Именно душой их и следует оценивать, если оценивать вообще.
Размер, ритм — это анатомия — если вскрыть человека на секционном столе, вы поймёте, из чего он состоит, но самого этого несчастного разгадать не сможете. Он так и останется разложенным по формалиновым баночкам материалом с подписью «печень», «сердце», «мозг», «лёгкие с привкусом никотина»…
Хрупкое это очень дело — красота, хрупкое, едва уловимое, как облачко пара, срывающееся с губ морозным утром. Некоторые считают её воплощением собственное тело и отрицают какие бы то ни было иные трактовки. Другим красивыми кажутся цветы на соседской клумбе, третьи вообще не видят смысла задумываться о такой мелочи как красота. Может быть, последние правы? Разуму чуждо само понятие красоты, оно не укладывается в рамки логических построений, строгого совершенства линий и чисел, оно вне любых рамок, на той самой тончайшей грани, где реальность и сон сплетаются вместе, сливаются, становятся единым целым и отличить одно от другого абсолютно невозможно. Красоту нужно не постигать рассудком, а чувствовать, ощущать кончиками пальцев. Главное, не сжать ладонь в кулак, когда на неё упадёт доверчивая снежинка или звезда.
Именно душой их и следует оценивать, если оценивать вообще.
Размер, ритм — это анатомия — если вскрыть человека на секционном столе, вы поймёте, из чего он состоит, но самого этого несчастного разгадать не сможете. Он так и останется разложенным по формалиновым баночкам материалом с подписью «печень», «сердце», «мозг», «лёгкие с привкусом никотина»…
Браво!
Красных воронов я ещё не видел.
Настоящие птицы войны.
Браво!
За отзыв — спасибо.
Мистика
Ослеплённый и Ослепляющий ветер, вспарывающий кожу, высвобождающий крылья.
Ломкие, колкие, полупрозрачные.
Боль. Всепоглощающая, милосердная, злая.
Перед Ветром все равны. Ветер и есть — Свобода.
А вопль, срывающийся с разбитых губ, всего лишь — его отражение.
Крылья дубеют с каждым взмахом. Покрываются кожей, чешуёй, каменной пылью.
Лететь всё тяжелее. Падаю, застывая скорбным ангелом на забытой Богом могиле.
Мальчик меняет в вазе цветы. Смотрит на небо, затем на меня и, не говоря ни слова, уходит.
Этот мальчик — я.
Да, хокку мистичны по своей сути.
Получилось действительно интересно.
Спасибо.
Рад, что понравилось.
Благодарю.
Спасибо.
Благодарю.
Согласен.
Главное при этом не получить локтем в бок от ослеплённых рутиной сопланетцев.
Соглашусь с Агатой.
Выпуклая, реалистичная картинка.
Вышло, и вправду, красиво.
Увы
Не знаю, почему, но никак не могу научиться воспринимать А4.
Консерватор, наверное.
Впрочем, на качестве стихо это не сказывается.
Не за что.
Красивое
Хрупкое это очень дело — красота, хрупкое, едва уловимое, как облачко пара, срывающееся с губ морозным утром. Некоторые считают её воплощением собственное тело и отрицают какие бы то ни было иные трактовки. Другим красивыми кажутся цветы на соседской клумбе, третьи вообще не видят смысла задумываться о такой мелочи как красота. Может быть, последние правы? Разуму чуждо само понятие красоты, оно не укладывается в рамки логических построений, строгого совершенства линий и чисел, оно вне любых рамок, на той самой тончайшей грани, где реальность и сон сплетаются вместе, сливаются, становятся единым целым и отличить одно от другого абсолютно невозможно. Красоту нужно не постигать рассудком, а чувствовать, ощущать кончиками пальцев. Главное, не сжать ладонь в кулак, когда на неё упадёт доверчивая снежинка или звезда.
Красота — крайне хрупкое дело.
Никто и не спорит.
Воспоминания априори печальны — моменты их составляющие прошли и уже никогда не повторятся.