— Аааааа!.. – шорох дождя разорвал крик. Нечеловеческий, люди не могут так ужасно, так безнадёжно кричать. Он сменился жутким влажным бульканьем, и тут же зашлась лаем и завыла собачонка…
С места, забыв о полном ведре в руках, оскальзываясь на мокром мхе, Сергей бросился обратно.
С белым лицом, опираясь на раскладной стол, стоял Иван и смотрел вниз, где неряха Ксения набросала обрезков мяса. К ногам Ивана жался Тюфяк, зыркая бешеными глазами и вывалив красный язык. Из пасти его стекала пенистая слюна.
— Что?.. — выдохнул Сергей сквозь стук пульса в ушах. — Ксения где?..
Начальник молча дёрнул подбородком и скосил взгляд под ноги. Белые, как и лицо, пальцы его впились в пластик столешницы.
Сергей посмотрел внимательно и сначала не понял. Потом понял, поверил, и в кишках словно взорвалась ледяная бомба.
Ксения оставалась ещё тут, на походной кухоньке, но не вся. Розовая кость, торчащая из пропитанной кровью кроссовки, клочья кожи и обрывки ткани, бывшие когда-то джинсами. От кухни к ивовым кустам тянулся след, словно волочили тяжёлое, а слева и справа от него чернели уколами глубокие отверстия.
Иван снял рубашку, и, не глядя на Аню, обошел ее стороной и направился в ванную.
Рубашку обошёл стороной? Есть такой чуй…
Есть проблемы с оформлением прямой речи…
Что можно сказать про этот рассказ?
Первое:
Прыжки времени действия. Зачем-то автор дал ретроспективу, объяснение в настоящем прошедшем времени. Можно было хотя бы предварить словами типа: «а начиналось это так...» Не этими, конечно. Дать кусок в детдоме воспоминанием. А так получается сбой восприятие.
Второе:
Роялистость. Как удобно для сюжета получилось, что и Иван, и следак дядя Серёжа — людоеды и любители мертвечинки. Понятно, что хотелось вырулить на финал, но можно было постараться и дать другое решение.
Третье:
Не любил они её.
Любил бы — обезопасил. Научил бы жрать мертвяков, но не дал бы её убить Сергею Валентиновичу.
С места, забыв о полном ведре в руках, оскальзываясь на мокром мхе, Сергей бросился обратно.
С белым лицом, опираясь на раскладной стол, стоял Иван и смотрел вниз, где неряха Ксения набросала обрезков мяса. К ногам Ивана жался Тюфяк, зыркая бешеными глазами и вывалив красный язык. Из пасти его стекала пенистая слюна.
— Что?.. — выдохнул Сергей сквозь стук пульса в ушах. — Ксения где?..
Начальник молча дёрнул подбородком и скосил взгляд под ноги. Белые, как и лицо, пальцы его впились в пластик столешницы.
Сергей посмотрел внимательно и сначала не понял. Потом понял, поверил, и в кишках словно взорвалась ледяная бомба.
Ксения оставалась ещё тут, на походной кухоньке, но не вся. Розовая кость, торчащая из пропитанной кровью кроссовки, клочья кожи и обрывки ткани, бывшие когда-то джинсами. От кухни к ивовым кустам тянулся след, словно волочили тяжёлое, а слева и справа от него чернели уколами глубокие отверстия.