Танец Коломбины

Коломбина играла в моноспектакле. В монологе актрисы соединялись её собственные стихи и блоковская поэзия. Этим причудливым миксом Коломбина старалась заинтересовать собравшихся. Её круг общения не особенно умел вежливо скрывать разочарование от постановки. Но, возможно, как раз сегодня выступление Коломбины понравится. Сценарий моноспектакля создала Джуди, подруга и единомышленник Коломбины. Вряд ли Джуди может написать что-то бездарное.

Коломбина прочитала стихи:

— Как коротка твоя любовь, цыганка,

Тебе назавтра нужно уезжать.

Щемит, болит на бедном сердце ранка,

Но мне тебя уже не удержать.

Моя Кармен, любовь моя и сердце,

Я твой Хосе и твой тореадор.

Забыть не могут принцы и принцессы

Твоих очей заманчивый террор.

Покинешь ты испанскую корриду,

Придёшь ты в разорённый Петроград.

Тебе откроет дверь в свою квартиру

Больной поэт, кудрявый ретроград.

Пройдёшь ты сто дорог, а может, двести,

А может быть, останешься, Кармен?

Я так хочу всегда с тобой быть вместе

Наперекор сюжету Мериме.

Коломбина вышла на сцену с рыжими распущенными волосами, босиком. Те, кто её знал, задумывались, почему Коломбина выбрала роль Кармен из блоковского цикла. Коломбина считала, что кукла из «Балаганчика» могла шагнуть в нарисованное окно, оказаться в другой стороне мира и превратиться в странствующую цыганку. Как заметила Коломбина, во всех стихах Блока действовала белая мечта. Когда мечта заплетала косу, она становилась Коломбиной. Когда мечта распускала волосы и снимала туфли, она превращалась в Кармен.

Зрители с интересом наблюдали за игрой Коломбины. Один из них, современный поэт, не мог оторвать взгляда от сцены. Коломбина, не надевшая обуви, стала лёгкой, казалось, что она взлетает в небо с каждым шагом. Спектакль превратился в танец. То, о чём Коломбина не сказала словами, стало понятно из молчаливого языка движений.

После спектакля поэт подарил Коломбине цветы. Она нахмурилась, но приняла букет.

— Ну, всё-таки, ты подумала? — спросил он.

— О чём? О том, что у тебя уже распались отношения с твоей бывшей? А сколько таких историй случилось до неё?

— Понимаешь, пишущий человек всегда пропускает через свою душу всех, с кем оказывается рядом. Значит, я ещё не нашёл то, что совпадает с моими мечтами.

— Потом окажется, что я тоже не подхожу под твои мечты.

— А если именно ты станешь моей Вечной Невестой?

— Слушай, по-моему, ты сегодня пожирал глазами мои ноги, поэтому у тебя заиграли поэтические грёзы.

За кулисами Коломбина надела колготки и сапоги, накинула на плечи пальто. После объяснений с поэтом она надолго забывала обо всём, что её окружало. Коломбина спрашивала себя, что будет, если она ему ответит. Вернее, вопрос Коломбины мало-помалу превращался в утвердившуюся мысль. Если бы она рассказала об этом Джуди, подруга бы рассмотрела ситуацию со всех возможных сторон, а потом сказала бы: «Нет, всё-таки ему нельзя верить, ведь он столько раз ошибался». Но это взгляд Джуди. У Коломбины, всегда находящейся в центре всех событий, возникали фантастические предположения: а если как раз она станет для поэта его счастьем?

Коломбина с грустью смотрела в нарисованное окно и не знала, стоит ли делать шаг навстречу переменам.