Часть пятая. О любящей жене, маленьких подарочках и очередном жутком ужасе

Появление Паулы так взволновало всех присутствующих, что они не удержались. Лори проглотил рыбку, Вив ткнул себя шпагой в колено, а Шэр прострелила какому-то прохожему ногу. Вопросы, зачем Лори совал голову в аквариум, откуда Вив взял шпагу и какой нафиг прохожий в кабинете, так и остались неотвеченными.

Однако самым разъярённым человеком оказалась Паула.

Она обвела присутствующих сверкающими глазами и громогласным, мелодичным, как колокольчик, голосом проревела.

— Виииив!!!

— Эээ… дорогая? — осторожно заметил Вив, опасаясь говорить другие слова.

— Ты не взял мешок, который я тебе собрала! А убрать за собой кровать? Я всего-то отлучилась побегать по лесу и поиграть с зайчишками, а ты… ты… — Паула пустила искристую слезу. — А пирожки? Я для кого их пекла? Из чего?.. не помню… но они вкусные! Ты должен был их попробовать! Посмотри! Из-за тебя я всё платье изорвала! А потом… потом ко мне подбегает… — Паула посмотрела на Аманду, которая уже отодрала пуговицу с кителя Шэр и спокойно затаилась в углу. — Это… это создание, и говорит, мол, злодеи, посадили в мешок, помоги, добра девица. Да разве ж я не помогу твари божь… эээ… — внезапно Паула вспомнила, что в этих краях не слишком жалуют религию, и поправилась. — Просто твари. И я, бегом…

— То есть ты собралась защищать Мэнди — от нас? — уточнил Вив. В знак согласия Лори громко проглотил ещё что-то, может быть, комочек вкусных водорослей.

— Разумеется! — всплеснула руками девушка. — Я же сразу поняла, что это вы! Кто ещё мог так издеваться над созданием с помощью телеги!

— А… тогда… зачем тебе автомат?

Этот вопрос поставил Паулу в тупик. Она посмотрела на свои руки, а потом с визгом отшвырнула оружие.

— АААА!!! — секунда — и Паула уже на шее у Вива, размазывает слёзы и жалуется. — Я же не знала… они мне как дорогу преградили… и оружие… а у меня, когда такое, автоматически включается «папина дочка»… ну ты понимаешь… папа учил… оно само… я их уложила, хороший хук в челюсть, локтём в солнечное сплетение и добить ногой с разворота… потом у кого-то оружие отобрала, бегу… но ведь я же…

— Паула приехала!!! — завопил вдруг Лори. И вовсе не в том дело, что он туго соображал, — просто он ел, и был занят. — А я тебе вылепил из глины сердечки!

И старые друзья принялись перебирать сердечки. Вив и Шэр переглянулись.

— Ты прости за такое… — смутился Вив. — За оружие и людей… я ж не знал, что пирожки не попробовал…

— Да ладно… — тоже смутилась Шэр. — И так девать некуда… давно б сама порешила всех, но общественность… свобода слова…

— Демократия…

— …да, такое дело…

— …ага…

И все замолчали. Слышался только стук пересыпаемых глиняных сердечек и редкие восклицания: «Голубая глина! Где взял?» — «А мне гномики подарили!» — «Ооо… с надписью!..» — «Не читай! Я не знал, что это мат…»

А в лесу готовился план нападения.

Прошло какое-то время. Тревожить занятых Лори и Паулу не решился бы сам Винченцо — он однажды попробовал и потом три недели ел песочные куличики (месть Паулы) и спал на гвоздях («Я постелил, как вы и просили! Конечно, брутально — как у йогов!»). И вот наконец друзья вышли за ворота. Шэр махала через окно окровавленным платочком, по ходу раздавая указания и прихлёбывая кофеёк, а Мэнди скрытно пробиралась куда-то прямо посередине улицы.

Лори, Паула и Вив стояли на перекрёстке, и вид у них был такой, словно они не знают, что делать.

Они и правда не знали.

— Паула… — спросил Вив, ласково глядя на жену и приобнимая её за талию. — Ты ведь отправишься дальше с нами?

— Конечно, нет, — ласково ответила Паула и улыбнулась. — Бери мешок, там всё необходимое, а я пошла отсюда.

И она ушла, босиком, в своём облегающем, кое-где надорванном платье, с пятном размазанной сажи на щеке и локте, но всё равно прекрасная.

Вив вздохнул, но при этом вдохнул муху и принялся долго кашлять. А Лори уже шёл вперёд. В одной руке у него был мешок Паулы, который он выкрал у Вива, пока тот вздыхал, а во второй — пуговичка на ниточке, на которую шла Мэнди.

И вот, когда дорога вышла за ворота и стала углубляться в лес, Лори попался. Кто-то выскочил из кустов, завопил непонятное слово, напрыгнул, повалил и закатил в другие кусты. Прокашлявшийся Вив успел заметить только пушистый рыжий хвост и сверкнувшие когти.

Мэнди, которая шла за Лори, вдруг испугалась, рванулась назад и затаилась за ногой Вива, крепко обхватив колено.

— Что? — недовольно спросил Вив, посмотрев вниз. — В лесу постоянно бешеные лисицы нападают, с кем не бывает… чего ты трясёшься? Да от-це-пись ты от меня! — он стал трясти ногой, но Мэнди тряслась вместе с нею. — Хватит ныть!

— Эт-т-то не л-лисица, — Мэнди от страха стучала зубами. — Это А… А… Алиса… Фе… Феня… она хватает прохожих, и…

Дальше, вероятно, следовало что-то настолько ужасное, что Мэнди хлопнулась в обморок. Вив опять вздохнул (на этот раз предусмотрительно прикрыв рот рукой) и взвалил тощее тельце на плечо. «Опять всё приходится делать самому», — подумал он, и решил, что когда станет Великим Учителем, как Винченцо, это станет его коронной фразой.