Немного из дореволюционного финансового права

Наткнулся тут на довольно интересную информацию

В 1754 году в России был принят закон о борьбе с ростовщичеством. Предельная ставка по займу определялась в 6%. «А ежели кто впредь дерзнёт брать более шести процентов, и в том изобличены будут, у таковых те данные от них в заём деньги останутся у заёмщика, а для казны всё их имение конфисковать», — гласил Указ Императрицы Елизаветы 13 мая 1754 г. «Об учреждении Государственного Заемного банка, о порядке выдачи из оного денег и о наказании ростовщиков».

Позднее наказание ростовщикам было уточнено и дополнено — в первый раз с них взимался штраф в размере «тройного количества против взятых ими лихвенных процентов», в случае повторения — вплоть до тюремного заключения сроком на 14 месяцев.

Ростовщичество было ограничено, но искоренить его полностью не удалось. Достаточно вспомнить старуху-процентщицу из «Преступления и наказания» Ф. М. Достоевского, которая «процентов по пяти и даже по семи берет в месяц».

Положение этого Указа действовало до 1879 года, когда Александр II отменил действие антиростовщического законодательства, постановив, что проценты по займам устанавливаются по взаимному соглашению сторон.

Отменяя «предельный процент», Александр II руководствовался не только общими представлениями о свободе рыночных отношений, но и признанием очевидного факта неспособности осуществления действенного правительственного контроля. Да и ограничения в шесть процентов в условиях расшатанных за годы реформ финансов и скачущего курса рубля представлялись нереальными и фактически препятствовали не только ростовщичеству, но и обычной кредитной деятельности банков, делая кредитные операции, ограниченные 6%-м лимитом, убыточными. Но вместо того чтобы внести изменения в закон, сделав его более приближенным к реалиям жизни и, тем самым, более действенным, правительство вообще отказалось от регулирования сферы, важной для миллионов подданных.

Эта либеральная по внешней своей форме мера привела к катастрофическим последствиям для беднейших слоёв населения, особенно для крестьян.

В Журнале заседаний Государственного Совета от 10 мая 1893 г. читаем:

«Зло это (ростовщичество — авт.) продолжает усиливаться, в особенности в сельских местностях. Рост, взимаемый по ссудам, увеличивается непомерно, достигает 200 и более годовых процентов. Правительственная власть лишена возможности принять какие-либо меры даже против открытого ростовщичества и вынуждена оставаться бессильный зрительницей пагубной деятельности таких лиц, которые обратили ростовщичество в промысел и систематически разоряют крестьян, пользуясь их нуждой и беспомощностью как средством своего обогащения. Целые сёла в местностях, подвергнутых бедствиям неурожая (как показал пример 1891 года), делаются жертвой подобных хищников, совершенно захватывающих в свои руки сельское население и препятствующих развитию его благосостояния ещё сильнее, чем само бедствие».

Ростовщики, часто пользуясь финансовой необразованностью обывателей, а то и просто их неграмотностью, обманывали заёмщиков. Основными способами обмана были — сокрытие истинных процентов (напр. помимо процентной платы за кредит назначалась ещё и «комиссия за пользование и оформление»), плата «за хранение залога», высокие штрафы и пени за просрочку и/или занижение стоимости залога и его реализация при малейшей просрочке платежа. Многие, взяв ссуду, фактически попадали в долговое рабство и разорялись.

Власти осознавали пагубность ростовщичества и пытались воздействовать увещеваниями на владельцев ссудных касс, банков и частных кредиторов. Суды были завалены жалобами разорённых обывателей, ставших жертвой «чрезмерного процента». Но, в условиях отсутствия закона, суды мало чем могли помочь обывателям. Министерство юстиции вполне резонно докладывало Государственному совету, что говорить о «чрезмерности процентов» невозможно, пока закон не установит эту самую «меру». В противном случае рассмотрение дел о ростовщичестве будет отдано на волю произвола судей.

В итоге 24 мая 1893 года был принят новый «Закон о ростовщичестве». В качестве предельной ставки была установлена цифра 12%. В условиях введения золотого стандарта рубля и наступившей стабильности курса, жадность ростовщиков и, как следствие, зло, которое терпели от них беднейшие слои населения, не могло иметь никаких даже самых формальных оправданий.

Само ростовщичество вновь стало уголовно наказуемым в случае, если кредитор

а) скрывал истинные проценты (расписывая их в разные иные статьи договора — см. выше);

б) воспользовался затруднительными обстоятельствами заёмщика, его неграмотностью или необразованностью;

г) недееспособностью.

Как сказано в замечаниях Редакционной Комиссии, разрабатывавшей Закон, 24 мая 1893 г.: «Сокрытие роста (процентов — авт.) с точки зрения частных лиц и с точки зрения государства представляется деянием опасным, а потому и заслуживающим уголовной кары». То есть фактически ростовщик подлежал уголовному наказанию в любом случае, если заёмщик не осознавал реальных последствий сделки. При этом для возбуждения дела вовсе необязательным было заявление пострадавшего заёмщика. К суду ростовщика мог привлечь земский начальник или полиция, которым стало известно о ростовщической деятельности. Наказание за ростовщичество по новому закону составляло 16 месяцев тюремного заключения с выплатой штрафа в размере 300 рублей.

В случае, если изобличённый ростовщик не имел официального права заниматься ссудными операциями (как, например, упомянутая «старуха-процентщица»), использовал подлог или фальшивые свидетельства, то он подлежал лишению всех прав и высылке в Сибирь или заключению в арестантские роты. Уличённый ростовщик и его приказчики (если дело касалось ссудной кассы) навечно лишались права заниматься ссудной деятельностью. Ростовщик избегал уголовного наказания лишь в том случае, если заёмщик полностью понимал все условия, включая «чрезмерность процентов», и соглашался на них. Но в любом случае (даже когда ростовщик не подлежал уголовному наказанию) все ссуды, превышающие ставку 12%, объявлялись юридически ничтожными. При этом кредиторам возвращались суммы за вычетом ранее уплаченных им денег.

Закон 1893 года установил жёсткий порядок финансовой отчётности ссудных касс. Были установлены стандарты ссудных договоров, информация об условиях займов должна была быть публичной и полной — без какого-либо «сокрытия процентов» — все платежи и комиссии, пени и неустойки не должны были превышать в сумме 12%. Всякие дополнительные условия не допускались.

(Так хорошо знакомые нам теперь «дополнительные условия мелким шрифтом» тогда рассматривались как попытка сокрытия условий сделки, введения в заблуждение и обман, и потому являлись уголовно наказуемым деянием.)

Ссудные кассы должны были иметь особую книгу продаж, в которой с подробными условиями отражались все выданные кредиты, и книгу залогов, в которой отражались все операции с заложенным имуществом. Не реже одного раза в год эти книги должны были «ревизоваться» особыми комиссиями в составе трёх депутатов местной Думы и одного полицейского. В случае обнаружения нарушений (завышенные проценты или занижение стоимости залога) немедленно возбуждалось дело.

Этот закон с некоторыми уточнениями (в основном касающимися сельской местности) действовал до самой революции. Полностью искоренить ростовщичество не удалось, о чём красноречиво свидетельствует обилие дел, рассмотренных Правительствующим Сенатом (высшей судебной инстанцией Империи), но, несомненно, Закону удалось существенно ограничить это зло.

Кроме того, борьба с ростовщичеством сильно способствовала развитию цивилизованной банковской деятельности в интересах беднейших слоёв населения, получившего возможность получать ссуды под умеренный процент.

Взято отсюда: regnum.ru/news/society/2153592.html