Из предложенных вариантов, скорее, обречённость поезда.
Но, в целом, говоря о предсказуемости, я имел в виду то, что рассказ оставляет ощущение того, что что-то подобное ты уже где-то видел или читал.
Скажем так: этот текст напоминает мне не эксклюзивный фрак, сшитый под заказ по твоим меркам в дорогом частном ателье, а ладно скроенный, ничем не уступающий по качеству, но фабричный пиджак. Если уйти от аналогий — не хватает какой-то именно авторской изюминки, позволяющей отличить, например, произведения упомянутого одним из комментаторов ниже Роберта Блоха от рассказов, допустим, Кристофера Фаулера.
При всём уважении к автору, это — всё, что угодно, но не рассказ. Дневниковые заметки о путешествии сменяются куцей экскурсией по Барселоне, встречей с городским сумасшедшим, оказавшимся прадедушкой героини (точнее, его призраком), рассуждениями героини о том, нужно ли приёмному ребёнку, найденному на помойке искать своих настоящих родителей, какими-то журналами, на последних страницах которых таится смерть и массой других подробностей, не имеющих никакого отношения к сюжету. Зачем, например, мне, как читателю, узнавать историю святой Евлалии? Или слышать из уст призрака упоминание о зверствах режима Франко? Упоминание, Карл. У нас тут, чёрт побери, хоррор!
Впрочем, чего это я? Хоррора здесь нет, и не предполагалось, мистики — кот наплакал, и вся она какая-то бюджетная, предсказуемая, сюжет — в духе латиноамериканских сериалов. А целый вагон нестреляющих ружей, вроде всё той же святой, отбивают всякое желание читать. Сорри.
Если бы не обилие орфографических и пунктуационных ошибок, пожалуй, этот рассказ был бы в числе фаворитов: здесь сбивает с ног и обезоруживает безумная, в хорошем смысле, фантазия автора, кропотливая работа его воображения, глубокая философичность некоторых эпизодов, сцен, когда натуралистичная жестокость не превращается в самоцель, а становится метафорой.
Может быть, со мной что-то не так, но я не вижу здесь хоррора. Я не вижу здесь даже попытки кого-то напугать. Я, в конце концов, просто не вижу здесь сюжета. Это не текст, а размытое цветовое пятно, в котором с трудом угадываются очертания зданий…
Вспоминается картина одного из относительно современных художников, представителя жестового абстракционизма: огромный белый холст, в верхней части которого ровно один мазок чёрной краски. Как будто художник просто взмахнул кистью и оставил след на холсте. Картина называется «Война». Да, глядя на неё, можно выдумывать тысячи толкований, выстраивать поразительные в своей чистоте и смелости умозаключения, восхищаться глубиной замысла художника, но по факту она всё равно останется заляпанным краской куском холста…
Весьма интересно. Правда, назвать это хоррором я бы всё-таки не рискнул, поскольку страха всё происходящее в рассказе не вызывает — ассоциации с героем нет из-за таких, казалось бы, мелочей, как естественное положение стоя или зелёные части тел (Халков они что ли перевозили? ). А если нет ассоциации с героем, значит, нет и погружения в мир.
Да и сам способ побега (имею в виду отчаянное царапание стены) отдаёт какой-то фантасмагорией, бессмыслицей.
Текст читается, как этюд ради этюда. Забавно, но не более того.
По поводу героини могу сказать: она получила ровно то, что в современном обществе принято считать счастьем — внимание состоятельного мужчины, возможность не работать и при этом ни в чём себе не отказывать.
Орден некромантов, которым нужны эндорфины, вырабатывающиеся в сердце девушки только в период лунного затмения? Вы серьёзно?..
Нам нужно сердце девушки, вынутое в затмение луны, которая собирается выйти замуж.
— из этого предложения, кстати, получается, что замуж собирается выйти Луна. За затмение, наверное. Или некроманта, охотящегося за эндорфинами.
Если возвращаться к рассказу, хоррора здесь нет совсем, мистики практически не наблюдается, зато есть набившая оскомину, но не устаревающая, история Золушки в самом её примитивном варианте, когда героиня получает всё не через труд, испытания, закаляющие характер, а просто по мановению волшебной палочки или щелчку пальцев автора. Вот девочка работает официанткой — к слову, не где-нибудь, а в элитном столичном клубе — щёлк — и она уже светская львица, которой позволено спать до обеда, тратить деньги в магических и свадебных салонах, где каждый готов разбиться в лепёшку только чтобы угодить ей.
Хорошая, добротная инкарнация старой доброй истории о Льве, Радуге и Змее.
Чёткий, выверенный темп, никаких соплей и отходов от канона. Всё просто и ясно.
Спасибо.
Из предложенных вариантов, скорее, обречённость поезда.
Но, в целом, говоря о предсказуемости, я имел в виду то, что рассказ оставляет ощущение того, что что-то подобное ты уже где-то видел или читал.
Скажем так: этот текст напоминает мне не эксклюзивный фрак, сшитый под заказ по твоим меркам в дорогом частном ателье, а ладно скроенный, ничем не уступающий по качеству, но фабричный пиджак. Если уйти от аналогий — не хватает какой-то именно авторской изюминки, позволяющей отличить, например, произведения упомянутого одним из комментаторов ниже Роберта Блоха от рассказов, допустим, Кристофера Фаулера.
При всём уважении к автору, это — всё, что угодно, но не рассказ. Дневниковые заметки о путешествии сменяются куцей экскурсией по Барселоне, встречей с городским сумасшедшим, оказавшимся прадедушкой героини (точнее, его призраком), рассуждениями героини о том, нужно ли приёмному ребёнку, найденному на помойке искать своих настоящих родителей, какими-то журналами, на последних страницах которых таится смерть и массой других подробностей, не имеющих никакого отношения к сюжету. Зачем, например, мне, как читателю, узнавать историю святой Евлалии? Или слышать из уст призрака упоминание о зверствах режима Франко? Упоминание, Карл. У нас тут, чёрт побери, хоррор!
Впрочем, чего это я? Хоррора здесь нет, и не предполагалось, мистики — кот наплакал, и вся она какая-то бюджетная, предсказуемая, сюжет — в духе латиноамериканских сериалов. А целый вагон нестреляющих ружей, вроде всё той же святой, отбивают всякое желание читать. Сорри.
Лёгкий язык, понятные образы, предсказуемый финал.
Удовольствие получил, но перечитывать стал бы вряд ли.
Если бы не обилие орфографических и пунктуационных ошибок, пожалуй, этот рассказ был бы в числе фаворитов: здесь сбивает с ног и обезоруживает безумная, в хорошем смысле, фантазия автора, кропотливая работа его воображения, глубокая философичность некоторых эпизодов, сцен, когда натуралистичная жестокость не превращается в самоцель, а становится метафорой.
Браво, автор!
Вычитать бы только…
Браво!
Здравствуй, «Сверхъестественное»!
Читается быстро, но создаётся чёткое ощущение, что в концовку автор попытался запихнуть всё, о чём не успел рассказать в основной части рассказа.
Слишком предсказуемо.
Но это не мешает получать удовольствие от текста.
Между делом, интересно.
Да, клишированно, да, предсказуемо, да, есть, куда расти и над чем работать, но с главной задачей — развлечь — справляется вполне.
В наших широтах зима кончается где-то к середине апреля.
Поэтому меня наступление календарной весны спасает мало.
Старался.
Надеюсь, автор не обидится.
Я не знаю.
Может быть, со мной что-то не так, но я не вижу здесь хоррора. Я не вижу здесь даже попытки кого-то напугать. Я, в конце концов, просто не вижу здесь сюжета. Это не текст, а размытое цветовое пятно, в котором с трудом угадываются очертания зданий…
Вспоминается картина одного из относительно современных художников, представителя жестового абстракционизма: огромный белый холст, в верхней части которого ровно один мазок чёрной краски. Как будто художник просто взмахнул кистью и оставил след на холсте. Картина называется «Война». Да, глядя на неё, можно выдумывать тысячи толкований, выстраивать поразительные в своей чистоте и смелости умозаключения, восхищаться глубиной замысла художника, но по факту она всё равно останется заляпанным краской куском холста…
Если так, то у него получилось.
Просто перечитывать подобные вещи уже не тянет.
Жёстко. Мощно. Мрачно. Спасибо.
Весьма интересно. Правда, назвать это хоррором я бы всё-таки не рискнул, поскольку страха всё происходящее в рассказе не вызывает — ассоциации с героем нет из-за таких, казалось бы, мелочей, как естественное положение стоя или зелёные части тел (Халков они что ли перевозили?
). А если нет ассоциации с героем, значит, нет и погружения в мир.
Да и сам способ побега (имею в виду отчаянное царапание стены) отдаёт какой-то фантасмагорией, бессмыслицей.
Текст читается, как этюд ради этюда. Забавно, но не более того.
Мне тоже.
Лестно, что к мнению прислушиваются.
По поводу героини могу сказать: она получила ровно то, что в современном обществе принято считать счастьем — внимание состоятельного мужчины, возможность не работать и при этом ни в чём себе не отказывать.
За пояснения спасибо.
Орден некромантов, которым нужны эндорфины, вырабатывающиеся в сердце девушки только в период лунного затмения? Вы серьёзно?..
— из этого предложения, кстати, получается, что замуж собирается выйти Луна. За затмение, наверное. Или некроманта, охотящегося за эндорфинами.Если возвращаться к рассказу, хоррора здесь нет совсем, мистики практически не наблюдается, зато есть набившая оскомину, но не устаревающая, история Золушки в самом её примитивном варианте, когда героиня получает всё не через труд, испытания, закаляющие характер, а просто по мановению волшебной палочки или щелчку пальцев автора. Вот девочка работает официанткой — к слову, не где-нибудь, а в элитном столичном клубе — щёлк — и она уже светская львица, которой позволено спать до обеда, тратить деньги в магических и свадебных салонах, где каждый готов разбиться в лепёшку только чтобы угодить ей.
И кому здесь, спрашивается, сопереживать?