Меня не оставляет чувство неудовлетворённости от рассказа. Возможно, потому что мистический опыт человечества громаден и он передается нам из поколения в поколение на генетическом уровне (так сейчас модно говорить). Здесь мистики маловато будет, зато кровища хлещет как из-под крана. Тут её целые озёра. Возможно, этому во многом способствует сама маргинальность жанра. Но мне думается, что сократи автор реки крови в два раза, произведение только выиграло бы.
Вообще-то, людей пугает реализм описываемого кровавого действа, но если этот самый реализм подменяется умозрительными фантазиями, то к читателю приходит неверие. Вот и здесь реальность в виде вонзённого в грудь женщины ножа постепенно исчезает, когда автор живописует невероятные истязания Лавра. И вообще, трудно читать произведение, когда миры в нём беспричинно меняются местами и становится непонятно, в каком измерении находится персонаж, а где обретается читатель вместе с автором…
Закончить свой грустный комментарий хочу цитатой.
Люди рвали Ивана Петровича на части, прыгали на нём, словно на батуте, ломали кости. Кому-то досталось его сердце, счастливчик размахивал им над головой и широко улыбался, словно сорвал банк в лотерее, а затем вгрызся в коричневатую плоть зубами. Через минуту всё было кончено. Все взгляды с немым обожанием и готовностью исполнять любые приказы остановились на Лавре.
— Повторяю, братья, вы свободны. Прощайте.
Он неловко взмахнул рукой, сошёл со сцены и зашагал прочь, не оглядываясь.
Люди, постояв некоторое время, словно бы переваривая услышанное (и съеденное — добавил В.С.), медленно потянулись за ним…
Автор умеет писать жуткие вещи, но этот рассказ следует основательно, выражаясь языком жанра, выпотрошить и сделать его настоящим лакомством для гурманов-хоррорщиков.
Рассказ написан профессионально и практически безупречно. Сюжет интересен и продуман до мелочей. В нём нет нарочитого желания напугать читателя и вцепиться ему в горло когтистыми лапами страшных тварей.
Автору удалось очень точно показать социальный аспект проблемы — мёртвых могут и должны защищать живые. Окончание рассказа — это хорошо продуманная и выверенная уступка жанру: «Если живые не в состоянии защитить мёртвых — они защитят себя сами...». Впрочем, это даже и не уступка — всё будет именно так!
И ещё об одном хочу сказать. Мне подумалось, что я только что прочёл рассказ победителя конкурса…
Этот небольшой рассказ писан очень грамотным автором. Однако обилие тропов несколько затрудняет восприятие текста — эпитет следует за эпитетом, их тут же догоняют метафоры и сравнения… И в этой неутомимой борьбе за образность и художественную выразительность языка невольно затушёвывается основная ниточка повествования. На деле это выглядит так.
Пол застилает серый туман. Низко клубящийся, он не желает уходить ни со сквозняком, ни с утренним солнцем. Ползёт, подчиняясь только ему одному ведомым законам. Прячет под собой кубический рисунок линолеума, медленно растворяет его, превращает в стекло, тонкое, хрупкое. Однажды оно не выдержит, покроется трещинами и обрушится, увлекая меня вместе с осколками вниз, в бесцветную бездну.
Небо опережает стекло в хрупкости: сменив лазурь на лилово-алую окраску, покрывается чернёным кракелюром. Под ним, словно клочья ваты, пропитанные кровью, медленно тянутся облака. Фасады домов и асфальт оплавляются, многослойные натёки застывающей лавы калечат геометрически правильные линии и формы.
Ну, и т.д. Следует отдать должное автору, что небольшой отрывок звучит очень привлекательно и образно, но когда из таких отрывков соткан весь текст, пытливый читатель невольно захочет его упрощения для лучшего понимания действа (за этот витиеватый вывод меня сейчас легко обвинить в излишнем словоблудии)…
Безусловно, автор прекрасно владеет литературными приёмами, которыми частенько пользуются при создании произведений в жанре хоррор. Например, в данном рассказе он обратился за помощью к так называемому «страху-отвращению», т.е. описанию того, что большинство читателей воспринимает с ужасом. Судите сами.
Туман сгущается, стекленеет — и, растрескавшись, разваливается на крупные осколки, что кромсают кожу, выворачивают наружу трубки сухожилий, мягкие волокна мышц, оплетённых сетью вен и капилляров. Обнажаются белые кости. Быстро темнея, они осыпаются пеплом, который кружит, будто хлопья снега.
Или вот
Люди — восковые куклы с туго натянутыми на яйцевидную болванку кожаными мешками взамен лиц: без глаз, носов, ртов. Сквозь воск просвечивают трепещущие внутренности, нанизанные на пористые, обуглено-ржавые кости.
Любой живодёр будет читать подобный текст с обожанием и завистью…
Название миниатюры очень точно выражает её содержание, но, к сожалению, мало кто из читателей моментально поймёт смысл слова «фенакистископ». Для этого нужно (как минимум!) метнуться в конец произведения, чтобы прочесть пояснение.
Заголовок к своему комментарию я умышленно сделал таким же маловразумительным для большинства читателей, как и автор «Сломанного фенакистископа». Правда, смысл в него вложил иной…
Автора хвалю за трепетное отношение к орфографии и грамматике русского языка, а также за старание, проявленное при написании этого конкурсного рассказа.
*Реоэнцефалография — метод исследования мозгового кровообращения. Метод позволяет определять тонус и эластичность сосудов головного мозга, измеряя их сопротивление току высокой частоты (ну что, сразу метнулись в конец комментария, чтобы понять смысл этого слова?)
Этот небольшой рассказ вполне вписывается в конкурсные правила. Мотивация его написания тоже понятна – отточить писательское мастерство в непростом жанре хоррор.
Главное в хорроре – вызвать страх и через это природное чувство попытаться добраться до читателя, заставляя работать его воображение в непривычном для обычной жизни ритме. Иным читателям дополнительный вброс адреналина в кровь доставляет удовольствие. Другим настолько расшатывает нервную систему, что постепенно из разряда активных читателей хоррора они переходят в разряд постоянных клиентов психиатров и пациентов душеспасительных клиник.
Не буду останавливаться на хорошо замаскированной аморальности подобных произведений, т.к. задача конкурса иная – отточить мастерство авторов в создании эмоционально напряжённой атмосферы, максимально приближенной, точнее, весьма похожей на события из реальной жизни.
Полученный опыт, несомненно, пригодится им в литературной работе.
Впрочем, это всего лишь небольшое отступление, посему обращусь непосредственно к рассказу «Тапки».
Мне думается, что основной цели автор не достиг, т.к. за размытостью сюжета теряется основная нить повествования, а это в свою очередь создает проблемы с эмоциональным восприятием текста.
Однако есть и хорошо прописанные места, например, встреча на рынке Мэри и Уллиса с Лаурой.
Со смаком и ярко подал автор каннибальскую картину приготовления пищи на костре.
Самый простой, хотя и не самый быстрый способ — запечь тушку целиком на углях. Можно было даже не потрошить — внутренний жир растопится и придаст мясу дополнительную сочность, да и меньше будут пригорать ребрышки. К тому же был в разгаре ягодный сезон, а судя по плотненькому животику жертвы, она успела отдать должное лесной ягоде — результат будет отличный!
Правда, кого Кламп конкретно жарил и чем угостил бедную Мэри можно только догадываться…
Есть и другие удачные моменты в рассказе, но над ним следует ещё поработать – сделать более акцентированным, что ли.
Знаю, что это опечатка. Я намеренно обратил внимание автора на то, что мелочей при работе над произведением не бывает. Одна единственная буква может всё кардинально изменить…
Сёдня к вечеру расстараюсь...![*crazy2*]( "*crazy2*")
Я шибко старался, стих сочиняючи. Уж больно сложная рифма попалась.
Умеешь ты всё-таки ценить прекрасное!
Благодарствую, однако...
Меня не оставляет чувство неудовлетворённости от рассказа. Возможно, потому что мистический опыт человечества громаден и он передается нам из поколения в поколение на генетическом уровне (так сейчас модно говорить). Здесь мистики маловато будет, зато кровища хлещет как из-под крана. Тут её целые озёра. Возможно, этому во многом способствует сама маргинальность жанра. Но мне думается, что сократи автор реки крови в два раза, произведение только выиграло бы.
Вообще-то, людей пугает реализм описываемого кровавого действа, но если этот самый реализм подменяется умозрительными фантазиями, то к читателю приходит неверие. Вот и здесь реальность в виде вонзённого в грудь женщины ножа постепенно исчезает, когда автор живописует невероятные истязания Лавра. И вообще, трудно читать произведение, когда миры в нём беспричинно меняются местами и становится непонятно, в каком измерении находится персонаж, а где обретается читатель вместе с автором…
Закончить свой грустный комментарий хочу цитатой.
Автор умеет писать жуткие вещи, но этот рассказ следует основательно, выражаясь языком жанра, выпотрошить и сделать его настоящим лакомством для гурманов-хоррорщиков.Желаю успехов в творчестве!
Знамо дело...
А я сейчас этим и занимаюсь. Завтра отпишу.))
Рассказ написан профессионально и практически безупречно. Сюжет интересен и продуман до мелочей. В нём нет нарочитого желания напугать читателя и вцепиться ему в горло когтистыми лапами страшных тварей.
Автору удалось очень точно показать социальный аспект проблемы — мёртвых могут и должны защищать живые. Окончание рассказа — это хорошо продуманная и выверенная уступка жанру: «Если живые не в состоянии защитить мёртвых — они защитят себя сами...». Впрочем, это даже и не уступка — всё будет именно так!
И ещё об одном хочу сказать. Мне подумалось, что я только что прочёл рассказ победителя конкурса…
Хвалю!
Я уже всё исправил и исправился...))
Ладно, отвлёкся. Буду дальше честь «Сезон валькирий»…
Учтём.))
Старался пользы дела для...
Проблемная реоэнцефалография*
Этот небольшой рассказ писан очень грамотным автором. Однако обилие тропов несколько затрудняет восприятие текста — эпитет следует за эпитетом, их тут же догоняют метафоры и сравнения… И в этой неутомимой борьбе за образность и художественную выразительность языка невольно затушёвывается основная ниточка повествования. На деле это выглядит так.
Ну, и т.д. Следует отдать должное автору, что небольшой отрывок звучит очень привлекательно и образно, но когда из таких отрывков соткан весь текст, пытливый читатель невольно захочет его упрощения для лучшего понимания действа (за этот витиеватый вывод меня сейчас легко обвинить в излишнем словоблудииБезусловно, автор прекрасно владеет литературными приёмами, которыми частенько пользуются при создании произведений в жанре хоррор. Например, в данном рассказе он обратился за помощью к так называемому «страху-отвращению», т.е. описанию того, что большинство читателей воспринимает с ужасом. Судите сами.
Или вотЛюбой живодёр будет читать подобный текст с обожанием и завистью…Название миниатюры очень точно выражает её содержание, но, к сожалению, мало кто из читателей моментально поймёт смысл слова «фенакистископ». Для этого нужно (как минимум!) метнуться в конец произведения, чтобы прочесть пояснение.
Заголовок к своему комментарию я умышленно сделал таким же маловразумительным для большинства читателей, как и автор «Сломанного фенакистископа». Правда, смысл в него вложил иной…
Автора хвалю за трепетное отношение к орфографии и грамматике русского языка, а также за старание, проявленное при написании этого конкурсного рассказа.
*Реоэнцефалография — метод исследования мозгового кровообращения. Метод позволяет определять тонус и эластичность сосудов головного мозга, измеряя их сопротивление току высокой частоты (ну что, сразу метнулись в конец комментария, чтобы понять смысл этого слова?
)
Спасибо. Завидуйте теперича!
Рад стараться!
Этот небольшой рассказ вполне вписывается в конкурсные правила. Мотивация его написания тоже понятна – отточить писательское мастерство в непростом жанре хоррор.
Главное в хорроре – вызвать страх и через это природное чувство попытаться добраться до читателя, заставляя работать его воображение в непривычном для обычной жизни ритме. Иным читателям дополнительный вброс адреналина в кровь доставляет удовольствие. Другим настолько расшатывает нервную систему, что постепенно из разряда активных читателей хоррора они переходят в разряд постоянных клиентов психиатров и пациентов душеспасительных клиник.
Не буду останавливаться на хорошо замаскированной аморальности подобных произведений, т.к. задача конкурса иная – отточить мастерство авторов в создании эмоционально напряжённой атмосферы, максимально приближенной, точнее, весьма похожей на события из реальной жизни.
Полученный опыт, несомненно, пригодится им в литературной работе.
Впрочем, это всего лишь небольшое отступление, посему обращусь непосредственно к рассказу «Тапки».
Мне думается, что основной цели автор не достиг, т.к. за размытостью сюжета теряется основная нить повествования, а это в свою очередь создает проблемы с эмоциональным восприятием текста.
Однако есть и хорошо прописанные места, например, встреча на рынке Мэри и Уллиса с Лаурой.
Со смаком и ярко подал автор каннибальскую картину приготовления пищи на костре.
Правда, кого Кламп конкретно жарил и чем угостил бедную Мэри можно только догадываться…Есть и другие удачные моменты в рассказе, но над ним следует ещё поработать – сделать более акцентированным, что ли.
Успехов!
Знаю, что это опечатка. Я намеренно обратил внимание автора на то, что мелочей при работе над произведением не бывает. Одна единственная буква может всё кардинально изменить…
Успехов!
Эх, как душевно писано!
Сразу вспомнилось славные армейские денёчки и любимое наставление начштаба: «Товарищ лейтенант, не делайте умное лицо — вы же офицер!»...
Хвалю!
