Скрытый текстvictoria_k Ты ждешь, Исус? Мне горько, я устал.
От мук неверья, страшного креста,
лишь пятая стрела сулит свободу.
Ты ждешь, а вдруг любовь уже не та…
мы сдали дом Отца, и дом распродан.
Я шел сквозь сети, сам себе рыбак
и сам — близнец, двоясь и уменьшаясь.
Всепетая вела и Всеблагая,
тебя лелея.
Будто кровный знак
я нес — ее, и был тебе отцом,
и ревновал вас — к черным и парадным,
к любови, неземной и беспощадной,
скрывающей от всех твое лицо…
К хитону, Боже! — лицевая нить
к изнанке липла, к образу на теле.
Я кожу драл, чтоб в кровь мою поверить
ты мог, и мог персты свои вложить.
Ты ждешь у моря или между скал,
с Петром? а я узнал родство с Иудой…
Как дичь твою, я гнал себя повсюду,
и вот теперь, как старый пес, упал.
Посмейся, Петр, а лучше ужаснись — вода, как червь, подтачивает камень.
Душа Иуды опускалась вниз,
пока я веру осязал руками.
Вглядись же, древний кедр дрожит, как лист,
и тучи заглушают «амен».
и Иван Безродный — тот ещё персонаж, вкупе с Арчибадьдом и осетриной
Ты ждешь, Исус? Мне горько, я устал.
От мук неверья, страшного креста,
лишь пятая стрела сулит свободу.
Ты ждешь, а вдруг любовь уже не та…
мы сдали дом Отца, и дом распродан.
Я шел сквозь сети, сам себе рыбак
и сам — близнец, двоясь и уменьшаясь.
Всепетая вела и Всеблагая,
тебя лелея.
Будто кровный знак
я нес — ее, и был тебе отцом,
и ревновал вас — к черным и парадным,
к любови, неземной и беспощадной,
скрывающей от всех твое лицо…
К хитону, Боже! — лицевая нить
к изнанке липла, к образу на теле.
Я кожу драл, чтоб в кровь мою поверить
ты мог, и мог персты свои вложить.
Ты ждешь у моря или между скал,
с Петром? а я узнал родство с Иудой…
Как дичь твою, я гнал себя повсюду,
и вот теперь, как старый пес, упал.
Посмейся, Петр, а лучше ужаснись — вода, как червь, подтачивает камень.
Душа Иуды опускалась вниз,
пока я веру осязал руками.
Вглядись же, древний кедр дрожит, как лист,
и тучи заглушают «амен».