издательства должны быть уверены, что они сами завтра еще будут жить. А они НЕ уверены…
Им никто не придаст эту уверенность. Ни бог, ни царь и ни герой. Пока один из них не скажет: покласть на экономический кризиц и инфляцию, симуляцию и овуляцию, мы есть и намерены «быть есть» завтра и послезавтра.
Не надо редактировать салфетки. Ничьи, а мои — в особенности. Не пропускать на конкурс — можно, если правила Мастерской нарушают (правила МАСТЕРСКОЙ, а не придуманные ведущим правила). Или если по знакам не вписываются. Или если это стихи (Салфетки — конкурс прозы, стихам место во внеке). Но редактировать — не надо. И браковать по принципу соответствия-несоответствия теме — тоже. У ведущего таких полномочий нет. Единственное, что можно — предложить автору самому отредактировать. Но он/она имеет полное право отказаться…
Кто говорит, что ничего не было? Герой уверен, что всё было и что он при помощи немудрёного софизма о том, что «нас не существует», просто отвязался от слишком разговорчивого компаньона по полярной станции. Он не пытается «не сойти с ума». Он считает, будто пребывает в здравом уме и его рассудку ничто не грозит. А на самом деле он давно уже сошёл с ума и не отличает реальности от галлюцинаций. А никаких других людей на станции и в помине нет.
Мне кажется, это место могла бы спасти одна единственная фраза: "… и тут я проснулся". Тогда бы исчезла псевдоинтрига с тем, что же там такое внутри холодильника, и стало бы ясно, что дело в самом факте вхождения внутрь, а не в том, что там увидел герой. Впрочем, это дело авторского вкуса.
Потому что начало я вижу. конец вижу, а внутреннюю логику развития событий — никак.
О чём на самом деле писал Берман
Человек разговаривает с неким Дени, находясь при этом на антарктической станции, то есть действие явно происходит не раньше 20 века. Всё бы ничего, но почему этот Дени выглядит (кружевной платок и камзол), разговаривает и ведёт себя так, как будто сбежал из 18 века? Правильно, потому что он именно оттуда и сбежал — это Дени Дидро, французский философ эпохи Просвещения, о чём позже и сообщается открытым текстом. К тому же Дидро в одном месте вставляет в свою речь дословную цитату из своих же трудов: "… оно вообразило, что оно есть единственное существующее на свете фортепиано и что вся гармония Вселенной происходит в нем". Как такое может быть в реальности? Да никак, в общем-то. Остаются сон или галлюцинация. А уж когда к компании добавляются ныне здравствующий певец Том Уэйтс со своим «пьяным пианино» (английский текст — опять же дословная цитата из его песни «The piano has been drinking») а также Аркадий с Борисом и хищные вещи (вспомним роман Стругацких «Хищные вещи века»), становится понятно: происходящее — сон или бред главного героя, порождённый ассоциативными связями в его сознании. Последний абзац расставляет точки над і: длительная зимовка в Антарктиде довела беднягу до того, что он уже не просто галлюцинирует, а не отличает реальности от глюков (см. последнюю фразу). Одним словом, «Боже, помилуй полярников».
Ну вот и что вы наделали, Полина. Теперь все миниатюры будут полны тончайших намёков на хм… эту самую… ст… ну блин, открытым текстом же вы запретили!!!
Полина, с победой! Минька действительно хороша. И хорошо, что я поставил её на первое место, не хватало мне ещё следующий тур вести
Кстати, это, часом, не ваш персонаж?
Оффтопик
И всё-таки у меня чувство, что мою миниатюру вы недопоняли. Там на самом деле нет никакого сюра. Совершенно конкретный сюжет с ясной концовкой. Удивительно, что и Иван тоже не врубился...
Не надо переквалифицироваться в издатели. Лучше пиши и животинок лечи.
Истинная правда
, симуляцию и овуляцию, мы есть и намерены «быть есть» завтра и послезавтра.Я, конечно, в ифигении от слов приближённой особы. Но вот почему-то совсем не удивлён. Ни капельки. Такие они, вкусы массового блинчитателя.
А до второго тома абязатительно доберусь в смысле отзыва и блохоловия. Уже скоро. И жду третий, конечно.
«Ну и кто из нас после этого баклан?»
Да ну вас фпень с вашей серьёзностью. И вообще, я женат. Бе-бе-бе. И ме-ме-ме.
А салфетку постараюсь всё же написать. Возможно, и не одну (остальные тогда во внек).
После такой сурьёзной отповеди я, как настоящий мужчина, просто обязан
на вас женитьсяприслать салфетку на конкурс…Не надо редактировать салфетки. Ничьи, а мои — в особенности. Не пропускать на конкурс — можно, если правила Мастерской нарушают (правила МАСТЕРСКОЙ, а не придуманные ведущим правила). Или если по знакам не вписываются. Или если это стихи (Салфетки — конкурс прозы, стихам место во внеке). Но редактировать — не надо. И браковать по принципу соответствия-несоответствия теме — тоже. У ведущего таких полномочий нет. Единственное, что можно — предложить автору самому отредактировать. Но он/она имеет полное право отказаться…
Кто говорит, что ничего не было? Герой уверен, что всё было и что он при помощи немудрёного софизма о том, что «нас не существует», просто отвязался от слишком разговорчивого компаньона по полярной станции. Он не пытается «не сойти с ума». Он считает, будто пребывает в здравом уме и его рассудку ничто не грозит. А на самом деле он давно уже сошёл с ума и не отличает реальности от галлюцинаций. А никаких других людей на станции и в помине нет.
Мне кажется, это место могла бы спасти одна единственная фраза: "… и тут я проснулся". Тогда бы исчезла псевдоинтрига с тем, что же там такое внутри холодильника, и стало бы ясно, что дело в самом факте вхождения внутрь, а не в том, что там увидел герой. Впрочем, это дело авторского вкуса.
Человек разговаривает с неким Дени, находясь при этом на антарктической станции, то есть действие явно происходит не раньше 20 века. Всё бы ничего, но почему этот Дени выглядит (кружевной платок и камзол), разговаривает и ведёт себя так, как будто сбежал из 18 века? Правильно, потому что он именно оттуда и сбежал — это Дени Дидро, французский философ эпохи Просвещения, о чём позже и сообщается открытым текстом. К тому же Дидро в одном месте вставляет в свою речь дословную цитату из своих же трудов: "… оно вообразило, что оно есть единственное существующее на свете фортепиано и что вся гармония Вселенной происходит в нем". Как такое может быть в реальности? Да никак, в общем-то. Остаются сон или галлюцинация. А уж когда к компании добавляются ныне здравствующий певец Том Уэйтс со своим «пьяным пианино» (английский текст — опять же дословная цитата из его песни «The piano has been drinking») а также Аркадий с Борисом и хищные вещи (вспомним роман Стругацких «Хищные вещи века»), становится понятно: происходящее — сон или бред главного героя, порождённый ассоциативными связями в его сознании. Последний абзац расставляет точки над і: длительная зимовка в Антарктиде довела беднягу до того, что он уже не просто галлюцинирует, а не отличает реальности от глюков (см. последнюю фразу). Одним словом, «Боже, помилуй полярников».
Вот где-то так.
И вам спасибо, ваше участие всегда вносит в Салфетки свежую ноту.
Если только намекать на этих… ну как их там… ну вы же запретили… то это не порнография, а утончённая эротика.
Ну вот и что вы наделали, Полина. Теперь все миниатюры будут полны тончайших намёков на хм… эту самую… ст… ну блин, открытым текстом же вы запретили!!!
Полина, с победой! Минька действительно хороша. И хорошо, что я поставил её на первое место
, не хватало мне ещё следующий тур вести
Кстати, это, часом, не ваш персонаж?
И всё-таки у меня чувство, что мою миниатюру вы недопоняли.
Там на самом деле нет никакого сюра. Совершенно конкретный сюжет с ясной концовкой. Удивительно, что и Иван тоже не врубился...
Полина, ничего не обещаю. Устал до чёртиков, и неделя предстоит убойная.