Бегство волшебника

Глава 1, в которой Волшебник исчезает

Прошлое и будущее были Волшебнику неведомы. «Что в прошлом случилось, что случится дальше, не знаю», — так говорил он всегда и немного лукавил, ведь полуправда скрывала один факт. Волшебник не ведал о деталях, но в целом догадывался: в прошлом жил старый хозяин, для которого он исполнил три желания, соблюдая три непременных условия. В будущем ждал новый заказчик и три желания и три непременных условия вновь. Но как звали старого хозяина, и кто следующий клиент — неизвестно.

Комната в доме, предназначенном под снос, как нельзя лучше отражала взаимоотношение Волшебника с пространством и временем. Пространство было нежилым: выцветшие обои, на окнах нет занавесок, исцарапанный паркет, пыльно, а из мебели только стол и два стула, что расположены по центру. Время в таком помещении, казалось, застыло навсегда.

У одной из ножек стола — небольшой чемодан.

Волшебник сидел, облокотивший о столешницу, а посредник хозяина, стоя у окна, всматривался в улицу, но на самом деле он вовсе не вникал в то, что там происходило. Его взгляд не касался предметов, а выражение лица было сосредоточенным и напряженным. Он машинально расстегнул пуговицы пиджака и, повернув голову, посмотрел на Волшебника. «Повезло же, — подумал посредник, — в таком возрасте и такой дар».

Исполнитель желаний был подростком шестнадцати лет. Одет он небрежно: темные потертые джинсы, серая футболка и сверху накинуто что-то вроде худи, или куртки с капюшоном.

Посредник поймал взгляд подростка. Тот смотрел на чемодан.

— Не передумал? — уточнил посредник.

— Нет, — не отрывая взгляда от чемодана, ответил Волшебник.

— Тебе интересно сколько там?

Волшебник, глянув на посредника, вяло ответил:

— Пожалуй, есть чисто человеческое любопытство и только, ведь с потерей памяти, потеряю и весь капитал. Все вещи, которые оседают в моих карманах, имеют свойство исчезать. Таково правило.

— Жаль. Значит, и кредитка исчезнет. Но у тебя еще есть время подумать. До новолунья.

— К сожалению, это не в моей власти. Я не исполняю желаний для одного и того же хозяина дважды.

— Откуда такая уверенность? Хотя, ладно. Проехали.

Посредник сел напротив Волшебника, положил чемодан на стол, отщелкнул замки и задумался на пару секунд. Затем погладил искусственную кожу чемодана, словно стряхнул пыль.

— Шеф любит произвести впечатление, но, видимо, не в этот раз. — Посредник, приоткрыв чемодан, достал пачку. — Это остаток. Постарайся потратить деньги с умом.

— Постараюсь.

Волшебник быстрым движением взял пачку, расстегнул худи и спрятал деньги во внутреннем кармане.

— Чисто человеческое любопытство. Как давно ты этим занимаешься? Ну, исполняешь желания. Я знаю, ты ничего не помнишь. Понимаю, для тебя это игра, но… Тебе не надоело исполнять чужую волю? Сам ты, чего хочешь?

— Кажется, мы закончили. Так? Я пойду?

— Да. Закончили. Иди.

Волшебник ушел.

Посредник вновь открыл чемодан, на этот раз широко распахнув его. Внутри аккуратными стопками лежали купюры, перетянутые бумажными лентами, а сверху — пистолет с глушителем. Посредник спрятал его за пояс, и вновь обратил сосредоточенно-напряженный взгляд к окну.

— Пора, — сказал он сам себе, забирая чемодан с собой.

Комната опустела.

Волшебник вышел из подъезда нежилого дома, заметил припаркованный автомобиль и два мужских силуэта внутри. Ехидная улыбка чуть коснулась губ исполнителя желаний. Он будто сказал этим силуэтам: «Конечно, я все знаю». И затем, не торопясь, пошел по тротуару. За спиной хлопнули дверцы машины, зазвучали быстрые и уверенные шаги. Подросток внезапно перешел на бег и завернул за угол дома. Двое мужчин бросились за ним. Секунду спустя, они свернули за угол, но встали как вкопанные и удивленно осмотрелись. Волшебник исчез. Волшебник не сказал им, что когда желания исполнены, клиент не в силах удержать исполнителя.

Появился посредник.

— Что, идиоты, упустили!? — взорвался он.

— Как сквозь землю, — начал оправдываться бандит.

— Так я тебе и поверил. — Посредник осмотрелся. — Ладно, есть у нас один мусорок на подсосе. Объявим нашего Волшебника в розыск. Никуда не денется.

— Так он говорил, что забудет о нас.

— А ты и уши развесил?

Глава 2, в которой Волшебник появляется

Полиэкран в диспетчерской железнодорожного вокзала, если не присматриваться к нему, был похож на восточный ковер: яркий, цветастый с замысловатыми живыми рисунками. В них трудно угадать сразу изображения людей и различных интерьеров. Оператора привлекла трансляция с камеры, находящейся в зале касс пригородных поездов. Видны прозрачного пластика кассы, люди, стоящие в очереди за билетами, люди, снующие и люди, ждущие в жестких креслах объявления поезда. В одном из кресел дремал подросток. Лица его не видно, так как он уткнулся носом в воротник куртки, а голову полностью скрывал капюшон. Только по субтильной комплекции и прикиду, можно было догадаться о возрасте.

Уже целый час дремал подросток, иногда поводя плечами во сне. Он порой менял позу. Оператор собирался сообщить охране, но прислушался к их разговору. Они сидели в креслах за его спиной и спорили.

— Не, ты либо гонишь, либо не договариваешь. Не может быть.

— Да точно.

— Ты был свидетелем?

— Нет.

— С пяти метров не убить человека? Там ведь было пять метров, как я понял? Расстояние важно.

— Меньше.

— Тем более. Три? Если три метра, и не попал, то… Он что, лох?

— Почему лох? С оружием на «ты». И стрелял прицельно. Я же говорю, чудо.

— Случайность, а не чудо. Да таких случайностей хренова туча, когда преступнику не везет. Понял? Или стечение обстоятельств. Называй, как хочешь, но не чудо. Да, можно валить на чудо. Тут недавно один знакомый рассказал. Накрыли банду черных риелторов. Так один из них начал мямлить что-то про подростка. Он, типа, виноват. Как же. Подростка, конечно, не нашли. Не было его. А стечение обстоятельств было. Вот и прокололись. — Охранник, призывая на помощь, обратился к оператору: — Что скажешь? Ты чего на экраны залип? Интересное что увидел?

Оператор, не оборачиваясь, задумчиво проговорил:

— Что скажу? В жизни возможно всё. Мне такое порассказал один приятель. Тот, который директор детдома. И да, я тут интересное заметил. Можно сказать, чудо.

— Чего?

— Сам посмотри.

Охранники подошли к панели. Стоя за спиной оператора, они пробежались взглядами по экранам.

— Пока ничего необычного не вижу.

— Я тоже.

— Билетные кассы пригородных поездов. Парень спит в кресле. — И оператор указал рукой.

— Пацан спит. Дальше?

— Час как спит.

— Будем ждать, пока выспится?

— Я не об этом.

— Выглядит не затаскано. Может, потеряшка?

— Возможно. Уже час как засекла камера.

— И ты молчал? Сколько же он реально здесь?

— Не знаю. Камеры на входе его не отметили.

— Технический сбой, или твоя невнимательность.

Оператор неуверенно пожал плечами.

— Пойду, проверю.

— Я с тобой.

Оператор остался один. Он бросал короткие взгляды на спящего подростка. Ничего необычного в нем не было. Таких каждый день находят на вокзалах, остановках, в мыслимых и немыслимых местах. Подростки сбегают от родителей, из детдомов. Возможно, он наркоман. Оператора бы это не удивило. Его беспокоил один раздражающий факт: двадцать лет работы на вокзале коту под хвост. Как он мог упустить подростка? Что это? Профессиональная деформация?

На изображении появились два охранника. Они подошли к подростку, стали тормошить его.

Оператор, конечно, не слышал их разговора.

— Где я? — спросил подросток.

— В интересном положении. Не придуривайся. Не видишь, вокзал.

— Не помню, как я здесь оказался.

— Ну да.

— Может, он, действительно, не помнит?

— Дурака включил. Давай, вставай. Пошли с нами.

— Вы меня поймали?

— Скорей уж нашли. Тебя как звать?

— У меня нет имени. Да это и не важно.

— М, у нас сложный случай. Ладно, вставай, пойдешь с нами.

Подросток заторможено встал. Его быстро обыскали, но ничего не нашли.

Охранники ушли вместе с подростком. Оператор медленно повернулся в кресле и посмотрел на дверь в ожидании. «Может, стоит спросить, как он прошмыгнул мимо камер на входе в вокзал? — подумал оператор, — да не, что за глупая идея, я просто его не заметил».

Охранники появились в диспетчерской с уловом.

— Ну, и? — спросил оператор.

— Привели твое чудо.

— Привет. Тебя как звать?

Подросток, еще не прогнавший остатки сна, рассеяно посмотрел на оператора и вежливо произнес:

— Здравствуйте.

— Сказал, что у него нет имени и это не важно.

— Нет имени, или он не помнит?

— Какая разница?

— Погоди.

— Я за креслом, — сказал молчавший до этого охранник и обратился к подростку: — Есть хочешь?

— Не голоден.

Охранник ушел.

Подросток тихо шагнул за спину оператора.

— Пацан! — предупредил охранник.

Оператор резко развернулся в кресле так, что подросток отскочил назад. Охранник хотел было подойди, но его остановил жестом оператор.

— Как знаешь.

Оператор проследил за взглядом подростка. Тот смотрел на полиэкран, блуждал взглядом, казалось, что-то припоминал, но лишь вымолил:

— Значит, я здесь?

Охранник за спиной подростка постучал указательным пальцем себе по виску. Оператор состроил гримасу: «Сам ты с ума сошел такое показывать при нем». Подросток резко обернулся, бросил взгляд на охранника. Лицо потеряшки уже не выглядело сонным. Он удивленно всмотрелся в работника вокзала, будто не веря, что его начали обсуждать, и открыл было рот, но промолчал.

Вернулся второй охранник. Он толкнул кресло перед собой и предложил сесть подростку, затем протянул кружку горячего чая.

— Спасибо, — поблагодарил потеряшка.

— То есть, ты точно ничего не помнишь? — спросил охранник.

— Не спеши, — ввязался оператор. — Ничего не помнишь? Ни имени, ни возраста, ни как ты попал на вокзал? Но хоть что-то помнишь?

— Свое предназначение.

Работники вокзала переглянулись.

— И в чем твое предназначение?

— Я должен исполнить три желания.

— Похоже, нам понадобится врач.

— Я даже знаю какой.

Глава 3, в которой появляется новый хозяин

Оператор ошибся, решив, что его приятель — директор детдома — будет рад такой находке. Тот отреагировал то ли вяло, то ли раздраженно. Скорее всего, это было раздражение уставшего человека, которому из года в год тридцать первого декабря дарят один и тот же подарок. Он из вежливости принимает, но незаметно вздыхает и размышляет на тему: как поступить с подарком, как его сплавить, куда его можно пристроить?

— Я думал, ты будешь рад, — произнес оператор.

— Больше так не делай.

На дне души плеснулось раздражение.

— Серег, ты директор, тебе виднее. — Оператор досчитал до трех, чтоб успокоится. — Извини. Думал, тебе он будет интересен.

— Подросток с амнезией? В детдом очень часто таких потеряшек приводят. Сам понимаешь, стресс.

— Нет, я не о том. То, что он исполняет желания.

— Думаешь, мне интересно? Ты же знаешь мою ситуацию с дочерью, и ты вызвонил ради этого? Есть же секретарь, в конце концов.

— Я извинился.

— Ладно, зови его.

Так Волшебник оказался впервые в кабинете директора детдома.

Исполнитель желаний остановился перед столом и осмотрелся. Обстановка скудная, решил он. Вот стол с мягким креслом, на столе лежат неисписанные листы бумаги, папка без надписей, стаканчик с ручками и карандашами. И все. Никаких излишеств. Справа как входишь — окно за вертикальными жалюзи, на подоконнике кактус, рядом с окном стул.

Директор детдома, взяв этот стул, поставил его у стола напротив мягкого кресла, сам сел в кресло и жестом пригласил Волшебника. Волшебник сел и, вновь бросив взгляд на кактус, заговорил:

— Знаете, удивительно держать кактус на окне. А еще раз в неделю поливать его. Он же колючий. Зачем вы его здесь держите?

— Секретарь.

— Кто?

— Мой секретарь. Ее желание. Она поливает.

Волшебник изучающе посмотрел на директора и, растягивая слова, вымолвил:

— Стоило догадаться.

— Во-первых, здравствуй. Меня зовут Захаров Сергей Христофорович. Директор детдома.

— Здравствуйте.

— Ты не похож на подростка, пережившего стресс.

— Значит, не похож.

— Ты ничего не помнишь? Только знаешь о своем предназначении? Ни прошлого, ни откуда ты, ни имени?

— Можете дать мне любое имя. Например, Иван.

— Иван? Банально. Я буду звать тебя Олегом.

— Валяйте.

— Так как насчет предназначения?

— Предназначение — громкое слово, чтобы привлечь внимание. Исполнить три желания — это правильней называть целью.

— Что дальше? После исполнения желаний?

— Дальше я вас покину.

— Сбежишь из детдома?

— Не сбегу, покину. Исчезну. Это разные вещи. И да, чуть не забыл уточнить: вы поймали меня?

— В каком-то смысле, да. Поймал. Ближайшее время ты проведешь здесь, пока твоя личность не будет установлена. Там посмотрим.

— Отлично. Загадывайте три желания.

— Ты серьезно веришь, что ты джинн?

— Тогда уж золотая рыбка. Вы поймали меня. Но где поймали, откуда я, вас не должно волновать.

— Почему?

— Если в ваш невод попала золотая рыбка, вас не интересует, откуда она. Нет, ясно, что она в море плавала, но с какой глубины? Разве это важно? Главное — исполнение желаний.

— Я бы спросил рыбку.

— Кстати, я исполняю не все желания.

— Ставишь условия?

— Предупреждаю. Я помню только то, что касается моей цели. Первое. Нельзя пожелать любви или ненависти себе и другому человеку. Второе. Нельзя пожелать исцеления или болезни себе, или кому-то бы ни было. Третье. Нельзя пожелать воскрешения или смерти никому, даже себе.

— Ты так уверенно говоришь об этом.

— Для меня это естественно.

— Что еще для тебя естественно?

— Анекдот про двух помидоров слышали?

— Которых раздавило поездом?

— Нет. Сидят два помидора в холодильнике. Первый: «Привет, помидор». Второй: «Кошмар! Помогите! Говорящий помидор!»

— Это ты сейчас к чему?

— Говорящий помидор — чудо. Но в мире говорящих помидоров это данность. Это естественно. Поэтому и смешон испуг второго помидора.

— Слушай, а если я пожелаю стать волшебником, как ты, или могущественнее? Или напишу много желаний на одном листе и скажу: «Не надо трех. Исполни только одно желание: все, что написано в этой бумаге»?

— Насчет бумаги, это формальный подход. Там же несколько желаний. Могущественного волшебника из вас я не сделаю никогда. Во-первых, мне не нужны конкуренты. Во-вторых, я не машина, исполняющая желания: загадал, кнопку нажал — и готово. Я живой, я могу выбирать, что исполнить, а что нет.

— Однако.

— Кстати, вы должны загадать три желания до следующего полнолуния. Это опять данность. Мне дается срок: месяц.

— Если не успеваю?

— Тогда… — Олег перевел взгляд на окно. — Я не помню прошлого, но, видимо, я исчезну и появлюсь у другого хозяина.

Мелодия мобильного телефона прервала разговор. Захаров достал телефон и, глянув на экран, с нескрываемым раздражением обронил:

— Черт! — И в телефон: — Я же просил не звонить мне на работу. Да, представляешь, я еще и работаю. В чем дело? Давай не будем о прошлом, я регулярно плачу тебе. Претензии? Отлично. Претензий нет. Пока. Я занят.

— Проблемы? — поинтересовался Олег.

— Это не в твоей власти. Сам же предупредил.

— Как скажите.

— На чем мы остановились?

— Если вы не успеете загадать три желания в течение месяца, я исчезну и появлюсь у другого хозяина.

— Проверим. Давай первое желание. Чемодан денег.

Что-то в этом пассаже для Волшебника было знакомое. Он насторожился. Хотя, видимо, было много на его пути нерадивых хозяев, которые, не подумав, вот так сходу заказывали богатство.

— А конкретнее? — уточнил Олег.

— Один миллион рублей. Можно больше.

— Хм, странное желание. Только вопрос: вы играли когда-нибудь в казино? Когда-нибудь покупали лотерейные билеты?

— Я не верю в удачу.

— Удача здесь не причем. Словом «удача» человек прикрывает свой страх сделать первый шаг.

— Не говори, чего не знаешь.

Олег явственно услышал в голосе нотки раздражения и отчаяния, но, сделав вид, что не заметил, спокойно продолжил:

— Купите лотерейный билет. Любой. И вы обязательно выиграйте один миллион рублей. Или больше. Поймите, я не исполняю по щелчку пальцев. Нужно самому сделать хоть один шаг к желанию.

— Ты странный, но это и настораживает. Знаешь, как мы поступим? Мне сейчас домой надо. Я передам тебя секретарю. Она все тебе покажет.

— А потом?

Захаров не ответил. Он, достав телефон, вызвал секретаря.

— Потом… — сказал директор детдома. — Потом мы еще с тобой встретимся и поговорим. Насчет твоей цели.

Глава 4, в которой объясняются правила карусели

Олег сидел на широком подоконнике с ногами и отрешенно смотрел на детскую площадку. Она пустовала. Детдомовцы, как узнал он у секретаря, выходят гулять после обеда.

Волшебник блуждал взглядом и краешком сознания чувствовал, что нечто подобное уже случалось. Только в окно смотрел не он, но смотрел также незаинтересованно, скользя вниманием поверх и сквозь предметы.

Олег не помнил прошлого, не было с ним связи, но понимал, что смутные предчувствия означают только одно: когда-то похожее случалось. Ощущения возникали не на пустом месте, но он никогда от них не сходил с ума, не зацикливался на них, никогда они его не беспокоили. Они есть. Нужно принимать как данность. Он знал истоки предчувствий, но не ведал их. Не видел Волшебник и дороги впереди. Куда его приведет она? Каков путь? Возможно, вовсе это не широкая дорога, а узкая петлистая тропинка, чуть заросшая и теряющаяся средь кустов и деревьев. Олег шел на ощупь. Это не путь сквозь тернии, скорее путь сквозь тени грядущего.

Он повернул голову и посмотрел на дверь. Завтрак кончился. Скоро придут детдомовцы.

Дверь открылась. На пороге стояли трое. Первый, что выступал вперед, был за главного в троице. Он невысокого роста, коренастый. В нем чувствовалась сила. Олег про себя назвал его боссом. Второй — Олег так его и назвал: второй — такого же возраста, видимо, что и босс, но не выглядел внушительным. Не сказать, что слабосильный, но явно уступал боссу в авторитете. Третьего же Волшебник окрестил ботаником. Очевидно самый младший в группе. Ему было на вид лет двенадцать. Ботаник оказался худым, и для завершения образа ему не хватало очков с круглыми линзами.

Олег спустил ноги и развернулся спиной к улице.

— Офигеть, кого я вижу. Надо же, — выдал босс, изучив Волшебника с ног до головы.

— Новенький, — добавил второй.

— И я о том же.

— Причем наглый, — припечатал ботаник.

— Точно.

— А в чем дело? — удивился Олег.

— Ты знаешь, что гости соблюдают правила приличия? Обычно. Ты забрался на подоконник. Это раз. — Босс показал указательный палец Волшебнику. — И, кстати, кровать у окна не твое место. Это два. — Уже два пальца: указательный и средний.

— Мне сказали, свободны два места.

— Че? — возмутился второй и направился к Олегу с недобрыми намереньями, но босс укротил служебное рвение, отстранив подчиненного рукой.

— Верно, — вымолвил босс. — Две свободные кровати, но новенькие спят у входа. — Он указал большим пальцем себе за спину. — Понял?

— Да.

Олегу непонятна была эта иерархия. Что-то в ней искусственное. Детдомовцы не играли. Для них это не игра, а жизнь, но зачем так глубоко погружаться в придуманные правила?

— Тогда шевели батонами, — ответил второй.

— Пожалуйста.

Олег слез с подоконника, прошел к кровати у входа и сел. «Некомфортно», — решил он. Не кровать, конечно, а условия: на подоконнике не сиди, для новеньких кровать только у входа. Ерунда.

— Прикинь, делает нам одолжение, — заметил ботаник.

Он оказался самым едким и задиристым. Словесные препирательства закончились бы, но ботаник подлил масла в огонь. Ясно, что выслуживается перед боссом, но выглядит топорно.

— Что? — возмутился главный.

— Я ничего такого не сделал, — произнес Волшебник. — Обычное соблюдение правил приличий. Вы же сами сказали: гостеприимство.

— Ты опух что ли? И где ты нахватался таких слов?

— Я…

— Кстати, еще будет возможность побывать у окна, если тебе это важно.

— Это как?

— Надо слушать внимательно. Я сказал о правилах. У нас здесь карусель.

— Интересно? — спросил второй.

«Ну, точно спектакль разыгрывают, красуются», — подумал Олег.

— Еще бы ему не интересно, — вставил свои пять копеек ботаник.

Началась вторая лекция от босса:

— Карусель — это правило нашего мира. Все люди живут по правилам. Мы тоже. Тебя как зовут?

— Олег.

— Я — Крюк. А со мной Штырь и Перец. — Так звали второго и ботаника соответственно. — Так вот, Олег, это пацанский этаж. Над нами — девчонки. У них комната такая, как у нас, даже кровати стоят одинаково. На вечер запускается карусель. То есть, один из пацанов встречается с девчонкой, кровать которой точно над его кроватью. И так по кругу. Иногда мы меняемся кроватями. Ради прикола.

— А где встречаетесь?

— На первом этаже есть помещение, где идет ремонт, там и встречаемся. Вот такое правило.

— Интересно. Я принимаю его.

«Пора заканчивать этот детсад», — решил Олег.

— Ништяк.

За окном появилась пластиковая бутылка. Кто-то спустил ее на веревке. Она зависла у рамы. В горлышке бутылки — свернутый лист бумаги. Бутылка ударилась о раму. Тихо звякнуло стекло.

— Крюк, письмо.

Штырь подошел к окну, открыл его, поймал бутылку и извлек свернутый лист бумаги. Крюк первым прочитал послание, хмыкнул и, отдав лист Штырю, проговорил:

— Девчонки интересуются Олегом. — И улыбнувшись, обратился к Волшебнику: — А ты популярен. Короче, вечером все узнаешь насчет карусели. Правда, сегодня у тебя нет свидания. Встречается Перец. Ты на шухере. Ясно?

— Без базара.

— Вот теперь правильные слова. Сотовые запрещены, поэтому работает бутылочная почта и всякие там другие способы.

Троица заняла свои кровати — прием гостя окончен. Олег скинул обувь, лег на кровать и посмотрел в окно. Пустая бутылка поплыла вверх и скрылась за верхней рамой.

Глава 5, в которой загадывается первое желание

Дверь на балкон была открыта. Ксения, облокотившись о перила, рассматривала жизнь, что копошилась внизу. К вечеру больше людей. «Они возвращаются с работы», — подумала Ксения. Вот проехал автомобиль. С высоты девяти этажей он похож на букашку, которая сонно ползет по дорожке, сворачивает с нее и ютится на парковочном месте. Люди с такой высоты казались маленькими и незначительными.

— Ксюш, за стол, — позвала мать.

Дочь прошла в зал, где в середине комнаты стоял стол, накрытый для ужина. Отец сидел за столом.

Заняв место, Ксения глянула в кастрюлю.

— М-м, мой любимый. С шалфеем, — радостно произнесла она и стала накладывать картофель.

Когда приступили к еде, дочь сказала:

— А я шутку придумала.

— Да? — заинтересовалась мать.

— Как вы думаете, что общего между моим знаком зодиака и моей болезнью? Ну, догадались? Оба называются одинаково.

— Это не смешно, Ксения, — сказал отец.

— Пап, ты зануда.

— С этим не шутят.

— А что делают?

— Ксения! — строго произнесла мать.

— Мам, ну, скажи ему. Я не могу так. Всего бояться, все время дрожать и ждать. Так нельзя жить.

— Ксюш, отец прав. Это не смешно.

— Нет. Смешно.

Неловкая пауза повисла над столом. Опять ссора? Мало болезни, да еще переходный возраст.

Отец сказал, не торопясь и придавая голосу мягкости, желая примирения:

— Лучше бы делала то, что я говорил. Помнишь? Старалась бы вести себя как все.

— Я — не все. Ты же знаешь, пап. Не надо устраивать мою жизнь. Она такая, какая есть.

— Видишь, Вер? Она не меняется.

— Это пройдет. Кстати, как на работе? Почему тебя вызвали?

— Необычный случай, — не без иронии произнес он. — Потеряшка, но называет себя исполнителем желаний.

— В каком смысле? — Ксении стало интересно.

Родители мысленно выдохнули с облегчением: ссоры не будет, и вечер станет таким, каким и должен быть в кругу семьи: уютный и спокойный.

— В прямом. Олег, пока так его назвали, имени он не помнит, считает себя золотой рыбкой.

— Он псих?

— Ксения, зачем ты так. Еще не видела человека, а уже такие выводы. Нет. Не псих. Я с ним разговаривал. Вполне адекватен, но это… Может, стресс. Хотя не похоже. Короче, странный парень. Я ради смеха загадал кучу денег. Он обещал исполнить.

— Я бы посмотрела на золотую рыбку.

— Точно?

Ксения кивнула.

Мелодия мобильного телефона прервала ужин. Вера подумала о том, что зря надеялась на спокойный вечер. Она знала, кто позвонил.

Отец достал телефон и, буркнув, что это срочно, ушел на балкон, прикрыв за собой дверь.

Ксения, подавшись вперед, тихо произнесла, и в голосе прозвучало негодование:

— Они же расстались, чего ей надо от нас? Почему папа терпит эту дуру?

— Ксения, не говори так. Да и откуда ты знаешь, что это она?

— А кто может звонить папе? Да я бы послала ее. Ей денег мало?

— Ты этого не поймешь?

— Мне пятнадцать. И я все понимаю.

Вера открыла было рот: хотела что-то сказать дочери, но лишь с грустью посмотрела на балконную дверь. Ужин они закончили вдвоем в полном молчании.

Ксения ушла к себе в комнату. Отец вернулся сосредоточенный, задумчивый, быстро поел, не чувствуя вкуса еды.

Когда убирали со стола, Вера решилась:

— Все-таки Ксения права. Зря ты ее тогда ругал.

— Когда?

— Да я про тот раз. Почему она все время звонит тебе? Алименты ты платишь, все кончено. Так?

— Да.

— Или нет?

— Сам не понимаю, что ей нужно. Если бы знал. Вообще не буду отвечать на ее звонки.

— А вдруг...

— Вряд ли. Все время она находит пустой повод. Ладно. Пойду, покурю.

Прибравшись со стола, Вера решила проверить Ксению: не спит ли уже.

Она открыла дверь в комнату дочери и встала на пороге. Ксения лежала к ней спиной.

— Не спишь, доча?

— Папа ушел покурить?

— Да.

— Значит, что-то нет так.

— Все в порядке. Спи. Спокойной ночи. Свет погасить?

— Да. Спокойной ночи.

Но Ксения знала, что не все в порядке, и отец, конечно, просто прогуляться вышел рядом с домом. Он давно не курил, точнее с того самого момента, когда обнаружили у нее это заболевание.

Вера выключила свет и закрыла дверь. Ксения сомкнула веки, но спать не хотелось, она прислушалась. В приоткрытое окно изредка проникали звуки проезжающих мимо авто. Она думала о том, где гуляет папа.

В задумчивости Захаров прошел несколько сот метров и очнулся, поняв, что что-то привлекло его внимание. Это был киоск гослото. Захаров вспомнил об Олеге и решил купить билет.

— Здравствуйте. Вы работаете?

— Да, — ответил пожилой мужчина в окошечке.

— Так поздно?

— А че дома делать? Один живу. Так бы закрылся и ушел, но сегодня обещали за мной заехать. Вот и решил посидеть подольше.

— Ясно. Один лотерейный билет гослото, пожалуйста.

Захаров ждал этого. Он сверил номер билета с выигрышными номерами на сайте гослото.

— Я так думал, — заключил он, убрав телефон.

Его билет оказался без выигрыша, а это означает, что Олег никакой не волшебник, он не исполняет желаний.

Глава 6, в которой Волшебник не совсем удачно стоит на шухере

Он стоял, прислонившись к косяку. За его спиной находилась комната, где шел ремонт, но в это время суток, хоть и горел свет, рабочих не было. На полу лежали мешки со строительной смесью. Олег от скуки начал читать надписи на них. Крупные буквы он прочел легко, мелкие же оказались испачканы белой пылью. Волшебник прищурился. Он так увлекся, что не заметил дежурного.

— Ты чего здесь делаешь? Почему не в комнате?

— Я просто гуляю.

— Просто? Гуляешь?

— Да.

— Как фамилия?

— У меня ее нет.

Дежурный посмотрел за спину Олега.

— Почему свет включен?

— Он был включен.

— Не ври мне. Ты здесь курил? — Дежурный понюхал воздух. — Отвечай!

— Я не курю и никому не советую.

— Ты как разговариваешь, недоносок?! Выключи свет и иди в свою комнату!

Ничего не оставалось делать. Олег подчинился и ушел, он еще пару раз обернулся, желая узнать, как там дежурный.

Дежурный заглянул в сумрак комнаты, но не стал входить. Он, задержавшись у двери, вынул сигарету и демонстративно закурил.

Что дальше произошло, Волшебник не знал, да ему и не было интересно. Он поднялся на один этаж и, задержавшись у окна, вгляделся в полумрак ночного города. «Странное место», — вдруг решил Волшебник. Отчего он сделал такой вывод, неизвестно. Возможно, ночь навеяла эти мысли. И Волшебник смекнул, что это тоже странно. По крайне мере, для него. Он не был обременен памятью, он считал, что вряд ли был когда-то человеком, и ночь и темное время не должны вызывать у него никаких ассоциаций. Он всего лишь Волшебник в человеческой оболочке. Он исполняет желания. Но у него нет глубинной памяти людских поколений.

Олег всмотрелся в темноту и понял, что где-то там исполнилось первое желание. Осталось два.

Волшебник вернулся в комнату. Перец оказался на месте. История со слов Перца закончилось благополучно: дежурный, постояв минут десять, ушел с этажа.

— Ты молоток, — одобрил Крюк Перца.

— Не испугался, значит, — произнес Штырь.

— А че его бояться? — удивился Перец. — Вон Олег же, не испугался.

— Кто бы говорил, герой? — подначил Крюк. — Притихли, даже не дышали вместе с Маринкой. Кстати, как у вас там, до чего дошло?

— Да если б дежурный не приперся...

— Ага, давай, по ушам только не езди. Опять, наверно, языками чесали, да?

— Зря ты засветился, новенький, — с досадой произнес Штырь. — Теперь на ночь комнату закроют. Негде будет Перцу Маринке по ушам ездить.

Все рассмеялись.

— Братва, без приколов, че делать будем?

— Я видел у вас тут двор ничего так, — предложил Олег. — Можно через первый выбираться, через туалет, чтоб не засекли.

— Точняк. Завтра проверим.

В коридоре послышались шаги. Все, не сговариваясь, притихли и подумали на дежурного.

— Атас, дежурный.

— Свет, быра! — прошептал Крюк.

Олег вскочил с постели и щелкнул выключателем. Все в полумраке, не раздеваясь, залезли в кровати и, дружно зашуршав одеялами, притихли. Шаги замерли у двери. Затем они вновь послышались, но стали удаляться. Когда шаги, наконец, стихли, Штырь прошептал:

— Смотри, Перец, не ссы на новом месте. Девчонки смелых пацанов любят.

— Заткнулись все! — пригрозил Крюк.

Глава 7, в которой Волшебник не смог объяснить чуда

Наутро Олега вызвали в кабинет к Захарову. Олег знал почему: ночные препирательства с дежурным. Слова Захарова это подтвердили:

— Видели только тебя. Что ты делал на первом этаже?

— Ничего. Стоял, — ответил Волшебник.

Сдавать Перца он не собирался. И дело не в том, что он в одной лодке с детдомовцами. Волшебник считал, что у него своя лодка. Просто ему не интересно сдавать кого-то: меньше слов — меньше проблем.

— Дежурный сказал, ты курил.

— Я не курю, — раздраженно выпалил Олег.

«А вот это был перебор со стороны дежурного, — разозлился Волшебник. — Да, он застукал, но (вот сволочь) сам курил, запах сигарет остался и решил свалить на меня».

— Ладно, — сказал спокойно Захаров. — Значит, не будешь говорить? Не знаю, что там Крюков и компания задумали, я только хотел спросить тебя: почему ты такой грубый?

— В смысле?

— Нагрубил дежурному.

— Когда?

— Дурака не включай. Ты говорил дежурному про курение.

— Ах, это.

Олег откинулся на спинку и проговорил про себя: «Ах, это. Мило. Значит, он принял мое замечание о курении на свой счет».

— Я просто дал совет.

— Олег? Совет? Просто совет? Мне кажется, ты издевался над ним.

— Ничего не понимаю. Честно, не понимаю.

— Тебе знакомо такое слово: "тактичность"?

— Знакомо. А что такое? Дежурному не нужно было говорить об опасности курения, о том, что это вызывает рак легких?

— Хватит!

Захаров ударил кулаком о стол. Олег от неожиданности выпрямился на стуле и подобрал ноги под сидение.

— А что… — промямлил Олег.

— Извини. Я не должен был орать. Не должен.

— Я… Что? Угадал случайно? У него рак легких?

— Нет. Слава богу, нет. Но я говорил ему сотни раз. — Захаров замолк, ненадолго погрузился в себя, затем бросил взгляд на Волшебника. — Не важно, что я ему говорил.

Захаров тяжело выдохнул, машинально взял ручку из стаканчика, и, повертев ее в пальцах, вернул на место. Было видно, что ему тяжело продолжать разговор, что думает с чего начать.

Пристальный взгляд на Олега, и Захаров решился:

— Давай, закроем тему. Больше ни слова о твоем ночном приключении. Хорошо? Пойми, я удивляюсь твоей колючести. Подростки они такие, наверно, но я не могу понять тебя. Может, ты действительно сложный подросток, может, я чего-то не понимаю. Возможно, отстал от жизни, потерял квалификацию, или я просто дурак. — Тягостное молчание. — Вчера ночью купил в ларьке лотерейный билет. Он оказался без выигрыша. Я запомнил последние две цифры: шестьдесят семь. Без выигрыша. Выигрышный был соседний номер: шестьдесят восемь. Сегодня утром, взяв билет с собой, чтоб тебе показать, заметил: номер изменился на выигрышный. Как ты это сделал?

Олег, подавшись вперед, облокотился о край стола. «Так вот в чем дело?», — мелькнула мысль.

— Я? Я ничего не делал. Я был здесь.

— Олег, прошу тебя…

— Ладно, давайте так. Я не буду ломать комедию и, как вы говорите, не буду колючим. Я серьезно. Без шуток. Представьте ненадолго, что я смог бы объяснить чудо. Тогда чудо прекратилось бы. Это было бы не чудо. А на чистоту? Я не знаю, как это происходит. Весь путь к исполнению желания вы проделали сами. Подумали и решили купить билет. Но объяснить? Нет. Не смогу.

— Хорошо. Пока мы принимаем твой ответ.

— Мы? Мы, это кто?

— Я ведь твой хозяин?

— В течение двух желаний — да.

— Поедешь ко мне.

— Мне и здесь хорошо. А вы пока подумаете над следующим желанием.

— Это было не предложение. Это приказ. Даже не просьба.

— Тогда вы должны озвучить следующее желание.

— Я не понял, кто здесь хозяин?

— Хорошо. Хотя бы скажите, зачем к вам ехать? Я могу знать?

— Конечно. Я же сказал "мы". Познакомишься с моей дочерью.

— Зачем?

— Не обсуждается. Или ты забыл уже кто хозяин? Едем? — Олег не ответил. — Молчание — знак согласия. Пока свободен.

Олег ушел.

Захаров встал, подошел к окну и полил кактус.

Глава 8, в которой Волшебник знакомится с Ксенией

Автомобиль подъехал к дому. Из него вышел Захаров. Вера встречала мужа у подъезда. Она подошла к машине.

— Как и обещал, — сказал Захаров и бросил короткий взгляд назад.

Задняя дверь открылась, появился Олег.

— Здравствуйте, — произнес он.

— Ты, значит, Олег? — уточнила Вера.

Олег кивнул.

— Сереж, вещи на скамейки у подъезда. Олег, не мог бы ты мне помочь?

— Конечно.

— Поднимись на девятый этаж. Последняя квартира. Ты увидишь. Дверь приоткрыта. Зайдешь в прихожую, заберешь корзину. Она там одна не спутаешь. Это вещи Ксении.

Олег ушел. Захаров вернулся с вещами и, положив их в багажник авто, посмотрел на жену.

— Как Ксюша?

— Не в настроении. Никуда не хотела ехать. Еле ее уговорила, но опять тянет время.

— Подождем.

Олег поднялся на девятый этаж. Приоткрытую дверь он сразу заметил. В прихожей горел свет и слышен был звук льющейся воды. С чего вдруг? Вроде, как они обо всем договорились, а тут, кажется, только еще собираются.

Он осторожно открыл дверь, на глаза попалась корзина. Что в ней не видно, так как содержимое было укрыто светлой тканью. Олег остановился перед корзиной, собирался забрать ее и уйти, но задержался. Дверь в ванную была распахнута. Он осторожно прошел и заглянул.

Странную картину увидел Олег. В интерьере, конечно, ничего странного, но девочка, стоящая перед раковиной, оказалась примечательной. Такую не сможешь не заметить. Это была Ксения. Она оперлась ладонями о край раковины и опустила голову. Могло показаться, что Ксения просто наблюдает за тем, как вода из крана исчезает в сливном отверстии. Ее лица Олег вначале не смог увидеть. Он задержался перед дверью, с удивлением рассматривая абсолютно лысую голову девочки. Девочка медленно подняла голову и глянула на свое отражение в зеркале. Можно решить, она не спала этой ночью. Вид у нее оказался уставшим, кожа бледная, а над верхней губой красный след. Олег понял, что это кровь.

Ксения заметила гостя и злобно крикнула:

— Че уставился?! Вали отсюда!

Олег от неожиданности отпрянул. Не сочетался изнуренный вид Ксении с этим злобным, почти нечеловеческим криком. В этом окрике было столько энергии.

Олег схватил корзинку и помчался по ступеням вниз. Выбежав из подъезда, он нашел взглядом автомобиль Захарова. Супружеская пара сидела в машине. Олег сел на заднее сидение у окна, поставив корзину в середине.

— Как дела? — спросил Захаров.

— Нормально, — отрезал Олег.

«Нет, я на это не подписывался, — возмутился Волшебник, — мое дело исполнять желания — и все, а не терпеть целый день плохое настроение случайного человека. Хорошо если это хозяин, но она, что она себе позволяет?»

Олег собрался высказать все Захарову, но заметил в лобовое стекло, как открылся подъезд, и вышла Ксения. Она была в рыжем парике. Она, сев на заднее сидение с презрительным равнодушием посмотрела на соседа, затем уставилась в окно. Корзинка стояла между ними, будто пограничная стена, что разделяет два враждующих лагеря.

— Как дела, доча? — спросила Вера.

— Нормально.

— Ну, раз нормально… — Захаров запустил двигатель. — Поехали.

И поехали они за город к реке. Расположились на берегу. Ксения сидела отдельно от всех на покрывале и смотрела на воду. Корзинка стояла рядом, но она даже не притронулась к ней.

Волшебник беспомощно смотрел то на рыжий парик Ксении, то бросал короткие взгляды на Захаровых. Те сидели молча, о чем-то изредка переговариваясь. Терпение Волшебника лопнуло. Он встал и подошел к Ксении.

— Давай знакомиться. Олег.

— Что?

— Олег. Так меня зовут. Точнее, так меня назвал твой отец. Имени у меня нет. А тебя как?

— Блин, как неловко получилось.

Ксения картинно приложила ладонь ко лбу, но в жесте не было ничего вычурного и искусственного, скорее детское.

— Получилось?

— Я-то думала, что тебя папа… Садись.

Олег осторожно сел рядом на покрывало. Корзинка по-прежнему разделяла их.

— Давай, еще раз. Ксения. — Она протянула руку.

— Олег. — Волшебник в ответ пожал холодные пальцы.

Ксения убрала руку и, поглядев на реку, перевела взгляд на Олега.

— Извини, что на тебя в ванне наорала. Я думала, это папа опять мутит. Он хочет, чтобы я была, как все. Решила, папа очередного ухажера нашел. А они-то ничего не сказали, что тебя привезут. Мне бы догадаться.

— Роль ухажера я не потяну. Не мой профиль.

— И не надо. — Она улыбнулась, исподтишка посмотрела на родителей и прошептала: — Хочу сказать, ты по моему желанию оказался здесь. И Олег — мое любимое имя.

— Вот как? Значит, все это время я исполнял твои желания?

— Да. Мои желания — желания папы. Ты уж извини. Так получилось.

— Понятно. Но все равно не честно. Я же должен исполнять его желания.

— Не будь занудой. И не обращай внимания. Кстати, одно желание, я знаю, ты исполнил. У тебя осталось два. Как освободишься, исполнишь мои?

— Пожалуй, только… Я не выбираю хозяина.

— А кто выбирает?

— Судьба.

— Глупое слово, чтобы оправдать собственное бессилие.

— Даже так? Сурово.

— Да, я тут всех запугала. Вон папа курить бросил, как узнал о моей болезни. Если б не я, он не бросил, наверно. А ты говоришь, судьба.

— Согласен. Знаешь, вдруг задумался: а кто я? Я — морская пена. Волна несет пену, ударяется о берег, пена исчезает, но следующая волна несет очередную пену. Это опять я.

— А ты точно ничего не помнишь?

— Ничего.

— Фигово. А я помню свое прошлое. Особенно то, которое было до… Сейчас я больше фантазирую: какое могло быть оно, мое будущее, если бы не болезнь.

Ксения замолчала. Она посмотрела на Олега сосредоточено. Тот ждал продолжения. Он уже не испытывал неприязни к ней, и это было ему в новинку. Все странно и непонятно. Почему нельзя не любить человека все время? Она наорала на него в ванной и, казалось, что только и делай: презирай Ксению. Но она извинилась. И человек стал другим. Волшебник совсем запутался в собственных чувствах. Лучше не разглядывать их под лупой и пытаться понять, а отбросить в сторону рассуждения и забыть. Без них жить проще.

— Слушай, — заговорила Ксения, — я глупый вопрос задам, только не смейся.

— Как я смогу не смеяться. Давай я тебе ничего обещать не буду. А то, что получится? Я пообещаю, ты спросишь, я рассмеюсь и как бы не сдержу слова. Нет уж. Спрашивай так.

— У тебя как с фантазией, все хорошо?

— Если учитывать, что я ничего не помню, то жаловаться не приходится.

— Тогда придумаем историю. Как бы она случилась, например, с нами.

— Почему с нами?

— Тебе чего, влом? Пусть главных героев зовут Олег и Ксения. Будем придумывать. Не молчать же?

— Согласен. Ты начинаешь, раз твоя идея.

Ксения убрала ткань, покрывающую корзинку. Из нее она достала пластиковую небольшую коробку и поставила себе на колени, открыла и стала изучать содержимое. Олег невольно наклонился вперед и заметил, что коробка разбита на девять секций: три на три. Отделения были заполнены бисером. Олег заметил цвета: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый, белый и черный.

— Бисер? — спросил он.

— Да. Люблю эту мелочь.

— Бисероплетение развивает мелкую моторику.

— Ты очень умный. Для исполнителя желаний, который ничего не помнит.

— А ты очень усидчивая. Для девушки.

— Дело не в моторике. Когда я плету, чувствую себя живой. Пальцы слушаются меня. Мозги работают.

— Так как насчет истории?

— Да, ты прав, пожалуй, белый и желтый. Я сделаю цветок ромашки. Ромашка — символ вечной жизни. Итак. Олег и Ксения оказались на острове. Приплыли на лодке, конечно, прихватив еду. Это я историю начинаю.

— Откуда приплыли? Они по морю плыли?

— Какая разница. Ну, не по морю, а по искусственному водоему. Водохранилищу! Его уровень немного упал, потому что… Не знаю почему. И в середине возник остров. Он давно возник. Дальше ты.

— В лодке были весла. Я греб.

— Все-таки плохо у тебя с фантазией. Ладно, мой ход.

Ксения взяла щепотку белого бисера и перебрала в пальцах, будто посолила.

Глава 9, в которой происходит история, которой не было

Солнце только-только встало над горизонтом, когда они причалили к острову. Воздух был прохладным и влажным. Ксения поежилась, выходя на берег. Она держала в руках корзину с едой. Олег выволок лодку на берег, перевернул ее, а весла засунул под лодку. Он взял небольшую цепь, к концу которой прикреплен металлический штырь. Штырь Олег воткнул в землю на всю длину. Другой конец цепи приделал к носу лодки.

— Пойдем, глянем, где можно остановиться. Вдруг есть летний домик, — сказал Олег.

— Вряд ли. Это глухое место.

— Думаешь?

— Вглубь никто не забирался. Уверена. На берегу, возможно, были.

Они ушли с берега и пробрались вглубь острова. Остров оказался небольшим, его можно быстро пересечь, если бы не заросли. Так они набрели на лесную поляну. Поляна, заросшая высокой травой, выглядела странно. Почему она не заросла деревьями и кустарниками, которые ее окружали? Если здесь никто не жил, то кто вырубал кустарники и деревья? Возможно, причиной всему мертвое дерево? Оно стояло на краю лесной поляны, лишенное листвы. Большое дупло высотой с человеческий рост начиналось от самой земли, разделяя комель на две части. Может, мертвого дерева опасались живые собратья?

— Так себе поляна, — произнесла Ксения.

— Да, небольшая, но зато, смотри, че есть. — Олег подошел к мертвому дереву и постучал по стволу. — Отличный ориентир. — Он заглянул в дупло. — А здесь дрова можно складывать. Дождем не замочит.

— Точно. Пошли за дровами.

— Да погоди ты. Побродим. Посмотрим. Интересно же, что еще на этом острове.

— Сначала дрова.

— Хорошо, хорошо. Давай за дровами.

Ксения оставила корзину с едой рядом с деревом, и пошла за дровами. Они разделились. Ксения в зарослях быстро собрала сухих веток, что лежали на земле.

— Олег! — крикнула Ксения.

— Что?!

— Я к поляне!

— Понял!

Ксения, выйдя на поляну, сложила хворост в дупло мертвого дерева и отправилась за новой порцией. Через минуту появился Олег. Он также направился к мертвому дереву и с удивлением посмотрел в пустое дупло.

— Ксюш! Ты где! Иди сюда!

Ксения появилась со стороны мертвого дерева, неся в охапке немного сухих веток.

— Что? — спросила она.

— Иди сюда. Где дрова?

— Я их бросила в дупло.

— Где?

— В ду… — Ксения прикусила язык, когда посмотрела в дупло. — Но я точно помню. Я положила ветки в дупло.

— Погоди.

Олег заглянул в внутрь дупла. Может, оно очень большое? Не верить Ксении он не мог, но дров действительно не оказалось на месте.

— Я не знаю, что случилось. Это не шутка, Олег. Клянусь я...

— Помолчи.

— Может, они провалились?

— Под землю что ли? — возмутился Олег.

— Да, смотри.

Ксения начал топтать песок в дупле, Олег смотрел и ничего не понимал. Это не походило на розыгрыш, это больше похоже… Олег не закончил мысли. Ксения быстро провалилась в землю по пояс. Он от неожиданности отпрянул, она машинально схватилась за его руку.

— Олег! — крикнула Ксения.

Олег дернулся вперед, чуть не упал, свободной рукой уперся в мертвое дерево и потянул на себя Ксению, но ее продолжало затягивать в песок. Казалось, кто-то тянет ее за ноги там, под землей. Ксения ушла по грудь. Олег упал на колени и схватил ее вторую руку. Теперь проще. Теперь он уперся ногами и стал выпрямляться.

— Еще чуть-чуть, — натужно сказал Олег.

— Больно!

Олег, почувствовав, что силы его покидают, резко дернул Ксению на себя. Ксения вскрикнула, но она уже по пояс в земле. Нужно продолжать. Тот, кто под землей явно оказался слабее и менее выносливым. Вот уже и колени показались, но Олег сильно устал. Лицо покрылось испариной, ручейки пота неприятно щекотали виски. Он встал на колени и поволок Ксению по земле. Ксения перевернулась на спину и толкалась ногами. Наконец, все было кончено.

Ксения лежала на спине и тяжело дышала. Олег прилег рядом и, посмотрев на нее, спросил:

— Ты как?

— Надо… — Судорожный вдох. — Уплывать. С острова.

— Нет. Пока не разберемся. Не уйдем.

Глава 10, в которой Ксения и Волшебник обещают встретиться друг с другом

Вернувшись с реки, Олег и Ксения стали прощаться.

— Ксюш, мы тебя ждем.

— Да, мам. — И обращаясь к Олегу: — Держи. На память. Пусть ты и ничего и не помнишь.

Она протянула ему украшение на толстой капроновой нитке. Оно было похоже на брошку из бисера в виде цветка ромашки. Олег надел его себе на шею.

— Пока, — сказал он.

— Увидимся, что ли?

— Что ли да.

— Папа говорил о тебе, но он ошибся, ты не такой, ты другой.

— А что он обо мне говорил?

— Не важно. До встречи.

Ксения ушла. Олег остался ждать у авто Захарова — пора было возвращаться в детдом.

Глава 11, в которой происходит ссора с детдомовцами

Как и предположил Крюк, комнату на первом этаже, где был ремонт стали закрывать на ночь. Окна, выходящие на детскую площадку, оказались «в полном поряде», то есть не старые. Они легко закрывались и открывались, так что на площадку можно беспрепятственно попасть, только не попадайся на глаза дежурному. Ночью детская площадка не освещалась, поэтому карусель продолжилась.

На этот раз слепая фортуна выбрала Олега и девчонку этажом выше по имени Ира. Она сидела на качелях. Олег стоял рядом.

— Что, так и будем молчать? — спросила она.

— А чего говорить-то? Да и зачем? Знаешь, что-то я не в настроении.

— Карусель придумана для всех и правила тоже для всех. Я слышала, тебя Христофорыч с собой брал.

— Откуда слышала?

— Слышала. Не важно. Зачем брал?

— К себе домой брал. В гости, — отрезал Олег и подумал: «Зачем я проболтался?»

Настроение у него было отвратительное, и самое отвратительное в том, что он не знал причин. Кто ему испортил настроение? Черный червяк копался в душе, жрал изнутри и гадил в душу.

— Везунчик. А зачем? У него говорят, дочка есть. И как она.

— Неважно.

— Не в твоем вкусе?

Олег разозлился. Он не хотел говорить о Ксении с чужим человеком.

— Ты знаешь, о чем я, — сказал Олег. — О болезни. И опережая твои вопросы. Нет, он не загадывал желаний об исцелении. Я не могу исцелять. Заметь, это мои правила.

— Ты какой-то скучный, — с тоской протянула Ира. — Будто у нас и не свидание. Слушай...

Она встала с качелей и посмотрела на Олега.

— Слушай, я догадалась. Ты втюрился в нее? В дочку Христофорыча.

— Не говори, чего не знаешь.

— Да-да. Втюрился.

— У нас свидание, или где? Пошли, прогуляемся.

— Ну, пойдем.

Они пошли в молчании, и дошли до вертикальной лестницы с множеством ступеней.

— Хотел тебя спросить, — заговорил Волшебник. — Ты вот сказала про свидание. Ты прикалываешься?

— В смысле?

— Карусель. Вы реально верите в эту игру?

— Ты желания исполняешь. Для тебя ведь это тоже игра?

Ира собиралась идти дальше, но Олег обогнал ее и, преградив путь, посмотрел на Иру со злобой.

— Ты че? — испугалась она.

— Не сравнивай ваш детский сад, с тем, что я делаю.

— Че? Ты с дуба рухнул? Краев не видишь? Какой детский сад?

— Самый обыкновенный детский сад. Карусель. Офигеть как весело!

— Припух, пацан? Ты чего здесь командуешь? Все Крюку скажу.

— Да говори уже!

— И скажу. Отвали, козел.

Ира оттолкнула Олега и зашагала прочь. Олег, проводив ее взглядом, еще раз подумал о детском саде и об исполнении желаний и еще больше разозлился. Игра? У них да, игра, которая ничего не стоит, но он — исполнитель желаний, и он реально исполняет желания. Настоящие желания.

Ира ушла с детской площадки, пролезла в окно первого этажа в туалет и встретилась с Перцем, который стоял на шухере.

Олег вернулся к качелям, посидел немного и решил вернуться в детдом.

Он вошел в комнату. Свет не горел. Перец и Штырь, оказавшиеся сзади, схватили его за плечи и заломили руки за спину.

— В чем дело? — удивился Олег.

Крюк подошел к Волшебнику и произнес, не торопясь:

— В чем дело? Ты серьезно? Это я хочу тебя спросить: в чем дело, новенький? Ты здесь пару дней, а оборзел в корень. Девчонок наших обижаешь.

— Никого я не обидел.

— Заткнись. Пожалуйста. Думаешь, я тебе поверю, а не Ирке. Прав был Штырь. На тебя положиться нельзя. При случае ты сдашь. Так? Че припух?

— Мне это не нужно. Сдавать.

— Не уверен.

Крюк ударил Олега в живот. Олег невольно согнулся пополам, но Штырь и Перец удержали его на ногах.

— Мы только предупредили тебя. А теперь выкиньте его отсюда.

Олега протащили к двери, Крюк заранее открыл ее. Детдомовцы толкнули Олега. Он упал на четвереньки. Дверь захлопнулась за спиной. Олег встал и заметил подошедшего дежурного.

— Так. Опять ты, — торжествующе сказал он. — Это что такое? Почему не в комнате?

Олег отряхнул штаны.

— Да так.

— Что значит твое «да так»? Чего вы не поделили?

— Я не хочу говорить об этом.

— Тогда пошли со мной. С Крюковым, Штыревым и Петуховым пусть Сергей Христофорович разбирается. Пошли, пошли.

— А где я ночевать буду?

— А ты нигде ночевать не будешь. Я тебя отведу к Захарову. Он здесь. Сказал тебя срочно к нему. Ну, че смотришь? Пошли.

Глава 12, в которой Волшебник сбегает

Захаров ночью на рабочем месте? Это удивило Олега. Не мог же директор детдома приехать из-за его проблем с детдомовцами, это могло подождать и до утра. Тем более Захаров был уже на месте, значит, разговор будет о чем-то другом.

Олег, тихо пройдя на свое привычное место в кабинете, произнес:

— Здравствуйте, Сергей Христофорович.

— Ну, здравствуй. Разочаровал ты меня. Вижу ты не глупый парень. Чего у вас там случилось? Почему дежурному так ничего и не рассказал?

— Зачем? И что это изменит? А так я и сам хотел с вами поговорить.

Захаров вопросительно посмотрел. Он протер ладонями лицо. Только сейчас Олег заметил, что щеки директора детдома горели.

— Говори. Я слушаю.

— Хотелось бы покинуть это заведение, поэтому… Я не знаю, как вы это… Поймете ли? Но мне нужны ваши два желания.

— А куда ты торопишься? Время еще есть.

— Личные мотивы.

— У человека с амнезией не может быть личных мотивов.

— Дело в том...

— Нет, все, хватит болтать, — перебил Захаров. — Если у тебя есть время, у меня его нет, поэтому ты едешь со мной в онкоцентр прямо сейчас.

Олег откинулся на спинку стула и застыл. Ему показалось, что время внутри него остановилось. Непонятное ощущение. Он вспомнил историю, которую они придумали с Ксенией, вспомнил мертвое дерево. Оно оказалось реальным. Оно существовало рядом.

Олег тихо спросил:

— Что случилось?

— О господи, он еще и спрашивает, идиот! Время идет на часы, я… Я… Я исполняю...

Вновь это движение: Захаров протер лицо ладонями. На этот раз его глаза заблестели.

— Ты едешь? Она хотела тебя видеть.

— Конечно, еду, — тихо ответил он.

Олег мог и не мог отказаться.

Он молчал всю дорогу и, когда вошел в палату, также тихо произнес:

— Привет, принцесса.

— Я не принцесса. Я не первая встречная. Я никто.

— Не говори так. Все будет хорошо.

— Не будет. Ты врать не умеешь.

Олег посмотрел на Ксению. А это точно она? Да, этот человек на кровати чем-то похож на Ксению, и голос похож, и манера говорить. Ксения?

— Ты поправишься. Мы должны продолжить историю об острове.

— Нет. Продолжения не будет. Я устала. Ты пришел утешить меня?

Да, теперь это точно она.

— Нет. Твой отец сказал, что ты, вот я и...

— А я думала, ты сам.

Олег сел на стул рядом с кроватью и опустил глаза на свои руки.

— Папа сказал тебе, ты и приехал, — продолжила она. — А ты где? Сам ты чего хочешь?

— Что?

Олег быстро поднял взгляд на Ксению. Кажется, такое уже было когда-то. Но этого не может быть, ибо он не помнит прошлого. Или помнит?

Ужас волной подкатил снизу, словно ледяная вода стала затоплять палату. Олег не смог справиться с ужасом. Он не почувствовал ног, грудь ненадолго сдавило, и голова закружилась.

— Что я такого сказала? — испугалась Ксения. — Почему ты на меня так смотришь?

— Повтори.

— Чего ты хочешь? В чем дело? Что у тебя с лицом?

— Я… Пойду.

Олег встал со стула. Ноги были ватными. Он как сомнамбула направился к выходу из палаты.

— Олег? — сказала Ксения.

Олег заторможено взялся за ручку, собираясь открыть дверь, посмотрел на Ксению и выдавил три скупых слова:

— Я сейчас. Приду.

Олег вышел из палаты, проплыл пришибленно мимо Захаровых и сел рядом с Верой.

Волшебник был погружен в себя, как в воду. Окружающий мир бледен, звуки размыты. Он вспомнил фразу Ксении: «Сам ты чего хочешь?» Ничто не ново в этом мире. Эта фраза уже звучала раньше.

— Что она сказала? — голос Захарова вывел Олега из задумчивости.

— Ничего.

— Все случилось быстро, — старался отстраненно произносить слова Захаров. — Врач сказал, что до следующего утра… Ты теперь понимаешь, какие у меня желания, или еще...

Желания?! Волшебник среагировал на это слово. Он встал, испуганно посмотрел на Веру, затем на ее мужа. Волшебник вышел из ступора. Он все понял и простонал:

— Да почему же опять? В который раз. Что вам от меня нужно?

— Олег?

Захаров взял за рукав Волшебника. Волшебник удивленно посмотрел на свою руку.

— Погоди. Ты сказал: "опять"? Ты что-то вспомнил? Уже нечто подобное было?

— Оставьте вы все меня в покое. Я не могу нарушать правила. Понимаете, не могу. Правила. Иначе… Отпустите руку!

Волшебник попытался вырваться.

— Олег, успокойся. Мы сейчас все напряжены и…

Волшебник вырвался и побежал по коридору в сторону лифтов. Это сейчас было единственным выходом, так решил он. Бежать. Только бежать.

— Олег! Стой!

— Оставь его, Сережа, — попросила Вера. — Он не в себе.

— Он-то как раз в себе, — сказал Захаров и побежал за Волшебником.

Волшебник влетел в открытые двери лифта, чуть не сбив с ног медперсонал. Захаров не успел. Он только беспомощно стукнул кулаком в двери и мысленно обругал беглеца: «Идиот!»

Волшебник нажал на кнопку первого этажа. Он огляделся и, заметив напротив выхода из кабины зеркало, посмотрел на свое отражение. Это был не он. Кто-то другой изучал его с той стороны. Волшебник подошел ближе, почти уперся лбом в зеркало и кулаком ударил со всей силы отражение. Оно распалось на множество фрагментов. Теперь волшебников стало много. Кожа на костяшках порвана, с пальцев капала кровь, но Волшебник не почувствовал боли. Что-то внутри заглушило все физические мучения. Смерч поднялся из тьмы неведомого прошлого готовый смести все на своем пути, готовый опустошить.

Волшебник оперся спиной о разбитое зеркало и сполз на пол. Волшебник захотел исчезнуть. Он прижал ноги к груди и спрятал лицо в коленях.

Глава 13, в которой Волшебник просыпается

В кабинете директора детдома утром было без изменений. Только кактус упал на пол. Глиняный горшок разбился. Под окном валялись грязные черепки, земля рассыпана. Само растение сломано. Лена — секретарь — щеткой сгребала все в кучу.

В кабинет вошел Захаров.

— Здравствуйте, Серей Христофорович.

— Здравствуй, Лен. Что произошло?

— Кактус упал с подоконника. Я зашла утром, а он на полу. Что-нибудь случилось?

— Да, Олег пропал. Его здесь никто не видел?

— Нет. Никто.

Захаров встал спиной к окну, опираясь о подоконник.

— Как дочка?

— Лучше. Намного лучше. Болезнь будто ушла.

— Слава богу.

— Да.

Лена, не торопясь, подмела пол, осколки горшка и землю собрала в совок. Сломанный кактус положила на подоконник.

— Да что вы мучаетесь, Лен. Позовите уборщицу, в конце концов, и выбросите это растение.

— Нет, я сама. И не надо выбрасывать. Оно еще оклемается.

…

— Привет. Ну, как у тебя? Как дочь? Да? Болезни как не было? Ну, и радуйся. Что? Нет, к сожалению, по твоему Олегу ничего. Ориентировки разосланы по городу, но глухо. Да я и не удивлен. Почему? С самого начала история была мутной, если честно. Когда он у нас на вокзале появился, конечно, мы его пробили, но ни в базе данных, ни в розыске. Ничего. Такое впечатление, что его вообще не существовало. Да. Ну, пока. Если что, отзвонюсь, но ты особо не надейся.

…

На платформе провинциального вокзала на одной из скамеек спал Олег. Он растянулся во весь рост и накрылся курткой.

Дворник подошел к нему и потрепал за плечо.

— Вставай. Хватит валяться. Вставай. Слышь?

Олег проснулся, сел и осмотрелся. Он заметил у себя на шее медальон. С удивлением взял его и покрутил в пальцах. Медальон был из бисера в виде цветка ромашки. Олег спросил дворника:

— Я где?

— Ты че, не помнишь, как сюда попал?

— Не совсем, но… — Олег вновь посмотрел на ромашку из бисера. — Я помню, где мой дом.

— И где?

— На острове.

— Васильевском? Тут на поезде недалеко до Питера. Относительно недалеко.