Часть первая - Предыстория

-Шарлотта Баксон, леди Винтер, графиня де Ла Фер – перечислял Атос.

С каждым произнесенным именем, он все ближе и ближе приближался ко мне. За его спиной стояли друзья. Портос, Арамис и д`Артаньян стойко, словно оловянные солдатики, смыкали ряд. Тот день выдался ветряным. Вы скажете, это ветер перемен? Хм…быть может я и соглашусь с вами, однако ситуация была не в мою пользу. Остановившись в десяти шагах от меня, граф продолжил:

-Ваши злодеяния переполнили меру терпения людей на земле и Бога на небе…

Тон его был ледяным. Казалось, что сейчас он не собирается казнить, некогда горячо любимую супругу, а вяло и безразлично отвечает на расспросы надоедливого ребенка. Я сидела под деревом. Руки мои, ровно так же, как и ноги, были связаны. Ветер предательски хлестал по щекам, развивая волосы. Во мне не было ничего кроме жажды мщения и веры в спасение. Ведь я не могу умереть! Как же? Столько страданий я претерпела, столько сил потратила, провернув интригу против этого жалкого министра Бекингема… Подняв на Атоса глаза, я почти сразу отвернулась. Тяжелый взгляд графа и суета палача за моей спиной несколько пугали меня.

-Если вы знаете какую-нибудь молитву — произнесите ее… — вновь произнес мушкетер – Ибо вы осуждены и умрете…

Его рука скользнула на эфес шпаги. Он стоял гордо и неприступно.

-Но, если я виновна! Если я виновна и совершила эти преступления, в которых вы меня обвиняете – вскрикнула я – Ну, отведите меня в суд! Вы же судьи, чтобы судить меня! Боже мой…

Лихорадочно озираясь, я старалась освободиться. Руки плотно стягивали путы и запястья начинали опухать, от врезающейся в кожу веревки. Наглость, ехидство и ненависть сменились паникой и страхом в глазах. Стоящий за графом д`Артаньян опустил голову вниз, устремив взгляд в землю.

-Друг мой, женщина, что так рьяно и упорно вмешивается в мужские дела, занимается мужскими делами, не должна протестовать, если с ней решат поступить, как с мужчиной – тихо шепнул ему Портос – Вы знаете не хуже нашего, в чем повинна эта особа…

Гасконец промолчал. Здоровяк только покачал головой на безмолвный ответ товарища. Короткое молчание и задумчивость вновь пронзил мой перепуганный голос:

-Боже мой! Боже мой! Неужели вы меня утопите?

Все еще тая в себе хрупкую надежду в то, что мои жаркие признания в любви ни очередная ложь, д`Артаньян метнулся было ко мне. Атос придержал его, все не сводя с меня своих карих, полных задумчивости и расчетливости, глаз. Т.к. д`Артаньян был моложе всех, его сердце дрогнуло первым:

-Я не могу видеть это ужасное зрелище! Я не могу допустить, чтобы эта женщина умерла таким образом!

Услышав его слова, в моих глазах блеснул луч надежды. Сказав что-то молодому мушкетеру, Атос отпустил его и тот покорно отступил назад.

-Д`Артаньян! Д`Артаньян, помни, я ведь люблю тебя! – взмолилась я, перетирая веревку на руках о лезвие меча, что палач так неосторожно оставил за моей спиной.

Мои крики до такой степени надрывали душу, что д`Артаньян, бывший до сих пор самым моим ожесточенным преследователем, опустился на ближайший пень, наклонил голову и заткнул ладонями уши.

-Мы прощаем вам все зло, что вы причинили, умрите с миром – произнес Атос, когда Портос и Арамис поравнялись с ним и юным гасконцем.

-Умрите с миром…умрите с миром… — повторил Портос.

-Как лицо духовное, я отпускаю вам все ваши грехи – проговорил Арамис – Умрите с миром…

-А я прошу простить меня, сударыня, за то, что я недостойным дворянина обманом вызвал ваш гнев.? Я прощаю вам вашу жестокую месть и оплакиваю вашу горькую участь – с болью в голосе сказал д`Артаньян – Умрите с миром.

Гасконец упал на колени и стал молиться. Наконец веревка спала с моих рук и я принялась ногтями терзать узел на щиколотке.

-О, добродетельные господа, имейте в виду, что тот, кто тронет волосок на моей голове, сам будет убийцей!

Данное заявление хоть и было правдой, но, как я понимаю сейчас, весьма и весьма необдуманным. В эту минуту каждый из мушкетеров вел себя по-разному. К примеру, Портос склонил голову вниз, не желая смотреть в мои, полные отчаяния, глаза. А Арамис наоборот, вознес взгляд к небесам, делая вид, что усердно молит Создателя о спасении моей пропащей души.

-Ну, палач, делай свое дело – проговорил Атос.

-Охотно, Ваша милость – отозвался тот – Ибо, я добрый католик и твердо убежден, что поступаю справедливо, исполняя мою обязанность по отношению к этой женщине.

-Хорошо – кивнул граф и в сопровождении друзей двинулся к лодке.

-I am lost!? – прошептала я по-английски, глядя вслед удаляющимся господам – I must die!?

Когда же мне удалось распустить веревку, которой были связаны мои ноги, я подскочила с места и пустилась бежать. Земля была влажная. Ступив на откос, я подскользнулась и упала на колени. Суеверная мысль поразила меня, на мгновение я решила, что небо отказывает мне в помощи, и застыла в том положении, в котором была, склонив голову и сложив руки. Подойдя ко мне, палач отстегнул свой плащ и скинул его на землю. Когда лодка с мушкетерами скрылась из виду, мужчина медленно поднял обе руки. В свете луны сверкнуло лезвие его широкого меча. Я зажмурилась. Последовал свист стали и меч вонзился в землю перед моей головой.

-Анна… — уже чуть мягче проговорил лилльский палач.

Я медленно подняла голову и окинула его непонимающим взглядом. Мне было абсолютно неясным такое поведение палача.

-Вы решили разобраться со мной более изощренным образом? – чувствуя вновь накатывающийся приступ паники, спросила я.

-Если бы я хотел убить вас, я бы сделал это при нашей последней встрече, Миледи – спокойно отозвался мужчина и подал мне руку – Пойдемте, ваши недоброжелатели уже наверняка скрылись.

Крайне недоверчиво глядя на своего спасителя, я оперлась о его руку и поднялась с колен. Ветер потихоньку стихал, полная луна освящала остров, сверчки заводили свою ночную песнь. Палач обмотал плащом меч и сбросил сверток в глубину вод, которые тотчас сомкнулись над ним.

-К чему вам все это? – спросила я, понимая, что более мне ничего не угрожает.

-Ах, Миледи…Анна де Бейль – с укоризной произнес палач, оборачиваясь ко мне – Разве вы никогда не задавались вопросом, почему я отпустил вас тогда??

Я промолчала. Картины прошлого сменяли друг друга, напоминая мне о событиях пятилетней давности. Вот я иду с огромным букетом полевых цветов. Вхожу под своды монастыря и миную кельи сестер. Приближаюсь к своей и толкаю массивную дверь. Сквозь дымку воспоминаний изредка прорывались обрывки фраз палача. Наконец я отогнала от себя вереницу событий и перевела взгляд на мужчину.

-Всему виной ревность! – палач тем временем продолжал самозабвенно распинаться – Я просто рвал и метал, узнав, что вы предпочли мне моего младшего брата! Я был вне себя и не соображал, что творю! Прошу, простите мне мою ошибку!

Когда мужчина с грохотом бухнулся передо мной на колени, я отскочила в сторону. Палач, отпускающий свою жертву, выглядит, по меньшей мере, странно. Но палач, ползающий на коленях и молящий свою несостоявшуюся жертву о прощении — это уже вызывает подозрения.

-Сударь, я прощу вас, когда вы заберете меня отсюда – наставительно заявила я, отходя к лодке — Мне осточертел этот остров…