С iPad mini (сафари) не зайти ни на главную, ни, скажем, напрямую в почтовый ящик. «При работе со страницей произошёл сбой, поэтому она была перезагружена», и так n раз подряд.
Ричард едва уловимо нахмурился, не вполне понимая, что происходит. Приготовленный для казни костёр, палачи, солдаты — исчезли. Вместо человека, неприятно похожего на отца, среди непроницаемой темноты перед ним теперь стояла фигура, словно сотканная из тумана. У неё было лицо девушки, которую маг никогда не видел. Но догадывался, кто она — вернее, кто она была.
По всей видимости, непокорный дух — Ричард слышал о них именно как о духах, которых нельзя подчинить человеческой воле — убедился, что некромант не намерен с ним бороться. О дальнейших его намерениях, впрочем, можно было только гадать. Но поставленные им на текущий момент условия — если сравнивать с угрозой немедленной мучительной казни — были поистине жестом доброй воли. Ричард мог только надеяться, что к его спутникам дух будет настолько же снисходителен.
— Благодарю за эту возможность, — маг снова слегка поклонился. Внимательно посмотрел в лицо сотканной из тумана фигуры и негромко спросил:
Вереск вырастает у нас примерно по колено высотой, можжевельник бывает где-то в рост человека. В Англии теплее, чем у нас, и можжевельник должен быть ещё выше.
Да, то, что вереск крепкий — это факт. Может быть, лошадь и может поранить ногу, тут я точно не знаю. Вполне может быть.
А история правда хороша — рыцари благородны во всех смыслах. )
Ещё читал когда-то, что в Англии, чтобы стать рыцарем, мальчик из благородной семьи с 7 до 14 лет был пажом, с 14 до 21 — оруженосцем, и после этого уже было посвящение в рыцари.
— Et interficiam interfectores*, — задумчиво пробормотал Ричард. — Я когда-то слышал о вас. О подобных тебе… Впрочем, я отдаю себе отчёт в том, что доступное смертным знание скудно и ограниченно. Нет, я не думал мешать возмездию. Уверяю тебя.
Издевательский жест призрака, приглашающе махнувшего в сторону костра, заставил Ричарда зябко повести плечами. Он знал, что его движение не осталось незамеченным, но это не слишком его беспокоило. Что толку делать невозмутимый вид, имея дело с духом, который с лёгкостью читает твои чувства и воспоминания?
При взгляде в лицо призрака, так похожее на лицо отца, ему всё ещё было не по себе, но первый испуг ушёл. Может, потому, что маг знал — это не отец. Может, потому, что призрак вёл себя иначе. Может, потому, что — Ричард вдруг это понял — мужчина, носивший личину его отца, выглядел его ровесником. В то время как его отец уже должен был выглядеть старше.
Перспектива подвергнуться пытке огнём, однако, привлекала его всё так же мало.
— Мы пытались понять, что же здесь случилось, — медленно продолжил он. — Но всё оказалось довольно запутанно. К примеру, здесь, в погребе, лежат двое убитых: один из них инквизитор, причастный к казни, но неясно, кто же второй. К тому же они будто бы переодеты. Ещё на них символы культа мёртвых, бытовавшего когда-то далеко на юге, и, по правде говоря, я меньше всего ожидал увидеть подобный символ на служителе Церкви. Может быть… — он внимательно и серьёзно посмотрел в лицо призрака, думая, как лучше задать вопрос, — ты мог бы рассказать, что произошло в действительности?
Техника, инструменты, подробности биографии — это скорее антураж. Да, антураж при желании можно подобрать какой надо (и, судя по вашему примеру, вы справились бы с этим лучше, чем я).
А тональность повествования, настрой у меня всё равно остался бы таким, каким изначально был, при любом антураже. Потому что иначе личность героя становится уже какой-то другой. И если жанру стимпанка обязательно должен быть присущ какой-то особенный настрой, и я в него при этом не попадаю, то, значит, взять и действительно переписать свою историю в стиле стимпанка я не смогу.
Я именно о манере исполнения. Той самой атмосфере и средствах её достижения. Вы говорите, например — взять и по желанию переписать работу в духе стимпанка. Не представляю, как бы лично я мог это сделать. Наверняка есть много сильных авторов, которые могут свои истории повернуть и так, и эдак, но я точно не из них. Могу один раз подобрать какие-то слова, которые в дальнейшем кажутся единственно верными, и заменить их на что-то другое я не в состоянии.
Сюжет, язык — это полдела. Лучше всего, когда они работают на стОящую идею. Я на язык легко покупаюсь, грешен. Но если идеи нет (или если она мне не близка), то всё равно не то.
Я вообще-то думал, что дойдёт очередь до моего рассказа, и вы его красиво по камням раскатаете. Сильно ошибся. Спасибо. Вы здорово пишете разборы — мне бы так.
Спасибо!
Так это ваш? Надо же.
Спасибо. Только что попробовал проверить почту — нет, всё то же самое.
Может, реклама некорректно обрабатывается, не знаю. В айпаде блокировщика рекламы нет.
С iPad mini (сафари) не зайти ни на главную, ни, скажем, напрямую в почтовый ящик. «При работе со страницей произошёл сбой, поэтому она была перезагружена», и так n раз подряд.
Симпатичная история. Спасибо.
Ричард едва уловимо нахмурился, не вполне понимая, что происходит. Приготовленный для казни костёр, палачи, солдаты — исчезли. Вместо человека, неприятно похожего на отца, среди непроницаемой темноты перед ним теперь стояла фигура, словно сотканная из тумана. У неё было лицо девушки, которую маг никогда не видел. Но догадывался, кто она — вернее, кто она была.
По всей видимости, непокорный дух — Ричард слышал о них именно как о духах, которых нельзя подчинить человеческой воле — убедился, что некромант не намерен с ним бороться. О дальнейших его намерениях, впрочем, можно было только гадать. Но поставленные им на текущий момент условия — если сравнивать с угрозой немедленной мучительной казни — были поистине жестом доброй воли. Ричард мог только надеяться, что к его спутникам дух будет настолько же снисходителен.
— Благодарю за эту возможность, — маг снова слегка поклонился. Внимательно посмотрел в лицо сотканной из тумана фигуры и негромко спросил:
— Как её звали?
Вереск вырастает у нас примерно по колено высотой, можжевельник бывает где-то в рост человека. В Англии теплее, чем у нас, и можжевельник должен быть ещё выше.
Да, то, что вереск крепкий — это факт. Может быть, лошадь и может поранить ногу, тут я точно не знаю. Вполне может быть.
А история правда хороша — рыцари благородны во всех смыслах. )
Ещё читал когда-то, что в Англии, чтобы стать рыцарем, мальчик из благородной семьи с 7 до 14 лет был пажом, с 14 до 21 — оруженосцем, и после этого уже было посвящение в рыцари.
Здорово. Не раз улыбнулся, читая. Хорошая история.
Вереск (по крайней мере у нас) — низкорослая штука, не уверен, что он мог доставить лошадям какие-то особые неудобства. Можжевельник?
— Et interficiam interfectores*, — задумчиво пробормотал Ричард. — Я когда-то слышал о вас. О подобных тебе… Впрочем, я отдаю себе отчёт в том, что доступное смертным знание скудно и ограниченно. Нет, я не думал мешать возмездию. Уверяю тебя.
Издевательский жест призрака, приглашающе махнувшего в сторону костра, заставил Ричарда зябко повести плечами. Он знал, что его движение не осталось незамеченным, но это не слишком его беспокоило. Что толку делать невозмутимый вид, имея дело с духом, который с лёгкостью читает твои чувства и воспоминания?
При взгляде в лицо призрака, так похожее на лицо отца, ему всё ещё было не по себе, но первый испуг ушёл. Может, потому, что маг знал — это не отец. Может, потому, что призрак вёл себя иначе. Может, потому, что — Ричард вдруг это понял — мужчина, носивший личину его отца, выглядел его ровесником. В то время как его отец уже должен был выглядеть старше.
Перспектива подвергнуться пытке огнём, однако, привлекала его всё так же мало.
— Мы пытались понять, что же здесь случилось, — медленно продолжил он. — Но всё оказалось довольно запутанно. К примеру, здесь, в погребе, лежат двое убитых: один из них инквизитор, причастный к казни, но неясно, кто же второй. К тому же они будто бы переодеты. Ещё на них символы культа мёртвых, бытовавшего когда-то далеко на юге, и, по правде говоря, я меньше всего ожидал увидеть подобный символ на служителе Церкви. Может быть… — он внимательно и серьёзно посмотрел в лицо призрака, думая, как лучше задать вопрос, — ты мог бы рассказать, что произошло в действительности?
* И убиваешь убийц (лат.)
Техника, инструменты, подробности биографии — это скорее антураж. Да, антураж при желании можно подобрать какой надо (и, судя по вашему примеру, вы справились бы с этим лучше, чем я).
А тональность повествования, настрой у меня всё равно остался бы таким, каким изначально был, при любом антураже. Потому что иначе личность героя становится уже какой-то другой. И если жанру стимпанка обязательно должен быть присущ какой-то особенный настрой, и я в него при этом не попадаю, то, значит, взять и действительно переписать свою историю в стиле стимпанка я не смогу.
Я именно о манере исполнения. Той самой атмосфере и средствах её достижения. Вы говорите, например — взять и по желанию переписать работу в духе стимпанка. Не представляю, как бы лично я мог это сделать. Наверняка есть много сильных авторов, которые могут свои истории повернуть и так, и эдак, но я точно не из них. Могу один раз подобрать какие-то слова, которые в дальнейшем кажутся единственно верными, и заменить их на что-то другое я не в состоянии.
Сюжет, язык — это полдела. Лучше всего, когда они работают на стОящую идею. Я на язык легко покупаюсь, грешен. Но если идеи нет (или если она мне не близка), то всё равно не то.
Я бы в «не своей» стилистике ничего не написал.
Взял на заметку
Но в любом случае — спасибо.
Да я-то обычно вообще ничего не пишу. В ролёвки вот играю. ))
И больше энергии в моих текстах ни в каком случае не будет. Я меланхолик, какая там энергия.
В любом случае, за разбор — спасибо
Не-не-не. Придётся поверить, потому что я обычно говорю как есть. )
На заданную тему — всё, капец. Проще застрелиться. Ну а «свои» темы у меня возникают редко.
Кроме шуток.
Спасибо за отзыв!
Спасибо за отзыв! Всё верно — это и правда фрагмент. Вырастет ли что-то большее — посмотрим.
Я вообще-то думал, что дойдёт очередь до моего рассказа, и вы его красиво по камням раскатаете. Сильно ошибся. Спасибо. Вы здорово пишете разборы — мне бы так.