Часть вторая - "Невесте графа де Ла фер"

Год спустя…

Карета размеренно двигалась по выложенной камнем мостовой Парижа. Скрип колес и цоканье подков лошадей попадали в такт покачивания экипажа. Ехать мне предстояло через весь Париж. Да-да, именно через весь. Встреча с Ее Величеством была назначена на нейтральной территории, а именно, у северного выезда из города. Сейчас же мне необходимо было добраться до его южных окраин. Занавески было задернуты. Чуть приоткрывая их, я периодически следила за своим местонахождением в небольшую щель. Чувствуя, что начинаю кунять носом, я поудобнее устроилась и прикрыла глаза. Совсем скоро я задремала и проснулась только тогда, когда достигла целы. Вернее даже сказать, меня разбудили.

-Госпожа – тихонько позвал кучер – Мы на месте…

Томно приоткрыв глаза и слабо зевнув, я покинула экипаж, опираясь на руку слуги. Моим глазам представился чудесные особняк. Его окружали великолепные сады, неотъемлемая деталь владений моего старого знакомого.

-Благодарю, Герг, ты можешь быть свободен – ответила я и легким жестом показала, что ждать меня необязательно.

-Но, госпожа… — попытался было возразить слуга.

-Я вернусь сама, только оставьте мне коня – приказала я.

Сопровождавший меня мушкетер покорно спешился. К благородному животному вмиг бросились, скинув сонную одурь, конюхи и слуги. В этом доме мушкетеры были уважаемыми гостями. К тому же не часто дамы разъезжают при этакой охране. Одобрительно кивнув, я стала подниматься по лестнице вслед за слугой, что должен был отвести меня к своему хозяину. Понимая, что с хозяйкой лучше не спорить, кучер кивнул мушкетеру на экипаж. Тот влез в карету и они покинули территорию владений графа.

Войдя в поместье, я окинула взглядом некогда знакомый интерьер. На стенах были все те же картины, полы украшали все те же ковры, а на столике в гостиной по-прежнему маячил бокал и бутылка доброго вина.

-Сударыня, граф попросил подождать его здесь – оповестил слуга – В скором времени он спуститься к вам.

-Благодарю, милейший – кивнула я, после чего мой проводник удалился.

В этом чудесном особняке я знала буквально каждую комнату. За исключением конечно лабиринтов, я всегда боялась заблудиться, поэтому никогда не обследовала их глобально. Подойдя к окну, я на мгновение задумалась. В моих мыслях завертелись тысяча воспоминаний, связанных с единственным проведенным здесь днем. Окунувшись в прошлое, я даже не услышала приближающихся ко мне шагов.

-Герцогиня? – окликнул меня знакомый голос – Господи, неужели что-то случилось, что вы преодолели такое расстояние, чтобы добраться до моего поместья?

Легко вздрогнув, я обернулась. Передо мной стоял Атос…граф де Ла Фер…мой бывший муж и БЫВШИЙ палач. Большую часть моего лица скрывала шляпа, поэтому мушкетер не сразу узнал меня.

-Простите, сударыня, кажется я спутал вас с одной особой – извинился Атос и склонился в поклоне – Граф де Ла Фер к вашим услугам…

-Вы не узнали меня, любезный? – спросила я.

-Не сочтите это за слабоумие, но я, право, не припомню вас, сударыня. Быть может будет лучше если вы представитесь?

Я не ответила. Приблизившись к хозяину особняка на несколько шагов, я сняла шляпу и с неподдельным интересом проследила за его реакцией. Граф был удивлен безмерно, по его лицу даже прокатилась тень ужаса, однако он постарался скрыть это притворным безразличием. Сказать по правде, не знай, я его столько лет, ни за что не смогла бы определить, что именно он почувствовал, увидев меня живой и невредимой. Смесь чувств, что ощутил граф, была мне знакома. Нечто отдаленное я почувствовала при нашей последней встрече в «Красной голубятне», однако ко всему испытуемому так же прилагался непреодолимый страх.

-Миледи… — совершенно спокойно осведомился Атос – Ад снова воскресил вас? Забавно… Совсем недавно я вспоминал о вас.

-Я вижу, что совсем не радую вас, граф, но мне необходимо поговорить с вами – в тон ему ответила я.

-Ну, что ж, говорите – де Ла Фер указал на свободное кресло, а сам опустился в соседнее – Гримо, принеси еще один бокал!

Как я и предполагала, разговор начинать следовало мне. Я знала, что граф имеет свойство говорить исключительно о деле, однако и придумать причину было трудно. Он явно видел ложь в моих глазах, а значит, мои отговорки могли сделать только хуже. Атос выжидающе смотрел на меня, ожидая пока я соизволю проронить хоть слово. Но я молчала, изредка сталкиваясь с ним взглядом и сию, же минуту отводя его. Вошедший слуга поставил на столик еще одни бокал и вновь удалился. Своим появлением он разорвал ту нить, что была так туго натянута между мною и графом. Атос поднялся, наполнил бокалы и преподнес один мне.

-Ну, что же вы молчите, Миледи, неужели вы так удивлены видеть меня живым и невредимым? – с холодом в голосе спросил мушкетер.

Покручивая в руках бокал, наполненный изумительным красным вином, я вновь не проронила ни слова. Чувствуя на себе тяжелый взгляд Атоса, я медленно сгорала. Признаться, никогда не думала, что будет так трудно увидеть его снова. Как оказалось, я была не потерянным человеком и совесть, то есть человечность, во мне еще имеется.

-Я рада видеть вас таким, граф – наконец произнесла я – Право, я удивлена, что вы не прогнали меня сразу. Ведь я столько боли причинила вам…

-С исповедью это не ко мне, сударыня – с некоторой усмешкой, мелькнувшей в глазах, отметил де Ла Фер – Почему бы вам не посетить священника?

-У меня с некоторых пор на них аллергия…

-Вот как, ну здесь уж я вам не помощник, сударыня… — по голосу Атоса было видно, что он ждет не дождется моего ухода, хотя и больше заинтересован, чем насторожен моим неожиданным визитом – Так как вам все-таки удалось избежать такой печально участи?

На этот раз я улыбнулась. Сделав небольшой глоток изумительного, терпкого напитка, я невольно накрыла ладонью эфес шпаги.

-Палач. Как оказалось, он заклеймил меня в приступе ревности и там, на острове, самозабвенно каялся в содеянном – начала я.

Граф проследил за движением моей руки и остановил взгляд на кольце, украшающим мой перст. Кивнув на украшение, он осведомился:

-Подарок вашего очередного поклонника? Или может быть супруга?

-Ах, это! – я опустила глаза на кольцо и улыбнулась – Подарок Ее Величества. В знак благодарности за мою верность и покорность.

Мои слова, прямо таки, изумили Атоса. Мужчина поудобнее устроился в кресле и несколько недоверчиво глянул на меня. Сделав несколько небольших глотков вина, граф окинул меня вопросительным взглядом, что недвусмысленно свидетельствовало о его желании получить все ответы.

-Хотите спросить с каких это пор я служу королеве? – переспросила я и, получив одобрительный кивок, ответила – С тех самых пор как спаслась от мести кардинала. Видите ли, после счастливого завершения моей, так называемой, казни, я некоторое время вынуждена была скрываться. В том числе и от Его Высокопреосвященства. Знаете, я сотни раз прокручивала в голове весь тот роковой день и пришла к выводу, что когда-то слишком сильно ошибалась в вас, милорд. Да-да, не удивляйтесь, я признаю свои ошибки… Не стану говорить, что побудило меня отречься от политики Ришелье и его покровительства, но было это отнюдь не благородство и совесть – продолжала я – Вам ведь известно, что особы, предавшие Его Высокопреосвященство неминуемо отправляются в Бастилию… Но я знала слишком много, поэтому в его интересах было покончить со мной раньше, чем до ушей остальных дойдут тайны его двора. Разумеется, что сам Красный Герцог ни за что не стал бы марать руки, как никак его сан не поддерживает такое открытое насилие, поэтому он отдал приказ о моей казни, как ягненка, бросив к своим псам-гвардейцам.

Граф де Ла Фер внимательно слушал мой рассказ. Я же, в свою очередь, красноречиво описывала ему события, последовавшие за неудачным исполнением приказала Армана. А неудачным, потому что доблестные и благородные, полные отваги и мужества, мушкетеры короля вздумали вступиться за даму. Схватка была захватывающая, однако после первых же звонов, скрещенных шпаг, я потеряла сознание. Очнулась я только спустя неделю. Как я узнала позже, мушкетерам удалось отбить добычу у, так званых, гиен и они поспешили доставить меня к г-ну д`Тревилю. Некоторое время я еще провела в Лазарете, после чего капитан навестил меня. Я не имела ни малейшего понятия, откуда он мог знать о моей дурной славе, но начинала догадываться, кто мог взболтнуть подобное…

-Из нашей задушевной беседы я узнала, что, прознав на аудиенции про израненную гвардейцами особу, Ее Величество поспешила навестить ее. Все это время я все еще крепко спала и что она говорила, не имела чести слышать, однако от капитана я узнала, что королева распорядилась назначить меня своей фрейлиной. Это удивительно, я соглашусь с вами – ответила я на кивок графа – В общем-то именно с этих самых пор я и нахожусь с вами по одну сторону баррикад…

-И вы явились, чтобы сообщить мне эту замечательную новость? – осведомился Атос – Я тронут…

-Я приехала, чтобы просить прощения у вас, граф де Ла Фер – несмело произнесла я – За ту боль, что причинила вам 6 лет назад и за те проблемы, что сотворила недалече, как год назад… Понимаю, вам трудно поверить мне, к тому же, вам, наверняка, даже неприятно беседовать сейчас со мной, но я хочу сказать, что благодарна вам. В некотором роде, это вы сделали меня такой, какая я есть сейчас…

Атос поднялся и отошел к окну, скрывая отчего-то погрустневший взгляд. Чуть повернув голову в сторону, я краем глаза проследила за ним. Граф молчал. Поставив бокал на позолоченный поднос, я поднялась и молча подошла к нему. Несколько боязливо я коснулась его плечо и, будто ошпарившись, сразу же отдернула руку.

-Граф, все это время я думала о вас – тихо сказала я – Знаете, я безмерно счастлива, что нашла вас и что вы так гостеприимно приняли меня…

-Миледи, вы знаете, что я до сих пор люблю вас и нагло пользуетесь этим – с горечью произнес Атос – Я не в праве осуждать вас, быть может, вы и вправду изменились, но изменился и я. Поймите…

-Я понимаю – перебив мужчину, ответила я.

Мушкетер обернулся ко мне и внимательно посмотрел в мои глаза. Казалось, что в моем взгляде он искал что-то, пытался разглядеть ответы на, мучающие его, вопросы. Несколько мгновений смотря в глаза мужчины, я склонила голову. Глаза мои начинали наполняться слезами, а я не хотела показывать этого. Схватив со спинки кресла шляпу, я сделала несколько больших шагов в сторону двери.

-Анна! – окликнул меня Атос – Постойте! Я не сказал, что не желаю видеть вас…

-Однако я поняла это именно так – я обернулась, совершенно забыв о влажных глазах.

Граф приблизился ко мне и крепко обнял. Прижавшись к его груди, я не могла больше сдерживать слез и по моим щекам градом покатились соленые капли, одна за другой. Тихонько всхлипывая, я, будто котенок, сжалась в комочек в его объятьях.

-Ну, что же вы – приговаривал де Ла Фер – Что же вы, не нужно плакать. Неужели я так сильно обидел вас? Простите меня…

Вдоволь излив душу на рубашку графа, я чуть отстранилась от него и вытерла мокрые дорожки с щек.

-Так то лучше – улыбнулся мужчина – Миледи, слезы вам не к лицу, вам нужно больше улыбаться. Как тогда, помните?

В ответ снова молчание. Промокнув белым платочком глаза, я чуть улыбнулась. Атос улыбнулся в ответ, на что я снова опустила взгляд. Еще несколько мгновений мы помолчали, после чего я совершенно спокойно произнесла:

-Простите меня, мой друг, я, наверное, слишком утомила вас… — несколько нерешительно коснувшись губ графа, я выскочила из комнаты, а оттуда и на улицу, пока Атос не опомнился.

Выскочить то я выскочила, но, как всегда с последствиями. Почти у самых ворот мне встретилась небольшая группа гвардейцев кардинала. Некоторых из них я знала. Завидев особу, что им было поручено убить, «бравые» ребята обнажили шпаги.

-У вас ко мне какое-то дело, господа? – спросила я, но те, видимо, намеренно проигнорировали вопрос.

-А придворные дамы у нас нынче со шпагами ходят… — съязвил один из них, на что остальные ответили громким смехом.

Обнажив клинок шпаги, я направила оружие на них. Стоит ли рассказывать, что было дальше? Бой был совсем недолгим. Т.к. я не очень хорошо владела шпагой, то один из гвардейцев ловко ранил меня в плечо. Стараясь отбиться здоровой левой рукой, я стала отходить назад, пока не уперлась в стену.

-Атос! – закричала я, когда к моей шее прильнуло лезвие клинка шпаги.

Такой беззащитной я себя еще не ощущала. Гвардейцы, казалось, наслаждались той минутой, когда верная помощница, преданная собака Его Высокопреосвященства оказалась совершенно беспомощной перед ними. Ощущение вершителей судьбы придавало солдатам большую твердость и очень льстило. В отличие от «благородных» государей, я чувствовала себя загнанной волчицей. Крепко сжимая в руке эфес шпаги, я была готова в любой удобный момент бороться за жизнь. Но следующий мой выпад не понадобился…

-Господа, кто учил вас так вести себя с дамой? – сказал знакомый голос.

-Это ДАМА – выделили один из гвардейцев – Должна быть казнена, как предатель, по приказу Его Высокопреосвященства кардинала Ришелье!

Атос выслушал это с притворным спокойствием. То, что такое его поведение скрывало гнев и ярость, из присутствующих, знала только я.

-Я опекаю эту даму – наконец произнес он – Если вы не оставите ее в покое, мне ничего не будет стоить поучить вас хорошим манерам.

-Вам это дорого обойдется, граф де Ла Фер – произнес самый старший из солдат и убрал шпагу в ножны.

Остальные последовали его примеру и, скрепя сердцем, гвардейцы удалились. Мой спаситель проводил нападавших злобным взглядом и обернулся ко мне. В то время, как граф был занят моим спасением, и внимание солдат было отвлечено на него, я старалась остаться в сознании. Пальцы разжались сами, выпуская шпагу. И зажимая кровоточащую рану, я безвольно съехала спиной по стене, оседая на землю. Заметив это, Атос метнулся ко мне.

-Как вы, Миледи? – спросил мушкетер, присаживаясь передо мной на корточки.

На его вопрос я коротко кивнула и, прикрыв глаза, шумно выдохнула. Граф все понял. Стараясь не задеть моего плеча, он осторожно взял меня на руки и двинулся к особняку.

-Спасибо… — еле слышно проговорила я и благодарно посмотрела на мужчину, после чего глаза мои сомкнулись.

Меня занесли в комнату и осторожно опустили на кровать. Граф отправил слугу за лекарем, а сам присел рядом со мной. Мужчина убрал локон с моего лица и тихо вздохнул. Некоторое время он смотрел на меня, а затем вновь отвернул лицо. После всего того, что было, он не мог сразу поверить мне и сейчас терялся в раздумьях и догадках. В его мыслях всплыли те безмятежные, наполненные любовью и нежностью деньки, яркие и изысканные моменты прошлого. Из раздумий Атоса вырвал, вошедший в комнату, пожилой лекарь. Мушкетер резко поднялся и немного отошел.

-Что здесь произошло? – строго спросил лекарь.

-Ранение – коротко ответил мужчина, не отрывая взгляда от моего лица.

Врачеватель осмотрел мою рану и зачитал список всего необходимого. Когда же слуга поспешил выполнять приказание и выскочил за дверь, старик снова обратился к моему спасителю:

-Кем является эта дама? – спросил он.

-Не думаю, что вам необходимо знать это, для того, чтобы излечить ее – де Ла Фер посмотрел на лекаря спокойно и серьезно.

Как только слуга вернулся, мушкетер поспешно покинул комнату. Не обратив на это никакого внимания, лекарь промыл мне рану и наложил тугую повязку с каким-то приятно пахнущим бальзамом. Все то время, пока врачеватель был занят мои ранением, граф де Ла Фер находился за дверью. Оперевшись спиной о стену и сложив руки на груди, он в очередной раз задумался.

-Есть в графском парке черный пруд, там лилии цветут…цветут… — тихо проговорил он.

Дверь комнаты тихонько приоткрылась и лекарь вышел в коридор. Граф вмиг выпрямился и подошел к нему.

-Как она? – спросил Атос.

-Рана, безусловно, глубокая, но по прошествии нескольких недель, при правильном уходе, леди встанет на ноги – ответил врачеватель и протянул собеседнику пузырек с бальзамом.

Мушкетер поблагодарил старика и мельком заглянул в комнату. Поймав взгляд графа, лекарь кивнул и взял чемоданчик.

-Вы можете навестить супругу – произнес он и, в сопровождении слуги, направился к выходу.

От такой постановки вопроса Атос несколько оторопел. Он еще несколько мгновений смотрел вслед старику, после чего вошел ко мне. Сделал он это весьма вовремя, т.к. именно в этот момент мне вздумалось прийти в себя. Вокруг были слышны приглушенные звуки и голоса. В глаза ударил яркий солнечный свет, заставляя зажмуриться.

-Ммм… — протянула я, прикрывая глаза здоровой рукой – Что…произошло?

-Вы потеряли сознание, сударыня – ответил мушкетер, присаживаясь рядом со мной.

Мужчина убрал мою руку и взволнованно посмотрел на меня. На что я вяло улыбнулась и дотронулась до повязки.

-Сколько я пробыла в таком состоянии? – слабым голосом спросила я.

-Совсем недолго, Миледи – ответил граф — Не буду утомлять вас, отдыхайте. У ваших дверей будет дежурить мой слуга Гримо. Если вам что-то понадобиться вы всегда можете обратиться к нему.

В ответ я коротко кивнула и снова прикрыла глаза. Г-н Атос поднялся и молча покинул мое нынешнее обиталище. В коридоре послышался разговор графа и Гримо. Я интуитивно напрягла слух, вслушиваясь в голоса. Что поделаешь, издержки профессии дают о себе знать… Обрывки фраз, долетающие до меня, заставили меня улыбнуться. Забота и беспокойство графа согревали сердце. Хотелось пренебречь всем и вернуться в прошлое, чтобы еще хоть раз почувствовать себя любимой и нужной.

«Пять веков назад потерял любовь,
Но тебя увидел и застыла кровь.
Озарили вечные глаза –
За пять сотен лет первый раз слеза…»5 — шепотом произнесла я.

И действительно, жизнь казалась такой долгой и бессмысленной. Тысячи лиц, миллионы дум, к чему все это? Серые дни, один за другим, сменяли друг друга. Для кого и, главное, для чего я жила? За что боролась? К чему вообще все это нужно, если сейчас я жалею… Сожалею о тех безвозвратно утерянных временах…

Рану дергала периодическая боль, придавая мне еще большую жалость к самой себе. Забавно, столько лет я мечтала вновь оказаться здесь, а сейчас готова на все лишь бы покинуть некогда родные стены поместья, дабы избавиться от грусти и боли, сковавших мое ледяное сердце.

«Щедрый палач в золотом ожерелье,
Будто пощечина милость твоя.
Ты заставляешь стоять на коленях,
Милость тебе до могилы храня…»6 — пронеслось в мыслях.

Прижав руку к ранению я с трудом приняла вертикальное положение и огляделась. Большую и просторную комнату освящали прямые солнечные лучи, прорывающиеся сквозь незадернутые занавески. Я поднялась, подошла к открытому настежь окну и подставила лицо теплым и ласкающим лучам. Свежий ветерок подул в лицо, поигрывая с локонами моих волос. Вид из окна открывался на сад. Под окном красовались шикарные кусты с алыми и белыми розами. Чуть дальше, как и прежде, был пруд. На водной глади цвели несколько белых водяных лилий. Казалось, что все было только вчера. Время в поместье, будто бы остановилось, сохраняя без изменений обстановку вокруг.

Атос тем временем спустился в гостиную. Он присел в кресло и взял со столика бокал с вином. Граф, как и прежде, пренебрегал предупреждениями о вреде его пагубной привычки. Некоторые называли это пороком, некоторые мечтали найти в этом выгоду, но, и те и другие, лишь пожимали плечами. Возвращение Миледи сбило Атоса с толку окончательно. Уже вторая попытка расправиться с ней не увенчалась успехом. Казалось, что Господь намеренно оберегает обольстительницу, придавая ее особе некую важность.

Воспоминания уже давно отделились от разума мушкетера и неслись все дальше и дальше, заставляя графа окунуться с головой в темный мир прошлого. Его глазам представился лес. Теплое весеннее солнце, ласкало нежными прикосновениями своих лучей. Вдоль опушки леса пронесся, неведомо откуда взявшийся, олень. За ним, вытянув вперед шеи, гнались борзые. Ветер обтекал стройные туловища собак, придавая им еще большую скорость и прыть. Сзади слышался топот лошадей. Во главе охотников скакал граф де Ла Фер. Рядом с ним, на белом жеребце, скакала и его молодая супруга.

На вид, девушке было не больше шестнадцати лет. Ее белокурые волосы мелкими кудрями развивались на ветру. Лицо выражало истинно ангельскую сущность девушки.

Что-то выкрикнув охотникам, граф вырвался вперед, желая собственноручно подстрелить трофей. Мужчина уже вскинул мушкет, готовясь выстрелить, когда сзади послышался шум и крик супруги. Конь, на котором ехала верхом молодая графиня, оступился. Его ноги подкосились и он кубарем упал на траву, скидывая наездницу. Девушка успела лишь коротко вскрикнуть, перед тем как потерять сознание от сильного удара. Де Ла Фер спрыгнул с коня и метнулся к супруге. Упав перед ней, граф осторожно уложил графиню к себе на колени. Желая восполнить бесчувственной супруге дыхание, мужчина снял с пояса охотничий нож и разрезал на девушке корсаж. Легкая, будто невесомая, ткань соскользнула с плеча графини, открывая глазам графа клеймо в виде цветущей лилии. В том, что жена повинна в тяжком и позорном преступлении не было сомнений. Приказав слугам возвращаться в особняк, граф де Ла Фер остался с молодой супругой на опушке леса.

Гнев и ярость, застлавшие глаза, заставили мужчину подчиниться законам и порядкам того времени7. Убедившись, что они одни, граф поднял девушку на руки и отнес ее к ближайшему дереву. Закрепив на ветке веревку, мужчина просунул голову графини в петлю и затянул удавку8. Расправившись с обманщицей, граф де Ла Фер вскочил на коня и умчался с места.

Случись это сейчас Атос ни за что не поступил бы так… Узнав, что Анна де Бейль осталась жива после столь жестокой расправы, граф, будто бы скинул камень с души. Но откуда же ему было знать, что я не только смогла выжить, но и несколько изменила свою жизнь. Из графини де Ла Фер или Анна де Бейль, как он знал меня тогда, я сделалась миледи Винтер, верной собакой Его Высокопреосвященства кардинала Ришелье. Узнав от д`Артаньяна о приметах особы, что отравила его возлюбленную, в голову мушкетера стали забредать подозрения и множественные сомнения. Они в одночасье рассеяться, когда он встретит меня в монастыре.

Чувство любви вновь перекрыла ненависть. Атос поклялся отомстить за боль, причиненную ему когда-то, за подлость, что мне удалось свершить. Улучив момент, он все же покончил с возлюбленной, по крайней мере, был твердо уверен в этом, до сегодняшнего дня. И сейчас она вновь, каким-то мистическим образом, смогла выжить. Но, на этот раз, она не мстит, не препятствуем закону, не старается обольстить или обыграть. Она стоит у него на пороге и умоляет простить ей ее грехи.

Атос терялся в догадках, к чему же все это. Либо я действительно так изменилась, либо вновь готовлю какой-нибудь заговор, плету интригу. Мушкетер все больше и больше склонялся ко второму варианту, но его сердце… Оно стремилось и желало поверить…

Я понимала, что не смогу иметь того доверия, что когда-то было доступно. Но слишком многое произошло за это время, слишком многое мне пришлось понять и поменять. Одно только осознание того, что я сломала жизнь не только себе, но и ему, открывало на сердце все новые и новые кровоточащие раны.

Атос резко поднялся и встал у окна, всматриваясь в густые заросли сирени. Мужчина усмехнулся своим мыслям и вновь вернулся в кресло.

-Сама госпожа Фортуна – с улыбкой сказал он.

-Не каждому удается спастись дважды, не так ли? – по привычке тихо войдя в комнату, спросила я.

Граф обернулся. Он поднялся и, отставив бокал, приблизился ко мне:

-Как же все-таки вам это удается? – на лице мушкетера отражалась добрая улыбка.

-Палач мне клялся, что влюблен… Да будет проклят он… — томно произнесла я, а затем добавила уже нормальным голосом – К чему эти допросы, милейший?

Атос лишь кивнул в ответ. Заметив на моем поясе шпагу, а в руках шляпу, мужчина понял, что оставаться здесь я, отнюдь, не намерена. Не знаю, что за мысль мелькнула в его подсознании, однако…

-Вы уходите, Миледи? – вмиг посерьезнев, спросил мушкетер.

-Прошу вас, называйте меня просто Анна – попросила я, после чего все же ответила на его вопрос – Да, я, пожалуй, вернусь в Лувр. Ее Величество ожидает меня у себя, а я не могу заставить ее ждать. Да, и дома мне будет намного лучше. Родные стены лечат, как говорят…

Я опустила голову вниз, смущенно покручивая в руках шляпу. Чувство некой торжественности и необычности придавало еще большее смущение. Однако, быстро справившись с этим, недоступным мне ранее, чувством, я вновь подняла глаза на графа де Ла Фер.

-Анна – наконец сказал он – неужели вы думаете, что я могу отпустить вас к Ее Величеству в таком состоянии? Вы останетесь здесь до вашего полного выздоровления!

Возразить я не смела. Но и оставаться здесь было тяжело. Граф, судя по всему, понимал такое мое поведение, потому что осторожно взял меня за руку и тихо произнес:

-Все, что было в прошлом, никак не может повлиять на настоящее, моя дорогая. В том, что случилось, есть и моя вина. Не стоит винить себя во всех смертных грехах. Раз уж вы остались живы, значит так было угодно небесам…

Я снова промолчала. Осторожно высвободив свою руку из рук мушкетера, я, не в силах смотреть ему в глаза, чуть отвернулась лицо в сторону. На что граф вздохнул и с пониманием закивал.

Боль в плече постепенно успокаивалась. Причиняли дискомфорт лишь движения и несложные манипуляции, где могло быть задействовано предплечье. Бальзам согревал кожу и одновременно с этим холодил саму рану, приятно сглаживая болезненные ощущения.

-Но Ее Величество… — попыталась возразить я, пока палец мужчины не прильнул к моим губам.

-Никаких «но», моя дорогая. Раз королева вызывает вас к себе лично, значит, она очень дорожит вами и ей будет намного спокойнее, если вы отлежитесь после ранения.

Не найдя новых аргументов для отказа, я промолчала… Разумеется, что явись я к Ее Величеству в таком виде, меня бы принеприменно разместили бы в лазарете, но оставаться во владениях бывшего супруга было сложно и даже немного боязно.

-Хорошо – сдалась я – Не беспокойтесь, сударь, я не стану стеснять вас…

-Боюсь, что сделать это вам будет невозможно, т.к. сегодня я должен буду на несколько дней покинуть Париж по службе. Особняк в вашем полном распоряжении, чувствуйте себя как дома – в комнату вошел Гримо и кивнул мушкетеру – К сожалению, я должен отправляться.

Атос поцеловал мою руку и покинул гостиную. В окно я увидела, как граф крепит на поясе шпагу и, накинув на плечи плащ, он вскочил на коня и умчался прочь. Я задумчиво смотрела вслед удаляющемуся всаднику. Когда силуэт Атоса пропал из виду, я невольно улыбнулась. Граф, как и прежде, был верен дружбе и королю. Легко постучав пальцами по стеклу, я развернулась и бодрым шагом направилась в зал.

-Гримо! – позвала я, бросив шляпу на камин.

-Да, графиня? – отозвался слуга и, войдя в зал, склонился в услужливом поклоне.

-Гримо, граф не оставлял никаких распоряжений относительно меня?

-Хозяин предупредил, что на время его отсутствия хозяйкой особняка являетесь вы – ответила слуга – Больше ничего он не сказал…

-Благодарю – кивнула я.

Гримо снова поклонился и вышел, оставив меня наедине со своими мыслями.

«Одна…давит пустота…я уже не та…не помню ни обманов, ни измен…Тебе я отдаю свою свободу и ничего не требую взамен…В печали твоих глаз я чувствую боль…в отчаянии фраз – забытый покой…Как реквием мечтам, звучат слова и ближе нам не стать…любовь мертва…»9

Весь мой день прошел в бесцельном брожении по особняку и прилежащим к нему территориям. Подвывая себе под нос одни и те же строки, я пыталась понять, что же все-таки чувствую к Атосу. Зачем нашла его. Зачем так стремилась жить. К чему мне вообще все это нужно.

Зайдя в конюшни, я приказала седлать коня, на удивление, узнавая жеребца, из-за которого некогда канула в бездну вся моя беззаботная супружеская жизнь. Оседлав коня, я легко похлопала его по шее.

-Надеюсь, этот раз ножки у тебя не подкосятся, дружище – проговорила я, после чего, пришпорив жеребца, унеслась в сторону леса.