Стиходром-10 2-ой тур. ИТОГИ

1

Куда ж ты собрался, бескрылая тварь?

Летать — не дано человекам

И мне наплевать, что в душе ты бунтарь,

Сиди на земле и не мекай.

Гундось под кифару дурные стихи,

Бренчи о любви своей девам.

А я помогу тебе, если глухи

Останутся девки к напевам.

Сестру мою встретил и жизнь не мила?

Решил ты с ней так поквитаться?

Тогда нет вопросов, такие дела

Должны только так и решаться!

2

«Демон Страсти Моей, приди!

Я на лире тебе сыграю!

Демон Страсти Моей, пощади!

Дай любви своей, умоляю!»-

Непристойной песней своей

Всех соседей вокруг пугая,

В роще лавровой пел Орфей,

Неприкрытым телом сверкая.

«Обними меня, Синий Друг!

Ласки крыльев твоих желаю!»-

Продолжал завывать Орфей,-

«Пожалей меня, я сгораю!»

«Что случилось с тобой, Орфей?

Ты же верен был Эвридике?

Неужели ты стал вдруг гей?

Или как Янус — Двуликий?»-

Вопрошал Орфея мудрец,

В роще лавра его нашедший.

— Я не Янус старик, не гей.

Я из Ада пришел сумасшедший.

У басни простая мораль:

Без следа ничего не проходит.

Тот, кто раз побывал в аду-

Веселей других сумасбродит.

3

В преддверье бездны

В преддверье бездны

чернее вечер,

сильнее ветер.

И неизвестность…

В руках зажата

Рыдает лира.

Скупая вира

или награда?

Как пламя страсти-

то врозь, то вместе.

Немая песня.

Разрыв на части.

Жестокий танец

на грани взрыва:

о том, что было,

чего не станет.

И мизансцена,

Венец накала:

В конце финала

немая сцена…

4

***

— Низвергнусь я в пучины Ада!..

— Да подожди же ты, не надо

Мою отчётность нарушать!

Я ж объяснял! А ты опять?

Сначала праведников пустим:

Они находят радость в грусти

От созерцания грехов.

— Пусть созерцают, я готов

Служить пособием отныне!

— Ну, нет, потом у нас святые

Идут по списку…

— Что за бред?!

— А им без сирых счастья нет:

Укажут путь, направят думы…

— Тогда я – третий?

— Шибко умный?

Нам нужно выделить места

Для тех, чья жизнь была чиста

И вся пропитана служеньем!

Нести болезным утешенье-

Лишь в этом суть их бытия.

И всё. Мест нет в Аду.

— А я?!

— Ты – недостоин, не старался,

Грешил, развратом упивался,

Не сострадал. Ты – разгильдяй!

Тебе дорога прямо в Рай!

5

Нифельхельм

Вода кипит

Огонь танцует,

Течет смола

Узор рисует

Горят сердца,

А в душах ночь

Кричат они

Им не помочь.

Здесь Ад,

Здесь Тартар, Преисподняя

Скончались грешники сегодня

Их кровь стекает в реку Гьелль

Границу царства

Нифельхель.

6

– Ты в этот сон приходишь наг…наверное, уж год.

Поверь, что я тебе не враг – совсем наоборот.

И хоть торчат во лбу рога и искры у бровей,

надеюсь, что позволишь стать мне Музою твоей.

Я не в любви тебе клянусь, как можешь ты решить…

Я буду самый лучший Муз, отрада для души,

и даже тело ублажить могу я в этом сне.

Тебе лишь предстоит решить – доверишься ли мне?

– Мне снится непонятный сон который раз в году:

Стена огня. И, обнажён, я в пламени иду,

А демон – темная душа и безупречный вид –

от возбуждения дрожа, соблазны мне сулит.

И я почти уже сдаюсь в кольце надежных рук,

я верю, что он – лучший Муз и превосходный друг…

Но лишь хочу сказать я «да» в желании творить,

как тает сон кусочком льда в сиянии зари…

– Я чувствую, ты был готов поверить и принять…

– Ну, кто бы знал, что выбор слов так труден для меня…

Я не могу ответить «нет», сказать робею «да».

– Я буду ждать тебя во сне. Сегодня и всегда.

7

Подолгу летними ночами, лаская слух, рыдала лира

И девы плач, и звук веселья, могла пропеть в руках умелых

Поэта скромного, красавца Мунденелло.

Красив, как юный бог, печален и уныл, однако,

Певец младой свою мечту от всех таил

Страдая, как Титан, пытаясь удержать нелегкий груз обид и оскорблений.

Мечта его была мятежна и дерзка-

Он лирою своей хотел сводить с ума

Детей и дев простых, и мудрых стариков, и женщин…

Однажды, как всегда, играя струнами легко и слушая свою печаль

Поэт, прикрыв глаза увидел Нечто-

Демон темнокожий, хвостом играя, слушает его!

Оцепенел поэт, а Демон говорит:

— Твою мечту, Мунделло, мигом разрешу.

Однако, знаешь сам, чего я попрошу…

Напрасно предостерегал певца нахал бесчестный

Восторга радости слеза скатилась с глаз прелестных

Попал, как метил, негодяй — поэт с Душой расстался невзначай…

И вот, не видели с тех пор любимого Мунделло.

Лишь лиры дикой страстный вой сводил с ума умело,

Да иногда, осенними ночами, печально тень его по небу проплывала…

8

***

Так пленительно, необузданно,

Так невысказанно и пламенно

Он танцует со мной, неузнанный,

Молчаливый и неприкаянный.

Я хочу отогнать видение,

Но пленяют меня и мучают

Эти адские пляски демона,

Опаляя лучами жгучими…

Так гротескны и неествественны

Все гримасы его, движения.

Я хочу оттолкнуть… но вместе мы

Отправляемся на сожжение.

На служение музам огненным,

Жарким пляскам и дикой музыке…

Он мои опаляет локоны,

Неприкаянный, необузданный.

Сколько глупости в жизни делал я,

Поступая, казалось, правильно…

Вновь стремительной пляской демона

Все движенья мои отравлены.

Всё смешалось теперь в гармонии,

Неестественной, перевёрнутой.

Я заслушался какофонией

И словами немыми, мёртвыми.

Так танцуй со мной, неприкаянный

В вихре призрачно-дикой музыки

Так невысказанно и пламенно,

Так пленительно, необузданно.

9

Что наша жизнь? Лишь два противоборства.

То сердце разум страстью опьянит,

Из-под приспущенных ресниц притворства,

Наполненный огнем, наш взгляд горит.

Душа же просится к свободе и полету,

К чистейшим, нежным непорочным облакам,

Коснуться звезд, сыграть на лире счастья ноту,

И веру защищать, идти к своим мечтам.

И тот лишь сможет встретить золотую птицу,

Кто в паутине зыбкого, но вечного пути,

Заставит душу петь, а сердце – заискриться,

Сумеет и в чужих глазах гармонию найти.

10

Глаза кошачьи, тонкий стан,

бесстыжая дешевая кокотка,

Я без вина уже тобою пьян,

продажная красавица-плутовка…

Ну хочешь, я спою тебе романс?

Или на арфе сбряцать?

Я умею…

Пускай же смотрят все вокруг на нас,

Ведь жизнь–

сплошная лотерея.

А может, ты мой сладкий приз,

пускай в потасканной обертке…

Ну что смеешься?

Я не принц?

Бармен! А ну, еще «отвертки»!

Пей, пей до дна, мой мотылек,

любовь оплачена монетой,

в глазах кошачьих огонек

пускай мне светит до рассвета…

Ну что грустишь? Айда в мотель?

Пора сорвать с тебя одежду,

Ты на скрипучую постель

Клади и веру,

и надежду.

А за любовь я заплатил,

отдай же мне товар с лихвою…

Но что за странный господин

вдруг предстает передо мною?

То хвост? Иль плеть бьет по ногам,

я падаю на мостовую,

Не верю я его рогам!

Не может быть!

Я протестую!

Не мужика ведь я купил,

И не с рогами,

это точно!

Всех денег и большой любви

Лишен я разом этой ночью…

Перед глазами, как туман,

Растаяла ты, чаровница,

Любовь продажная–

обман…

Эх, надо ж было так напиться…

11

Все стало тихо и спокойно

Остались страсти во вчера

Лишь твои волосы привольно

Касались моего бедра

Я быстро сматываю сети

Я снова подхожу к окну

И предвкушаю, как в рассвете

Я жертву новую найду

Сначала вид ее встревожит

Глаза зажгут во мне пожар

Мальчишка рядом не поможет

Суметь ей упредить удар.

Невинность губ, изгибы шеи

Мой ангел рвется из груди

Но демон действует быстрее

Вставая на его пути

Все красным пламенем объято

Любовь иль повод для вражды

И ты… Ни в чем не виновата…

Ты — только отблески беды

ВНЕКОНКУРС

1

Черное-белое — кто из них прав?

Вольный поэт или демон соблазна?

Черное-белое — кто из них раб?

Кто подчиняется, пусть и негласно?

Алая кровь закипает в груди,

Спор их о власти над женщиной слабой,

Алое пламя горит взаперти,

Демон рычит и зовёт её бабой.

Черный кричит: «Бесполезен поэт,

Если его будет некому слушать!»

Белый ему: «Ты же мною воспет,

Славу твою я могу и разрушить».

Алою страстью звучат струны лиры,

Головы девам вскружил музыкант.

Красные губы горят, как рубины,

Похоть разжечь — то инкуба талант.

Так и ушли, от лестницы к раю,

В споре до адских добравшись до врат.

На сеновале, этих не зная,

Игривую мял молодуху солдат.

Он не читал для девицы сонета,

Не соблазнял ее с помощью чар.

Он, оценив красоту силуэта,

Просто зашел со спины и обнял.

2

Ты думаешь, ты силён?

Кичишься свободой. Резонно? Едва ли.

Шаг влево, шаг вправо – и будешь в опале,

на каждый твой вдох есть отдельный закон-

попробуй, не подчинись.

Шагает бок о бок с любым человеком

коварнейший демон по имени Эго,

а рядом, под ручку – подружка-Корысть.

Условия их просты:

все люди – равны, словно буквы на строчке,

а чуть не вписался, то – тюк! молоточком,

чтоб не выделялся, не портил ряды,

чтоб зависти не плодил.

Ведь если корова соседа жирнее,

и если вдруг кто быть счастливым посмеет,

как спать по ночам? Нету божеских сил.

Родство, как и дружба – ложь.

Хоть раз отступи от незыблемых правил-

получишь ты самый увесистый камень

от тех, от кого руку помощи ждёшь.

Гордишься, что ты влюблён?

Я больше в такой лохотрон не играю.

Любовь поманѝт тебя дверью от рая

и тут же – с размаху душой о бетон,

и жизнь тебе не мила.

Пускай навлеку возмущённые визги,

мой вывод далёк от идей альтруизма:

не делай добра, не получишь и зла-

удобно, как ни крути.

Такому не учат Христосы и Будды,

но жизнь показала – я прав по всем пунктам.

Созвучно? Дай пять.

Не согласен? Суди.

3

Решил наш директор устроить нам праздник–

наш русский народ на такое удал.

Все вместо работы болтают о разном,

костюмы готовят, чтоб был карнавал.

Наташка-бухгалтер – прелестную фею,

водитель Антон будет хоббит-лохмач.

А Сашка сказал, нарядится Орфеем

(он как учудит, что хоть смейся, хоть плачь).

Вот время пришло, все на бал подтянулись,

сидят, друг над дружкой тихонечко ржут,

и ждут опоздавших, закуской любуясь,

раз выпала пара свободных минут.

Директор был гордым и злым крестоносцем,

и даже надел из картона броню,

я — демоном жутким с рогами из воска,

а Сашка явился, бессовестный…. в ню.

В руках держит лиру, на роже – улыбка,

смеётся:

— Ну, что? Веселимся, иль как?

Пришлось выручать:

— Шеф, да это ошибка!

Орфея костюм? Хоть прикройся, дурак!!!

4

Катарсис

Перед вечернею звездой в тиши заката

Я отдыхал. Но где же тишь? И что за звуки?

А! Это музыка… и пусть. И музыканта

Я вслед за музыкой узрел. Порхали руки

Легко по струнам. Как же юн. И не боится?

Замолк на миг, но тут же вновь по струнам ветром.

Мы взглядом встретились – лишь дрогнули ресницы,

Но сам не дрогнул, и глаза сияют светом.

Что ты задумал? Но играешь ты искусно!

Не в Эпидавре* ли слыхал, что лечат тело,

А с ним и душу? Чем же? Музыкой, искусством.

Но то – людей, а пред тобой «всего лишь» демон.

Уйди! Не тронь души моей! И демон душу

Имеет — только холодна она, как стужа.

Я свой покой бессмертный блажью не нарушу.

Но почему тогда в глазах так звёзды кружат?

Уйди! Я слышал, что есть боль — и не желаю

Её однажды испытать, но… что со мною?

Всё замирает, будто я иду по краю,

Но я крылатый! Что мне край? Взлечу стрелою!

Любовь для смертных! Не для нас, кто беспристрастен.

Губить приятней, чем любить – уйди! Иначе…

Не пожалею. Погублю. О… ты опасен…

Взошла звезда… но взгляд твой звёзд сияет ярче.

Уйди… не надо… не играй! Не мучай больше…

Скалою был! И что теперь? Не камень – пыль я…

Знать вкуса слёз я не хочу полыни горше!

Я плачу?.. Значит, человек?.. Прощайте крылья.

Без крыльев я могу взлететь? И к небу даже?..

Что ж замолчал ты? Не молчи! Прошу – играй же!

___________________________________________

* В Эпидавре душу лечили музыкой и театром. Считалось, что пациент в процессе

представления испытывал катарсис.