Поворот, шаг — он изящно движется по линии танца. Широкие плечи, безупречное тело, точные движения — всё вызывает восхищение. Тёмные волнистые волосы разлетаются, лоб блестит от пота.

Поворот, уход в сторону — она кружит возле него, то приближаясь, то отдаляясь. Гибкая фигура, мягкость шагов, стремительные выпады — с грацией дикой кошки. Хвост хлещет по спине.

Встреча двух хищников. Они могли стать красивой парой, если бы вздумали танцевать.

В смертельном танце слились двое.

Припала на ногу. Подвернула. Он метнулся к ней, замахнулся длинным кинжалом. Ловко перетекла в сторону, поднырнула ему под руку и оказалась за спиной, приставила нож к горлу. Он схватил её за руку и резко развернулся. Растерялась и выронила нож. Он притянул её к себе. Убрал кинжал.

— Ты потеряла хватку, — тихо на ухо.

Она хмыкнула, потянулась к нему, попутно высвобождая руки. Он отпустил их. Наклонился к губам.

Она резко отталкивает его, бросая кинжал, чуть не попав — лезвие пролетело в пальце от его головы. Отбежала и рассмеялась:

— Это ты расслабился от спокойной жизни.

Мужчина усмехнулся и пошёл поднимать кинжал.

— И где ты его прятала? — спросил он, протягивая оружие.

Девушка улыбнулась. Мужчина подошёл ближе и попытался снова обнять её. Она мягко вывернулась и отошла.

— Кира, что происходит? — спросил он. — Ты сильно изменилась.

— Трудно остаться прежней через два года. Ты должен это понимать.

— Но ты же вернулась.

— Да. И мне нужно время.

— На что? Что именно изменилось? Объясни мне.

— Многое. — Она взяла один из стульев, стоявших по бокам тренировочного зала, развернула его и села, положив голову на спинку. — Два года я жила обычной жизнью простого человека. Да, я опять оказалась втянута в историю, но по другую сторону. Понимаешь? А теперь на меня опять свалилось всё это, — она обвела рукой вокруг.

— Я понимаю, — мужчина подошёл и сел на корточки напротив. — Мы обязательно во всём разберёмся.

Он взял её за руку и заглянул в глаза.

— Конечно, просто мне нужно время. На то, чтобы всё это уложилось в моей голове, — она осторожно высвободила свою руку. — Милан, не надо. Прости…

Мужчина кивнул и поднялся.

— Расскажи лучше, что я пропустила, — попросила Кира.

— Да ничего особенного. — Милан пожал плечами и направился к выходу, продолжая говорить: — Парочка заговоров да бесконечные попытки найти артефакт.

— Я что-то слышала про покушения. И кто же эти смельчаки?

— Скорее глупцы. — Мужчина выглянул в тоннель, прилегающий к залу, и крикнул: — Эй! Есть тут кто поблизости?

— Да, господин Милан, — услышал он в ответ.

— Принесите нам чай что ли. И закусок каких.

— Сейчас!

Мужчина вернулся к Кире и продолжил разговор:

— Помнишь Гарда? — Он вернулся к теме разговора, и, видя, что девушка непонимающе нахмурилась, добавил: — он из пришлых был. Из Хасии.

— А, это тот смуглый здоровяк? — уточнила Кира. — Со шрамом на плече?

— Какие подробности… — проворчал Милан. — Да, это он.

— Мрачноватый тип. Мне не особо нравился. Слишком неразговорчивый, нелюдимый, угрюмый. Никогда точно не знаешь, что на уме у таких людей.

— Но дело своё знал. Телохранители как раз из таких людей и получаются отменные. Не болтлив, не глуп, боец отличный. Вот Ильдар и подпустил его слишком близко, а тот ему — удар в спину. В прямом смысле.

— И что же случилось потом? — заинтересовалась Кира.

В зал вошли два наёмника. Один из них нёс небольшой стол, второй поднос с объёмным чайником, чашки и лёгкие закуски. Поставив всё это перед Миланом, они ушли.

— Гард кинжал-то воткнул, — продолжил рассказ мужчина, разливая по чашкам чай, — но Ильдар колдануть успел. Сразу за Грань и отправил хасийца, правда, при этом чуть сам следом не ушёл. Еле отходили его тогда. Зато в массы пошёл слух, что не такой уж и всесильный предводитель у нас. На этом фоне второй мститель нарисовался. Парень, молодой ещё совсем. Ты его не знаешь, после тебя он у нас появился. Но там всё раньше раскрылось, не успел ничего сделать. Поймали на покупке артефактного кинжала.

— А из-за чего весь сыр-бор был? — не поняла Кира. — Что они в мстители-то записались? Гард не казался глупым.

— Не понятно толком, — Милан пожал плечами. — Парень вроде действительно что-то личное имел против Ильдара. А какая муха Гарда укусила, не знаю. Никаких видимых причин не нашли. И телохранителем-то он уже давно был, у него удачных моментов для нападения хоть отбавляй и раньше возникало.

— А что с Петром? — Кира попутно решила выяснить ещё один вопрос.

— С Петром? — мужчина удивлённо поднял брови. — С каким?

— Пётр из отряда Тамира. Его Ильдар в Нирахе убил. Мне сказал, что он заговор какой-то плёл.

— Хм, — Милан задумался. — Странно, не слышал. Я же в Нирах не ездил, оставался тут для связи. Ильдар тогда совсем от магов отказался, только Тамира и взял с его ребятами. Хочешь, поспрашиваю у своих, наверняка они в курсе?

— Да не нужно. Это не столь важно.

— Сдаётся мне, ты уже всё для себя решила, — Милан внимательно посмотрел на Киру.

— Нет, — она покачала головой. — Ещё нет. Но, по правде говоря, оставаться здесь и дальше нет никакого желания. Да и смысла я в этом больше не вижу. За что мне воевать? И против кого? Ты не задумывался, что всё может оказаться не так, как нам преподносит Ильдар?

— Что ты имеешь в виду? Я никогда не считал Ильдара хорошим и добрым человеком. Понятно, что им движут только личные интересы. Но и мы же не святые. Я не святой, Кира. Но раньше тебя это не смущало.

— Ничто не стоит на месте, всё меняется.

— Это всё из-за старшего Нортеля?

— Да причём тут он! Я сейчас про Ильдара вообще говорила.

— Нет, — Милан покачал головой, никак не отреагировав на последнее замечание девушки. — Ты очень сильно заблуждаешься. Они не зря родные братья. Нортели стоят друг друга.

— Я знаю. Именно поэтому я не хочу оставаться ни с одним из них.

— Так оставайся со мной.

— С тобой — это означает с Ильдаром, — усмехнулась Кира. — Ты всегда и во всём будешь его поддерживать.

— У меня нет другого выхода. И ты это прекрасно знаешь.

Кира кивнула.

О, заинтриговала

Ну я тебе объясняла, почему против такого хода

Оу, я рада, что он жив. Но тогда я всё равно остаюсь при своём мнении, что не надо было его убивать в конце первой книги. Пусть бы умер в начале второй