Геральт к хору не присоединился. Дракон ушел от удара
мягким, ловким, полным грации поворотом и, свернувшись, словно живая золотая
лента, молниеносно, но тоже мягко, истинно по-кошачьи, достал лапой живот
коня. Конь споткнулся, высоко подкинул круп, рыцарь качнулся в седле, но
пики не выпустил. В тот момент, когда лошадь почти зарылась ноздрями в
землю, дракон резким движением лапы смел Эйка с седла. Все увидели
взлетевшие в воздух, кружащие пластины лат, услышали грохот и звон, с
которым рыцарь свалился на землю. Дракон, присев, придавил коня лапой,
опустил зубастую пасть. Конь душераздирающе взвизгнул, рванулся и утих.
ПотасовкаЙеннифэр неожиданно выбросила руку вперед, и земля вокруг Доррегарая
вздыбилась голубым огнем, заполыхала пылью разорванного дерна и щебня.
Чародей покачнулся, охваченный пламенем. Нищука, подскочив, ударил его в
лицо костяшками пальцев. Доррегарай упал, из его палочки вырвалась красная
молния и погасла в камнях. Живодер, подскочив с другой стороны, пнул
лежащего чародея, размахнулся, чтобы повторить. Геральт прыгнул между ними,
оттолкнул Живодера, выхватил меч, ударил, метясь между наплечником и
нагрудником лат. Ему помешал Богольт, парировав удар широким клинком
двуручного меча. Лютик подставил ногу Нищуке, но впустую — Нищука вцепился в
яркий кафтан барда и влепил ему кулаком меж глаз. Ярпен Зигрин, подскочив
сзади, подрубил Лютику ноги, ударив топорищем под коленями. Геральт собрался
в пируэте, ускользнул от меча Богольта, коротко ударил подлетевшего к нему
Живодера и сорвал с него железный наручник. Живодер отскочил, споткнулся,
упал. Богольт гакнул, шибанул мечом, как косой. Геральт проскочил над
свистящим лезвием, головкой меча саданул Богольта в нагрудник, откинул,
ударил, метя в щеку. Богольт, видя, что не сумеет парировать тяжелым мечом,
бросился назад, упал навзничь. Ведьмак подскочил к нему и в этот момент
почувствовал, что земля уходит у него из-под немеющих ног. Увидел, как
горизонт становится дыбом. Напрасно пытаясь сложить пальцы в защитный Знак,
он тяжело ударился боком о землю, выпустив меч из помертвевшей руки. В ушах
гудело и шумело.
— Свяжите их, пока действует заклинание, — сказала Йеннифэр откуда-то
сверху и очень издалека. — Всех троих.
ЧудищеГеральт, сидевший на корточках у стены, медленно
вытащил меч, следя за тем, чтобы клинок не звякнул об оковку ножен. В десяти
шагах от него куча отбросов неожиданно взгорбилась и заколебалась. Ведьмак
вскочил прежде, чем до него дошла волна вони, исторгнутой из порушенного
скопища мусора и отбросов. Оканчивающееся веретенообразным утолщением
шипастое щупальце, неожиданно вырвавшееся из-под мусора, устремилось к нему
с невероятной скоростью. Ведьмак мгновенно запрыгнул на останки разбитого
шкафа, балансирующие на куче гнилых овощей, удержал равновесие, одним
коротким движением меча рассек щупальце, отрубив палицеобразную присоску. И
тут же отскочил, но, поскользнувшись на досках, по бедра погрузился в вязкую
массу.
Куча словно взорвалась, вверх взвились густая вонючая жижа, черепки
горшков, прогнившее тряпье и бледные ниточки квашеной капусты, а из-под них
вырвалось огромное веретенообразное, бесформенное, как гротескная
картофелина, тело, стегающее воздух тремя щупальцами и культей четвертого.
Геральт, увязший и лишенный возможности двигаться, ударил с широкого
разворота бедер и гладко обрубил другое щупальце. Два последних, каждое с
добрую ветку толщиной, тяжело упали на него, еще глубже вбивая в помойку.
«Картофелина» двинулась к нему, пропахивая борозду, словно влекомая силой
бочка. Он увидел, как она лопается, разевая широкую пасть, заполненную
огромными неровными зубами.
Он позволил щупальцам схватить себя и, с чавканьем вырвав из смердящего
месива, потащить к телу, вращательными движениями вгрызающемуся в помойку.
Зубастая пасть дико и яростно зачавкала. Оказавшись рядом с жуткой пастью,
ведьмак ударил мечом, ухватившись за него обеими руками, сталь вошла плавно
и мягко. От тошнотворно сладкой вони перехватило дыхание. Чудище зашипело и
задергалось, щупальца отпустили добычу, конвульсивно задергались в воздухе.
Геральт, погрязая в отходах, рубанул ее еще раз, наотмашь, острие отвратно
заскрипело и заскрежетало по ощерившимся зубам. Существо забулькало и осело,
но тут же раздулось, шипя, брызгая на ведьмака вонючим месивом. Нащупав
опору отчаянными движениями увязающих ног, Геральт вырвался, бросился
вперед, расталкивая отходы грудью, словно пловец воду, рубанул изо всей силы
сверху, всем весом навалился на острие, входящее в тело чудища между
фосфоресцирующими белыми глазищами. Чудище булькающе застонало, задергалось,
разливаясь по куче отбросов, словно проколотый пузырь, разя ощутимыми
теплыми волнами смрада. Щупальца вздрагивали и извивались среди гнили и
мрази.
ПереулокУдар был неожиданным, палка тихо свистнула в темноте, так быстро, что еще
немного, и ведьмак не успел бы заслонить голову автоматически поднятой рукой
и не сумел бы смягчить удара гибким поворотом тела. Он отскочил, упал на
колено, перевернулся, встал на ноги, почувствовал колебание воздуха,
расступающегося под новым взмахом руки, ушел от удара ловким пируэтом,
закружился между двумя наступающими на него в темноте фигурами, протянул
руку над правым плечом.
Меча не было.
«Ничего не искоренит во мне этих рефлексов, — подумал он, мягко
отскакивая. — Привычка? Клеточная память? Я — мутант, реагирую как мутант»,
— подумал он, снова падая на колено, и, избегая удара, потянулся за кинжалом
к голенищу.
Кинжала не было.
Он криво усмехнулся, тут же получил палкой по голове. В глазах вспыхнуло,
боль пронзила до кончиков пальцев. Он упал, расслабляясь и не переставая
улыбаться.
Кто-то повалился на него, прижал к земле. Второй сорвал с пояса мешочек.
Он уловил глазом блеск ножа. Сидящий у него на груди разорвал куртку под
шеей, схватил за цепочку, вытянул медальон. И тут же выпустил его из руки.
— Баал-Зебута, — услышал Геральт сопение. — Ведьмак…
Цикада — Стой! — рявкнул Цикада, положив руку на рукоять меча. — Не понял?
Драться будем. Я тебя вызываю! Счас увидим, кто из нас лучше!
Геральт, не замедляя шага, пожал плечами.
— Вызываю тя на бой! Слышь, выродок? — крикнул Цикада, снова загораживая
ему путь. — Чего ждешь? Вытягай железяку! Что, страх забрал? Геральт
продолжал идти, заставляя Цикаду пятиться, неловко идти задом. Цикадины
провожатые поднялись с бревен, пошли следом за ними, однако держались в
отдалении. Геральт слышал, как грязь хлюпает у них под ногами.
— Я тя вызываю! — повторил Цикада, бледнея и краснея попеременно. — Слышь
ты, ведьмино дерьмо? Чего те еще надо? В харю наплевать?
— Плюй!
Цикада остановился и действительно набрал воздуха, сложив губы для
плевка. Он глядел в глаза ведьмаку, а не на его руки. И это была ошибка.
Геральт, по-прежнему не замедляя шага, молниеносно ударил его кулаком в
игольчатой перчатке, не замахнувшись, лишь слегка согнув колени. Ударил
прямо по кривящимся губам. Губы Цикады лопнули, словно раздавленные вишни.
Ведьмак сгорбился и ударил еще раз в то же самое место, на этот раз сделав
короткий замах и чувствуя, как вслед за силой и инерцией удара выхлестывает
ярость. Цикада, повернувшись на одной ноге в грязи, а другой в воздухе,
рыгнул кровью и навзничь шлепнулся в лужу. Ведьмак, слыша за спиной шипение
клинка в ножнах, остановился и медленно повернулся, держа руку на эфесе
меча.
— Ну, — сказал он дрожащим от злости голосом. — Ну, давайте!
Тот, который достал оружие, смотрел ему в глаза. Секунду. Потом отвел
взгляд. Двое других попятились. Сначала медленно, потом все быстрее. Слыша
это, человек с мечом тоже отступил, беззвучно шевеля губами. Тот, который
был дальше всех, развернулся и побежал, разбрызгивая грязь. Остальные
замерли на месте, не пытаясь приблизиться.
Цикада развернулся в грязи, приподнялся, упершись локтями, забормотал,
кашлянул, выплюнул что-то белое вместе с большой порцией красного. Проходя
мимо него, Геральт с отвращением пнул его в щеку, сломав лицевую кость и
снова повалив в лужу.
И, не оглядываясь, пошел дальше.
Морские нелюдиВода рядом с ведьмаком забурлила. Лютик крикнул. Появившееся из пены
лупоглазое чудище замахнулось на Геральта широким, зазубренным, похожим на
косу лезвием. У Геральта меч был в руке с того самого момента, как только
вода начала горбиться, так что теперь он лишь развернулся и ударил чудище в
отвисший, покрытый чешуей зоб. Тут же развернулся в другую сторону, где
возник второй бурун и появилось нечто в странном шлеме и в чем-то,
напоминающем латы из позеленевшей меди. Ведьмак широким замахом меча отбил
острие направленной в него короткой пики и, с размаху рубанув по змеерыбьей
зубастой морде, туг же отскочил к краю полки, разбрызгивая воду.
— Беги, Лютик!
— Давай руку!
— Беги, черт побери!
Новое существо вынырнуло из воды, рассекая воздух кривой саблей, которую
держало зеленой шершавой лапой. Ведьмак оттолкнулся от усеянного ракушками
края скалы, встал в боевую позицию, но рыбоглазое существо не приближалось.
Ростом оно было с Геральта, вода тоже доходила ему до пояса, но внушительно
торчащий на спине гребень и раздувшиеся жабры делали его крупнее Геральта.
Гримаса, искривившая широкую зубастую пасть, поразительно напоминала жуткую
ухмылку.
Существо, не обращая внимания на два вздрагивающих, плавающих в красной
воде тела, подняло саблю, которую держало обеими руками за длинную
безэфесную рукоять. Еще сильнее напрягая гребень и жабры, оно ловко
закрутило клинком в воздухе. Геральт слышал, как легкое острие шипит и
жужжит.
Существо сделало шаг вперед, послав в сторону Геральта волну. Геральт
тоже завертел мечом. И тоже сделал шаг, принимая вызов. Рыбоглазый ловко
перехватил рукоять пальцами и медленно опустил защищенные черепаховым
панцирем и медью руки, погрузив их по самые локти в воду, скрыв под ней
оружие. Ведьмак схватил меч обеими руками — правой у самого эфеса, левой за
головку, поднял оружие вверх и немного вбок, повыше правого плеча. Он глядел
в глаза чудовища, но это были опалесцирующие рыбьи глаза с капельками
радужниц, поблескивающие холодом и металлом. Глаза, которые ничего не
выражали и ничего не выдавали. Ничего, что могло бы предупредить о
нападении. Из глубины, с низа ступеней, уходящих в черную бездну, долетели
звуки колокола. Они были все ближе, все явственнее.
Рыбоглазый рванулся вперед, выхватывая клинок из-под воды, напал быстрым,
как мысль, дальним боковым ударом. Геральту просто повезло — он интуитивно
предположил, что удар будет нанесен справа. Он парировал острием,
направленным вниз, сильно вывернув корпус, тут же повернул меч, скрестив его
плашмя с саблей чудовища. Теперь все зависело от того, кто из них скорее
развернет пальцы на рукояти, кто первым перейдет от плоского, статичного
соприкосновения клинков к удару, силу которого уже готовили оба, перенося
вес тела на нужную ногу. Геральт уже видел, что оба они одинаково быстры.
Но у рыбоглазого пальцы были длиннее.
Ведьмак рубанул вбок, повыше бедра, вывернулся вполоборота, рассек,
напирая на клинок, без труда уклонился от широкого, отчаянного и лишенного
изящества удара. Чудовище, беззвучно разевая рыбью пасть, скрылось под
водой, в которой пульсировали темно-красные облака.
— Давай руку, быстро! — крикнул Лютик. — Они плывут. Целая стая! Я их
вижу!
Ведьмак ухватился за правую руку барда и вырвался из воды на каменную
полку. За ними широким фронтом пошла волна.
Начинался прилив.
Они бежали быстро, преследуемые прибывающей водой. Геральт оглянулся и
увидел, как из моря выскакивают многочисленные рыботворы, как кидаются в
погоню, ловко прыгая на мускулистых ногах. Он молча ускорил бег. Лютик
бежал, задыхаясь, тяжело разбрызгивая воду, уже доходящую до колен. Вдруг он
споткнулся, упал, шлепнулся в водоросли, уперся дрожащими руками. Геральт
схватил его за пояс, вырвал из кипящей кругом пены.
— Беги! Беги! Я их задержу!
— Геральт…
— Беги! Сейчас вода заполнит выемки, тогда нам не выбраться! Жми что есть
мочи!
Лютик охнул и побежал. Ведьмак бежал следом, рассчитывая на то, что
чудища растянутся при погоне в цепь. Он знал, что, борясь со всей группой
сразу, не победит.
Они догнали его у самой расселины, потому что вода была уже настолько
глубока, что они могли плыть, он же с трудом, то и дело погружаясь в пену,
рвался наверх по скользким камням. Однако в расселине было слишком тесно,
чтобы можно было напасть на него со всех сторон. Он остановился в мульде, в
той, в которой Лютик нашел череп.
Остановился, оглянулся и успокоился.
Первого он достал самым концом меча там, где должен быть висок.
Другому, вооруженному чем-то вроде короткого бердыша, вспорол живот.
Третий убежал.
Ведьмак кинулся вверх по расселине, но в этот момент вздымающаяся волна
загудела, взвихрилась пеной, закружилась водоворотом в расселине, сорвала
его с камней и повлекла вниз, в кипень. Он столкнулся с болтающимся в
водовороте рыботвором, откинул его пинком. Кто-то схватил его за ноги и
потянул вниз, на дно. Он ударился спиной о камень, отворил глаза, в самое
время, чтобы видеть темные фигуры, два взблеска. Первый он парировал мечом,
от второго автоматически заслонился левой рукой. Почувствовал удар, боль.
Оттолкнулся ногами от дна, взвился наверх, к поверхности, сложил пальцы,
стрельнул Знаком. Взрыв был глухой, рванул уши коротким пароксизмом боли.
«Если выйду живым, — подумал он, молотя по воде руками и ногами, — если
выйду живым, поеду к Йен в Венгерберг, попытаюсь еще раз… Если выйду
живым...»
Ему показалось, что он слышит звук трубы. Или рога. Волна, снова
вздымаясь в теснине, подняла его, выкинула животом на огромный камень.
Теперь он явно слышал звук рога, крики Лютика, которые, казалось, долетают
со всех сторон одновременно. Он выдохнул соленую воду из носа, осмотрелся,
откинув с лица мокрые волосы. Он был на берегу, на том самом месте, откуда
они отправились. Лежал животом на камнях, кругом белой пеной кипел прибой.
За ним в расселине, которая теперь уже была узким заливчиком, танцевал на
волнах большой серый дельфин. На его спине, разметав мокрые зеленоватые
волосы, сидела сирена. У нее были изумительные груди.
— Белоголовый! — тягуче пропела она, размахивая рукой, в которой держала
большую коническую, спирально закрученную раковину. — Жив?
— Жив, — удивился ведьмак. Пена вокруг него сделалась розовой. Левая рука
немела, ее щипало от соли. Рукав куртки был разрезан ровно и прямо, из
разреза сочилась кровь. «Вылез, выкарабкался, — подумал он. — Снова удалось.
Нет, никуда я не поеду».
СколлопендроморфГеральт двумя прыжками влетел на поляну, на бегу выхватывая меч из ножен
на спине, с размаху бедром ударил окаменевшую под деревом девочку, откинув
ее в сторону, в кусты ежевики. Сколопендроморф зашелестел в траве, задробил
конечностями и кинулся на него, подняв передние сегменты и клацая челюстями,
блестящими от покрывающего их яда. Геральт заплясал, перескочил через
плоское туловище и с полуоборота рубанул мечом, целясь в незащищенное место
между броневыми плитками на туловище. Однако чудовище оказалось очень
прытким, меч ударил в хитиновый панцирь, не разрубив его, — толстый ковер
мха самортизировал удар. Геральт отскочил, но недостаточно ловко.
Сколопендроморф с чудовищной силой обернул заднюю часть тела вокруг его ног.
Ведьмак упал, перевернулся и попытался вырваться. Безуспешно. Многоножка
выгнулась и развернулась так, чтобы дотянуться до него челюстями, при этом
резко заскребла когтями о дерево, проползла по нему. В этот момент над
головой Геральта просвистела стрела, с хрустом пробила панцирь существа и
пригвоздила его к стволу. Многоножка свилась, сломала стрелу и освободилась,
но тут же в нее угодили еще два снаряда. Ведьмак, ударом ноги откинув от
себя трепещущие останки, отскочил в сторону. Браэнн, стоя на коленях, била
из лука в невероятном темпе, всаживая в сколопендроморфа стрелу за стрелой.
Многоножка ломала стрелы и освобождалась, но новая стрела снова прибивала ее
к стволу. Плоская блестящая темно-рыжая голова существа металась из стороны
в сторону, щелкала челюстями в тех местах, куда попадали стрелы, бездумно
пытаясь дотянуться до разящего ее врага.
Геральт подскочил сбоку и, широко размахнувшись, рубанул мечом, закончив
борьбу одним ударом. Дерево сыграло роль палаческой плахи. Браэнн, не
опуская лука, медленно подошла, пхнула извивающееся в траве, перебирающее
конечностями тело, плюнула на него.
— Благодарю, — сказал ведьмак, давя отрубленную голову многоножки ударами
каблука.
НаемникиВедьмак уже раньше заметил, как узкая рука в перчатке, словно черный
паук, ползет к рукояти кинжала. Хотя Левек смотрел на Цири, Геральт знал,
что удар будет направлен в него. Он подождал, пока Левек коснется оружия и
косоглазый затаит дыхание.
Три движения. Только три. Покрытое серебряными набивками предплечье
садануло чернявого в висок. Прежде чем он упал, ведьмак уже оказался между
Йунгханс и косоглазым, а меч, с шипением выскочивший из ножен, завыл в
воздухе, разрубая висок Брика, гиганта в украшенном латунью кафтане.
— Беги, Цири!
Косоглазый, выхватывая меч, прыгнул, но опоздал. Ведьмак рубанул его
поперек груди, наискось, сверху вниз, и тут же, используя энергию удара,
снизу вверх, с колен, разделав солдата в кровавый «X».
— Парни! — рявкнул Йунгханс остальным, окаменевшим от ужаса. — Ко мне!
Цири подбежала к кривому буку и белочкой шмыгнула наверх по веткам,
исчезнув в листве. Лесничий послал ей вслед стрелу, но промахнулся.
Остальные бежали, рассыпавшись полукругом, выхватывая луки и стрелы.
Геральт, все еще на коленях, сложил пальцы Знаком Аард и ударил не в
лучников — они были далеко, а в песчаную дорогу перед ними, засыпав их
пылью.
Йунгханс отскочил, ловко вытянул из колчана вторую стрелу.
— Нет! — взвизгнул Левек, вскакивая с земли с мечом в правой и кинжалом в
левой руке. — Оставь его, Йунгханс! Ведьмак медленно повернулся.
— Он мой, — сказал Левек, тряся головой и отирая предплечьем щеку и рот.
— Только мой!
Геральт, наклонившись, двинулся полукругом, но Левек не кружил, наскочил
сразу, в два прыжка.
«Хорош», — подумал ведьмак, с трудом отбив меч убийцы коротким вращением
своего меча, одновременно полуоборотом уходя от удара кинжалом. Он умышленно
не ответил, отскочил, рассчитывая на то, что Левек попытается достать его
длинным ударом и потеряет равновесие. Но убийца не был новичком. Он
сгорбился и тоже пошел полукругом мягкими, кошачьими шагами. Неожиданно
прыгнул, закрутил мечом, завертел, сокращая расстояние. Ведьмак не пошел
навстречу, ограничившись быстрым верхним финтом, который принудил убийцу
отскочить. Левек сгорбился, спрятав руку с кинжалом за спину. Ведьмак и на
этот раз не напал, не сократил дистанцию, снова пошел полукругом, обходя
его.
— Лады, — процедил Левек, выпрямляясь. — Продолжим наши игры? Почему бы и
нет? Хорошая игра никогда не надоедает!
Он прыгнул, закружил, ударил раз, другой, третий в быстром темпе — верхний удар мечом и тут же слева плоский, косой удар кинжалом. Ведьмак не
сбивал ритма — парировал, отскакивая, и снова шел полукругом, принуждая
убийцу крутиться. Левек неожиданно попятился и тоже пошел полукругом, но в
противоположном направлении.
— У каждой игры, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, — должен быть свой
конец. Что скажешь об одном ударе, ловкач? Один удар, а потом мы уберем с
дерева твоего выродка. Как ты на это смотришь? Геральт видел, что Левек
наблюдает за своей тенью, ждет, когда она коснется противника, показав, что
тому солнце бьет в глаза. Он перестал кружить, чтобы облегчить убийце
задачу.
И превратил зрачки в вертикальные щелочки, два узеньких штришка. При этом
слегка сморщился, прикидываясь, будто ослеплен. Левек прыгнул, закружил,
отставив руку с кинжалом вбок, чтобы сохранить равновесие, ударил,
невероятно, казалось, изогнув кисть, снизу, целясь в промежность.
Геральт рванулся вперед, развернулся, отбил удар, выгнув руку и кисть так
же невероятно, откинул убийцу силой броска тела и хлестнул его концом клинка
по левой щеке. Левек сжался, упал на колени, согнулся и зарылся лицом в
песок.
Геральт медленно обернулся к Йунгхансу. Тот, искривив лицо в
отвратительной гримасе, прицелился из лука. Ведьмак наклонился, схватил меч
обеими руками. Солдаты тоже подняли луки. Стояла глухая тишина.
— Чего ждете? Бейте! Бейте в не… — рявкнул лесничий и тут же
споткнулся, закачался, сделав несколько шагов, и упал Лицом вниз, в шее у
него торчала стрела. На стреле были полосатые перья из маховых перьев
фазанихи, раскрашенные желтым в отваре из коры. Стрелы летели со свистом по
длинным плоским параболам со стороны черной стены леса. Они летели,
казалось, медленно и спокойно, шумя перьями, и чудилось, что набирают
скорость и силу, только ударяя в цель. А били они безошибочно, кося
настрогских наемников, валя их в песок дороги, бессильных, срезанных, словно
подсолнухи, по которым ударили палкой. Выжившие, расталкивая друг друга,
кинулись к лошадям. Стрелы продолжали свистеть, догоняя их на бегу, настигая
в седлах.
Уродцы — Спа-а-асите! — завопил он, чувствуя, как острые клыки, пробив войлочную
шапку, впиваются в затылок.
— Голову вниз!
Он втиснул подбородок в грудь, ловя глазом блеск меча. Клинок засвистел в
воздухе, скользнул по шапке. Послышался отвратительный мокрый хруст, и Йурге
на спину, словно из ведра, хлынула горячая жидкость. Он упал на колени,
пригнетаемый мертвым уже грузом, висящим на шее. На его глазах еще три
чудища выскочили из-под моста. Подпрыгивая наподобие странных кузнечиков,
они вцепились в бедра незнакомца. Один, получив короткий удар по жабьей
морде, дернулся и упал на доски. Второй, пораженный самым концом меча,
повалился, дергаясь в судорогах. Остальные облепили белоголового, словно
муравьи, оттеснили к краю моста. Один из них вылетел из клубка, выгнувшись
назад, брызжа кровью, дергаясь и воя. И тут весь спутавшийся клубок
перевалил через край моста и рухнул вниз. Йурга упал, закрывая голову
руками.
Из-под моста взвились торжествующие визги уродцев, которые тут же перешли
в крики боли, вопли, прерываемые свистом клинка. Из темноты донесся грохот
камней и хруст скелетов, потом снова свист меча и мгновенно оборвавшийся,
отчаянный, замораживающий кровь в жилах скрежет. Потом была уже только
тишина, прерываемая резкими криками испуганной птицы в глубине леса, в гуще
огромных деревьев. Вскоре замолчала и она. Йурга сглотнул, поднял голову, с
трудом встал. По-прежнему было тихо, не шелестели даже листья, весь лес,
казалось, онемел от ужаса. Рваные тучи затянули небо.
Тренировки в Каэр Морхен — Быстрее, Цири! Шаг вперед, отскок! Полупируэт, удар, отскок! Удерживай
равновесие левой рукой, иначе свалишься с гребня! И побьешь себе… женские
атрибуты!
— Что?
— Ничего. Не устала? Если хочешь, передохнем.
— Нет, Ламберт! Могу еще. Я не такая слабая, не думай. Может, попробовать
скакать через каждый второй столбик?
— И не мечтай! Упадешь, тогда Меригольд оторвет мне… э… голову!
— Не упаду!
— Я сказал, повторять не буду. Без фокусов! Больше показывать не стану!
Тверже ноги! И дыхание, Цири, дыхание! Сопишь, словно подыхающий мамонт!
— Неправда!
— Не пищи! Работай! Нападение, отскок! Выпад! Полуповорот! Выпад! Полный
оборот! Увереннее на столбиках, черт побери! Не качайся! Шаг вперед, удар!
Быстрее! Полуоборот! Прыгай и… коли! Вот так! Очень хорошо!
— Правда? Правда было хорошо, Ламберт?
— Кто это сказал?
— Ты! Только что.
— Оговорился. Выпад! Полуоборот! Отскок! И еще раз! Цири, а где защита?
Сколько раз можно повторять? После отскока всегда должна быть защита, выброс
клинка, прикрывающий голову и шею. Всегда!
— Даже если дерусь с одним противником? — Никогда не знаешь, с кем
дерешься! Никогда не знаешь, что позади, за тобой. Заслоняться надо всегда.
Работай ногами и мечом. Необходимо выработать абсолютный рефлекс. Рефлекс,
понимаешь? Об этом нельзя забывать. Забудешь в настоящем бою — и тебе
крышка. Еще раз! Ну! Вот так! Видишь, как здорово получилось с таким
выпадом? Таким фортелем ты можешь отразить любой удар и наносить сама.
Можешь бить назад, если понадобится. Ну покажи пируэт и удар назад.
— Ххаа-а!
— Очень хорошо. Понимаешь, в чем вся штука? Дошло?
— Я не дурочка!
— Ты девочка! Все девочки… без понятия.
— Эх, Ламберт, если б тебя услышала Трисс!
— Если бы да кабы во рту выросли бобы, то был бы не рот, а целый огород.
Ну достаточно.
— Я не устала.
— А я устал. Сказал, отдых. Слезай с гребня.
— Сальто?
— А ты как хотела бы? Как курица с насеста? Давай прыгай. Не бойся, я
подстрахую.
ногах и развернулась. Сабля, выхваченная неведомо когда, резко просвистела в
воздухе. Голова прыщавого взмыла и по крутой дуге упала в зияющий провал,
ведущий в подземелья. Тело быстро и тяжело, как срубленный ствол, рухнуло в
кирпичный бой. Толпа ахнула. Вторая девушка, держа руку на рукояти сабли,
ловко обернулась, защищая тыл.
пришпорил коня.
— Ну-ну, — сказал краснолюд. — Глуп-то он, может, и глуп, но в атаках
сечет. Гляньте только!
Эйк, наклонившись и укрепившись в седле, на полном скаку опустил пику.
Дракон, против ожидания Геральта, не отскочил, не пошел полукругом, а,
прижавшись к земле, кинулся прямо на атакующего рыцаря.
— Бей его! Бей, Эйк! — рявкнул Ярпен.
Эйк, хоть и мчался галопом, не ударил вслепую, куда попало. В последний
момент он ловко изменил направление, перекинул пику над головой лошади.
Проносясь мимо дракона, ударил изо всей силы, привстав на стременах. Все
крикнули в один голос. Геральт к хору не присоединился. Дракон ушел от удара
мягким, ловким, полным грации поворотом и, свернувшись, словно живая золотая
лента, молниеносно, но тоже мягко, истинно по-кошачьи, достал лапой живот
коня. Конь споткнулся, высоко подкинул круп, рыцарь качнулся в седле, но
пики не выпустил. В тот момент, когда лошадь почти зарылась ноздрями в
землю, дракон резким движением лапы смел Эйка с седла. Все увидели
взлетевшие в воздух, кружащие пластины лат, услышали грохот и звон, с
которым рыцарь свалился на землю. Дракон, присев, придавил коня лапой,
опустил зубастую пасть. Конь душераздирающе взвизгнул, рванулся и утих.
вздыбилась голубым огнем, заполыхала пылью разорванного дерна и щебня.
Чародей покачнулся, охваченный пламенем. Нищука, подскочив, ударил его в
лицо костяшками пальцев. Доррегарай упал, из его палочки вырвалась красная
молния и погасла в камнях. Живодер, подскочив с другой стороны, пнул
лежащего чародея, размахнулся, чтобы повторить. Геральт прыгнул между ними,
оттолкнул Живодера, выхватил меч, ударил, метясь между наплечником и
нагрудником лат. Ему помешал Богольт, парировав удар широким клинком
двуручного меча. Лютик подставил ногу Нищуке, но впустую — Нищука вцепился в
яркий кафтан барда и влепил ему кулаком меж глаз. Ярпен Зигрин, подскочив
сзади, подрубил Лютику ноги, ударив топорищем под коленями. Геральт собрался
в пируэте, ускользнул от меча Богольта, коротко ударил подлетевшего к нему
Живодера и сорвал с него железный наручник. Живодер отскочил, споткнулся,
упал. Богольт гакнул, шибанул мечом, как косой. Геральт проскочил над
свистящим лезвием, головкой меча саданул Богольта в нагрудник, откинул,
ударил, метя в щеку. Богольт, видя, что не сумеет парировать тяжелым мечом,
бросился назад, упал навзничь. Ведьмак подскочил к нему и в этот момент
почувствовал, что земля уходит у него из-под немеющих ног. Увидел, как
горизонт становится дыбом. Напрасно пытаясь сложить пальцы в защитный Знак,
он тяжело ударился боком о землю, выпустив меч из помертвевшей руки. В ушах
гудело и шумело.
— Свяжите их, пока действует заклинание, — сказала Йеннифэр откуда-то
сверху и очень издалека. — Всех троих.
вытащил меч, следя за тем, чтобы клинок не звякнул об оковку ножен. В десяти
шагах от него куча отбросов неожиданно взгорбилась и заколебалась. Ведьмак
вскочил прежде, чем до него дошла волна вони, исторгнутой из порушенного
скопища мусора и отбросов. Оканчивающееся веретенообразным утолщением
шипастое щупальце, неожиданно вырвавшееся из-под мусора, устремилось к нему
с невероятной скоростью. Ведьмак мгновенно запрыгнул на останки разбитого
шкафа, балансирующие на куче гнилых овощей, удержал равновесие, одним
коротким движением меча рассек щупальце, отрубив палицеобразную присоску. И
тут же отскочил, но, поскользнувшись на досках, по бедра погрузился в вязкую
массу.
Куча словно взорвалась, вверх взвились густая вонючая жижа, черепки
горшков, прогнившее тряпье и бледные ниточки квашеной капусты, а из-под них
вырвалось огромное веретенообразное, бесформенное, как гротескная
картофелина, тело, стегающее воздух тремя щупальцами и культей четвертого.
Геральт, увязший и лишенный возможности двигаться, ударил с широкого
разворота бедер и гладко обрубил другое щупальце. Два последних, каждое с
добрую ветку толщиной, тяжело упали на него, еще глубже вбивая в помойку.
«Картофелина» двинулась к нему, пропахивая борозду, словно влекомая силой
бочка. Он увидел, как она лопается, разевая широкую пасть, заполненную
огромными неровными зубами.
Он позволил щупальцам схватить себя и, с чавканьем вырвав из смердящего
месива, потащить к телу, вращательными движениями вгрызающемуся в помойку.
Зубастая пасть дико и яростно зачавкала. Оказавшись рядом с жуткой пастью,
ведьмак ударил мечом, ухватившись за него обеими руками, сталь вошла плавно
и мягко. От тошнотворно сладкой вони перехватило дыхание. Чудище зашипело и
задергалось, щупальца отпустили добычу, конвульсивно задергались в воздухе.
Геральт, погрязая в отходах, рубанул ее еще раз, наотмашь, острие отвратно
заскрипело и заскрежетало по ощерившимся зубам. Существо забулькало и осело,
но тут же раздулось, шипя, брызгая на ведьмака вонючим месивом. Нащупав
опору отчаянными движениями увязающих ног, Геральт вырвался, бросился
вперед, расталкивая отходы грудью, словно пловец воду, рубанул изо всей силы
сверху, всем весом навалился на острие, входящее в тело чудища между
фосфоресцирующими белыми глазищами. Чудище булькающе застонало, задергалось,
разливаясь по куче отбросов, словно проколотый пузырь, разя ощутимыми
теплыми волнами смрада. Щупальца вздрагивали и извивались среди гнили и
мрази.
немного, и ведьмак не успел бы заслонить голову автоматически поднятой рукой
и не сумел бы смягчить удара гибким поворотом тела. Он отскочил, упал на
колено, перевернулся, встал на ноги, почувствовал колебание воздуха,
расступающегося под новым взмахом руки, ушел от удара ловким пируэтом,
закружился между двумя наступающими на него в темноте фигурами, протянул
руку над правым плечом.
Меча не было.
«Ничего не искоренит во мне этих рефлексов, — подумал он, мягко
отскакивая. — Привычка? Клеточная память? Я — мутант, реагирую как мутант»,
— подумал он, снова падая на колено, и, избегая удара, потянулся за кинжалом
к голенищу.
Кинжала не было.
Он криво усмехнулся, тут же получил палкой по голове. В глазах вспыхнуло,
боль пронзила до кончиков пальцев. Он упал, расслабляясь и не переставая
улыбаться.
Кто-то повалился на него, прижал к земле. Второй сорвал с пояса мешочек.
Он уловил глазом блеск ножа. Сидящий у него на груди разорвал куртку под
шеей, схватил за цепочку, вытянул медальон. И тут же выпустил его из руки.
— Баал-Зебута, — услышал Геральт сопение. — Ведьмак…
Драться будем. Я тебя вызываю! Счас увидим, кто из нас лучше!
Геральт, не замедляя шага, пожал плечами.
— Вызываю тя на бой! Слышь, выродок? — крикнул Цикада, снова загораживая
ему путь. — Чего ждешь? Вытягай железяку! Что, страх забрал? Геральт
продолжал идти, заставляя Цикаду пятиться, неловко идти задом. Цикадины
провожатые поднялись с бревен, пошли следом за ними, однако держались в
отдалении. Геральт слышал, как грязь хлюпает у них под ногами.
— Я тя вызываю! — повторил Цикада, бледнея и краснея попеременно. — Слышь
ты, ведьмино дерьмо? Чего те еще надо? В харю наплевать?
— Плюй!
Цикада остановился и действительно набрал воздуха, сложив губы для
плевка. Он глядел в глаза ведьмаку, а не на его руки. И это была ошибка.
Геральт, по-прежнему не замедляя шага, молниеносно ударил его кулаком в
игольчатой перчатке, не замахнувшись, лишь слегка согнув колени. Ударил
прямо по кривящимся губам. Губы Цикады лопнули, словно раздавленные вишни.
Ведьмак сгорбился и ударил еще раз в то же самое место, на этот раз сделав
короткий замах и чувствуя, как вслед за силой и инерцией удара выхлестывает
ярость. Цикада, повернувшись на одной ноге в грязи, а другой в воздухе,
рыгнул кровью и навзничь шлепнулся в лужу. Ведьмак, слыша за спиной шипение
клинка в ножнах, остановился и медленно повернулся, держа руку на эфесе
меча.
— Ну, — сказал он дрожащим от злости голосом. — Ну, давайте!
Тот, который достал оружие, смотрел ему в глаза. Секунду. Потом отвел
взгляд. Двое других попятились. Сначала медленно, потом все быстрее. Слыша
это, человек с мечом тоже отступил, беззвучно шевеля губами. Тот, который
был дальше всех, развернулся и побежал, разбрызгивая грязь. Остальные
замерли на месте, не пытаясь приблизиться.
Цикада развернулся в грязи, приподнялся, упершись локтями, забормотал,
кашлянул, выплюнул что-то белое вместе с большой порцией красного. Проходя
мимо него, Геральт с отвращением пнул его в щеку, сломав лицевую кость и
снова повалив в лужу.
И, не оглядываясь, пошел дальше.
лупоглазое чудище замахнулось на Геральта широким, зазубренным, похожим на
косу лезвием. У Геральта меч был в руке с того самого момента, как только
вода начала горбиться, так что теперь он лишь развернулся и ударил чудище в
отвисший, покрытый чешуей зоб. Тут же развернулся в другую сторону, где
возник второй бурун и появилось нечто в странном шлеме и в чем-то,
напоминающем латы из позеленевшей меди. Ведьмак широким замахом меча отбил
острие направленной в него короткой пики и, с размаху рубанув по змеерыбьей
зубастой морде, туг же отскочил к краю полки, разбрызгивая воду.
— Беги, Лютик!
— Давай руку!
— Беги, черт побери!
Новое существо вынырнуло из воды, рассекая воздух кривой саблей, которую
держало зеленой шершавой лапой. Ведьмак оттолкнулся от усеянного ракушками
края скалы, встал в боевую позицию, но рыбоглазое существо не приближалось.
Ростом оно было с Геральта, вода тоже доходила ему до пояса, но внушительно
торчащий на спине гребень и раздувшиеся жабры делали его крупнее Геральта.
Гримаса, искривившая широкую зубастую пасть, поразительно напоминала жуткую
ухмылку.
Существо, не обращая внимания на два вздрагивающих, плавающих в красной
воде тела, подняло саблю, которую держало обеими руками за длинную
безэфесную рукоять. Еще сильнее напрягая гребень и жабры, оно ловко
закрутило клинком в воздухе. Геральт слышал, как легкое острие шипит и
жужжит.
Существо сделало шаг вперед, послав в сторону Геральта волну. Геральт
тоже завертел мечом. И тоже сделал шаг, принимая вызов. Рыбоглазый ловко
перехватил рукоять пальцами и медленно опустил защищенные черепаховым
панцирем и медью руки, погрузив их по самые локти в воду, скрыв под ней
оружие. Ведьмак схватил меч обеими руками — правой у самого эфеса, левой за
головку, поднял оружие вверх и немного вбок, повыше правого плеча. Он глядел
в глаза чудовища, но это были опалесцирующие рыбьи глаза с капельками
радужниц, поблескивающие холодом и металлом. Глаза, которые ничего не
выражали и ничего не выдавали. Ничего, что могло бы предупредить о
нападении. Из глубины, с низа ступеней, уходящих в черную бездну, долетели
звуки колокола. Они были все ближе, все явственнее.
Рыбоглазый рванулся вперед, выхватывая клинок из-под воды, напал быстрым,
как мысль, дальним боковым ударом. Геральту просто повезло — он интуитивно
предположил, что удар будет нанесен справа. Он парировал острием,
направленным вниз, сильно вывернув корпус, тут же повернул меч, скрестив его
плашмя с саблей чудовища. Теперь все зависело от того, кто из них скорее
развернет пальцы на рукояти, кто первым перейдет от плоского, статичного
соприкосновения клинков к удару, силу которого уже готовили оба, перенося
вес тела на нужную ногу. Геральт уже видел, что оба они одинаково быстры.
Но у рыбоглазого пальцы были длиннее.
Ведьмак рубанул вбок, повыше бедра, вывернулся вполоборота, рассек,
напирая на клинок, без труда уклонился от широкого, отчаянного и лишенного
изящества удара. Чудовище, беззвучно разевая рыбью пасть, скрылось под
водой, в которой пульсировали темно-красные облака.
— Давай руку, быстро! — крикнул Лютик. — Они плывут. Целая стая! Я их
вижу!
Ведьмак ухватился за правую руку барда и вырвался из воды на каменную
полку. За ними широким фронтом пошла волна.
Начинался прилив.
Они бежали быстро, преследуемые прибывающей водой. Геральт оглянулся и
увидел, как из моря выскакивают многочисленные рыботворы, как кидаются в
погоню, ловко прыгая на мускулистых ногах. Он молча ускорил бег. Лютик
бежал, задыхаясь, тяжело разбрызгивая воду, уже доходящую до колен. Вдруг он
споткнулся, упал, шлепнулся в водоросли, уперся дрожащими руками. Геральт
схватил его за пояс, вырвал из кипящей кругом пены.
— Беги! Беги! Я их задержу!
— Геральт…
— Беги! Сейчас вода заполнит выемки, тогда нам не выбраться! Жми что есть
мочи!
Лютик охнул и побежал. Ведьмак бежал следом, рассчитывая на то, что
чудища растянутся при погоне в цепь. Он знал, что, борясь со всей группой
сразу, не победит.
Они догнали его у самой расселины, потому что вода была уже настолько
глубока, что они могли плыть, он же с трудом, то и дело погружаясь в пену,
рвался наверх по скользким камням. Однако в расселине было слишком тесно,
чтобы можно было напасть на него со всех сторон. Он остановился в мульде, в
той, в которой Лютик нашел череп.
Остановился, оглянулся и успокоился.
Первого он достал самым концом меча там, где должен быть висок.
Другому, вооруженному чем-то вроде короткого бердыша, вспорол живот.
Третий убежал.
Ведьмак кинулся вверх по расселине, но в этот момент вздымающаяся волна
загудела, взвихрилась пеной, закружилась водоворотом в расселине, сорвала
его с камней и повлекла вниз, в кипень. Он столкнулся с болтающимся в
водовороте рыботвором, откинул его пинком. Кто-то схватил его за ноги и
потянул вниз, на дно. Он ударился спиной о камень, отворил глаза, в самое
время, чтобы видеть темные фигуры, два взблеска. Первый он парировал мечом,
от второго автоматически заслонился левой рукой. Почувствовал удар, боль.
Оттолкнулся ногами от дна, взвился наверх, к поверхности, сложил пальцы,
стрельнул Знаком. Взрыв был глухой, рванул уши коротким пароксизмом боли.
«Если выйду живым, — подумал он, молотя по воде руками и ногами, — если
выйду живым, поеду к Йен в Венгерберг, попытаюсь еще раз… Если выйду
живым...»
Ему показалось, что он слышит звук трубы. Или рога. Волна, снова
вздымаясь в теснине, подняла его, выкинула животом на огромный камень.
Теперь он явно слышал звук рога, крики Лютика, которые, казалось, долетают
со всех сторон одновременно. Он выдохнул соленую воду из носа, осмотрелся,
откинув с лица мокрые волосы. Он был на берегу, на том самом месте, откуда
они отправились. Лежал животом на камнях, кругом белой пеной кипел прибой.
За ним в расселине, которая теперь уже была узким заливчиком, танцевал на
волнах большой серый дельфин. На его спине, разметав мокрые зеленоватые
волосы, сидела сирена. У нее были изумительные груди.
— Белоголовый! — тягуче пропела она, размахивая рукой, в которой держала
большую коническую, спирально закрученную раковину. — Жив?
— Жив, — удивился ведьмак. Пена вокруг него сделалась розовой. Левая рука
немела, ее щипало от соли. Рукав куртки был разрезан ровно и прямо, из
разреза сочилась кровь. «Вылез, выкарабкался, — подумал он. — Снова удалось.
Нет, никуда я не поеду».
на спине, с размаху бедром ударил окаменевшую под деревом девочку, откинув
ее в сторону, в кусты ежевики. Сколопендроморф зашелестел в траве, задробил
конечностями и кинулся на него, подняв передние сегменты и клацая челюстями,
блестящими от покрывающего их яда. Геральт заплясал, перескочил через
плоское туловище и с полуоборота рубанул мечом, целясь в незащищенное место
между броневыми плитками на туловище. Однако чудовище оказалось очень
прытким, меч ударил в хитиновый панцирь, не разрубив его, — толстый ковер
мха самортизировал удар. Геральт отскочил, но недостаточно ловко.
Сколопендроморф с чудовищной силой обернул заднюю часть тела вокруг его ног.
Ведьмак упал, перевернулся и попытался вырваться. Безуспешно. Многоножка
выгнулась и развернулась так, чтобы дотянуться до него челюстями, при этом
резко заскребла когтями о дерево, проползла по нему. В этот момент над
головой Геральта просвистела стрела, с хрустом пробила панцирь существа и
пригвоздила его к стволу. Многоножка свилась, сломала стрелу и освободилась,
но тут же в нее угодили еще два снаряда. Ведьмак, ударом ноги откинув от
себя трепещущие останки, отскочил в сторону. Браэнн, стоя на коленях, била
из лука в невероятном темпе, всаживая в сколопендроморфа стрелу за стрелой.
Многоножка ломала стрелы и освобождалась, но новая стрела снова прибивала ее
к стволу. Плоская блестящая темно-рыжая голова существа металась из стороны
в сторону, щелкала челюстями в тех местах, куда попадали стрелы, бездумно
пытаясь дотянуться до разящего ее врага.
Геральт подскочил сбоку и, широко размахнувшись, рубанул мечом, закончив
борьбу одним ударом. Дерево сыграло роль палаческой плахи. Браэнн, не
опуская лука, медленно подошла, пхнула извивающееся в траве, перебирающее
конечностями тело, плюнула на него.
— Благодарю, — сказал ведьмак, давя отрубленную голову многоножки ударами
каблука.
паук, ползет к рукояти кинжала. Хотя Левек смотрел на Цири, Геральт знал,
что удар будет направлен в него. Он подождал, пока Левек коснется оружия и
косоглазый затаит дыхание.
Три движения. Только три. Покрытое серебряными набивками предплечье
садануло чернявого в висок. Прежде чем он упал, ведьмак уже оказался между
Йунгханс и косоглазым, а меч, с шипением выскочивший из ножен, завыл в
воздухе, разрубая висок Брика, гиганта в украшенном латунью кафтане.
— Беги, Цири!
Косоглазый, выхватывая меч, прыгнул, но опоздал. Ведьмак рубанул его
поперек груди, наискось, сверху вниз, и тут же, используя энергию удара,
снизу вверх, с колен, разделав солдата в кровавый «X».
— Парни! — рявкнул Йунгханс остальным, окаменевшим от ужаса. — Ко мне!
Цири подбежала к кривому буку и белочкой шмыгнула наверх по веткам,
исчезнув в листве. Лесничий послал ей вслед стрелу, но промахнулся.
Остальные бежали, рассыпавшись полукругом, выхватывая луки и стрелы.
Геральт, все еще на коленях, сложил пальцы Знаком Аард и ударил не в
лучников — они были далеко, а в песчаную дорогу перед ними, засыпав их
пылью.
Йунгханс отскочил, ловко вытянул из колчана вторую стрелу.
— Нет! — взвизгнул Левек, вскакивая с земли с мечом в правой и кинжалом в
левой руке. — Оставь его, Йунгханс! Ведьмак медленно повернулся.
— Он мой, — сказал Левек, тряся головой и отирая предплечьем щеку и рот.
— Только мой!
Геральт, наклонившись, двинулся полукругом, но Левек не кружил, наскочил
сразу, в два прыжка.
«Хорош», — подумал ведьмак, с трудом отбив меч убийцы коротким вращением
своего меча, одновременно полуоборотом уходя от удара кинжалом. Он умышленно
не ответил, отскочил, рассчитывая на то, что Левек попытается достать его
длинным ударом и потеряет равновесие. Но убийца не был новичком. Он
сгорбился и тоже пошел полукругом мягкими, кошачьими шагами. Неожиданно
прыгнул, закрутил мечом, завертел, сокращая расстояние. Ведьмак не пошел
навстречу, ограничившись быстрым верхним финтом, который принудил убийцу
отскочить. Левек сгорбился, спрятав руку с кинжалом за спину. Ведьмак и на
этот раз не напал, не сократил дистанцию, снова пошел полукругом, обходя
его.
— Лады, — процедил Левек, выпрямляясь. — Продолжим наши игры? Почему бы и
нет? Хорошая игра никогда не надоедает!
Он прыгнул, закружил, ударил раз, другой, третий в быстром темпе — верхний удар мечом и тут же слева плоский, косой удар кинжалом. Ведьмак не
сбивал ритма — парировал, отскакивая, и снова шел полукругом, принуждая
убийцу крутиться. Левек неожиданно попятился и тоже пошел полукругом, но в
противоположном направлении.
— У каждой игры, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, — должен быть свой
конец. Что скажешь об одном ударе, ловкач? Один удар, а потом мы уберем с
дерева твоего выродка. Как ты на это смотришь? Геральт видел, что Левек
наблюдает за своей тенью, ждет, когда она коснется противника, показав, что
тому солнце бьет в глаза. Он перестал кружить, чтобы облегчить убийце
задачу.
И превратил зрачки в вертикальные щелочки, два узеньких штришка. При этом
слегка сморщился, прикидываясь, будто ослеплен. Левек прыгнул, закружил,
отставив руку с кинжалом вбок, чтобы сохранить равновесие, ударил,
невероятно, казалось, изогнув кисть, снизу, целясь в промежность.
Геральт рванулся вперед, развернулся, отбил удар, выгнув руку и кисть так
же невероятно, откинул убийцу силой броска тела и хлестнул его концом клинка
по левой щеке. Левек сжался, упал на колени, согнулся и зарылся лицом в
песок.
Геральт медленно обернулся к Йунгхансу. Тот, искривив лицо в
отвратительной гримасе, прицелился из лука. Ведьмак наклонился, схватил меч
обеими руками. Солдаты тоже подняли луки. Стояла глухая тишина.
— Чего ждете? Бейте! Бейте в не… — рявкнул лесничий и тут же
споткнулся, закачался, сделав несколько шагов, и упал Лицом вниз, в шее у
него торчала стрела. На стреле были полосатые перья из маховых перьев
фазанихи, раскрашенные желтым в отваре из коры. Стрелы летели со свистом по
длинным плоским параболам со стороны черной стены леса. Они летели,
казалось, медленно и спокойно, шумя перьями, и чудилось, что набирают
скорость и силу, только ударяя в цель. А били они безошибочно, кося
настрогских наемников, валя их в песок дороги, бессильных, срезанных, словно
подсолнухи, по которым ударили палкой. Выжившие, расталкивая друг друга,
кинулись к лошадям. Стрелы продолжали свистеть, догоняя их на бегу, настигая
в седлах.
шапку, впиваются в затылок.
— Голову вниз!
Он втиснул подбородок в грудь, ловя глазом блеск меча. Клинок засвистел в
воздухе, скользнул по шапке. Послышался отвратительный мокрый хруст, и Йурге
на спину, словно из ведра, хлынула горячая жидкость. Он упал на колени,
пригнетаемый мертвым уже грузом, висящим на шее. На его глазах еще три
чудища выскочили из-под моста. Подпрыгивая наподобие странных кузнечиков,
они вцепились в бедра незнакомца. Один, получив короткий удар по жабьей
морде, дернулся и упал на доски. Второй, пораженный самым концом меча,
повалился, дергаясь в судорогах. Остальные облепили белоголового, словно
муравьи, оттеснили к краю моста. Один из них вылетел из клубка, выгнувшись
назад, брызжа кровью, дергаясь и воя. И тут весь спутавшийся клубок
перевалил через край моста и рухнул вниз. Йурга упал, закрывая голову
руками.
Из-под моста взвились торжествующие визги уродцев, которые тут же перешли
в крики боли, вопли, прерываемые свистом клинка. Из темноты донесся грохот
камней и хруст скелетов, потом снова свист меча и мгновенно оборвавшийся,
отчаянный, замораживающий кровь в жилах скрежет. Потом была уже только
тишина, прерываемая резкими криками испуганной птицы в глубине леса, в гуще
огромных деревьев. Вскоре замолчала и она. Йурга сглотнул, поднял голову, с
трудом встал. По-прежнему было тихо, не шелестели даже листья, весь лес,
казалось, онемел от ужаса. Рваные тучи затянули небо.
равновесие левой рукой, иначе свалишься с гребня! И побьешь себе… женские
атрибуты!
— Что?
— Ничего. Не устала? Если хочешь, передохнем.
— Нет, Ламберт! Могу еще. Я не такая слабая, не думай. Может, попробовать
скакать через каждый второй столбик?
— И не мечтай! Упадешь, тогда Меригольд оторвет мне… э… голову!
— Не упаду!
— Я сказал, повторять не буду. Без фокусов! Больше показывать не стану!
Тверже ноги! И дыхание, Цири, дыхание! Сопишь, словно подыхающий мамонт!
— Неправда!
— Не пищи! Работай! Нападение, отскок! Выпад! Полуповорот! Выпад! Полный
оборот! Увереннее на столбиках, черт побери! Не качайся! Шаг вперед, удар!
Быстрее! Полуоборот! Прыгай и… коли! Вот так! Очень хорошо!
— Правда? Правда было хорошо, Ламберт?
— Кто это сказал?
— Ты! Только что.
— Оговорился. Выпад! Полуоборот! Отскок! И еще раз! Цири, а где защита?
Сколько раз можно повторять? После отскока всегда должна быть защита, выброс
клинка, прикрывающий голову и шею. Всегда!
— Даже если дерусь с одним противником? — Никогда не знаешь, с кем
дерешься! Никогда не знаешь, что позади, за тобой. Заслоняться надо всегда.
Работай ногами и мечом. Необходимо выработать абсолютный рефлекс. Рефлекс,
понимаешь? Об этом нельзя забывать. Забудешь в настоящем бою — и тебе
крышка. Еще раз! Ну! Вот так! Видишь, как здорово получилось с таким
выпадом? Таким фортелем ты можешь отразить любой удар и наносить сама.
Можешь бить назад, если понадобится. Ну покажи пируэт и удар назад.
— Ххаа-а!
— Очень хорошо. Понимаешь, в чем вся штука? Дошло?
— Я не дурочка!
— Ты девочка! Все девочки… без понятия.
— Эх, Ламберт, если б тебя услышала Трисс!
— Если бы да кабы во рту выросли бобы, то был бы не рот, а целый огород.
Ну достаточно.
— Я не устала.
— А я устал. Сказал, отдых. Слезай с гребня.
— Сальто?
— А ты как хотела бы? Как курица с насеста? Давай прыгай. Не бойся, я
подстрахую.