Разбор по-мастерски № 41. Начало. Критика.

1. Победитель предыдущего тура — Ведущий — выбирает произвольный текст объемом 5-25 тысяч знаков с пробелами (согласие автора обязательно) и создает новую тему с заголовком «Разбор по-мастерски — <порядковый номер>»

2. Любой желающий новым комментарием пишет критический разбор на предложенный текст. Форма произвольная, но от нее зависит результат голосования.

3. Участники, зрители и критикуемый автор вправе вступать в вежливую и доброжелательную дискуссию с критиком в комментариях к критическому разбору.

4. Участники, зрители и критикуемый автор голосуют плюсами и минусами за критические разборы.

5. Через неделю Ведущий объявляет Победителя — автора критического разбора с наибольшим количеством голосов.

1. Критический разбор просим публиковать с новой ветки, тогда он точно не потеряется среди других комментариев;

2. Просим не прятать разбор в оффтоп, чтобы он выделялся среди других веток;

3. С той же цельюубедительно просим помечать каждый разбор вот таким заголовком:

КРИТИКА НА КОНКУРС

4. Желательно, чтобы в обзоре содержались разделы: соответствие названия тексту, насколько полно раскрыт сюжет, насколько глубоко проработаны персонажи, стиль, язык, легкость чтения, достоинства и недостатки, выводы.

1. Общее впечатление от рассказа;

2. Повествование, язык и стилистика;

3. Герои;

4. Достоверность;

5. Психология отношений;

6. Основная мысль текста и её отображение;

7. Ошибки и ляпы;

8. Мои впечатления;

9 Мои рекомендации

Откуда в раю бабочки.

Петру никогда не надоедало сидеть у Врат Рая. Всегда было интересно смотреть на души, идущие по дороге к ним.

Бесконечное разнообразие человеческих судеб, мотивов поступков, путей развития личностей – все это занимало, восхищало и давало бесконечную пищу для размышлений.

Из Чистилища к Вратам не пропускали неправедные души. А значит, не попадется на глаза мерзость человеческая, не станет больно и тошно до слез.

Можно бесконечно сидеть, смотреть и радоваться. Слава Богу!

И все бы хорошо, но сейчас Петру было не до созерцания.

– Аркон, постой! – окликнул Петр мимо пролетавшего ангела. В ведении Аркона было управление материальным миром, и он часто мотался на Землю и в Чистилище. А возвращался в Рай, конечно, через Врата.

– Здравствуй, Петр! – Аркон подошел. – Тебе помощь нужна?

– Да, нужна. Побудь у Врат немного, мне надо сходит к Нему, вопрос появился.

– Хорошо.

Петр вернулся быстро и по озадаченному лицу Аркона понял, что что-то успело произойти.

– Что случилось?

– Да вот, – Аркон кивнул на стоящую рядом душу, – ее Врата не пропустили. Представляешь, сижу на твоем камушке у Врат, смотрю на дорогу, на души. И тут трах-бах – молнии со створок над самым ухом. Я с камня свалился от неожиданности. Потом смотрю – не я один на травке лежу. Еще вот эта…

Аркон кивнул на стоящую невдалеке душу.

Петр только глянул на нее и сказал:

– Понятно.

– И что тебе понятно? – с живым интересом спросил Аркон. – Она разве неправедная? А как ее тогда из Чистилища сюда пропустили?

Петр вздохнул. Не хотелось ничего говорить, пока Он не ответит. Информация по Небу быстро разносится, а ситуация неопределенная. Но Чистилище было в ведении Аркона, поэтому надо было объяснить.

– Посмотри на нее внимательней, Аркон, – сказал Петр.

Аркон послушно уставился на душу.

При ближайшем рассмотрении та действительно оказалась… необычной.

Во-первых, душа была прозрачна сверх всякой меры. Еще немножко – и развеется. Но при этом спокойна, очень спокойна и внимательна.

Во-вторых, была она какая-то… простоватая, что ли? Обычные души как-то богаче на внутренние переплетения, движения и нюансы.

И, в-третьих, в ней была Искра, но не Божья.

– Как это так? – удивился Аркон. – Разве так бывает? Кто еще может вложить Искру в человека, кроме Него?

– Понимаешь, Аркон, – вздохнул Петр, – это душа не человеческая. Поэтому и Искра в ней не Божья. Эту Искру люди вложили.

– Как люди? – поразился Аркон. – Разве такое возможно?

– Теперь – да, – сказал Петр. – Это душа биоробота. Искусственного человека.

– Да какого человека! – Возмутился Аркон. – Мне про биороботов все известно! Ты знаешь, как они устроены? Ни органов пищеварения, ни размножения. Только источник энергии, да усиленные кости и мышцы. Ну, еще мозг по сложности почти как человеческий, но эта сложность отдана быстродействию, а не разнообразию понятий и образов. В каком-то смысле, даже лягушки сложнее их.

Аркон чуть помолчал и задумчиво добавил:

– Если подходить строго, то их даже живыми считать нельзя. По сути своей они – машины, только не на механической, а на биологической основе.

– Аркон, дело не в том, как они устроены. А в том, как к ним относились, когда они… функционировали, – сказал Петр. – Их любили, понимаешь? Как людей любили.

– Подожди-подожди, Петр! – Аркон выставил перед собой открытые ладони. – Люди много что любят. Машины, картины, книги, игрушки, – но от этого души этих вещей к нам не приходят…

– Потому что люди знают, что это вещи, неодушевленные вещи. А в биороботах видят людей, у которых душа должна быть. Должна, понимаешь? Поэтому их и любят как людей, а это оставляет свой след. И биороботы, учась у людей, начинают вести себя как люди, как лучшие из людей. А потом попадают к нам. Пойдем, увидишь.

Петр взял за руку прозрачную душу и повел ее через дорогу к другой такой же, стоящей у обочины.

– Вот эту душу Врата тоже не пропустили, – сказал Петр. – Я потому и позвал тебя, Аркон.

– Понятно, – кивнул тот.

Обе души были и похожи и не похожи. Обе были спокойно-внимательные, прозрачные, простоватые и не с Божественной Искрой. Но при этом одна душа при жизни была темнокожей с почти белыми волосами, а черты лица видно когда-то тонкие и изящные были одутловатые и как будто обвисшие.

У другой души внешность была почти диаметрально противоположной – черты лица молодые, изящные, кожа светлая, волосы черные.

– Вот смотри, – сказал Петр и взмахнул рукой.

Возле головы светлокожей души появился в воздухе круглый экран. И в нем стало видно окраину городского парка. По асфальтовой дорожке бежала девочка за щенком.

– Этого биоробота купили, когда девочка родилась. Он всегда был при ней: присматривал за ней, гулял, играл. Мама девочки его многому научила. Он стал другом для малышки. Девочка его любила преданно и беззаветно. Когда он погиб, ей было пять лет.

А случилось это так. Когда они шли по дорожке из парка, щенок сорвался с поводка и побежал на дорогу. Девочка бросилась за ним. Мама девочки не успевала остановить ее. А биоробот просчитал ситуацию, и понял, что если он остановит девочку, то не успеет поймать щенка. Тот попадет под машину, и девочка это увидит. И память об этом останется у нее на всю жизнь.

Поэтому биоробот выбрал другой вариант. Он кинулся на дорогу, поймал щенка и бросил его на руки девочке. Девочка остановилась, не добежав до дороги. Только вот сам биоробот вывернуться из-под машины не успел. Но это он тоже просчитал. Девочка, занятая щенком, его гибели не видела.

А вечером того же дня купили другого биоробота, такой же внешности. Девочка, конечно, заметила, что ее друг стал забывчив. Но тут очень помогла мама, через несколько дней все наладилось.

Петр взмахнул рукой и экран погас. Потом шагнул к душе с темнокожей внешностью.

– А здесь и не покажешь всего. Этот биоробот очень стар. Видишь, кожа потемнела, а волосы побелели? Это красящий пегмент разрушился.

Этого биоробота подарили молодой девушке на пятнадцатилетие, на празднование Кинсеаньеры. Биороботов тогда только-только начали производить. Это был дорогой и престижный подарок.

Биоробот прослужил ей сорок пять лет. Он был с ней рядом, когда она выходила замуж, когда родились у нее дети, когда дети разъехались, а муж умер, и она осталась одна.

Когда она заболела, он ухаживал за ней. А когда ее все-таки увезли в больницу в тяжелом состоянии, он остался дома. И перестал функционировать в ту секунду, когда у нее остановилось сердце. Он был ей очень предан.

– Она вложила в него Искру, – тихонько сказал Аркон, – подарила душу, и он научился любить насколько смог.

– Да, – сказал Петр, – наверно так.

– Невероятно! – воскликнул Аркон. – Послушай, нам надо все проверить, мы не должны ошибиться.

Аркон отступил от Петра на несколько шагов и позвал негромко:

– Табрис, Тадиэль, Яхоэль, Накир, Мастема, Амалиэль, Муриэль.

– Ты что, Аркон, – спросил Петр, – хочешь суд устроить?

– Нет, зачем? – удивился Аркон. – Просто все нужно сделать как должно.

Первым прилетел Табрис. Выпорхнул из Врат и встал рядом с Петром и Арконом.

– Приветствую вас, братья. Что случилось, Аркон? Нужна моя помощь?

– И не только твоя. Сейчас все соберутся и начнем, – ответил Аркон.

Прибыли все, кроме Яхоэля. Он вместо себя прислал Лахабиэля.

Еще неожиданно появился Семалион со словами: «Он хочет знать».

– Итак, – Аркон выступил вперед и указал на души биороботов, – я вас прошу мне помочь определить, имеют ли право эти две души, по своим деяниям и помыслам пройти через Врата, то есть, достойны ли они Рая. Пусть никого не смущает их необычность – сейчас нам важно другое.

Накир, прошу тебя, когда мы все узнаем, вынести окончательное решение. Амалиэль, прошу проследить, чтобы оно не было слишком суровым. А тебя, Мастема, чтобы оно не было слишком мягким. Лахабиэль, будь на страже. Муриэль, следи за порядком.

Аркон повернулся к Петру:

– Так как ты заинтересованное лицо, тебя прошу бесстрастно все запомнить и быть главным свидетелем этого действа.

– Хорошо, Аркон, да будет так, – согласился Петр.

Аркон обратился к Табрису и Тадиэлю:

– Прошу вас рассказать нам, что вы увидите.

Табрис и Тадиэль подошли к душе светлокожего биоробота. Тадиэль встал перед ней и посмотрел в глаза. Все ждали. Через пару минут Тадиэль повернулся ко всем и сказал:

– Я говорю, это была жертва собой ради покоя и света души маленькой девочки.

Табрис встал на место Тадиэля и тоже пару минут смотрел в глаза душе. Потом повернулся и сказал:

– Я говорю, что это решение было принято самостоятельно. Это был собственный выбор этой души, ее свободной воли.

Потом они шагнули к душе темнокожего биоробота. Тадиэль опять встал перед ней и заглянул в глаза.

– Я говорю — это было большое служение, большая преданность, большое самопожертвование. И все это – ради другого человека, ради женщины.

Табрис так же вглядывался пару минут, а потом сказал:

– Я говорю — когда эта душа появилась, она приняла решение служить этой женщине. И потом, на протяжении долгих лет это решение было неизменным, хотя могло стать другим в любой момент. Это был самостоятельный выбор этой души.

Аркон обратился к Накиру:

– Объяви свое решение.

Накир помолчал, потом сказал:

– Мое решение таково: по своим деяниям и помыслам эти две души достойны Рая и могут пройти через Врата.

Аркон повернулся к Мастеме и Амалиэлю:

– Вы согласны с этим решением?

– Мы согласны.

Аркон спросил у Лахабиэля и Муриэля:

– Все ли было в порядке во время действа, не нарушен ли был Закон?

Муриэль ответил за обоих:

– Все было правильно.

Тогда Аркон сказал:

– Спасибо вам, братья, за помощь.

Когда все разошлись-разлетелись, к Петру и Аркону подошел Семалион и сообщил:

– Он ответил на твой вопрос, Петр, и сказал – пропустить.

Петр улыбнулся:

– Он милосерден.

Семалион засмеялся:

– Ты прав, Петр. Когда он меня позвал, у него Рахмиэль был, они говорили.

Петр тоже засмеялся.

Аркон же был озабочен:

– А как мы их через Врата проведем? Они же их не пропускают?

– Он тоже об этом подумал, – сказал Семалион, – и посоветовал обратиться к Габриэлю. Тот в таких делах разбирается.

Только Аркон хотел позвать Габриэля, как тот появился сам, да не один, а с Гермаэлем.

– Приветствую всех!

– Здравствуй, Габриэль, – сказал Петр, – ты уже всё знаешь? Он тебе сказал?

– Да. Поэтому я не один. Мы с Гермаэлем будем сейчас Врата переделывать.

– Это Он тебе повелел? – удивился Аркон.

– Конечно, – кивнул Габриэль. – Эти две души явно не последние. Будут еще.

– Это тоже Он сказал? – вздохнул Петр.

– Да, тоже, – улыбнулся Гермиэль. – Мир меняется, Петр.

Габриэль и Гермиэль подошли к Вратам и воздели руки. Кисти рук охватило голубое пламя. Ангелы соединили руки, и с них сорвался голубой сияющий шар, который полетел к Вратам. Коснувшись Врат, он сначала растекся по ним, полностью окутав ярким сиянием, а потом исчез, будто впитался.

Петр подошел и потрогал золотые планки створок, тонкую вязь цветов и листьев. Повернулся к Габриэлю и Гермиэлю.

– И что? Уже все?

Габриэль пожал плечами:

– Да. Это должно сработать.

– Должно, говоришь, – Петр повернулся к Аркону. – Рискнешь крыльями, ангел?

– Думаешь, надо будет прикрыть? – Деловито спросил Аркон, расправляя крылья.

– Думаю, да. Извини, Габриель, но сам понимаешь. Мало ли что, а они и так вон какие прозрачные. Могут удара и не перенести. Вдруг развеются…

– Хорошо-хорошо, я не против, – замахал руками Габриэль. – Ты же Ключник, значит, тебе решать.

– Да, я Ключник, – кивнув головой будто самому себе, сказал Петр. – Аркон, ты готов?

– Да.

– Идите сюда, – Петр подвел души к самым Вратам. – Аркон, накрой их.

Крылья Аркона полностью укрыли души, только ноги были чуть видны.

– Ну, идите, – сказал Петр. – С Богом!

Аркон медленно пошел к Вратам. Души под его крыльями мелко семенили.

Когда троица пересекла границу Врат – ничего не случилось.

Потом Аркон сделал еще один шаг, и души исчезли. Ангел взмахнул крыльями и из-под них выпорхнули две большие красивые бабочки.

– Вот это да-а! – Сказал Габриэль.

Петр подобрал челюсть.

Аркон засмеялся и бегом вернулся к Петру и компании.

– Вы видели? Вы видели? – кричал он. – Случилось чудо!

Аркон запрыгал вокруг Петра, размахивая руками и крыльями:

– Они прошли и случилось чудо! Они прошли и случилось чудо!

– Аркон, – попросил Петр, – Аркон, подожди, не мельтеши.

Потом, повернувшись к Габриэлю, спросил:

– Должно было сработать именно так?

– Что ты, Петр? Нет, конечно, – Габриэль покачал головой. – Мне многое дано от Него, но не переиначивать души.

– Тогда что же случилось? – спросил Петр.

– Случилось чудо, – Габриэль пожал плечами и улыбнулся.

– Да, именно чудо, – сказал Гермиэль и тоже улыбнулся.

Петр сидел на камне у Врат и покусывал травинку.

– Нет, ну почему все-таки в бабочек? А? – бормотал он. – Ну почему?

Аркон сидел рядом прямо на траве, привалившись спиной к камню.

– Почему в бабочек, я еще могу объяснить, – сказал Аркон. – А вот почему их вообще пустили в Рай – этого я никак не пойму.

– Ну и почему же в бабочек? – тут же спросил Петр.

– Потому что эти души, если говорить языком грубой материи, нестабильны. Понимаешь, они жили, пока рядом были те, кто их любил. Любовь их поддерживала. А без любви они бы начали таять. И Искра бы не спасла. Искра-то у них слабенькая, человечья, ее бы не хватило душу удержать. А если бы душа растаяла совсем, Искра бы тоже разрушилась. Помнишь ведь, какие они прозрачные были. Действительно могли развеяться.

– Хорошо, – кивнул Петр. – Ну, а бабочки здесь причем?

– А притом, – Аркон поднялся на ноги и начал ходить туда-сюда перед Петром. – Их души взяли и как бы уплотнили. Не знаю, как еще сказать. Уплотнили, чтобы Искра была окружена более плотной материей, чем у них была. Окружена стабильной душой. Такую Искре удерживать проще. Но из-за этого души стали занимать так мало места, что на человеческие уже не тянули. Да и простоваты они для этого были. А вот для бабочки – в самый раз.

– Да и потом, – Аркон остановился перед Петром, – они всю жизнь служили, были в постоянной заботе. А бабочки никому не служат и забот у них нет. Такая жизнь для души биоробота – награда.

– И что, – усмехнулся Петр, – теперь все души биороботов будут становиться бабочками?

– Не знаю, – Пожал плечами Аркон. – Но я знаю, что в Раю все бессмертны, а значит, нестабильные души обязательно будут переиначиваться до стабильного состояния.

– А уж на кого их хватит, – он опять пожал плечами, – не знаю. Может быть по-разному, а может, всегда только бабочки будут получаться. Увидишь потом.

– Ну, хорошо, – Петр тоже встал. – Я принимаю твое объяснение, оно вполне логично и понятно. Спасибо тебе.

– Пожалуйста. А теперь твоя очередь рассказать, почему их вообще пустили в Рай, раз они творения не Божьи, а человечьи.

– Знаешь, Аркон, что-то ты слишком в материальное погрузился, раз таких простых вещей не понимаешь, – Петр опять сел на камень, а Аркон пристроился рядом на траве.

Петр посмотрел задумчиво на дорогу, по которой шли души к Вратам, и улыбнулся:

– Все очень просто, Аркон. Бог есть любовь. Значит, любовь бессмертна. Ей нельзя умирать или исчезать бесследно. Это нарушит Закон мироздания. А с мирозданием шутить нельзя.

Эти души были сотворены любовью тех, кто был рядом. А значит, они не должны исчезнуть.

– Но ведь Искра в них не Божья, а человечья, – тихо сказал Аркон.

– Бог есть во всем, Аркон. Ты это знаешь. Так неужели ты думаешь, что в этих Искрах Его не было? Конечно, был. Так что говорить, что эта Искра только человечья – нельзя.

– Понятно, – кивнул Аркон.

Они помолчали.

– Кстати, – сказал Аркон, – люди производят биороботов давно. Их на земле уже много – почти в каждом доме. А вот души появились только сейчас. Интересно, почему? Может, потому что биороботы хотя бы частично освободили людей от забот, и у людей появилось время любить?

– Может быть, – кивнул Петр. – Но мне так не кажется. Не в заботах дело…

– А в чем?

– Понимаешь, любить так, чтобы сотворить что-то или кого-то, – это талант нужно иметь. А такой талант – большая редкость, тем более, направленный на биоробота, – Петр сорвал еще одну травинку.

Вдруг Аркон вскочил на ноги:

– Смотри, Петр, веселая троица идет.

Веселой троицей в Раю называли трех ангелов – Газадриэля, Радбоса и Рухиэля.

– Вы откуда? – спросил Аркон.

– С Тихого океана, с Камчатки, – ответил за всех Газадриэль. – Мы там такой рассвет устроили – аж самим понравилось. Такая красотища получилась – воистину божественная!

Аркон повернулся к Петру:

– Я смотаюсь, посмотрю? Очень хочется, – объяснил он. – Они когда втроем за дело берутся, у них такие шедевры получаются, только глянешь, и сразу озарение наступает.

– Хорошо, конечно лети, – согласился Петр и Аркон сразу исчез.

А Петр остался сидеть на камне у Врат, покусывая травинку.

30.03.2015