Виньетки 24. Начало. Ещё 3 стиха, и будет счастье :)

Анадиплосис – это стилистический приём, при котором последние слова одного речевого отрезка повторяются в начале последующего. Анадиплосис употребляется на стыках как предложений, так и частей предложения. Синонимы анадиплосиса – эпаналепсис, подхват, стык.

www.avtoram.com/anadiplosis

Стык, подхват (анадиплосис) — стилистическая фигура, заключающаяся в том, что отрезок речи (стиха) начинается словами, которыми кончается предыдущий. Стык представляет собой соединение эпифоры с анафорой, фигуру обратную по своему строению кольцу

(эписиналефа).

Голова болит, мало можется,

Мало можется, нездоровится…

Стык может быть чисто звуковым:

Я знаю, нежного Парни

Перо не модно в наши дни.

(А.Пушкин)

И состоящим из группы слов:

О весна, без конца и без края,

Без конца и без края мечты.

(А. Блок)

Кольцо (эписиналефа) — звуковой или лексический повтор в начале и конце какой-либо речевой конструкции.

Напрасно!

Куда не взгляну я, встречаю везде неудачу,

И тягостно сердцу, что лгать я обязан всечасно;

Тебе улыбаюсь, а внутренне горько я плачу,

Напрасно!

(А. Фет)

rockerteatral.ru/forum/kak-stat-poetom/vidyi-i-stili-stihov/

В поэтических произведениях используются разные виды синтаксического повтора: анафора, эпифора (катафора), симплока, анадиплосис.

Например, у Пушкина встречаем повтор слов, играющих важную роль:

Глухой глухого звал к суду судьи глухого,

Глухой кричал: «Моя им сведена корова!»

Анадиплосис (от греч. anadiplosis — удвоение) — разновидность повтора, представляющая собой, стык (подхват) или повтор последнего слова (группы слов) стиха в начале следующего.

Анадиплосис характерен для фольклорной речи, где отдельные тождественные по содержанию стихи сочетаются с синтаксически идентичными фрагментами текста, образуя группы стихов, которые в определенном ритме повторяются в тексте.

И как берет ево да за желты кудри,

За желты кудри да за белы руки,

И за белы руки да златы перстни.

В данном случае вследствие того, что предложение перерастает в объем стиха, оно расчленяется на отдельные словосочетания, которые ритмически повторяются в следующих стихах, каждый раз наращивая текст до размеров отдельного стиха. Возникает своеобразная спиральная конструкция, основанная на композиционном принципе параллелизма: повторяющееся слово является как бы ядром, из которого развивается отдельный стих:

И брали они жеребчиков молодыих,

Молодыих жеребчиков бухарских,

Бухарских жеребчиков темнокариих,

Темнокариих жеребчиков нелегченых.

Такие показатели служат своеобразным индексом фольклорного стиля, так как наращение стиха до его полной метрической схемы происходит путем повторения отдельных компонентов словосочетаний предшествующего стиха. В этих случаях такой повторяющийся компонент служит исходным материалом для развертывания полного стиха. В таком повторении (анадиплосисе) наглядно выступает формально-структурная, а не содержательная функция приема параллелизма.

Анадиплосис использовал и А. В. Кольцов, так как этот композиционный повтор позволял поэту реализовать распространенный в народной лирике такой композиционный прием, как ступенчатое сужение образов. Посредством данного приема создавалась картина, в которой образы следовали один за другим в направлении их пространственного сужения. Ступенчатое нисхождение предыдущих образов имело своей функцией выявление конечного образа, стоящего на самой узкой нижней ступени ряда, с целью фиксации на нем наибольшего внимания:

1.Дуют ветры,

Ветры буйные,

Ходят тучи,

Тучи темные.

2.Тучи носят воду,

Вода поит землю,

Земля плод приносит;

Бездна звезд на небе…

Такого рода прием находим и в страстном стихотворении Н. А. Некрасова «Прощание», посвященном Авдотье Панаевой:

Пиши — прошу я одного.

Мне эти письма будут милы

И святы, как цветы с могилы —

С могилы сердца моего.

Этот своеобразный вид повтора, когда второе полустишие каждой нечетной строки повторяется как первое полустишие последующей четной, был излюбленным и у К. Бальмонта.

В свое время всех читателей очаровала та лавина благозвучия, музыки, которая всплывала в светлом поле сознания в его знаменитом стихотворении «Я мечтою ловил уходящие дни...»:

Я мечтою ловил уходящие тени,

Уходящие тени погасшего дня.

Я на башню всходил, и дрожали ступени,

И дрожали ступени под ногою у меня.