Как сладко мы живём и как часто не замечаем этого. Свет льётся нам в окна, но мы зашториваем их, меняя ночную свободу на тусклый свет электрической лампы.
Мы чем-то похожи на кротов, которые сидят под землёй и радуются, что они там: внизу безопасно, всё знакомо. А что наверху? Опасность, неизвестность, смерть. Зачем кроту всё это? Он лучше съест пару червей из своих запасов да пророет ещё несколько ходов в своём и без того запутанном подземном лабиринте.
Так же и мы. Разница в том, что крот живёт так из поколения в поколение, ничуть не раскаиваясь в своём образе жизни, а к человеку...
Молодая пара стоит в торговом зале. Народу очень много, не протолкнуться. Что продаётся здесь, понять практически невозможно. Гомон, гвалт, ничего не разобрать. Все куда-то бегут, копошатся, а молодая пара стоит.
Бездомное утро стучалось в ослепшую дверь, невообразимый холод звучал, словно перенатянутая струна в покинутых трубах полуразрушенного камина. Всё, что не растащили бродяги, уничтожило время. Время уничтожает всё, ничего не оставляя взамен. Раздутое, мёртвое тело медленно таяло вместе со снегом, слезами опадающим с некогда красивого лица. Тело принадлежало мужчине, линялый (явно любимый) пиджак, тонкие габардиновые брюки… Сатиновая сорочка с накрахмаленным воротничком…
Засохшая кровь буро-красно-жёлтой коркой покрывала рукава его кожанки до локтей. На лице обычное скучающее выражение, которое можно увидеть, если внимательно присмотреться к любому врачу, продавцу, офисному служащему при выполнении его ежедневных обязанностей.
Обычный серый осенний день. Человек идёт по улице. Накрапывает мелкий дождь. Капли бьют об асфальт, создавая странную тихую музыку, очень похожую на то, что творится в душе человека, который медленно идёт по улице…
Он идёт. Идёт неизвестно куда. Просто идёт. Взгляд перед собой. Руки как плети висят вдоль тела. Капли бьют по лицу. Он не смотрит по сторонам, зато все взгляды тех, кто ещё идёт по улице, устремлены на него: он без зонта.
Шаг. Лицо искажается гримасой боли. Человек падает на колени, заваливается на бок, тонкая струйка слюны стекает на асфальт, навечно остановившийся взгляд...