Салфетки-94. Второй тур

Жители Мастерской, на ваш суд представлены шесть замечательных миниатюр и две столь же замечательные внеконкурсные миниатюры.

Пожалуйста, поддержите участников — проголосуйте за 3 миниатюры, которые, на ваш взгляд, самые лучшие.

ПАМЯТКА УЧАСТНИКАМ: Вам обязательно нужно проголосовать. За себя голосовать нельзя.

________________________________________________________________________________________

№1.

Невидимые миры

Анна держала в руках маленькую монету. «Решка, а на обратной стороне орел. Но сейчас я не вижу обратной стороны» — думала она. Глядя на самую обыкновенную вещь, девушка снова возвращалась к мысли о том, что истина скрыта. Нельзя одним лишь взглядом увидеть две стороны одной монеты. Как люди могут быть уверены в нереальности того, чего они просто не видят, не слышат и не ощущают?

Анна села в позу лотоса и приготовилась к очередному сеансу медитации. Девушка полностью расслабилась душой и телом и приготовилась наблюдать за собственными мыслями, проходящими сквозь иные миры и пространства.

Она увидела темный холодный мир, где все было прекрасно и гармонично. Каждая частица этого мира отражала слабый белый свет, стараясь не перейти грань дозволенного сияния. Звуки легкого ветра, нежной глади воды и шелеста пышной хвои елей не заглушали друг друга, а сливались воедино. Таинственные сооружения заключали в себе симметричные фигуры, каждая линия которых стремилась к идеалу.

Анна загордилась тем, что вышла на высокий информационный уровень. Таким образом, она позволила себе лишь на секунду предаться земной мысли, но тотчас же снова возвысилась на вершину неземного блаженства. Однако вскоре девушка услышала какой-то незнакомый звук, напоминающий треск, который стал немного отдалять ее от холодного мира. Из нежной глади темной воды возникли гигантские огненные грибы.

Внезапное появление грибов противоречило всему, что их окружало. Вопреки гармонии холодного мира грибы выбрасывали в пустой воздух горячую жизненную энергию, хаотичные звуки, сладкие ароматы. Их нелепые кривые изгибы спорили со строгостью идеальных линий. Но все в холодном мире по-прежнему оставалось гармоничным. Здания, вода, горы, деревья и звезды просто не замечали того, что не вписывалось в окружение. Ведь это для них не реально!

Попав в один из неземных миров, Алиса совершенно случайно дотронулась до частички еще одного мира. Как оказалось, все они едины, хотя и существуют в различных временах и пространствах. Но многие верят лишь в то, что ощущают органами чувств. И остаются в неведении.

№2.

— Папа, папа смотри — мост!

— Ну да, мост. – Согласился отец.

По мосту часто затопали детские каблучки. За ними последовали едва различимые в ночной тишине шаги, чередующиеся с гулкими ударами трости.

— Пап, а зачем здесь фонарики?

— Ясно же – чтоб освещать путь. Вопрос только в том, как их удалось в воздух подвесить.

— Да пап, как ты не понимаешь? Это — магия.

— Да? Тогда какой школы, элемента, мощность по классификации Бецалаля?

На это девочка е нашла, что ответить, немного обиделась, но вскоре опять раздался её голос:

— Папа! А что это там светиться?

Отец подошёл к краю моста и вгляделся вдаль.

— Гриб.

— Понятно, что гриб, но какой?

— Дочка, ты знаешь, что я не биолог, а грибы вообще терпеть не могу.

— А как ты думаешь, его можно есть?

— Ну, он же светится, значит радиоактивный. А радиоактивные вещи есть неполезно.

— А почему он на воде вырос?

— Этого я точно не знаю.

— Пап, а можно я пойду в лес — фей искать?

— А, иди. – Он махнул рукой. – Я пока искупаюсь.

Какой ценой достался им шанс побывать в этом месте! Вон гриб. А ведь он как наша жизнь.

Отец забрался на гриб, развалился на тёплой шляпке и только тут позволил себе изобразить классический и полный американский «Yes!!!». Они сюда добрались и теперь счастливы. Ради этого погибнуть было не жалко.

№3.

Автопортрет

– Ах, говорите я разрекламированная бездарность? Мои картины банальны, однообразны и примитивны, мысли скудны, а образы плоски? Разумеется, художника обидеть может каждый, – едко усмехнувшись, Николас отложил в сторону журнал с разгромной рецензией. – Атмосферы и загадочности вам не хватает? Креатива? Новых форм? Ярких образов, тайных символов и метафор? Ну что же в моей новой работе всего этого предостаточно. Здесь воплощена целая вселенная. И уже никто не сможет упрекнуть меня в плагиате, ведь это мое видение мира и своего места в нем.

Он подошел к картине, стоящей на мольберте у окна, глубоко вздохнул и решительным движением сорвал с нее драпировку.

Изображенный пейзаж был действительно необычен. Глубокая ночь – угнетающе темная, мрачная и унылая. Заброшенный пруд, окруженный изломанной линией гранитных валунов, странные металлические конструкции, возвышавшиеся вдалеке. Слабые, едва заметные проблески света маленьких, парящих в воздухе фонариков, ничуть не рассеивали темноту. Создавалось впечатление безжизненности, безысходности и разрухи. Центральную часть композиции занимал величественного вида гриб на длинной утонченной ножке, со шляпкой замысловато изогнутой подобно огромному абажуру лампы. От него исходило необыкновенное, выглядящее почти мистическим, холодное бледно-розовое свечение. Таинственный мерцающий свет на фоне кромешного мрака и запустения завораживал и внушал трепет.

– Когда-нибудь история нас рассудит, истинный гений будет признан, понят и по достоинству оценен, – заключил Николас, окидывая свое творение задумчивым взглядом, а на его лице вновь утвердилось выражение благодушия и полнейшей гармонии с собой и окружающей действительностью.

№4.

-Принес? – Афроним, маг-миколог, склонившийся над книгой, не повернулся к вошедшему. Он знал: это Тео, балбес по призванию и ученик Ордена по бедности родителей.

-Угу.

Ни почтительного приветствия, ни намека на уважение. Родители, продавшие сына Ордену Белой Энергии, не вложили в лохматую голову отрока крупицы здравого смысла, не соизволили растолковать славу и могущество Ордена.

-Положи на блюдо, — Афроним перелистнул гримуар.

Мальчишка доплелся до стола и небрежно бросил на тарелку два светящихся и слегка пульсирующих гриба.

-Быстро нашел? — Маг убавил огонь в атаноре.

-Чего искать-то! В самый раз под вашими окнами, на мелководье.

Маг стоял спиной, но знал, Тео сейчас тырит со стола печенье с ягодами алфеи. Афроним подождал, пока Тео не запихнет одно печенье в рот, и резко обернулся.

Тео замер. Глаза выпучены, рот сжат, щеки надуты.

-Угощайся, — сказал Афроним, кивая на поднос с печеньем. — И принеси тот красный кувшин.

Тео, на ходу прожевывая, метнулся к полкам.

-Неси его сюда. Осторожно! Налей! Суховатое печенье получилось.

Красная тягучая жидкость переползла в оловянный стакан.

Тео в нерешительности посмотрел на Учителя.

-Пей! Это вкусно, — махнул рукой маг. – Садись-ка. Поговорим.

Тео нехотя сел. Не на лавку, на резной стул Афронима. Откинулся на спинку. На лице выражение тоски.

Два дня назад в уборной учеников, под слоем нечистот, нашли, наконец-то, телепатический шар мага Кастония. Как шар туда попал, выяснили быстро.

-Твой наставник уверен, ты не способен стать магом.

Тео вскинул голову:

-Почему у вас отдельная башня и нет учеников?

-Ты первый, — спокойно сказал Афроним.

-Изучать поганки и плесень, — усмехнулся Тео.

-Грибы есть сосредоточие магической мудрости, — не обратил внимания на дерзость Афроним.

Мальчишка слегка толкнул блюдо с грибами.

-Почему они светятся и мигают? У них что, есть сердце? Почему растут в воде?

-Влага озера – питательный раствор. Эти грибы бесценны. В них — могущество. Их них я готовлю особый отвар.

-Откроете мне его рецепт? – хмыкнул Тео.

-Да, — Афроним вынул из короба расшитую ткань и расстелил ее на полу.- Встань, пожалуйста. Вот сюда.

Тео встал на ткань.

-Ой, — воскликнул он. – А я свечусь!

-Это потому, что в тебе есть то, что нам нужно.

-Что «то»? – испугался Тео.

Маг улыбнулся и слегка дунул. Тео осыпался на платок мелкими светящимися зернышками. Афроним сложил платок узелком, подошел к окну и тщательно вытряхнул ткань.

То, что нужно, прорастет через семь больших лун и четыре малых. И когда луны вновь соединятся в небе, можно будет идти собирать…

№5.

Сказание о черных лапах

— Итак, господа, пройдя через F-мембрану, вы почувствуете легкое жжение на открытых участках кожи. Не пугайтесь, это всего-лишь особенности местной атмосферы, — объясняю я, проверяя у каждого дыхательные маски.

Атмосферы. Черт, что я несу? Люди уже давно приспособили ее для своих легких. А то, что под куполом за прозрачной мембраной, так это всего лишь маленький островок местной экосистемы. Раньше он нужен был ученым, а теперь только детишкам, наслушавшимся сказок.

— Мама, а когда будут феи? — спрашивает пятилетняя «туристка» — А правда, что они в грибах живут?

Лебедята. Эти светящиеся грибы в половину человеческого роста всегда растут парами посреди водоема. И умирают одновременно. Наверное, поэтому какой-то романтик назвал их так.

Наша лодка плавно скользит по воде. Я стараюсь грести бесшумно, насколько это возможно.

Рядом пролетает искра. А вот и они, мои хомоспрайты! Феи! И это единственная разумная внеземная форма жизни, встреченная человеком?!

Искра залетает маленькую трубку моего лингвофона. Перед глазами увеличенное изображение говорящего. Я его сразу узнал.

— Мальтор! Как поживаешь, дружище?

— Твоим благословением, Большой Спаситель, — Мальтор светится как и его дом. Последний дом — Ты пришел за сказанием? За каким?

Я слышал их все. Точнее, видел.

— За самым последним. О Черных Лапах.

Эта история не просто последняя. Ее сочинило ныне живущее поколение хомоспрайтов. Точнее, пережило.

Лебедята оживают. Из-под шляпок вылетают тысячи искр и несутся к нам, не издав ни звука. Замирают, танцуют, выстраивая первый рисунок — шляпку лебеденка. Затем десятки шляпок. Да, когда-то на этой планете их были не десятки… Тысячи. И под каждой — маленький город, со своей культурой, историей.

Туристы не в силах оторвать взгляд. Искры сереют, складываются в когтистую лапу, рвущую шляпки. Это про наших оксидроидов, машин-терраформаторов, изменивших местную атмосферу. А после… Я не ученый и не могу объяснить, почему лебедята начали гнить, и продукты разложения отравляли хомоспрайтов. Почему, оставшись без света грибов, они умирали. Но смерть они умели показывать. Не напрямую рисунками, просто кружась так… В тишине…

И тут они снова вспыхивают. Показывают нас, людей, Больших Спасителей, ведь, это мы дали уцелевшим последний приют. Откуда им было знать, что дроидов запустили именно мы…

Мы снова по ту сторону мембраны. С облегчением снимаем маски. Детей еще долго не угомонят, ведь, сегодня они побывали в настоящей сказке…

№6.

Двойное затмение

— Послушайте, профессор, а вы уверены, что это именно здесь?

— В чем я совершенно уверен, так это в том, что фонари нужно было брать с собой, а не оставлять на краю котлована.

— Я подумал, что лучше держать руки свободными, мало ли…

— Что — мало ли?!.. Лаборатория в двух шагах. Я за этим грибом уже второй месяц охочусь. В первый раз приборы зафиксировали активность сразу после двойного затмения. Я спустился вниз, проверил – излучение в триста раз больше нормы!

— Что вы говорите?!

— Да, коллега! С собой тогда толком ничего не захватил, вернулся в лабораторию, а там, на мониторе висит изображение гигантского гриба! Я назад – ничего нет, пусто.

— Профессор, а что это может быть такое?

— Уверен, что это – живое существо или какая-то мыслящая субстанция. Оно двигалось, я бы сказал – осознано перемещалось внутри котлована!

— А мы не могли его спугнуть своим появлением?

— Конечно могли. Тем более, что вы все время шлепаете по воде, а сейчас наступили мне на ногу!

— Простите, профессор, это я от волнения…

— Ладно, возвращаемся наверх. Сегодня здесь уже не будет ничего интересного.

Профессор Флюк и его коллега доктор Блюк поднялись в здание межгалактической звездной лаборатории планеты Глюк.

— Смотрите, смотрите, профессор!..

Коллеги уставились на монитор.

— Как же это мы пропустили, доктор?

На жидкокристаллическом экране красовалось изображение двух огромных ярко-оранжевых грибов. Одного – побольше, другого – поменьше.

— Их… двое?..

Профессор Флюк расстегнул тугой ворот ярко-оранжевого защитного скафандра и бросился к окну: все тот же мрачный пейзаж – зияющая дыра котлована в темно-голубой дымке.

— Следующий раз будем наблюдать с другого берега. А сейчас, доктор, запишите все данные приборов.

Коллега Блюк дрожащими руками раскрыл журнал для отчетов и сделал несколько записей. Его оранжевый скафандр фосфоресцировал в холодном свете мониторов. Профессор напряженно вглядывался в темное дно котлована.

Двойное затмение на планете Глюк продолжалось.

Внеконкурс.

№1.

Вслед за сознанием пришла боль.

«Уй, ё! Копчик!» — не открывая глаза, Анька перевернулась на бок и чуть не захлебнулась. Сплевывая зловонную жижу, она вскочила и осмотрелась по сторонам.

«Ох, ни фига себе! Куда это я попала?»

Прямо перед ней возвышался каменный мост, освещаемый, непонятно к чему прикрепленными, фонариками. На крутом скалистом берегу гудела какая-то энергетическая установка. А на все это футуристическое великолепие нависал нереально огромный диск луны.

«Все! Параллельная реальность! У нас таких грибов нет!»

Грибы, похожие на поганки, светились розовым цветом. Захотелось есть. Но мамино воспитание, утверждающее? что «каждый гриб нужно проварить два часа!», сыграло свое и Анька, растоптав грибочки, поспешила себя утешить:

«Точняк, радиация! Уничтожить надо! А то дитя какое-нибудь нажрется – помрет!»

Мысли со скоростью света роились в Анькиной голове.

«Убью Пашку- заразу! Пойдем, к дольменам сходим… А слабо залезть туда? Говорят, в них сума сходят. Смотри, Анька, буду потом тебе слюни вытирать… Не слабо, блин! Это ему слабо! А я никогда ничего не боялась! Найду его и сразу убью! Все! Пошла искать! Вот, только куда?»

Мысли слегка устаканились и решение пришло само собой.

«Пойду к установке. Наверняка ее кто-нибудь да обслуживает»

И Анька решительно отправилась в путь. Она взобралась по вырубленным в скале ступенькам к мосту, прошла по полю наискосок к установке, обогнула ее и уткнулась прямо в покосившуюся хибарку.

«Ну, надо же! Прямо как у нас в Сыродоевке!»

На низенькой лавочке у входа сидела, перебирая картошку, сгорбленная старушенция. Седые волосы, скрюченные пальцы и колоритная бородавка на самом кончике носа: вылитая баба-яга! Дополнял образ свернувшийся калачиком черный кот.

— Эй! Бабушка!

Старушка оторвалась от дела, посмотрела на Аньку и проскрипела:

— Чё тебе?

«А действительно – чё мне? Как спросить? Не подскажете, как попасть в Краснодарский край?» — Анька переминалась с ноги на ногу.

— А чё не подсказать – подскажу!

Анька раскрыв рот, смотрела на бабку.

— Вы что – мысли читаете?

— Ничего я не читаю. Много вас тут ходить. Косяками, прям, лет пять назад. Сейчас поменьш будет. Через год только домой попадешь. Когда луна восходить будет. Ща вишь – закатывается уже. Опоздала….

С этими словами бабка со всей дури залепила подзатыльник, пытающемуся что-то промяукать, коту.

— Оставайся пока — помогать мне будешь. Я бабка старая, слабенькая ужо…

Бабка подошла к Аньке. Обсмотрела со всех сторон и, причмокивая, сказала:

— Иди, девка, в сенцы. Я картохи наберу – поужинаем.

Ошарашенная Анька вошла в хибару и села на стул, не заметив, как следом проскочил кот.

Тот запрыгнул ей на руки и вдруг заговорил:

— Тебе, девица, убегать надо. Бабка моя ведьма! Слопает тебя вместе с картохой. А большой берцовой помидоры подопрет! Луна-то у нас раз в год всходит, а вот грибы, которые тебе помочь могут – раз в пять лет! Но тебе повезло: я вчера гулял, под мостом их видел! Беги! Слопаешь – вмиг дома окажешься! Эээээ! Девица! Ты чё удумала?! Не время сознание терять!!!

№2.

… Процессия в гробовом молчании двигалась к воде. Возглавлял её лично первожрец Цваррен. Йохиль то и дело поглядывал на внушительную фигуру первожреца. О Цваррене в клубке Фашш ходили легенды. Несмотря на торжественность момента, первожрец выглядел устрашающе. Воздушные камеры на плечах раздулись, ядовитая железа светится в темноте ярко-зелёным, гребень топорщится. «Того и гляди, плюнет.» — подумал Йохиль и содрогнулся. От плевка первожреца, по слухам, мгновенно умирали даже ссвиры, огромные, по меркам народа ас'ши, рептилии, обитающие в Синих Топях.

Достигнув берега, Цваррен сделал знак остановиться. Ночная река была полна жизнью. Голосили стрикки, то тут, то там раздавался всплеск, издаваемый цонком, выплывшим глотнуть воздуха. Но не это интересовало первожреца. Шварры, Великие Предки и Великие Предатели. Когда Праматерь повела народ ас'ши на сушу, не все согласились покинуть свои клубки на дне илистых озёр. Часть ас'ши отреклась от Праматери и осталась. Малочисленные и озлобленные, они, однако, выжили. И даже больше, сумели расплодиться до такой степени, что заселили все мало-мальски крупные водоёмы Асхиллота. Но Праматерь не пощадила их, отняв самое дорогое — разум. Теперь, это просто дикие животные, общими чертами похожие на ас'ши, но намного крупнее и свирепее.

Цваррен стоял на берегу, чутко прислушиваясь к ночным звукам. Потом махнул хвостом и на воду опустили лодки. После того как все разместились, последовала команда отчаливать. Гребли осторожно. Не дай Праматерь, кто-нибудь свалится в воду. Первожрецу придётся лично принести упавшего в жертву, ибо погружение — есть великий грех.

Лодки достигли середины реки и поплыли вниз по течению. Там, за мостом, виднелась их цель — Гриб Жизни. Каждый год Гриб Жизни вырастал на одном из водоёмов Асхиллота и каждый год один из первожрецов, вместе с жителями близлежащего клубка, проводил над ним особый ритуал. В этом году повезло клубку Фашш.

Лодки подплыли к Грибу и взяли его в кольцо. Ас'ши, один за другим, вставали в полный рост и наполняли воздушные камеры. Наконец над рекой разнёсся переливчатый зов, издаваемый Цварреном. Другие ас'ши подхватили его, а первожрец протянул руки и прикоснулся к Грибу. Гриб засиял ярче, пульсируя в унисон с зовом, но вдруг…

Общий зов разорвался на отделные удивлённые и испуганные вскрики. Йохиль развернулся и с ужасом уставился на сотни голов и воздушных камер в окружающей Гриб воде. Шварры практически не шевелились, только ядовитые железы всё больше набухали от яда. «Ритуал! Нельзя прерывать ритуал!» — ещё успел подумать Йохиль, и шварры, словно повинуясь чьему-то приказу, полезли на лодки…